***
Алёна, вообще-то, никогда пары не прогуливает по неуважительным причинам. Но сегодня у неё такая причина как раз есть: просьба Арсения довезти кучу продуктов и литры бухла и других напитков для заядлых трезвенников к даче Серёжи Матвиенко. Благо ехать от их универа и ближайшего супермаркета не так далеко, а значит и народу на вечеринке вновь будет много, следовательно, веселье обеспеченно! Припарковавшись рядом с магазином и открыв багажник, Алёна салютует Арсению, открывает окно, достает пачку сигарет и закуривает прямо в салоне. Не затем, чтобы позлить своего друга, а потому что с утра так торопилась, что забыла покурить перед выходом. Арсений захлопывает багажник, садится на переднее сидение и в обязательном порядке пристегивается. От него сегодня пахнет морской солью и почему-то персиками. Алёна улыбается ему и понимает: правильно сделали, что расстались год назад. Нет между ними притяжения, нет романтических потуг друг к другу, лишь чистый комфорт и радость от того, что близкий человек рядом. Они же совсем уже, как брат и сестра, и секретов у них друг от друга нет. — Это всё ради того дылды, что никак не может успокоиться насчет того, что ты не только девочкам глазки строишь? — невинно спрашивает Алёна, стряхивая пепел на асфальт. — Всё-то ты понимаешь, — рассмеялся Арсений, и отросшая чёлка упала ему на глаза. Алёна тут же поправила её по привычке. Как мамочка какая-то, ей богу. — Да тебя читать легче, чем внеклассную программу первого класса, Арс. Неужели у тебя тот поцелуй так крепко в мыслях засел? Поиграли в бутылочку, блин. Арсений улыбнулся: хитро так, как археолог, нашедший бесценное сокровище в одиночку. Алёна знала это выражение лица, а потому с души у неё отлегло: Арс полностью понимал, что и ради чего делает. — Засел, да не только поцелуй, Алён. Ну, что мы всё обо мне, да обо мне? Как у тебя дела на личном фронте? Алёна затушила сигарету, прыснула духами в салоне, чтобы немного приглушить аромат никотина, закрыла окно и завела двигатель. Руки у неё чуть тряслись: она понимала, что Арсений её любой примет, а страшно всё равно. Говорить вот так просто о таком, у кого вообще смелости хватит? Ладно. У неё хватит. Она сделала глубокий вдох и выпалила прежде, чем успела передумать: — Я попробовала с девушкой. Ступор Арсения если и был, то продлился ничтожные миллисекунды. Он спокойно к ней обернулся и поинтересовался: — Ну и как? Алёна, не сдержавшись, хрюкнула от смеха. Согнулась пополам от неудержимого хохота, уронила голову на руль, чуть не нажав на сигналку. На душе так легко сразу стало, будто гора разом на мелкие камни разрушилась. — Как и ожидалось, мне понравилось. Ты был прав насчет того, что я просто убегала от себя. — Бисексуал бисексуала за версту чует, — пафосно изрек Арсений, за что получил тычок в бок. — Ай! Я бы попросил не распускать вас свои руки, мадам. А теперь ладно, поехали. Нам ещё салаты и закуски готовить. Алёна возмущенно на него уставилась. — Про готовку и слова не было! — Но ты же не бросишь меня в беде? — пролепетал Арс, умело пародируя кота из Шрека. Даже ручки лапками сложил, блин. — Нет ведь? Алёна фыркнула и плавно выехала с парковки. В машине заиграло какое-то попсовое радио, а на лобовое стекло упали первые капли дождя. — За это сделаешь меня свидетельницей на свадьбе тебя и твоей каланчи. Арсений победно вскинул руки вверх и ударился костяшками пальцев о крышу автомобиля. Алёна удовлетворенно рассмеялась. — Любой каприз за ваш греческий салат, — примирительно сказал Арсений, и они с Алёной отбили друг другу пять.***
