О машинах и людях

Три гонки. Уже три гонки подряд в команде происходило нечто неимоверное. Переговоры ни к чему не вели. Машины после обновлений как будто стали ехать ещё хуже. А уж про Австрию Себастьяну вообще вспоминать не хотелось. После того совещания он был готов к проблемам с Маргаритой, но она как будто притихла, и слушалась его — они даже дважды были на подиуме. А потом, в Австрии, она внезапно решила выяснить отношения прямо во время гонки. В итоге у них взорвалось колесо, потому что в запале никто не следил за шинами, и результатом стал обидный сход. Феттель тогда ещё долго высказывал ей все свои мысли о происходящем по радио, а потом они неделю не разговаривали. Но несмотря ни на что, руководство всё равно продлило их контракты ещё на год. Видимо, все эти бесконечные заседания и письма всё-таки имели вес на фоне угроз Маргариты. И Себастьян был рад выиграть хотя бы эту маленькую войну. Вот только он совершенно не ожидал того, что будет дальше. Маргарита словно выросла не в приличном семействе Феррари, а в какой-то мафиозной семье, потому что, судя по всему, искренне верила в вендетту. Выражалось это в разных гадостях на трассе, и хорошему настроению не способствовало. Кроме того, заголовки газет уже начинали пестрить уничижительными эпитетами в адрес Феттеля, который не мог сладить с собственным болидом, а в конструкторском бюро, как ни бились, так ничего особо достигнуть и не могли. Они будто работали себе в убыток. Вспомнить только два прошедших гран-при, Великобритании и Венгрии. Кими на всех парах защищал честь команды, он будто воспрял духом после споров о контракте и его уходе. Что же до Себастьяна и Маргариты, то они погрязли в пустых обидах. Она не разговаривала с ним в свободное время, противилась каждому его решению на трассе; получалось так, что хоть он и гонщик, они всё равно не могли никуда приехать. Кими, хоть и хотел поддержать коллегу, лишь руками разводил, вспоминая периодически, что когда тут был Алонсо, то скандалы с Маргаритой вспыхивали каждый день. Можно сказать, Феттель ещё легко отделывался тихой местью в гонках. Самому Себу ситуация ни разу не казалась нормальной. Разве они не команда, разве не работают на одну и ту же цель? Подобного же мнения, как оказалось, придерживалось и руководство. Арривабане чётко дал Себастьяну понять, что если он сам не уладит этот конфликт, то никто не уладит. Вспоминая гонку в Англии и свои потрясающие результаты в конце десятки; Венгрию и то, как он, как ни пытался, так и не смог догнать Риккардо; бесконечное число вопросов к Маргарите, когда на все его мольбы радио в ответ просто безмолвствовало, и приходилось хватать выхлоп и пыль от синей команды, Себастьян всё же принял решение. Рассудив истинно по-немецки, он решил посоветоваться с тем, кто уже бывал в похожей ситуации. На домашнем гран-при совершенно никак нельзя было облажаться. Утро четверга выдалось прохладным. Это бодрило; встреча предстояла не из простых. Себастьян даже пришел немного пораньше, чтобы быть первым в очереди за кофе, и взял два капучино. Они договорились встретиться с Фернандо в ресторане отеля, где их разместили на время проведения гран-при Германии. Алонсо спустился, минута в минуту к оговоренному времени, был как всегда в своих тёмных очках, лицо его казалось немного мрачным. Он поблагодарил Себастьяна за кофе, и они уселись за дальним столиком. Немец сделал глоток живительного напитка. Фернандо сидел к нему вполоборота, будто осматривал зал ресторана. Кажется, испанец был не в настроении. Но это Себа не обескуражило. — Вы отлично выступили в Венгрии, поздравляю, — нейтрально начал Себастьян. — Спасибо, прогресс действительно наметился и это здорово. Приятно, знаешь ли, вернуться в борьбу. Привлечь внимание Фернандо удалось; кажется, он даже стал выглядеть доброжелательнее. — Да, понимаю тебя. К слову, о борьбе, — Себ отхлебнул ещё кофе. — Как тебе удавалось ладить с Маргаритой столько