***
— Твою мать, Чонгук, тебе повезло, что мы не спим, но я злой как чёрт, так что у тебя десять секунд, и я кладу трубку. — Намджун скрипнул зубами и начал дыхательные упражнения, дабы успокоиться. — Чего молчишь? — Намджун, я, походу, стал отцом. — Чонгук проглотил ком в горле, вслушиваясь в молчание собеседника. — Или нет. Я не знаю. Сегодня мне позвонил Тэхён, и я нагрубил ему, и ему стало плохо, и он начал кричать, и его папа пришёл, и позвонил в скорую, и сказал, что малышу почти два месяца, и Тэхён кричал от боли и спрашивал папу о том, что он беременный… — Стоп! Стоп! Что? Тэхён беременный?! — Чонгук стал говорить так быстро, что перегруженный мозг Джуна только и сумел уловить, что Тэхён беременный. — Что?! — зашел на кухню Джин и поставил пустую коробочку мороженого на стол. — Я так и знал! — То есть? — отозвался Гук, услышавший слова Джина. — Как это знал?! — То есть? — повторил удивлённый Намджун. — Я догадывался, но не был уверен, — вздохнув, подозрительно спокойно отвечает беременный, а ведь пятнадцать минут назад прыскался слюной, как ядовитая гадюка: видите ли, краски нюхать хочется, а Джун не позволяет. — Гук в шоке? — В шоке, — кивает головой альфа, игнорируя трель Гука в телефоне. — Зови, — сказал Джин и потопал в гостиную. — Хочу земляники, — слышится приглушённо. — Давай к нам, — наконец говорит Джун в трубку. — И, слушай, заедь в магаз, купи пива и шоколадный торт с земляникой для Джина, деньги верну, просто выходить из дома не хочу, выручай. — Ладно, — согласился младший. — Скоро буду.***
— Спасибо за тортик, Чонгук, я очень рад, что тебе было не лень сходить за ним в магазин, как моему почти что мужу. — Но, малыш, я попросил его об этом, мне не лень, просто ему было по пути, — взлохматил волосы старший и устало прикрыл глаза. Спорить с младшим — гиблое дело. — Даже слышать не хочу. Ты не понимаешь? Это забота о своём любимом и своём малыше. Это должна быть твоя забота, как супруга и отца, участвовать самому, а не просить друзей. Ладно, просить, когда действительно тяжело, но тебе ведь лень. Джин возмущённо изъяснял альфе свои мысли, заставляя того покрыться румянцем, пока сам нарезал тортик и нюхал прекрасный запах чая, что доносился до носа даже на расстоянии. Чонгук любезно молчал, прибывая где-то в собственных чертогах. Намджун хотел сказать, что тоже человек и может уставать после пар и практики у отца, но решил промолчать. Сокджин сейчас прав, ведь ему просто было лень, омеге тоже тяжело, ведь пузико уже большое и он не может сам обуваться и одеваться, да и мыться, и сидеть. Но, тем не менее, он старается и в доме всегда чисто, убрано, готовая вкусная еда, даже несмотря на то, что из-за запаха ему становится плохо, нагибаться очень трудно и больновато, да и походы в туалет слишком зачастились. — Прости, солнышко, я очень люблю вас. — Альфа притянул омегу на свои колени и обнял его живот. Сокджин шикнул, что чуть не уронил торт и наклонился, положив нож на тарелку. Расслабляясь и мурлыкнув Джуну, что они смущают младшего, пересел рядом, берясь за кусочек торта. — Гук. Чонгук. — Альфа привлек внимание младшего. — Расскажи нам, что случилось. Медленно, пожалуйста, ночью я не так быстро догоняю. — Он позвонил мне, буквально час или два назад. Я спал и не сразу понял, кто звонит, пока не услышал всхлип. Так получилось, что в разговоре я нагрубил ему и Тэ стало плохо, он закричал от боли. Я спрашивал, в чём дело и отчего ему плохо, а потом в комнату пришёл его родитель и позвонил кому-то, сказал, что малышу почти два месяца, если не ошибаюсь, и что крови нет. А потом позвонил в скорую помощь. Тэхён спрашивал о том, что беременный и ему ответили, что поговорят потом. Я звал Тэхёна, хотел спросить, мой ли это ребёнок, но он положил трубку до того, как я успел задать вопрос, и больше не отвечал. — Ты мудак, Чонгук, — строгим голосом констатирует омега, нежно гладя свой живот. — Что такого ты ему сказал, что у него чуть не случился выкидыш? — Ничего такого, поверь, просто в один момент он взвыл и крикнул, я сам испугался. Я вообще не хотел ему делать больно, мне просто было обидно, вот и нагрубил. Мне жаль, ясно? И я не горжусь своей выходкой. Кто вообще может таким гордиться? Я не хочу, чтобы с ними что-то случилось из-за меня, поверь… — Хорошо, хорошо, мы поняли, — закивал головой Намджун. — Ты думаешь, что Тэхён беременный от тебя? Ты же сам говорил, что омега изменил тебе. — Я не могу в это поверить, — вставил своё слово Джин. — Ты вообще в этом