Дружба длиной в жизнь...

— Цунаде-сама, чего это вы так кричите? — проговорила Шизуне, которая услышала наставницу еще в коридоре. — Да так. Хотела мозг одному дурачку на место поставить. Да не вышло! Упрямый он, черт его дери! Весь в Джирайю, — бурчала женщина, сложив руки на груди, — Можешь гордиться им со своего облачка! — прокричала она куда-то наверх. — Цунаде-сома, но ведь он прав… — постаралась урезонить вспыльчивую наставницу Шизуне. — Ой, Шизуне, чья бы корова мычала! — буркнула в ответ та, достав из погребка Сакуры бутылочку рисовой настойки. — Это еще как понимать?! — глаза медика стали круглее планеты Земля. — Сколько лет вы с Какаши смотрите друг на друга и вздыхаете? Вот и я не знаю! Сколько я тебе говорила самой проявить инициативу? Ну трусоват он в такого рода вещах. Ничего не боится, а отношений боится, — Цунаде отпила с горлышка. — Ц-Цунаде-сома! С чего вы вообще взяли этот бред! — девушка залилась краской, прижав к груди папку. — А сама вон как покраснела! — женщина от души рассмеялась, — Смешные вы, молодежь. — Цунаде-сома! — Да все, успокойся, — блондинка продолжала смеяться в ладонь, — Просто хочу, чтобы они были счастливы. У них обоих уже есть все: должность, уважение и почет во всех уголках нашего мира, но все-таки нет главного. Они оба, как были одиноки, так и остались, — проговорила она уже более серьезно. Цунаде смотрела в окно на суматоху, что творилась снаружи. Она часто так делала, когда была Хокаге. — Понимаю вас. Они оба вам по-разному дороги, и вы хотите видеть их улыбающимися. Думаю, Джирайя-сан так же бы переживал… — Нет… Он бы нашел нужные слова и разговорил Наруто, — проговорила тихо женщина, оперевшись на стол. — Но зачем? Он же итак, как раскрытая книга. У него всегда все на лице написано… — Ошибаешься, Шизуне… Ой, как сильно ты ошибаешься. — Поясните? — Шизуне села на стул напротив стола Цунаде, когда та развернулась в профиль к шатенке. — Ну почему нет. Помнишь, как начинался его тернистый путь к тому, что есть теперь? Нам с тобой даже не представить сколько боли было на этом пути, начиная с банальных оскорблений в его адрес и заканчивая открытой ненавистью к нему. Лишь Джирайя видел эту сторону улыбчивого ниндзя, которого знаем мы все. Уверена, даже Какаши до конца не догадывается, хотя ему знакомы эти проблемы. Ты заметила, Шизуне, как сильно поменялся Наруто после смерти Джирайи? Мало кто это заметил, потому что он ведет себя так же, как всегда, но он закрылся. Да, он до сих пор все такой же шумный, но… Мало кто знает, какой груз Наруто тащит на своих плечах, — Цунаде недолго помолчала, а потом продолжила, — Хотела бы я узнать у Джирайи рецепт, но суть в том, что Джирайя сам был таким. Он всегда прятал свою боль и улыбался. Я не знала, как ему помочь, как сейчас не знаю, чем помочь Наруто, — Цунаде сделала большой глоток, постучав тонкими пальцами по поверхности стеклянной бутылочки. — Цунаде-сома, может, это просто ваше воображение?.. Я не замечала перемен в Наруто. Он все тот же, каким был и раньше… Вы просто очень переживаете за Сакуру. Скорее всего это переутомление. Вы несколько дней провели тут, не отходя от нее ни на шаг. Вам нужно отдохнуть. — Нет, Шизуне! Я еще пока, Слава Богам, не выжила из ума и могу отличить явь от вымысла. Они оба сильно изменились после Великой войны, что, в принципе, не удивительно. Но они сильно отдалились от остальных своих сверстников, потому что стали на порядок сильнее, повидав такое, о чем мы даже помыслить не можем. К тому же, сразу после окончания войны из Конохи куда-то ушел Саске. На этой почве, потеряв друга, они сблизились, но этого оказалось недостаточно, чтобы заполнить внутренний вакуум. Я не знаю, как помочь, что сделать, — она прикусила ноготь. — Может, лучше ничего не делать? Думаю, все само собой образуется… — Может, ты и права… Ладно. А ты сходи все-таки к Какаши, — она хитро улыбнулась, налив Шизуне в пиалу немного алкоголя.       В ответ она получила лишь недовольное шиканье девушки. Тем не мене Цунаде решила, если не получается устроить жизнь Сакуре, то она сегодня поможет Шизуне. Цунаде умело заговорила своей напарнице зубы и все подливала в пиалу алкоголя. Вскоре на щеках шатенки появился милый румянец. Она не была пьяна. Лишь немного блестели глаза. Только они и выдавали тот факт, что она выпила. Цунаде без труда придумала повод, под которым можно было бы заслать Шизуне к Хокаге. Та покорно пошла по поручению своей наставницы.       