времени? — Мы не ладили, — честно ответил испанец и посмотрел в глаза Себу. — Но как тогда… — Просто настаивал на своём до самого конца и всё. Она ругалась, но в итоге подчинялась мне, почему — не знаю. Думаю, это в её характере, сам знаешь. Потухает так же быстро, как и вспыхивает. Себастьян тяжело вздохнул и уставился на свой кофе. Информации, которая могла бы помочь, пока не было. — С ней вообще нельзя расслабляться. Стоит только немного уступить — и всё, она уже на шею тебе сядет, — Фернандо усмехнулся, но по мрачному виду Себастьяна понял, что это уже произошло. — Видимо, не стоило даже пытаться с ней подружиться? — Попытка была неплоха, — Фернандо посмотрел на обреченного Феттеля. — Но ты ещё можешь взять ситуацию в свои руки. — Каким образом? — Себ весь обратился в слух. — Извинись, скажи, что был неправ. Пообещай что-нибудь. — И часто тебе такое помогало? — Я вообще никогда перед ней не извинялся. Потому мы и были, как кошка с собакой. — А такое чувство, что было что-то ещё, — пожал плечами Себ. — Может, и было, — Фернандо приподнял уголок рта в скромной улыбке. — Но нам с тобой этого не узнать. *** Фернандо поглядел в чашку кофе, это было так давно и в тоже время недавно, его забавлял тот факт, что она до сих пор злилась на него из-за случившегося. Маргарита никогда не была в его вкусе, они просто работали вместе. Но иногда, что-то такое происходит, если быть долго рядом с человеком в горе и радости. Это было после одной из вечеринок, они тогда кажется слегка перебрали с шампанским, празднуя нелегкую победу в гран-при. Маргарита весело смеялась и опиралась на Алонсо, чтобы идти ровно, она уже давно сняла туфли и несла их в руке. Он что-то остроумное пошутил, и она рассмеялась вновь. Иногда они находили общий язык, особенно после второго бокала шампанского. И почему он просто не ушел тогда, не оставил её, проблем было бы меньше. Маргарита вдруг взяла его за руку, он так отчетливо это помнил, слегка накренившись в его сторону, от всего веселья в её голове. Он конечно же поддержал её, а в следующее мгновение он уже чувствовал её губы на своих, ткань её платья под пальцами, а затем и кожу в глубоком разрезе. Она отстранилась от его губ, после страстного долгого поцелуя, и заглянула прям в глаза, да нет, пожалуй в душу. И черт возьми, разве можно было как-то отказаться. Сейчас, спустя эти четыре года он бы запросто смог, но тогда… Только на таких мероприятиях он видел её в платьях и при макияже, её длинные ресницы коснулись его щеки, и стало немного щекотно. - Мы можем продолжить там, а можем пойти к бассейну или.. просто лечь спать, - шепнула она ему. Всегда предлагала выбор, она была как чертов дьявол. Рука Фернандо скользнула по её платью вниз, чувствуя как сердце стучит. Её пальцы были в его волосах и она прижимала его к стене. Весь соблазн ее вишневого платья был сегодня лишь для него, он понял по этому её взгляду. Фернандо и раньше замечал этот изучающий взгляд на себе, но она ему не нравилась, а сегодня… Напряжение всех лет между ними достигло критической точки, и пружина сорвется сегодня. Фернандо чуть подался вперед ловя её губы, она жадно ответила на поцелуй чуть прикусив ему губу. Дверь хлопнула и платье скользнуло на пол, оставляя ее беззащитной в этом мраке, Пуговицы на рубашке сдались её пальцам одна за одной и Фернандо избавился от нее, чувствуя обжигающие поцелуи Маргариты на своих плечах. Она потянула его за собой в кровать, не разрывая поцелуев, не разрывая горячих объятий. Какая-то заминка с чертовым ремнем, все в тот вечер говорило Фернандо уйти к себе, но к тоже послушает разум, когда самая идеальная грудь в пелетоне прямо перед тобой и уже обнажена. Маргарита улыбалась, когда он наклонился к ней, чтобы сорвать еще один поцелуй, но она как и всегда перехватила инициативу. Фернандо оказался прижат к постели, но он был не против так даже лучше, отсюда открывался отличный вид на все прелести Маргариты. И она это знала. Утро