уверен? Уверен, что кто-то не подставил Тэхёна? Такое случалось и раньше. Помнишь, на сайте, когда выложили фотографию с подписью, что Тэ изменяет тебе? Тогда ты узнал себя на фотографии. Думаешь, те завистливые придурки не стали бы пытаться ещё? — Мне прислали видео, Джин. На нём всё есть, — разочарованно отвечает альфа. Хотел бы он, чтобы на видео был кто-то другой, или у Тэхёна есть брат-близнец, с которым его попутал, или видео с фотошопом, но это был оригинал. Сокджин хотел попросить самому посмотреть это видео, но он понимает, что это слишком личное. Да и как он сможет смотреть в глаза Тэхёну, если увидит его голым и занимающегося взрослыми вещами на камеру. Но верилось всё равно с трудом. Даже если Гук говорил, что видео тому доказательство. Тэхён не мог на трезвую голову и без сопротивления отдаться другому альфе, когда души не чаял в Чоне и летал в облаках, как пятнадцатилетний мальчишка. Что-то здесь не так, ну, не складывается и всё. — Ты говорил, что догадывался?.. — обратился Гук к беременному. — Да, — кивнул омега. — Мне показалось странным, что он изменяет своим вкусам в выборе еды, да и выглядел изнеможденным, бледный весь, уставал очень часто и воротил нос от запахов. Я думал, что ему плохо, потому что сильно трудился учиться и подрабатывал, но теперь понятно, что мне не показалось и мои догадки были верны. Если так, то он ходит беременный уже примерно месяц. А месяц назад вы были не разлей вода, даже в универ почти не ходили, кролики. Вот вы и постарались, видимо. А если так, то теперь подумай, сколько колкостей и гадостей ты наговорил папе своего ребёнка? — Сокджин был уверен в том, что Тэхён беременный от Чона. Оставалась ещё крупица сомнения, но, зная Тэхёна, поверить в другое было сложно. Тэхён носит малыша Гуки. Он будет верить до последнего.— Что делать будешь? — Я не знаю, — растерянно отвечает младший. Почему он сам не замечал, как Ким стал воротить нос от жареной курочки, которую они раньше любили, как его рвало иногда, как он всегда сонным ходил? Это всё были признаки беременности? И изменившийся запах? То есть так пах малыш? «Боже, вот же тупой козёл», — сам себя обзывал альфа. — Вы не знаете, где он живёт? Или номер его родителей? Я обязан с ним поговорить, я очень хочу всё разъяснить. — Не знаем, — ответил Джин. — Мы как-то не говорили о его адресе в Тэгу. — Ладно, попробую завтра с утра позвонить в деканат. То есть уже сегодня, через несколько часов. — Я надеюсь, с Тэ всё нормально, — жуёт губу беременный. — Такие боли означают, что у него трудная беременность, и если ты, Чонгук, снова сделаешь ему больно, если с ним что-то случится, я перестану считать тебя своим другом. — Омега говорил на полном серьёзе стальным голосом. Чонгук сам не хочет сделать Тэхёну больно. Младший альфа отодвинул чай и торт и открыл баночку пива, выпив её большими глотками до половины. — И когда всё стало так трудно и запутано? — риторически спросил Гук. — Все взрослеют, Чонгук, — мягко отвечает Джин. — Через трудности, сомнения, ошибки, боль, через счастье и доверие, и любовь. Важно не опускать руки и справиться со всем этим. Жизнь никогда не стоит на месте, и что-то постоянно будет меняться. И самое главное, чтобы во всем этом перевороте остаться самим собой. — Джин немного задумался сюрпнув горячего малинового чая и, чтобы оживить немного обстановку, рассмеялся. — Вот это философия в три утра. И почему у меня по ней всегда низкие оценки, ммм? Чонгук кивнул, задумавшись слишком глубоко, и выпил оставшееся пиво. Намджун собрался тоже открыть баночку, но тут же остановился. — Если откроешь, дашь и мне глоток? — Джин просяще посмотрел на своего альфу. Джун немного затормозил, но тяжело вздохнул и открыл баночку, вручая её омеге. — Только маленький глоток, Джини, хорошо? — кивнув, омега сделал глоток и с довольным лицом вернул обратно. — Бррр, такое горькое… но такое вкусное. — Джин облизнул губы и посмотрел на Чона. — Уснул, — кивнул головой на чёрноволосого омега. — Джуни, перетащи его на диван, утром разбудим.***
