Его глаза как...

      Куроко смотрит на эту несчастную сумку. Время уже без пяти полночь, но он не решается её открывать и тем более брать. Изучает взглядом, но не заглядывает внутрь. Опасно, страшно. Неизвестно, что именно ему припас этот самый «Акаши», что уже показал, насколько сильна его власть в этом месте. А ведь саму силу Акаши он до сих пор не видел. И не хочет, потому что пугаться больше не намерен. И так слишком много показал своих эмоций.             Две минуты этих размышлений быстро проходят. Куроко смотрит на настенные часы, которые, очень кстати, оставил сам Акаши. Как мило, спасибо, вот только Тецу уже успел сам научиться считать время, потому что один день научил многому и сразу. Он цокает языком. Выбора, он так полагает, у него нет? Рука тянется к этой сумке. Но внезапный голос из камеры напротив заставляет замереть.       — Я бы не советовал. — Тон, который заставлял скривиться, лишь бы его не слышать, такой мерзкий и издевательский, хуже, чем у Акаши. А ведь этот Шоичи, так, вроде бы, назвал его Акаши и вправду не простой.       Вроде бы сидит тут долго, полумёртвый, а сам ухмыляется своей лисьей улыбкой, да ещё и издеваться так спокойно умеет, будто живёт эти дни в своём доме. Конечно, замечал Куроко пару раз, что тот жмурился и с мелкими искривлениями на спокойном лице двигал связанными сзади руками, видимо, затекали иногда настолько, что тот сам не мог уже терпеть и просто шевелил ими, не желая давать виду, что ему неудобно. Вот же ж хитрец. Как он вообще смеет идти так против Акаши? Кто он вообще? Стоп что? Почему Куроко Тецуя внезапно сам начинает боготворить этого въехавшейся в его голову Акаши? И снова этот «Акаши» и «Акаши»! Тьфу ты. Ему отсюда сбежать надо, а не думать, как тот прекрасен и интересен, да и остальные тоже.       — Почему? Там бомба или газ, которые меня убьют? — С неким нахальным голосом, Куроко спрашивает у своего, теперь, соседа. — Если бы так, то тебе бы повезло. — Хмыкает тот в ответ. Очки того сползли ещё на миллиметр. А поправить — не выйдет. — Если я правильно предполагаю, то он предлагает тебе присоединиться к его плану. А сделаешь это — ты полностью подчинишься его воли. И любой прокол наказывается. — С усмешкой добавляет и затыкается.       Куроко молчит. Открывает сумку и смотрит. Да, там чёрная форма, как на тех ребятах, которые его поймали. Чёрт, а Шоичи и вправду угадал. Поразительно. Теперь вопрос выбора. Подчиниться и присоединиться или же просто отказать, оставаясь и мучаясь в этой камере? Нет, так не пойдёт. Он может принять, а после спокойно втереться в доверие. А дальше — просто в удачный момент исчезнуть. План требует времени. Тецуя терпелив, он справится. Поэтому уверенно взяв форму, переодевается.       — Выбор сделан, да? — озвучивает это действие Шоичи, лишь издавая тихие смешки, будто эти слова были не для Куроко, а собственные мысли вслух. — Не пожалей и не наделай глупостей, иначе он убьёт тебя быстрее, чем ты выполнишь то, что задумал. — После этих слов его вырубает. Слабость — не радость.       Тецу воспринимает эти слова всерьёз. Но он уже сделал выбор сам, и, уже убедился в том, что может быть за неудачные попытки сбежать или что-либо сделать. Учитывая это, у него должно получиться.             