«Бухло - зло! Бросай пить, алкаш!» — именно это отчетливо проступило на лице Антона Шастуна, когда Арсений покрыл его козырного короля своим козырным тузом. Последняя партия. Две победы в пользу Арсения, и, как следствие, любое его желание — нерушимый закон. Как прекрасно чувствовать в своих руках власть! Люди вокруг них захлопали в ладоши, признавая удачную игру, подняли вверх бокалы, выпили за здравие или нечто вроде этого, да и разошлись по углам: кто танцевать, кто доедать остатки салатов, кто покурить. Вечеринка прошла на ура, собрались почти той же компанией, что и месяц назад, отпраздновали воссоединение, а потом начали кутить и травить байки. Арсений, в отличие от того же Серёжи, не пил, а внимательно наблюдал за Антоном, который радостно распивал пивас, виски и даже хряпнул немного водочки. Никто его на это не толкал, он сам так решил оторваться перед игрой в карты, о которой было заявлено с самого начала вечеринки, так что совесть Арсения оставалась чиста. Играли сразу на желания, в несколько заходов, до единственного и неповторимого победителя. Антон, похоже, не сомневался в своей победе. Что же, очень зря. Антон, вздохнув, подтянул к себе карты, подпер спиной подушки, которыми обложили кофейный столик в гостиной, и уставился на Арсения. Не злобно, не враждебно — он вообще никогда так на него не смотрел, разве что сверкал издевательской ухмылкой постоянно, — а скорее заинтересованно посмотрел прямо в глаза. Так равный глядит в глаза своему оппоненту перед боем. Никакая Антон не жертва, — напомнил себе Арсений и плавно спустился с дивана на пол к проигравшему. — Ладно, графская кровь, какие желания засели в твоей буйной голове? — Антон принялся тасовать карты в своих ладонях, из-за чего Арсений на миг залип на этом шоу. Красивые выделяющиеся косточки запястий, на которых красовались многочисленные браслеты, чуть согнутые длинные тонкие пальцы, украшенные тонкими обручами колец. Арсений хотел бы медленно снять всё это самостоятельно, а потом искусать эти манящие руки так нежно, чтобы Антон изнывал от того, как это соблазнительно и горячо. Но не сейчас. Не время. — Ты так просто не отделаешься, — Арсений дружелюбно улыбнулся, но Антон лишь нахмурился, собирая в кулак всё своё врожденное упрямство. — Моё желание таково: заключи со мной пари, Шаст. Антон ожидал явно не этого. Он собрал ноги в некое подобие позы лотоса, чуть подался вперед, корпусом наклоняясь в сторону Арса. Тот замер, боясь забыть, как надо дышать. Лицо Антона находилось в каких-то десяти сантиметрах от его собственного, и это здорово давило на самоконтроль. Неужели Антон на таком расстоянии не ловил вьетнамские флэшбеки? — Хорошо. Что за пари? — Почему ты гомофоб, Шаст? — вместо ответа спросил Арсений, вновь сбив Антона с толку. — Ну, я как-то не задумывался об этом. Гомофоб ли я вообще? — риторически вопросил Антон, почесав подбородок. — Мне, в принципе, пофиг кто кого куда ебет, просто я не понимаю этого. И какая-то часть меня этого всё же не принимает. — Хорошо, есть над чем поработать. Вот условия пари: на два месяца ты даешь мне карт-бланш на любые действия в твою сторону и, погодь, не округляй так глаза, а то из орбит вылезут. Насиловать я не собираюсь ни твой член, ни тем более твою жопу. Можешь выдохнуть. Просто полная свобода прикосновений, доступ к твоему личному времени, обязательное согласие идти туда, куда я тебя веду и делать то, что я попрошу. Ничего выходящего за рамки разумного, естественно, на гей-оргию я тебя не затащу, не бойся. За два месяца я постараюсь показать тебе, что ЛГБТ-сообщество — нормальные люди. Если у меня получится — ты просишь прощения за все издевки и подначки в мой адрес. Нет — я признаю своё поражение, и уже ты в праве будешь загадать мне любое желание. Идёт? Антон, видно, словил нехилое такое офигевание. Шестеренки его мозга натужно зашевелились, пытаясь взвесить все за и против этого чокнутого пари, которое ещё и протяженностью будет целых два месяца. Арсений видел это: смятение, непонимание, небольшой страх от неизвестности, но важнее всего — азарт, предвкушение, отсутствие отвращения. Антон поднял взгляд к лицу Арсения и вполне себе трезво улыбнулся, пожав его протянутую