Шизуне и подумать не могла еще утром, что вечером с ней произойдет такое… Пути Господни, как говорится, неисповедимы, а точнее пути сводничества Цунаде неисповедимы. Когда шатенка пришла в резиденцию, там практически никого уже не было, так как рабочий день давно закончился, а работает сверхурочно тут только Хотаке Какаши, потому что ему не хочется идти домой, а тут хоть какое-то разнообразие. Он уже никого не ждал и поэтому смог спокойно снять маску с лица, закинуть ноги на стол и выпить немного саке после трудного дня. О чем он думал? Одному Богу известно, о чем может думать человек, который остается допоздна на работе, потому что дома его никто не ждет.       Вдруг раздался стук, который вырвал мужчину из мыслей. Он не успел надеть маску на лицо, поэтому просто закрыл нижнюю часть рукой. В кабинет вошла Шизуне. Очень вовремя! Вот всегда так! Почему тот, кого ждешь меньше всего приходит в самый «подходящий» момент»?! Это что, заговор такой?! Не могла она прийти на час раньше, когда он еще не был под шоффе?! Но нет! Это было бы слишком просто. Она начала что-то говорить, но что конкретно она сказала Какаши не расслышал, потому что его привлекла узкая талия и разрез на запахе кимоно. Он лишь кивал, как болванчик.       Шизуне не ожидала увидеть Хокаге без маски, потому что ни разу никто не видел, чтобы он ее хоть когда-то снимал, даже в бытность свою обычным шиноби. От вида тонкой руки, закрывшей рот, точеных скул и длинных пальцев у женщины подкосились колени. Тем не менее она нашла в себе силушку озвучить поручение Цунаде, но получила лишь отстраненное кивание. Если бы Шизуне не была под шоффе она бы подумала, что на нее пялятся, но легкая дымка заволокла глаза и чуть притупила сознание. Однако она не могла точно сказать от чего конкретно в глазах поплыло: от алкоголя или от вида Какаши без маски, который смотрит, не отрывая глаз, на ее талию. Шизуне стукнула ладонью по столу, за которым сидел Хокаге, и недовольно посмотрела на него. — Ты вообще меня слушаешь?! — чуть повысила голос шатенка, оперевшись двумя руками на поверхность добротного стола.       Какаши аж расширил глаза. Нет, ему всегда нравились сильные женщины, но, когда Шизуне стукнула по столу, он почему-то захотел, чтобы она сделала так еще раз, чтобы посмотрела на него такими недовольными и разозленно-смущенными глазами снова. Он нервно сглотнул, осознав, что за несколько лет взаимодействия единственным, что они сделали на пути выстраивая отношений, был переход на «ты».       Мужчина собрался было что-то ответить, но так и не смог выдавить ни звука, уставившись на шатенку, рассматривая ее вблизи. Только сейчас он понял, что она прекрасно может видеть его лицо. Они оба, словно зависли, рассматривая друг друга с расстояния, при котором чувствуется дыхание другого на лице.       Пьяный разум диктовал странные вещи. Пепельноволосый притянулся к лицу Шизуне, убрав руку со своего лица, и впился в ее губы, повалив ее на стол. Глаза медика округлились, лицо залилось краской от неожиданности. Ей не оставили выбора. Вот как он так делает? Столько лет даже за руку не брал, а сейчас буквально перекрыл кислород. Поцелуй оказался длинным, страстным, от него стало не хватать воздуха в легких, поэтому единственное, что осталось Шизуне — это ответить. По правде, из-за того, что она была немного пьяна и не скована предрассудками, шатенка не сильно этому противилась, обвив шею Какаши руками и не менее страстно ответив. За много лет накопилось немало невысказанной страсти, которая, наконец, благодаря небольшому количеству саке и рисовой настойки, вырвалась наружу.       