Стерпится - слюбится

      Америка вновь проснулся, не понимая ровным счётом ничего. Голова ужасно болела, перед глазами все расплывалось (причём виной тому было не только головокружение, но и отсутствие очков на переносице). По освещению в комнате он понял, что что-то здесь не так. И действительно не так: комната-то не его. Он сел на темной кровати, устланной синим бельём с белым узором, и огляделся. Комната была темной и достаточно мрачной. Прямо напротив кровати - дверь из темного дерева (кажется, дуба, но сказать точно с похмелья было сложно), ведущая, по всей видимости, в коридор. Откуда-то сверху свисал балдахин, темно-синего цвета. Свет из окон, расположенных справа и слева от изголовья кровати, придвинутого вплотную к стене, освещал только узорный паркет на полу, совсем не попадая на холодные голубоватые стены. Зато вся мебель в спальне, сделанная из темного дерева, смотрелась довольно тепло и хорошо и контрастировала с общей прохладной гаммой интерьера. Комната отличалась от той, что принадлежала Альфреду, тем, что она была значительно просторнее. К тому же, в комнате Штатов окна были значительно больше, доходя почти до пола, а здесь же подоконник располагался вровень с письменным столом. Разница была также и в цвете мебели, стен, тоне паркета. В комнате, отведенной Мерике, все было светлым и лёгким, в то время как здесь было довольно темно, но зато тепло и уютно. Напротив США в правой части комнаты находился вход. По всей видимости, в ванную. Тот с облегчением вздохнул и решил принять холодный душ. Только откинув одеяло он почувствовал лёгкий холод и понял, что раздет абсолютно полностью, а одежда валялась на полу вразброс. Внезапно ему стало страшно, и он начал делать тщетные попытки вспомнить всё, что было вчера. Дверь ванной комнаты открылась и из неё вышел Россия, одетый в синий костюм, в котором обычно появлялся на собраниях и перед гостями, шея его была обернута бежевым шарфом, на голове сидела ушанка с алой звездой - подарок отца, а из-под неё было видно аккуратно уложенные белёсые волосы. Он выглядел весьма ухоженно. Занятно, но после революции новый Совет Федерации стал работать гораздо усерднее и заботиться о стране. Россия слегка улыбался, из чего можно было понять, что он в приподнятом настроении. Заметив растерянное лицо мужа, он усмехнулся, скрестив руки на груди. - С добрым утром... Боже, не смотри на меня с таким ужасом в глазах! Я, в отличие от тебя, был трезв. - Что произошло вчера!? - Если ты о том, что было после свадьбы, то я вернулся к себе в комнату, принял душ и лёг спать, совершенно не ожидая, что в первом часу кому-то приспичит войти в мои покои без приглашения и занять своим телом половину кровати... - Россия присел на край постели. - Позволь уточнить: между нами ведь ничего не было..? - Не беспокойся об этом, - совершенно спокойным тоном ответил тот, надевая на руки белоснежные шёлковые перчатки, а после ласково улыбнулся и вышел.