На дне сумки он заметил ещё один предмет. Достав его, он охнул. Пистолет? Ему так просто его доверят? Конечно, он читал криминалистику, да детективы, в которых очень подробно описывали, как именно пользоваться этим, но никогда не верил, что сам увидит это, да ещё и потрогает. Но один вопрос всё ещё мучает. Этот предмет так взяли и доверили? Или же…             Он смотрит наличие пуль. Хах, так и думал. Естественно доверят, но вот только без пуль, он же этим даже пользоваться не умеет. Прекрасно. Из него хотят сделать такого же убийцу как и они сами? Или чего похуже. Куроко кладёт пистолет обратно в сумку. Нет уж, убивать никого не станет.             Пробивает ровно полночь. И он уже смотрит на выход из клетки. Пора идти. Вот только, странное ощущение не покидает его. Берёт сумку, оставляя камеру, последний раз смотрит на Шоичи жалостливым взглядом. У этого очкарика, конечно, противный голос, но он тоже человек, что тут мучается.             Может в пунктик сбежать добавить и его? Хотя, это уже как получится. Уверенно шагая вперёд, на тот самый этаж, куда пытался сбежать. Снова виден тот коридор, где в конце дверь со странными учёными, что больше похожи на двух влюблённых. В этот раз Куроко ощутимо продвинулся вперёд, в противоположный от этой двери коридор, куда и хотел изначально, но ему не позволили. Наконец, он дошёл до какой-то незнакомой ему ранее двери. С опаской открыв её, он заметил ещё одну лестницу, и, только наверх. Выбор очевиден. Он поднялся. Наконец более оживлённая атмосфера. Здесь ходят некоторые ребята, которые одеты в ту же форму, что и Тецу. Теперь можно понять, что он вышел из подвального этажа? Или же…лабораторного? Правда вот проблема. Куда идти теперь — непонятно.             С правой стороны, сзади, послышался свист. Тецуя обернулся. Чёрт, опять этот.       — Как удачно именно я снова встречаю тебя. — Аомине самодовольно ухмыляется. — Надеюсь тебя послали за мной, чтобы проводить, Аомине-кун. — Безразлично кивает Куроко, изучающе смотря на смену эмоций на лице Дайки.       Дайки поморщился, будто ему только что сказали что-то, что он не любит. Вот так тебе и надо, чёртов провокатор на то, чтобы врезать по самодовольной ранее роже, а хватило лишь слов. Фыркнув, тот берёт Тецу за локоть и ведёт куда-то вправо.             Как бы не хотелось сейчас высказаться по поводу манер, это не поможет. Но Тецуя ещё обязательно отыграется над наглым Дайки за его тупые заскоки и неуместные движения личного характера.             Они пришли снова к какой-то двери. Дверь на вид из дерева, на которой изображены ветви, а на них — розы. Вполне себе красиво. Жаль, что не живые правда. Но кому надо оценивать здешний интерьер? Аомине стучит в дверь. Как великодушно с его стороны слушать хоть кого-то. Не дожидаясь ответа, он заходит, затаскивая и Тецу с собой. Поторопился с выводами насчёт «великодушия».       — Можешь идти, Дайки. — раздаётся голос Акаши, что сидит на кресле и изучающе смотрит на доску с сёги. Напротив сидит тот самый учёно-подобный тип в очках.       Аомине покидает комнату, оставляя Куроко наедине с этими двумя. Тецу подмечает, что на одного идиота меньше.       — И этот хилый мальчишка тебе так нужен был? — Мидорима говорит кротко и спокойно, нотки безразличия едва заметны, потому что вечно сосредоточенный взгляд отвлекает внимание именно на сосредоточенность. — Видишь ли, у него невероятная способность. Она будет очень полезна в нашем деле.