выдалось не таким радужным. Он сказал ей правду, что переспал с ней, только потому что она предложила, ну и еще потому что был немного пьян, а у нее самые клеевые сиськи в пелетоне. Так грубо и весьма по-мужски. Маргарита разозлилась, выгнала его из номера. А потом и из команды, но все это было не важно, потому что теперь он знал, как она относилась к нему все эти годы. Теперь стоило сделать лишь интонацию нежнее и она тоже утихала…. *** Себастьян, прищурившись, посмотрел на коллегу. Шашни Маргариты действительно его не касались, да и не затем он тут был, собственно говоря. Прикинув в голове все шансы, он счёл, что предложение о мире и извинениях выглядело самым логичным и здравомыслящим. Особенно на фоне того, что прежний напарник ими не грешил. — А ты точно уверен, что она перестанет вести себя как пятнадцатилетняя, если я извинюсь? — Уверен, — кивнул Алонсо. — Немного лести — и она твоя, вот увидишь, друг. И тут же вернётесь в борьбу. Рецепт казался простым, странно, что это ему самому не пришло в голову. Возможно, можно будет купить ей кофе, и тогда они быстрее придут к общим интересам. Себастьян ни на секунду не пожалел, что потратил утро на беседу с Фернандо. — А когда ты уже вернёшься в борьбу? — вдруг спросил Феттель. — Без тебя это совершенно не то. Фернандо поднял на него взгляд, не донеся до губ чашку с кофе. Неужели его до сих пор нестабильное душевное состояние было так заметно? Да, многое налаживалось в чемпионате — но не внутри его самого. Что-то до сих пор заставляло Алонсо просыпаться среди ночи от кошмаров, мучиться бессонницей от мыслей, мог ли он что-то сделать, чтобы спасти её. Он даже пропустил похороны. Прошло уже четыре месяца и одна неделя, он знал это точно, будто какой-то счётчик внутри него отсчитывал каждый день, как заведённый. Фернандо медленно отпил глоток кофе и поставил чашку на стол. — Послушай, Фернандо, — Себу не нравился такой настрой двукратного, будто он уже списал себя и собирался на пенсию. — Ты ничего не мог сделать в той ситуации, и ты не виноват. Может, хватит уже жалеть себя? Ей бы это точно не понравилось. Как же чертовски был прав Себастьян. — Ты всегда любил, когда говорят начистоту, Фернандо. Так вот тебе честный ответ. Возвращайся к нам. Мы все — не чужие друг другу люди, и без тебя прежнего на трассе скука. И не смей уходить, тем более, когда у вас наметился просвет. Всем нелегко, но разве можно стать чемпионом, когда легко? И это была не только твоя потеря, мы пережили много плохих времён, все вместе. Ты должен взять себя в руки, хотя бы ради остальных, если для себя не хочешь. Повисла мёртвая тишина. Возможно, такого резкого толчка Фернандо и не хватало; неожиданным было слышать всё это от Себастьяна. Если даже он переживал за него, что тогда говорить о Джесс с Дженсоном и об остальных... И как же вовремя Себ решил всё ему высказать, Алонсо и сам косвенно пришёл к этому недавно, просто боялся признаться, что пришло время отпустить… — Надеюсь, ты подумаешь, — Себ поджал губы, — и спасибо за совет. Пойду налаживать отношения в команде, — улыбнулся он. — Домашний гран-при, как-никак. Сам понимаешь. Себастьян поднялся с места и уже собирался уходить, когда Фернандо вдруг окликнул его. — Себастьян... Спасибо. А затем вернулся к своей недопитой чашке кофе. Они все — большая семья, и готовы помогать и поддерживать друг друга. Не доказывает ли этого их сегодняшняя встреча? Какими бы ни были отношения между ними на трассе, как бы горько они не переживали обидные поражения, но в нужный момент они были силой. Соперничество — это для старта, для трассы. И ему нужно поскорее вернуться туда, к ним всем. Алонсо уходил из ресторана с чётким и осознанным решением. Он проедет этот гран-при как никогда раньше, и будет бороться, потому что так нужно. А после, в летний перерыв их гоночной серии, он сделает то, что давно должен был сделать. Купит билет в Японию. Кажется, он забыл кое с кем проститься.