Оторвавшись, они снова стали рассматривать и изучать мимику и жесты друг друга. Шизуне впервые увидела длинный шрам, пересекающий левый глаз мужчины. Она осторожно прикоснулась к его лицу. Слова были не нужны. Она видела, как его глаза жадно пожирают ее и, само собой, не могла не быть довольна, ведь он обычно такой сдержанный и профессиональный. Шизуне, как любая женщина, не могла не быть рада видеть такой взгляд, осознавать, что она желанна, тем более от человека, который ее больше, чем просто нравился вот уже много лет. Она с головой прыгнула в бездну своих желаний, ведь она это заслужила, отказывая себе почти во всем, чтобы быть достойными руками своей наставницы. Она трудилась, не покладая рук, столько лет, что заслужила немного эгоизма. Шатенка сама впилась в губы мужчины, притягивая его ближе, сокращая и так не особо большое расстояние между ними. Она решила, что сегодня позволит себе проявить эгоистические желания, позволит и ему, потому что все говорит о том, что он изголодался по женскому телу, по ласке.       Какаши, совершенно точно зная, что в здании давно никого нет, решил не мучать ни себя, ни Шизуне. Она давно запала Копирующему в душу, но он все не осмеливался признаться, зачем-то сохраняя чисто деловые отношения. Он сам удивился тому, как небольшое количество саке способно разбудить такую бурю страстей и желаний. Какаши не ожидал от самого себя, что повалит ее на письменный стол, поцелует и самое главное получит на все это ответ не в форме пощечины. Хокаге немного смутился от того, что Шизуне оказалась первой, кто увидел его лицо без маски. Однако он не успел сгореть от смущения, потому что куноичи вовлекла его в поцелуй.       Мантия Хокаге полетела на пол, туда же отправился пояс с костюма Шизуне. Мужчина под плотно прилегающий к телу одеждой чувствовал все мышцы шатенки, он мог хоть по памяти нарисовать все мышцы ее стройных ног, так как запоминал все на ощупь и визуально. Он, словно исследовал тело Шизуне, словно хотел запомнить все детали, прощупать все чувствительные зоны.       Стол оказался на удивление удобным даже в делах любовных. Не зря все-таки когда-то Цунаде настояла именно на нем. Как будто заранее знала, что его будут использовать не только по прямому назначению. Шизуне в порыве скинула на пол все то, что еще осталось на поверхности. Благо никого больше не было в резиденции, хотя, даже если бы кто-то и был, вряд ли этот факт сейчас кого-то остановил. Шизуне заслужила свой кусочек удовольствия. В конце концов она ведь живой человек, у которого есть потребности. Почему всем можно, а ей нельзя? Она ведь итак слишком многим пожертвовала, и так слишком много отдала этой деревне, пришло время получить свою награду. Много кто бы сказал, что у Шизуне губа не дура: целого Хокаге выбрала, но ей было так наплевать на то, что скажут другие. Она знала его, еще когда он был обычным шиноби. Она была одной из тех немногих, кто знал насколько Какаши не хотел становиться Хокаге, но отказать лучшему другу в его предсмерном желании он просто не смог, поэтому и стал. Возможно, если бы не Обито, он бы так остался обычным шиноби, да, высокого класса, но не Хокаге. Тем не менее Какаши стал Шестым не только потому что его об этом просил Обито, но и потому что совет, с подачи Шикаку Нары еще до начала войны, единодушно его выбрал после окончания военных действий. Шизуне не могла описать причину такой гордости. Так же не могла понять и того, почему так долго и так тщательно скрывала свои чувства к нему, ведь знала же, что они взаимны.       Все, закончились времена робких касаний. Больше она своего не упустит. В Шизуне словно демоны, что дремали много лет, проснулись. Она резким движением толкнула мужчину в его кресло и, не дав ему времени долго охеревать, села верхом ему на колени, запрокинув его голову и поцеловав. Она рукой жадно схватила его за шею, словно обозначая территорию, но потом подумала, что этого слишком мало. Она, смотря на него горящими, как у хищницы, глазами, взяла и нагло поставила на шее Хокаге смачный засос на самом видном месте, чтобы ни у кого больше не было мыслей и уж тем более планов на его счет, хотя она думала, что на самом видном, совершенно забыв про вечную маску, которая перекрывает всю шею и половину лица. Сказать, что Какаши охренел от увиденного — ничего не сказать. Ему осталось лишь безропотно подчиниться желаниям властной женщины, да он, собственно, и не был против, ведь всегда приятно, когда тебя настолько сильно хотят. Иным женщинам и подчиниться — не грех. Черт, да он был готов хоть сейчас стать каблуком в ее постели, лишь бы делала так почаще! Одежда стала стремительно падать на пол. Однако Какаши тоже решил не отставать от своей возлюбленной. Он решил поступить оригинально: если у него на шее справа засос, почему бы не поставить ей такой же слева?! Он так и поступил. Даже в момент, когда он попытался забрать инициативу, ему этого не дали. Шизуне запрокинула голову, когда он коснулся горячими губами шеи и сильно сжала волосы у него на затылке, словно притягивая к себе ближе, хотя куда еще ближе-то. Но ей всего было мало, поэтому она стала жадной в плане любви. Вдруг кто-то позвонил на личный рабочий номер ее любовника. Этот звонок так выбесил разгоряченную женщину, что она со всей дури толкнула трубку телефона ногой, чтобы замолчал к чертовой матери. — А вдруг это был кто-то важный? — мужчина усмехнулся, чуть сжав бедро Шизуне и проведя языком по шее. Он решил просто банально позлить ее и посмотреть, что же будет. — В любом случае тебе сейчас не до звонков, — она выгнула бровь, снова забирая инициативу. Она толкнула его в кресло и чуть сжала шею мужчины, словно рассматривая его. Ее рука плавно спустилась по обнаженному торсу, проходя и очерчивая мышцы, к его брюкам, что еще не успели отправиться на пол к остальной одежде. Какого же было ее торжество, когда она почувствовала, как по этому сильному телу пробежал целый табун мурашек, а мышцы напрялись, став почти каменными. Она облизнулась, словно хищница, почувствовав стояк, который просто распирал брюки. Она увидела несколько покрасневшее лицо Хокаге. Господи, какой он милый, когда краснеет и настолько же красив при всем этом. Она задержала руку на прессе, а потом опустила ниже, впившись в эти тонкие губы, что никто и не видел толком.       Да уж. Какаши всегда знал, что его тянет к сильным женщинам, но Шизуне превзошла все ожидания. Он позволял ей доминировать, ибо не видел в этом ничего плохого. Возможно, именно благодаря снятой маске и саке сейчас происходит то что происходит. Он и сам не понимал, почему так долго не решался сократить дистанцию, ведь шансы были и не один или два раза. Теперь уже было поздно о чем-то жалеть, ведь Шизуне испытывала к нему такие же чувства, как он к ней. Он позволял женщине доминировать над собой и не скрывал своего наслаждения этим, к тому же какой смысл скрывать, если тело говорит само за себя. Он невольно подался вперед, горячо выдохнув, когда тонкая ручка забралась под брюки. Сам же он сжал накаченные ягодицы, словно обозначая «мое». Шизуне лишь усмехнулась в поцелуй, чувствуя, как сильно уже невтерпеж всегда сдержанному Шестому. Чего греха таить, ей и самой было невтерпеж от его объятий, поцелуев в области ключиц, от того, как ей ставили засосы один за другим. Она тихо взвыла, когда ее оставили в одной верхней накидке, а потом и ее приспустили. Она чувствовала его тяжелое дыхание, плавно переходящее в нечто среднее между стоном и рыком, каждой клеточкой своего тела. Шизуне не до конца представляла каким образом такой внушительный размер должен уместиться в ней. Она решила полностью отключить мозг, чтобы не было ни одной левой мысли, кроме прекрасного Хокаге, который достался ей. Она еще помнила, как на него посматривали все девушки кому не лень в деревне, но лишь она одна видела его лицо, целовала его губы. Шизуне знала, что Какаши даже во время секса не снимает маску, от чего ни одна из его любовниц ни разу не видела лица, а она видела. Лишь она его и видела. От одной мысли об этом она возбудилась еще больше.       Когда держаться уже не было сил, они посмотрели друг другу в глаза, словно прочитав то же самое на лице другого. Какаши был на седьмом небе. Еще утром и не мог и надеяться на то, что вечером будет обнимать ту, которую представляет себе всякий раз во время случайной связи. Она была так красива и сильна, что многим мужчинам становилось рядом с ней стыдно за свою слабость. Ну еще бы она ведь ученица одной из тройки великих саннинов, более того она оперирующие руки Цунаде-химе. По правде, Какаши иногда сам побаивался ее и Сакуру-чан. Однако сейчас уже было поздно давать назад, да и не хотелось. Он потянулся, поцеловав Шизуне, одновременно войдя в нее. Она лишь простонала в поцелуй. Долго же пришлось ждать, чтобы, наконец, ощутить его. Она дал своей любовнице время немного привыкнуть. Однако она не заставила ждать себя долго, двинув бедрами на него.       