***
Саша любила лошадей. Эти животные всегда приводили ее в какой-то священный трепет. Мясо у них тоже было вкусным, хотя и жестковатым, но все же Блаус предпочитала общаться с живыми лошадьми. Дома у нее была саврасая кобылка по кличке Ада, здесь же Саше достался молодой жеребец, и она назвала его Светлячок, потому что на лбу животного было белое пятно, а сам он был темно-коричневым, почти вороным. Саша успела привязаться к нему и приручить его, когда кадетов учили верховой езде — здесь никак без этого умения. Саша знала, как ладить с животными — вскоре Светлячок стал совсем ручным. Сейчас он тоже ел у Блаус с рук — она припрятала кусок хлеба из столовой. Делиться едой Саше не было жалко — она, как никто другой, понимала, как ужасен голод. — Хороший мой, хороший, — проговорила Саша, гладя свободной рукой нос Светлячка, пока он собирал мягкими губами хлебные крошки с ее подставленной ладони. — Маленький ты мой… Майк подошел к стойлу своего коня — тяжеловесного скакуна по кличке Черт, который, благодаря своей массе, мог нести на спине тяжелого Захариуса. Оказалось, что стойло его коня находится рядом со стойлом лошади Саши. Майк улыбнулся девушке, приветствуя ее, хотя улыбка вышла кривая — Майк тоже не был в восторге от предстоящей вылазки, и тоже боялся. Все они боялись — невозможно не бояться того, что может их ждать. Майк совсем не хотел умирать. И не хотел терять товарищей. И Сашу — тоже. Хотя какое ему дело до нее? Обычная девчонка-рядовой, ну и что, что забавная и интересная. Сколько таких уже было? Сколько таких уже погибло у него на глазах? Саша, увидев капитана, не стала выпрямляться и прижимать кулак к сердцу. Она улыбнулась ему в ответ и кивнула, отвечая на приветствие. Майк оценил это — он не любил официоза, а еще больше — тех, кто выслуживается перед старшими по званию. Саша спокойно продолжала кормить коня. — Кушай, кушай, Светлячок, — нежно ворковала она с жеребцом. — Хороший мой… — Светлячок? — удивился Майк. Кличка коня показалась ему странной. Слишком… ласковой, что ли. Не привык Захариус слышать в Разведке ласковые слова. — Да, — ответила Саша, — Видите, у него на лбу пятнышко? А вашего как зовут? — Черт, — хмыкнул Майк. — О, — теперь настал черед Блаус удивляться. — Странная кличка. — Да я просто чертыхаюсь часто, он и привык отзываться, — хохотнул Майк. Саша усмехнулась в кулачок. — Нервничаете? — спросила она. Майк не стал лукавить: — Еще как. Поджилки трясутся. Саша недоверчиво посмотрела на него. Ей казалось, что такие большие и сильные мужчины, как Захариус, вообще не должны чего-то бояться. Не принято просто такое. Боятся дети, боятся женщины… А мужчины защищают их, не испытывая страха. — Правда боитесь? — наивно спросила Саша. — Очень, — подтвердил Майк. — Каждый раз боюсь. Все боятся. Это же титаны. Ты сама их видела. Но, знаешь, Саша… Блаус вздрогнула. Майк неосознанно назвал ее по имени, и это прозвучало так по-домашнему. Раньше-то она всегда и для всех была Саша, просто Саша, а теперь постоянно — рядовой Блаус, да еще и грозным и сердитым тоном, как будто она априори всегда виновата. — Держись ближе ко мне, — сказал Майк. — Если что — подстрахую. — Или я вас подстрахую! — самонадеянно заявила Саша. Майк улыбнулся ее детской наивности. — Или ты меня подстрахуешь, — согласился он. — Ну что, пошли? Саша отерла ладонь о форменные брюки и взяла Светлячка под уздцы, выводя из стойла. Захариус следом вывел Черта, который всхрапнул при виде хозяина, будто здороваясь. Другие разведчики тоже седлали своих коней. Вокруг царила гробовая тишина, как будто они собирались на похороны — впрочем, для многих так оно и было. Саша думала о титанах и ей хотелось кричать. Саша смотрела на своих товарищей и гадала, кто же из них не вернется с охоты. Криста? Микаса? Конни? Жан? Или она, Саша? Вдруг ее съедят именно сегодня, и больше она не вернется домой — ни в родную деревню, ни в казарму, что уже успела стать почти домом? Нет, подумала Блаус. Не положено охотнику думать о провале. Она вернется. И Майк вернется. Хотя почему она беспокоится о нем? Он вон какой здоровяк, ну совсем как медведь настоящий, как можно за него бояться? И все же Сашу не покидало непонятное дурное предчувствие, холодной занозой засевшее в груди.***
