Чон-ни, опять в садик?

-- Божечки, Сухо, что случилось, малыш, почему ты плачешь? — мальчик подходит к сидящему на корточках Тэ и обнимает его за шею, всхлипывая. Парень чуть надувает губу и загребает в объятия маленького пятилетнего малыша в джинсовом комбинезоне, белой футболке и полосатых носочках; берет на ручки, чуть качается из стороны в сторону и гладит то по черным волосам, то по спинке. -- Сухо, солнышко, расскажи дяде Тэ, что случилось, м? — блондин чуть поворачивает голову и целует малыша в висок, обнимая крепче. -- Чоль..ссу...она..мф...игрушку...сламала... — начинает выть малыш, а воспитатель, как заботливый папочка обнимает, целует заплаканные галазки и красные щёчки, на что в ответ получает неуклюжий "тьмок" в кончик носа маленькими пухленткикми губками. -- Дядя Тэ разберётся и найдет тебе новую игрушку, хорошо? Только не плачь, ты же у меня большой мальчик, да? — белобрысый улыбается своей квадратной улыбкой, на что слышит смех и видит счастливого малыша, который чуть щюрит глазки и улыбается так искренне, что парень готов за это счастье родину продать. -- Угу — отвечает малыш и уже стремиться слезть с рук, чтобы пойти играть с мальчишками в пиратов. Тэ все так же глупо лыбиться, наблюдая за тем, как малыши играют, смеются, тискают друг друга и источают столько позитива, что специальный гномик, сидящий внутри сердечка, собирает его в баночки и копит, копит и копит, всё собирает, чтобы в момент, когда всё идёт по пизде, спасать себя. Однако, в самом уголку, между стеной и шкафом, уместилась милая шалунья и вредина - Чон Чольсу. Эта маленькая превереда нарочно пакостит, чтобы побыть на ручках у воспитателя, чтобы он только с ней, только для нее, на стуле, сидя на коленочках, обнимал, гладил по головушке и целовал в лоб. Эта маленькая девочка Тэ любит большие чем родного брата, каторый, к слову, еще та задница. Из красочных рассказав Су, Тэ для себя выделил несколько пунктов: Во-первых, ее брат действительно ещё та задница. Прятать конфеты от сестры и не делится? Уж простите, Тэ бы ему в лицо плюнул на месте малышки. Во-вторых, бабник, самый что ни на сеть настоящий бабниковский бабник. Таскает всех подряд, хотя ещё на втором курсе педагогического университета. В-третьих, неряха и разочарование родителей. Домой приходит только чтобы желудок набить и принять душ, а дальше черт знает, куда эту задницу понесло. У них в семье и так проблем - жопой жуй, а как подавишься не забудь просраться: родители в разводе, у братца Су одна из "наложниц", вероятно, залетела, а малышка должна по несколько дней сидеть в саду, одна, без родных. Разве что Тэ, добрый и заботливый братик -- лучик надежды в этом мире. Мужчина улыбается, садится напротив и разводит руки в стороны. Он так всегда делает, когда Су плохо, когда она одна и ей нужна помощь. Но сейчас нужно действовать координально. -- Су, милая, что случилось? Иди ко мне. — мурлычет парень и делает губы уточкой, зная, что сейчас его эта маленькая жопка обязательно поцелует. А ведь так оно и есть: девочка выбирается из своего укрытия, падая в чужие объятия и легонько целуя. -- Извини.. — шепчет малышка, утыкаясь маленьким носиком в изгиб шеи и ключицы, чуть сгибаясь ножки. Тэ лыбится как придурок и берёт девочку на ручки, топая в комнату отдыха. Не такое уж и большое помещение, двадцать кроваток, обои с грибочками, которые, изначально, не были частью грубой бумаги. На спинке каждой кроватки висит табличка с именем и маленькое фото, чтобы ни воспитали, ни няни, ни даже дети не легли ненароком на чужую кроватку. Тэ подошёл к койке малышки и сел на нее, принимая горизонтальное положение, естественно, предварительно сняв тапочки с моськами зайцев. Малютка жмется ближе, умещается поудобнее в теплых объятиях. -- Су, дома все в порядке? —спрашивет парень не стесняясь, потому что знает: это сейчас девочке необходимо. Малышка начинает чуть поддрагивать, сжимая в маленьких ручках матерью на чужом теле -- Папа пьёт...братика дома нет..дурак он..— слышатся тихий дрожащий голосок, заставляющий сердце больно сжаться и обнять хрупкое тельце крепче, утыкаясь губами в макушку с густыми чёрными, как смол, волосами. — Папа звонил и сказал, что братик должен тебя забрать, да? — Тэ говорит тихонечко, поглаживая мягкие волосики и иногда гладя пальчиком щёчки. — Я хочу с тобой...я хочу братика Тэ! — малышка дует и без того пухлые щёчки, поднимет личико и смотрит своими чернющими глазюками в слишком наивные глаза Кима. — Чольсу, я бы рад, малышка, но у тебя есть семья. — мурчит белобрысый, тыкая своим носом в чужой маленький. — Бу... — малышка надула губки, но когда Тэ тихонечко целует в лобик, умещается в нежных объятиях поудобнее, прикрывая глазюки. А Тэ тихо--тихо напевает колыбельную, про то как спят усталые игрушки и как мишки вместе с ними. Мурчащий глубокий голос действует на детей как тёплое молочко перед сном, по этому во время сон-часа можно не переживать. Вот уже вечер, детей потихоньку забирают родители, а Су так и спит, прижавшись руками и ногами к тёплому старшему. Тот таскает маленькое тельце в юбочке на ручках и улыбается приходящим родителям на их комплементы по типу: "Божечки-кошечки, как