ладонь, заключая пари. Дело было сделано. Впереди, однако, оставался тяжелый и долгий путь. — Народ, давайте повторим! Тащите бутылку в центр зала! — заорали вдруг со стороны. Арсений почувствовал через рукопожатие, как Антон вздрогнул. Повернувшись от орущего и бухого в хлам Ильи Соболева в сторону Шастуна, Арсений вдруг понял, что они по-прежнему очень близко и, судя по выражению лица Антона, флэшбеки он-таки словил. — Я, наверное, пойду, — неуверенно произнёс он, но Арсений среагировал быстрее: надавил на его плечи, придвинулся ещё ближе, почти касаясь кончиком своего носа верхней губы Антона. — Что ты— — Тшшш, бояться не надо, — Арсений ладонями проскользил от плеч до покрывшейся мурашками шеи, а следом перебрался на выраженные скулы Антона. Тот замер, не зная как реагировать. Позади них ребята уже принялись кучковаться для игры. — Если состроим из себя парочку, нас не тронут. Просто не думай о том, что это я. Представь себе кого-нибудь. — Арс, даже не— Арсений не дослушал. Он нежно накрыл ладонью глаза Антона и приник к его губам легким изучающим поцелуем. Плавно огладил нижнюю губу языком, спустившись вниз чуть прикусил острый подбородок, вновь вернулся к губам и чуть выдохнул в них, в следующий миг уже целуя Антона крепче. Без языка, чтобы окончательно не спугнуть, он просто мягко втягивал губы Антона в свой рот, отпускал их, дразнил кончиком языка, вновь целовал их, лишь изредка проходясь зубами по чувствительной впадинке над верхней губой. Антон едва ли дышал, но спустя некоторое время его руки дрогнули, и Арсений почувствовал, как он сжал в своих пальцах его футболку. В следующий миг Антон ответил на поцелуй. Несмело, неуверенно даже, но он так же чуть прикусил сомкнутые губы Арсения, а после чмокнул их, будто извиняясь. Арсений, чуть улыбнувшись, снова подался вперед и накрыл рот Антона своим, на сей раз не встречая никакого сопротивления. Поцелуй получился со вкусом лимонада и водки, удивительный микс, который они вдвоем ещё надолго запомнят. Сквозь шум в ушах, Арсений услышал отдаленное: «Да оставьте вы эту сладкую парочку!», и внутренней стороной ладони почувствовал щекочущее чувство — Антон открыл глаза. Арс оторвался от него, но лишь для того, чтобы прошептать: — Ещё немного. Они так просто не отстанут. Вместо ответа Антон сам нашел его губы, крепче сжав пальцами черную ткань футболки. Ох, определенно лучший вечер в жизни Арсения. Кто-то подошел к ним, присел рядом, и по знакомому сдавленному хохоту Арсений узнал Алёну. — Ладно, мальчики, мы поняли. Вы свободны от игры, можете идти восвояси. Лишь только она это сказала, Арсений разорвал поцелуй, не желая быть тем, кого оттолкнут. Антон часто заморгал, ослепленный светом ламп после долгого нахождения под ладошкой Арсения, а после мимолетно коснулся своих губ подушечками пальцев. Блять, эти чертовы кольца, — с горечью подумал Арс. Он поднялся на ноги и помог встать Антону следом. Алёна испарилась, будто её и не было, а мнимую тишину гостиной разрезал звук крутящейся на паркете бутылки. — Извини за такой неждан, — искренне сказал Арсений, хотя внутри него всё клокотало от собственной радости. — Ты спас меня от двух, а то и более часов поцелуев с вот этими идиотами, — Антон кивнул в сторону однокурсников. — Так что на сей раз прощаю. Но а теперь я точно пойду. Спасибо за отменную жрачку и крутую вечеринку. Он извлек из кармана толстовки пачку сигарет и зажигалку, затянул шнурки на своих конверсах со штурмовиками из Звёздных войн, подхватил портфель и ушел, даже не попрощавшись. Арсений помахал ему вслед, а затем побежал прятаться на второй этаж: участвовать в игре с бутылочкой ему, без Антона, совсем не хотелось. И хоть такое окончание вечеринки было смазанным и не таким, каким оно планировалось, Арсений сиял: пари заключено! Антон согласился. Привет, два месяца чистого веселья! Арсений своего теперь точно не упустит.