По команде Саша запрыгнула в седло, ожидая другой команды — скакать вперед. У командора Эрвина был какой-то план, но Блаус мало в него вникала — она понимала только то, что должна слушаться приказов командира, а больше от нее ничего и не требовалось. Так что Саша просто крепче сжала вожжи в руках, и когда прозвучал сигнал, что ворота открыты — пришпорила коня, вместе с другими разведчиками выезжая за пределы безопасных Стен. Небо, небо, небо! Подумать только, небо, не скованное ничем! Простор до самого горизонта! Разве бывает что-то прекраснее? Может, и умереть не жалко ради этого пьянящего, непередаваемо чудесного ощущения свободы? Саша скакала вперед и чувствовала себя ветром. Как будто и правда за спиной ее расправились крылья, и она летит, ничем не сдерживаемая, легкая, как птичье перышко… — Слева трехметровый! — испуганно крикнул Жан. Вздрогнув, Саша посмотрела налево. Сминая зеленую траву, к группе разведчиков неторопливо шагал титан — не слишком большой, но все же опасный. Блаус втянула голову в плечи — больше всего ей хотелось пустить коня вскачь и нестись прочь отсюда, куда угодно, лучше всего — обратно, но… во-первых, это — верная смерть, и порывам на охоте поддаваться нельзя, а во-вторых — запрещено нарушать строй. Титана убила Микаса — красиво взмыла в небо на приводе и эффектным взмахом клинков рассекла шею твари. Майк поравнялся с Сашей. Он видел ее испуг. Сам тоже испугался — хотя титан был всего трехметровый. Никуда уже не денется этот страх перед огромными людоедами. Страх, отвращение и ненависть. Ненависть к тварям, которые пожирают людей не ради пропитания, а просто потому, что так устроены — чтобы потом изрыгнуть останки, даже не переварив. — Все в порядке? — спросил Майк. Саша закусила губу и кивнула. В глазах ее плескалось отчаяние. С такими глазами идут на плаху — подумал Захариус. И понял, что у него — такие же глаза. — Да, — храбрясь, ответила Саша. — Пятиметровый! — закричал кто-то, она не разобрала, кто. — Справа! А-а-а! Девиант! Этот титан был уже близко, и возник, как будто из-под земли — так стремительно появился на горизонте. Он не шел на двух ногах, как остальные гиганты, а полз по земле, подобно червяку, отталкиваясь локтями, а ртом хватая все, что попадалось на его пути. У Саши замерло все внутри, и она тоже застыла на месте, не в силах двинуться. Титан тем временем приближался прямо к ней. Сначала Майк пришпорил коня, чтобы скакать прочь, но, когда отъехал в сторону, то увидел, что Блаус мешкает. Девчонка, видимо, остолбенела с перепугу. Еще пара метров — и пасть титана перекусит ее тело пополам. Майк не стал раздумывать, резко разворачивая коня к Саше. Ее лошадь тоже не двигалась — словно копыта приросли к земле. Майк увидел, что дело именно в животном — Саша испуганно пыталась заставить его бежать, но конь замер от страха и впал в оцепенение. Благо, конь Захариуса не впервые был с ним на вылазке, и слушался каждого движения всадника. — Саша! — заорал Майк. — Падай! Прыгай в сторону! Быстро! Но нога Блаус запуталась в стремени, и она с ужасом смотрела на титана — еще чуть-чуть, и смерть настигнет ее. Ее, совсем молодую девушку. Ее, ту, что сама приняла решение вступить в Разведлегион, хотя имела шанс остаться за Шиной. Ее, отважную охотницу, эмоциональную, такую забавную и настоящую… Нет! Майк успел — уже совсем перед мордой гиганта схватил Сашу в охапку, стаскивая с лошади. К счастью, ее нога вовремя выпуталась из стремени, хотя Майк был готов позволить ей сломаться — лучше так, чем потерять жизнь. А вот Захариусу повезло меньше. Титан зацепил его зубами, не откусывая руку, но ломая кости так, что обломок пронзил плоть. Кровь потекла по одежде вниз, пачкая форму, плащ с эмблемой Крыльев Свободы и траву под ногами. Майк вскрикнул от резкой невыносимой боли, но сцепил зубы, приказывая себе держаться. Саша повисла на его здоровой руке, рывком запрыгивая на лошадь сзади и держась за широкую спину капитана. Титан преследовал их — они отстали от строя. Обернувшись, Саша увидела его пасть, и закричала — настолько это было жуткое и отвратительное зрелище. Зубы титана были испачканы кровью Майка. Остальные разведчики ускакали вперед. В Легионе не было принято прекращать всю операцию ради одного или двух человек — Майка и Сашу оставили разбираться самих. И дела их были плохи. Лошадь Майка не собиралась останавливаться, но сам Захариус терял все больше крови, и сидеть в седле ему было трудно. Ясное дело, что в таком состоянии гиганта он не убьет. Значит — это нужно сделать Саше. Но как? Титан двигался так быстро, да еще и в неудобном положении для удара… Это — охота, напомнила себе Саша. Они на охоте. Титан — зверь. Хищник. Огромный, невероятно опасный, но все же — не разумный, и поэтому человек сильнее его. Она, Саша — сильнее. У нее есть оружие и разум. И у нее начинал появляться план. — Майк! — закричала Саша, уже не тратя время на церемонии. — Скачи к деревьям! К деревьям! Майк, услышав ее слова сквозь затуманенное жестокой болью сознание, из последних сил повернул лошадь к опушке леса. Саша, дрожа от страха