***

"Дорогой дневник,       Прошло уже более месяца со дня нашего объединения. Этот май был одним из самых насыщенных месяцев за последнее время. Я искренне рассчитывал, что июнь будет ещё лучше, хотя о свадебном путешествии и мечтать не приходилось, да и отношения между нами с Федерацией были, скорее, деловые и по-дружески тёплые, чем романтические. Россия всегда был очень вежлив и мил как с прислугой, так и с почётными гостями, а при виде меня он всегда чистосердечно улыбался. И всё-таки было в нем явно что-то холодное и загадочное. Он никого не подпускает к себе близко, всегда придерживается строгого графика и почти безвылазно сидит в своем просторном кабинете, читая книги или разбирая бумаги. Мне бы действительно очень хотелось узнать о супруге что-то новое, но пока не предоставлялось возможности.       Четвёртое июня - день моего рождения. Свадьба была не так давно, поэтому большого пира изначально не планировалось. Я решил отметить этот праздник в кругу семьи с родителями и братьями. Приехали Канада, Силенд, Британия и Франция. Австралия не смог - был сильно занят... Видимо, он тяжело ранен, но от него пришло письмо на нашу электронную почту, сообщающее, что с ним все хорошо. Вот только зная его, я не могу поверить, что это правда. Надеюсь, у него все наладится.       Ещё на празднике была Беларусь, которая позже несколько раз ненадолго заходила к нам в гости. Они пили кофе с Россией в гостиной и обсуждали что-то важное. Я так и не смог понять что, не очень хорошо разбираюсь в русском. Конгресс сказал, что они говорили о последних новостях: недавно пришло извещение о решении КНДР заключить союз с Угандой, ранее убившей ЮАР и многие другие государства Африки, и это их очень беспокоило, так как ЮАР страна далеко не бедная, а теперь всё его состояние перешло той нахальной девице. Россия полагает, что скоро и Египет, подчинивший всю мусульманскую часть Африки, присоединится к Корее. Но переживать не о чем: Корея с Россией давние друзья и хорошо ладят. Не думаю, что они причинят нам вред.       Мне нравится Беларусь. У нее такой теплый взгляд. Она очень хорошо ко мне относится. Такая милая, дружелюбная и добрая... Ах да, ещё от нее всегда пахнет чем-то сладким. Кажется, цветами или медом... (Или правильно всё-таки "Мёдом"? К черту русский алфавит, я не понимаю, как пользоваться этими буквами). Если она появляется в нашем доме, то каждый раз приносит что-нибудь вкусное с собой. В этот раз она принесла печенье в виде орешков с начинкой из варёной сгущёнки и даже предложила присоединиться к ним с Россией в обсуждении, но я вежливо отказался. Забавно, но пока я не видел, чтобы Россия обнимался с кем-то кроме неё.       В обстановка накаляется всё сильнее и сильнее. Я мог бы выразиться нецензурно, чтобы описать всё происходящее на юге, но, думаю, это не особо хорошая идея. Пару дней назад я получил письмо из дома отца. Написано и отправлено оно было Францией. Они с Испанией так и не помирились. Последний же разорвал отношения со всеми странами Евросоюза, кроме самого Франции, который теперь был вынужден "следить, чтобы Чаехлёб окончательно не спился". Должен отметить, в нашем доме Франция всегда почетный гость. Их отношения с отцом - весьма странные, нечто в духе "любовь и ненависть", но думаю, всё же, есть в этом что-то. Франция всегда поддерживал меня, могу даже сказать, что в какой-то степени он - мой второй отец и часто обращается ко мне "son" (а зная, что раньше они с Британией были женаты, и сколько раз занимались очень неприличными вещами, могу с полной уверенностью заявить, что так оно и есть, хотя я плохо помню своё детство)... Канада также временно остался в семейном особняке... Думаю, на этом стоит закончить". Америка отложил дневник и устало вздохнул. За окном уже совсем стемнело, были видны лишь блестящие в небесах звёзды и чёрные силуэты деревьев из сада. Ветер усиливался, а небо постепенно начали обволакивать тучи. Видимо, в следующие дни снова должно стать пасмурно.       Белые ночи наконец закончились, Америка начал выспаться хоть чуть-чуть. Россия, видимо, уже привык к почти дневному освещению в летние дни, поэтому не выглядел таким уж подавленным и вялым, в отличие от своих слуг, что передвигались как сонные мухи.       