— Понимаете, Тэхён забыл у меня свой паспорт, а на его номер никто не отвечает, и я не могу до него дозвониться, чтобы вернуть. Вы не могли бы дать мне номер его родителей или сказать адрес, чтобы я отправил документы почтой? — «Ну, давайте, пожалуйста, без лишних вопросов, ну же…» — Нет, мистер Чон, это личная информация ученика, это конфиденциальные данные, — будничным голосом отвечает секретарь. — Ну, хотя бы номер одного родителя, жалко ведь парня, делать новые документы недёшево, сами знаете. — Чонгук до последнего молился, чтобы ему дали номер, ведь сейчас было очень важно как можно скорее выйти на Тэхёна. — Хорошо, — вздохом отвечает секретарь, ещё не прикоснувшись к своему кофе на столе, ведь звонок поступил прямо в восемь часов. Сонность и желание сделать наконец глоток спасительного напитка заставили согласиться на маленькую просьбу. — Я дам вам номер его отца, сами разберётесь. — Спасибо! — Гук расплылся в победой улыбке. — Записываю… Через минут пять улыбка пропала, обернувшись волнением и хрустом пальцев в попытке найти кураж. Звонить отцу омеги оказалось трудным на деле, ведь кто знал, как тот отреагирует. Но, если так подумать, родители Тэ должны быть в курсе, от кого Тэхён забеременел, поэтому сейчас решиться судьба Гука. *Биб* *Биб* — Ох, боже, не помню, когда так сильно волновался насчет разговора по телефону. *Биб* — Алло? — в трубке раздался басистый мужской голос. Чонгук два раза вдохнул и выдохнул. Не думал он, что вот так и познакомиться с родителями омеги. — Алло? — Да, да, алло, простите… Мистер Ким? Вы отец Ким Тэхёна? — Да, — ответил чётко и быстро собеседник. — Вы кто? — Я Чон Чонгук. — Чёрноволосый хрустнул пальцем, пытаясь хоть немного отвлечь себя от переживаний. — Я парень вашего сына. Точнее, бывший парень, мы расстались недавно… Я разговаривал с Тэхёном перед тем, как его отвезли в больницу, с ним всё хорошо? — Нет, — пробасил отнюдь не нежным голосом мужчина. — Слушай, ты, я не посмотрю, что ты мне зять, и зуб выбью, если с моим сыном и с моим внуком что-нибудь случится, ты меня понял? Я тебя найду и… — — Дай мне трубку, — кто-то отобрал у мужчины телефон, не дав договорить. — Алло? — в трубке слышен более мягкий голос, видимо, папы Тэхёна. — Зять, это ты? — Зять? — переспросил ошеломлённый альфа. Что? — Вы это мне? — А кому же ещё? — пробурчал недовольно старший омега. — Отцу моего внука! Ты почему так поздно позвонил? Я ждал, что ты позвонишь нам сразу после приезда моего сына в Тэгу. — Я отец? — сипло спросил альфа, не веря своим ушам. — Вы уверены, уверены, что я. — Его перебили возмущения старшего. — Конечно, ты! — немного разозлился Донхэ. — Даже если Тэхёна пытались изнасиловать, он ни с кем не вступал в связь! Как ты можешь усомниться в этом? Разве вы не говорили сразу после того случая? Тэхён, маленький, сам не знал до вчерашнего дня, признаю, но ты-то, его альфа, должен был первым заметить его изменения в запахе и состоянии здоровья! — Я…я… Простите, я не знал… О, боже, — поперхнулся чёрноволосый, садясь на диван, почувствовав слабость в коленях. Подумать только — он отец! — Я отец! Боже! — Чонгук расплылся в улыбке, пустив маленькую слезу, до сих пор не веря. — Погодите, что? — скрипнул зубами, улыбка пропала, а воздух вокруг пропитался жестокими и ярыми феромонами. — Изнасиловать? Что? — Мысли невнятно барабанили сознание. — Восьмого апреля, — ответил Донхэ, сам уже запутываясь в том, что зять знает и чего не знает. — В подсобке, в университетской библиотеке его накачали каким-то наркотиком, нашли с разбитым носом без сознания. Полиция до сих пор не нашла этих ублюдков. Хорошо, что мой мальчик ничего не помнит о том, что произошло. Тогда мы и узнали, что ТэТэ в положении, мы боялись, что это последствия того случая, но врачи опровергли, сказав, что малыш был зачат примерно за две недели. Мы очень обрадовались. Думали, что Тэхён знает, но он не подавал виду, а ты куда-то пропал, даже не звонил, ТэТэ было очень больно, и он много плакал, мы с отцом не решались говорить ему про беременность, чтобы не ухудшить его здоровье. С каждым новым словом на душе становилось поганее, Чонгук больно оттягивал волосы с макушки, не веря словам собеседника. Как же так? В самый тяжёлый момент альфа бросил Тэхёна. В самый тяжёлый для него момент! Бросил своего беременного омегу. Не поверил ни единому его слову, нагрубил, унизил, выплеснул на бедного весь негатив. Восьмого апреля… А ведь они расстались девятого… — Ему до сих пор плохо, он боится альф, не выходит гулять. Я не знаю, что у вас там произошло, но вы должны поговорить, ради нашего внука, Чонгук. — Альфа пропал, будто не мог найти выход из прострации. Столько новой информации, которая тянет его из крайности в крайность, от счастья до безумства и гнева. Но одно определённо нужно сделать. Нужно поговорить с Тэхёном. Поняв, что Чонгук не слышит, Донхэ зовёт его несколько раз. — Чонгук? — Я хочу встретиться с ним, прошу вас, мы должны поговорить…