и хватаясь за его плечи, начала вставать на спине коня. Делать это на полном скаку было очень сложно, и она причиняла Майку боль, цепляясь за него, поэтому заставила себя перестать держаться и думала, что упадет и свернет себе шею, но тренировки с УПМ придали ей чувство баланса, и у Саши получилось встать так, как делали гимнасты в цирке, когда она однажды была там во время поездки в город, еще в детстве. Саша дрожащими руками нащупала УПМ, и, когда лошадь приблизилась к деревьям на нужное расстояние, выпустила тросы в один из стволов. Ее тело рвануло вперед и вверх, и Саша взлетела, приземляясь на толстый древесный сук. Она не стала задерживаться там — снова выпустила трос, на этот раз — в спину ползущего титана. По нехитрым расчетам Саши, он не успел бы повернуться, чтобы схватить ее. Блаус спикировала на спину титана, в полете выхватив клинки. Ее руки уже не дрожали. Теперь Саша была уже не испуганным подростком, и даже не солдатом, не членом Разведлегиона — Саша была охотницей, той, кем родилась, кем была всю свою жизнь. Страх исчез, как и не бывало. Остался только азарт, переполняющий ее до краев — азарт охотника, который видит добычу и готов нанести последний удар. Клинки врезались в титанью плоть, как в мягкое масло, разрезая тот самый уязвимый участок на шее. Саша била от души — выплеснула в этом ударе весь свой страх и всю ненависть. Титан упал на землю мордой вниз, и затих — в воздух от его упавшего тела взметнулись пыль и пар. Саша спрыгнула с огромной головы и побежала к Захариусу — его лошадь остановилась, а сам Майк чудом держался в седле, заливая все кровью и уже почти теряя сознание. — Майк! — Саша запрыгнула на лошадь позади него, но вожжи взяла в свои руки. Таким образом ей пришлось обнять мужчину, и заодно — испачкаться в его крови. Но Саше не было противно — она никогда не переживала по поводу грязи, и крови не боялась. — Майк, ты живой? Вопрос был глупым. Ясно же, что живой. Пока живой, поправила себя Саша, лихорадочно соображая, куда теперь ехать, чтобы найти остальных. Найти медиков. Была же телега с медикаментами и бинтами! Майку помогут… должны помочь! Ведь он из-за нее пострадал, из-за Саши — мог бы не спасать ее, но спас же! А теперь она обязана спасти его — в благодарность. Саша держала Майка, чтобы он не свалился с лошади. Его кровь пачкала ей руки и грудь. Пока вокруг не было титанов, Саша кое-как осмотрела рану Захариуса и пришла к выводу, что все плохо. Плохая рана. Кость проткнула мясо, порвала вену — или даже артерию? — и просто зашить кожу здесь будет мало. Да и чем ее зашивать? И где? В любой момент могли появиться титаны… — Майк, миленький, держись! — бормотала Саша, шаря по карманам в поиске сигнальной ракеты, о которой вспомнила только сейчас. Найдя искомое, Блаус выстрелила в воздух цветной вспышкой, и взмолилась всем богам о милости. Не может же Майк умереть? Прямо сейчас? Прямо в этот день? Когда так ярко светит летнее солнце и поют беззаботные птицы? — Не умирай, Майк! — умоляла Саша. Она не имела возможности видеть его лицо, и не знала, в сознании он или нет, но все равно на всякий случай хлопала Захариуса по колючим небритым щекам, трясла его и щипала, чтобы не дать впасть в окончательное забытье. Она кое-что знала о медицине — на охоте часто можно было получить травмы. Саша умела справляться с рваными ранами от зубов хищников. Умела накладывать шины на сломанные конечности. Умела делать перевязки и зашивать раны. Но у нее не было инструментов, и для операций с больным нужно усадить его или уложить, а худенькая Саша не смогла бы тащить на себе такого крупного мужчину, как Майк. Она могла только держать его в седле, не давать проваливаться в сон и надеяться на помощь. Их ведь не бросят? Товарищи вернутся за ними?.. — Саша! Капитан Захариус! Обернувшись, Саша увидела отряд, с которым скакала за Стены. Не весь, но почти в полном составе — о причине отсутствия некоторых Блаус предпочитала не думать. Их окликнул Конни. Подоспела телега с медиками. Спрингер стащил Сашу с лошади, и все остальные занялись ранами Майка. Конни же крепко прижал к себе подругу и спросил: — Цела? Ух, как я испугался! — Цела, — ответила Блаус. — Я тоже испугалась. Но Майк… капитан Захариус… А вдруг он умрет? — Не умрет! — заверил ее Конни, просто чтобы поддержать — сам он не был так уж уверен в этом. Однако для Спрингера было главным то, что его лучшая подруга в порядке. Охота закончилась. Саша вскочила в седло теперь уже за спиной Конни, и вместе с остальными разведчиками поехала обратно за Стены. Эту вылазку Саша пережила и даже сумела победить — и страх, и чудовище, поэтому ужасно гордилась собой. Удачная вышла охота.