Тут был очень большой вопрос кто в ком растворялся, скорее всего это было смешение. Сладкие стоны в перемешку с довольным рычанием, такого уже давно не видел кабинет Хокаге. Шизуне вцепилась в любовника, как кошка, словно хотела прирастить его к себе, ее мало волновало, что сейчас все ее тело в засосах и следах от его рук. Плевать. Главное, что руки не чьи-нибудь, а его, такие большие, сильные, но в то же время красивые, с тонкими изящными пальцами, что невозможно устоять, вот она и не устояла. Шизуне всегда хотела быть ему равной, идти с ним по одной дороге, а не плестись в конце, поэтому она приложила много усилий, на то чтобы он ее воспринимал, как равную себе. Хотя она понимала, что немного перестаралась, и он ее к какой-то степени даже побаивался. Тем не менее это ничуть не смущало женщину. Даже наоборот, она от одной мысли о том, что сам Копирующий ее побаивается, заводилась еще больше, теряя последние толики контроля над телом и разумом.       Сначала плавные и медленные, потом более резкие и глубокие движения лишали чувства времени и места, заставляя думать лишь о друг о друге, выстанывать имена до тех пор, пока в горле не пересохнет или пока голос не сядет. Как же долго приходилось довольствоваться только духовным единением. Лишь сейчас Шестой понял, почему его несмотря ни на каких шлюх, преследует такой мощный недотрах. Все они, умелые и прочее, прочее меркнут в сравнении с этой чертовкой, что так чудесно оседлала его в его же собственном кабинете. Кому бы еще выдержанный Хатаке Какаши позволил такое? Никому, само собой. Сейчас все, наконец, встало на свои места, фишки разложились в правильном порядке, звезды сошлись, или что там еще случилось, но факт остается фактом, с ней в квадратиллион раз лучше, чем с сотней других. Тело такое податливое, стройное, но сильное, накаченные мышцы, от которых глаз не отвести, пьяный во всех смыслах взгляд карих глаз и время от времени срывающееся в перемешку со стонами и глубокими вздохами его имя. Он и сам не знал, насколько хватит, ведь видя, слыша и чувствуя, как сильно сжимают плоть внутри, сможет ли хоть один нормальный мужчина удержаться и не кончить на месте? — Шизуне, я… — с трудом выговаривая каждое слово, прошептал пепельноволосый на самое ушко возлюбленной. — Да… Я, тоже… — так же горячим шепотом ответила она, облизнув мочку ушка мужчины, зная, что ее отлично понимают.       Шатенка запрокинула голову, когда почувствовала, как по всему телу разлилось тепло. Никаких сомнений, ее немного опередили. Однако любовнику не пришлось долго ждать последний самый сладкий стон. За него стоило прожить и пережить все, что выпало на его долю. Только ради этого стона и ради этого момента вообще стоило жить. Он потянулся своими губами к губам шатенки, целуя снова. Он и подумать не мог, как же это приятно быть не просто желанным, но и любимым. Долго же он соображал, что же не так в его бессмысленной жизни. Ответ оказался, как это всегда бывает гениально прост. В ней не было одной маленькой детали. Любви, как это ни банально. — Шизуне… — Мы только начали. Ты сегодня отплатишь мне сполна за все те ночи, что я провела одна, — хищно и довольно улыбаясь, проговорила женщина, что, наконец, урвала свое.       Она приложила палец к тонким губам Шестого, чуть приоткрыв его рот. Шатенка прикусила губу, когда он этот палец облизнул, посмотрев на нее столь же хищными взглядом. — Согласен, — шепотом произнес Какаши, посасывая изящный пальчик и сжимая ягодицы. — Все-таки Цунаде-сома добилась своего, — усмехнулась Шизуне, наблюдая реакцию возлюбленного, его полные похоти и страсти глаза, и расслабленное тело, недавно получившее долгожданную разрядку. — Чего же? — усмехнулся в ответ мужчина. — Ей захотелось кого-то свести, а мы попали под горячую руку, — пожала плечами шатенка. — Ух ты… Почаще бы попадать под такие «горячие руки». Может, назначить ее местной свахой, — рассмеялся Какаши. Теперь-то он не боялся снять с себя все маски. — Может и стоит… Того и гляди таким темпом через пару лет поднимет нам в Конохе демографию, — ответила колкостью женщина, так же снимая перед ним все маски.       Он довольно улыбнулся, понимая, что веселье только началось. А вечно замкнутая Шизуне вовсе не такая недотрога, как может показаться на первый взгляд. Вот этому открытию сегодняшнего дня однолюб Хокаге был более, чем просто рад.