Соединённые Штаты откопал где-то старую карту дворца, на которой были помечены старые названия залов и комнат. Оказалось, что "Бальный зал" изначально именовался "Николаевским", обеденный - "Арапским залом" или, как его назвали иначе, "Большая столовая", а спальня России "Синяя спальня". Какое-то время во дворце был музей, но позже с переносом столицы обратно в Питер, все пришли к выводу, что оставить дворец дворцом будет лучшей идеей. Сейчас Америка направлялся в малую столовую, где он в месте с супругом в девять вечера по традиции выпивали чашку чая. Это было приятное уютное место с белыми стенами, украшенными различными узорами, и резным потолком, с которого свисала небольшая люстра, излучающая теплый свет. Напротив камина, над которым висела огромная картина, располагался обеденный стол на четыре персоны. К нему было придвинуто четыре мягких белых стула. Накрыт стол был на двоих. Посередине стоял позолоченный кофейник, сахарница, молочница, маленький чайник с заваркой и салфетница. Федерация уже расположился на отведённом ему месте, держа в одной руке блюдце, а в другой, отставив мизинец, чашку кофе, периодически поднося её к губам и делая небольшой глоток. В таком виде Россия очень нравился Англии, чего нельзя было сказать о Соединённых Штатах, который привык к свободе во всем и имел своеобразный этикет, отошедший от присущему девятнадцатому веку европейского аристократизма, но всё же находиться в компании этой страны ему нравилось. При желании, с Россией можно было поговорить о чем-то, да и было в нем что-то притягательное. Мерика вошёл в столовую, а Рос лишь слегка поднял на него свои сияющие холодным огоньком голубые глаза и жестом скрытой перчаткой руки пригласил того сесть рядом. Ам занял отведенное место, где его уже дожидался теплый чай. Судя по вкусу, барбарисовый, но сказать точно было сложно. Весь день Россия проводил в своем кабинете, покидая его лишь во время обеденного перерыва. Два раза в день Совет Федерации носил ему чай с печеньем, но вечером Рос все же находил время для небольшой беседы с Америкой. - Как прошел твой день? - поинтересовался Россия, смерив взглядом Джонса, потирающего переносицу. - Мне было довольно скучно, если честно. Я сделал наброски для пары комиксов, это немного скрасило моё времяпровождение... А у тебя? - Завал с работой. Опять Китай прицепился со своими контрактами... - Ясно... Они просидели минут двадцать в абсолютной тишине, после чего капиталист встал из-за стола и медленно направился к выходу. - Ты чем-то обеспокоен, - послышался совершенно спокойный голос сзади. - Да нет... - Альфред уже хотел покинуть столовую, как тут вошёл Совет Безопасности. - Господин, у вас гости. Кажется, это Германия. Просить? - Чего ж нет? Просить... - как только Совет скрылся в коридоре, Россия обратился к Америке. - Давай так, сейчас мы поговорим с нашим гостем, а потом выпьем и ты расскажешь, что там...       В дверях проявился Германия. За его спиной прятался Швейцария, он был несколько ниже и более хрупким и стеснительным, зато весьма дипломатичным и дружелюбным. Он никогда бы в этом себе не признался, но Российскую Федерацию и Соединенные штаты Америки он боялся. Мужчина выглядел слегка растерянным и обеспокоенным, но все же старался это скрыть. Его бледное лицо выражало ужасное утомление, а вместо обычного делового костюма на нем красовались простые джинсы и толстовка, в которых он никогда не позволял себе появляться на собраниях или торжественных приёмах. Федерация велел Администрации принести вина и усадил гостя на стул рядом с собой. Германия, вцепившись в бокал и осушив его в пару глотков, протянул России бумаги и тот принялся читать их. - Международный договор на всякий случай... Там уже расписались Италия, Испания, Объединение республик Южной Америки, Скандинавия... Турция... Румыния... Словом, все, к кому я уже успел зайти. Надеюсь и на вашу поддержку... - пояснил Германия и протянул ручку России, а тот незамедлительно поставил свою подпись, а потом передал листочек супругу. - Думаю, тебе тоже следует сделать это... - обратился Гер к соединенным штатам, на что парень утвердительно кивнул и поставил свою подпись в нужном окне. Германия снова собрал листы в файл и убрал в портфель. - Большое спасибо... Пойдем, Швейцария... До свидания, Россия... До свидания, Америка. И он вышел. - Администрация, будь добра, принеси в мою спальню виски и пару рюмочек, - обратился он к девушке, убирающейся со стола, - Пойдём... Ночь обещает быть долгой. С этими словами блондин встал из-за стола и вышел в коридор.