***

— Хей, Имаёши! Вейк ап! — Аомине издевается. Всегда. Особенно над своим бывшим покровителем. — Добро пожаловать в мою скромную обитель, Дайки. — Так же издевательски отвечает Шоичи, пожимая плечами и смотря на свои связанные ноги, на которых и сдвинуться некуда толком. — Ах да… Совсем забыл, ты слишком обездвижен для этого. — Ухмыляется. Противная такая улыбочка. Открыв двери клетки, зашёл, смотря на того. — Ты знаешь, зачем я тут. Почему не можешь просто принять и не создавать лишних проблем? — со вздохом подчёркивает свою в первый раз умную мысль. — А просто не хочу. — улыбается в ответ. Провокатор!       Аомине бесится. Он уже понимает, что бесполезно продолжать этот разговор. Он смотрит, смотрит и смотрит. Чёрт, да бесит его этот очкарик, он замахивается, не заставляя себя мучатся, просто набить морду лисью и готово. Вечно работающая тактика. Может и с этим прокатит. Пару ударов и нос Шоичи кровоточит. Дайки прекращает избивать уже покалеченное лицо. Смотрит на проделанную работу. Действительно красиво. Вот только…лисья улыбка не сошла с лица. Даже ни одна морщина не вздрогнула. Тц.             Аомине надоело, хватит его щадить. Задаст полную порцию и пусть тут еле еле сидит. Плевать, что и так полумёртвый, он добавит ещё больше. Наносит удары в живот, в грудь, иногда задевает лицо, плечи, колени…             Имаёши жмурится от повторных ударов. Да уж, нет уже той лисьей улыбки, но это не важно. Важно просто оставаться спокойным, что он и делает, даже находясь в такой ситуации. Скажем, не первый раз такое, переживёт. А Дайки продолжает…он бьёт всё в кровь и в синяки. Он не остановится, пока не доведёт дело до этого.             Наконец прекращает. Последний удар заставил Имаёши вскрикнуть.       — Упс…я раскрасил куда больше, чем хотел…даже синяки в кровь смог выбить. Прости. — И опять этот смешок. Ему так нравится причинять другим боль? — О, я великодушно тебя прощаю. — Лисья улыбка снова возвращается на лицо, но он тихо шипит на жгучие раны и неприятную, стекающую в некоторых местах кровь.       Дайки цокает и уходит. Терапия «я тебя убил морально» закончилась, но особых плодов не дала. Один несчастный вскрик не ласкает уши. Хорошо, что есть Кисе, вот с ним и развлечётся. Он хотя бы не камень, скрывающий все свои эмоции, наоборот, показывает их, не стесняясь.             Идя по длинным коридором, заворачивает и заходит в дверь. Не стучась. Он знает, что его тут ждут. Он замечает Рёту на диване, который активно целует губы субъекта по имени «Шого-кун».       — Тц… Чёртов урод…снова ты здесь? — Аомине недовольно бросает взгляд на эту картину. Какого чёрта Кисе опять подпускает к себе всяких уродцев, типа этого? — Он сам пришёл, Аомине-ччи! — Честно признаётся. Чёртов блондинчик, когда же ты поймёшь, что творишь, идиот? Так спокойно отдаваться любому в их небольшом специально отряде. Это и бесит в его Кисе. Он отдаётся любому, считая это нормальным. Но только Аомине имеет право на такие игры.       Дайки резко берёт за шкирбан беловолосого наглого парня и вышвыривает за дверь.       — Найди себе другую игрушку. — Строго, громко и понятно. — Приревновал, да? — Издевается беловолосый. — Рёта-а-а! — Противно протягивает тот. — Мы ведь ещё увидимся, да? — С улыбкой спрашивает. — Если Аомине-ччи не будет так злиться, то может быть встретимся! — Абсолютно невинно говорит тот, будто всё хорошо.       Дайки тихо стоит, ожидая конца этого разговора. Нет, серьёзно? Прямо перед его носом, Кисе спокойно отвечает флиртом на флирт другим? Чёртова шлюшка. Сегодня он покажет, насколько Кисе должен быть воспитанным.             Не дожидаясь опрокидывает того на тот самый диван, грубо и властно целуя. Прижимая руки Рёты над его головой.       — Может теперь и меня развлечёшь, шлюшенька, а? — С едкой усмешкой, он знает, что тот не обидится, да и пусть попробует. Все равно будет сделано по тому, как захочет Дайки. — Конечно, Аомине-ччи. Но не называй меня так! То, что я помогаю разбавлять вам своё несдержание и даю вам расслабляться не называется так! — протест. — Правда что-ли? А! Не важно!       Опасно склоняется прямо к уху Кисе, выдыхает горячий воздух и Рёта вздрагивает, а Аомине начинает шептать так же жарко.       — Теперь ты — подчиняешься мне. Я не потерплю неповиновения, понял? — Звучит убедительно и очень устрашающе. Как он может быть таким?       Рёта вздрагивает опять. И вправду напугал, демон треклятый. Но не отступает, нет. Он не боится настолько. Лишь поддаваясь этим властвующим рукам и губам, что уже вновь целовали, доказывая, что не остановятся. Руки Дайки ощущались на груди, приятно лаская. Нет, он точно не сможет ему сопротивляться.       — Это моя победа, Рёта.