мило; из вас выйдет хороший родитель, Тэхен" - или -"Ещё немного и моя жена меня бросит, зуб даю потопает гордо к тебе, брат". Это приятно, конечно, но у Тэ навряд-ли появятся дети, если только брать из приюта. А все потому, что он не правильный, дифектный, слишком бракованный. Слишком гей. Да, идеальный парень, имеющий высшее образование, обеспеченный, любящий детей и любимый всеми - гей. Неправильно, но что тут поделаешь. Уже поздний вечер, Су спит в своей кроватке, а Тэ лежит на койке рядом, записывая в журнал кто сегодня был и за кого уже заплатили родители Чон Чольсу: оплачен (а). Да Тэ и не жалко. Ну платит и платит, за то в ответ получает измазанную в каше моську, море поцелуев маленькими губками, звонкий смех и любовь, такую искреннюю и такую тёплую, которую маленький ребёнок не может подделать так, как взрослый человек. Галаза слипаются, помещение освещает только настольная лампа, прикрученная к письменному столу. У Кима в голове через деревянный забор прыгают овечки всех возможных цветов и размеров. — Кхм-кхм — раздается чей-то кашель, разрезающий кромешную давящую помещения. Тэ подскакивает, вертит бошкой в разные стороны и вдруг зависает, сверлит в одну точку. А точнее на одного человека. Высокий массивный парень, половину которого освещает лампа; уж лучше бы она не горела. А вошедший смотрит пронзительно, наблюдает, потом тянется куда-то рукой и тут же загорается свет, больно шпаля по глазам. Тэ принимает сидячее положение, трёт лицо ладонями и опять сморит на парня, но уже немного по другому Большой нос, бледная кожа, черная толстовка с надписью на английском:"трахают тебя, а платят мне" -- и грозный, пробирающий, откровенный взгляд. Черные галаза и чуть сведенные к переносице брови. Ким кромко сглатывает и только приоткрывает рот как его нагло перебивают. — Я пришел за Чольсу. — грубо, жёстко и без капли уважения к старшему, что заставляет парня прийти в себя от культурного шока. — Ни тебе здраствуйте, ни тебе простите за опаздание. Что за шайка нынче пошла— говорит спакойным голосом Тэ и встаёт. Поправляется и подходит к малышке Су, чуть тормоша за плечико. Та поворачивается к Тэ, трёт галазки и тянется к парню, обнимая за шею. А тот не сопротивляется, послушно берет на ручки и несёт к брату, на которого уже смотреть не так приятно, вызывает непонятные чувства. Кажется, будто это большой, обиженный на всех и вся, ребенок, котрому на яйца в детсве муравей наступил - вот и бесится. — Э, мелочь, ты клещ? Вот и я вижу, что нет, так что на своих двоих и рядом, ясно? — говорит парень и тыкает малышку в спину пальцем, на что получает от грозного Тэ по лапе. Парнишка поднимает взгляд, сверлит своими блядскими омутами несчастного Тэ, а тот скулить хочет, лишь бы больше не чувствовать себя нашкодившим котом у грозного хозяина. — Ты сейчас как по хлебальнику детской лопаткой отхватишь, отвечаю. — говорит белобрысый, переведя взгляд на маленькое тельце, мирно спящее в теплых объятиях. — Ты Гук? — Да. — отвечает Чон сухо и переводит взгляд на сестру. — я понимаю, что сейчас у вас дома все не как у людей, но... Чонгук, она твоя сестра, маленькая девочка, которой необходимы внимание и забота даже за пределами сада, да? Я понимаю, что ты молодой бак - цели нихочу - но она ещё ребёнок, какой пример ей подаете ты и ваш отец? — Тэ говорит тихо, но правильно, да так правильно, что сердце сжимается. Но Чон такой - непослушный, грубый и любит погулять. Он приличное количество лет смотрел на плачущую в кроватке Су, на то как дерутся и ругаются родители; пройдено, проверено. Только парень собирается что-то сказать, как Тэ берет его руку и отводит в сторону, тем самым выводя Гука из раздумий. — Я ее тебе сейчас передам, а ты только попробуй ее разбудить. — на полном серьёзе шепчет белобрысый, подходя к Чону чуть ближе. --...Ясно... — вот так просто, даже без прикословий. А что ещё? Тэ слишком правильный, слишком ответственный, а когда в глаза ему смотришь, видишь как кружится ароматный, идеальный кофе. Да и с ним конфликтовать не хочется, видно, что человек приятный и только хочет помочь. Однако, Гука настораживает факт того, что его нрав, гонор и ненависть ко всему живому в данной ситуации никаким образом не проявляет себя. Чон, как и сказали, взял младшую на руки, за что та обнимает ручками и тихонечко начинает сопеть в открытую часть шеи, вызывая приятные волны тепла по телу. Сколько лет прошло с тех пор, как она добровольно давала себя взять на руки? Очень даже много. Гук помнит как она, будучи полугодовалой крошкой, засыпала у юного парня на руках, тянулась к щекам ручками в специальных варежках и смотрела на него черными глазами. Тэ кивает сам себе и ведёт Чона в раздевалку где, на весу, переодевает малышку и на пальцах объясняет младшему о том, что он должен все это делать, а не старый и дряхлый воспитатель, у которого этих чертят целая группа. Спустя десять минут и один несдержанный подзатыльник Чону, Тэ все такие выпинывает неуклюжего паренька и говорит тому, что если малышка Су пострадает от кривых рук ее брата, тот лешится гордости, а так же раз и навсегда отправится в Тайланд работать шлюхой, на что Гук только сдерживает улыбку.