По ту сторону решётки

      Сознание заволокла единственная мысль: «Тошнит». Такое сильное и одновременно отвратительное ощущение завладевало телом, и против воли мышцы сокращались в спазмах. По горлу прокатывались, одна за другой, неприятные волны, организм желал вытолкнуть наружу дрянь, что попала туда извне. Ничего не выходило, она только отплевывалась раз за разом слюной. Ком в горле никак не двигался с места, а организм отчаянно издевался над нею бесплотными попытками отплеваться. Мерзко, тяжело и уже больно. В конечном итоге она снова потеряла сознание, даже не в силах сдвинуться с места.       Новое пробуждение к тошноте добавило чувство сильной головной боли. В придачу, женщину знобило и трясло. Она чувствовала, как ее тело болезненно, но все же восстанавливалось. Спазмы прекратились, да и тошнота несколько отступила. Она попыталась открыть глаза, резь прошлась по зрительному нерву и глаза вновь оказались крепко зажмурены. В голове ухнуло с новой силой и противно зазвенело. Она протяжно, но тихо простонала, а следом закашлялась. Ужасно. Сил не было, ещё раз открывать глаза даже не хотелось пробовать. Сознание не собиралось в кучу, а воспоминания о том, как она оказалась в таком плачевном состоянии, были закрыты головной болью и засвечены звоном в ушах. В этот раз она провалилась в беспамятство уже осознанно.       Слух разодрал грохот металла о металл. Она жалобно заскулила, заныла, а на глазах навернулись слезы. Голова всё ещё болела, тошнота все ещё не отступила полностью, а прогремевший звук заставил в ушах взреветь сирену. Потуги пошевелиться не закончились чем-то грандиозным, она лишь только чувствовала, что делает самой себе хуже. Сквозь звон, женщина попыталась разлепить глаза, щурясь. В этот раз не зажмурилась сразу, а смогла разглядеть хоть что-то вокруг. Она лежала на полу, это отчётливо стало ясно; влажный, затхлый воздух намекал на отсутствие нормальной вентиляции. Кругом валялись какие-то коробки, мешки, стояли наспех сбитые деревянные ящики. Она попыталась подтянуть к голове руку, но поняла, что запястья туго стянуты. Осознание еще не осветило ее сознание, а вот подсознательно все было очевидно, и тело реагировало на бессознательное. Дрожь пробила все тело, она начала задыхаться, хрипло и бесполезно хватая ртом воздух. Сердце отбивало болезненно и неровно, она широко раскрыла глаза, невидяще глядя перед собой. Наконец, пришла уже осознанная мысль — ее похитили. Страх. Страх распространился по сознанию в несколько мгновений. Глаза налились ужасом и слезами, она закряхтела, задергалась, пытаясь освободиться, но ее жалкие потуги привели лишь к тому, что задетое ногой нагромождение ящиков угрожающе пошатнулось и завалило ее. Один из ящиков попал по голове, и женщина опять упала в темноту, в этот раз куда более страшную.       — Ах ты ж, чертова сука! — послышалось далеко на фоне. — Что за хрень ты вытворила?! — женщина все ещё находилась в беспамятстве, но мозг обрабатывал сигналы извне. Так что как-то отдаленно, но она понимала, что эта брань — в ее адрес. Она слышала, видимо, разгневанные крики, будто через плотный слой ваты — приглушённо и глухо. Она не чувствовала свое тело, и не чувствовала, как это самое тело выгребают из-под ящиков, как его же совершенно не ласково хватают за руки, дергают и подпинывают. Она также не чувствовала, как ее перекинули уже на какой-то более мягкий, чем пол, лежак. А вот как ее руки освобождают, она почувствовала моментально и сознание вернулось к ней в доли секунды. Не отдавая себе же отчёта в действиях, позволив инстинктам управлять телом, она вырвалась из болезненной хватки, нанесла удар наотмашь, и рванулась на ноги. Вскочила, ничего перед собой не видя и ничего не понимая, побежала прочь. Однако бежать ей пришлось всего лишь три шага, после чего она влетела в прутья решетки. Ноги подкосились, она упала на колени, задрожала. Горло разодрали судорожные вдохи вперемешку с хрипами. Паника заволокла глаза, она даже не поняла, что происходит. Вдруг со спины за плечо ее дёрнуло назад, да так, что она упала на спину. Серые глаза расширились от ужаса, но запечатлели в памяти только здоровую ладонь, что влетела в ее лицо пощёчиной от которой она в очередной раз отключилась.       Таких, малопродуктивных пробуждений у нее было ещё, кажется, два. Однако, постепенно контроль над израненным телом возвращался. А значит, к ней возвращалось и рациональное мышление. Женщина уже более осознано смотрела на ситуацию, восстанавливая в памяти все события своего прошлого и вспоминая, как всё обернулось таким плачевным положением. К сожалению, ее мозг напрочь закрыл те события по непонятной причине. Своего похитителя, после той встречи, она больше не видела. Зато смогла полностью осмотреться и понять, что она в очень глубокой, беспросветной жопе. Мало того, что ее заперли в затхлом подвале без окон и с единственной блестящей металлической дверью, так ещё и закрыли в клетке три на три метра, ограничив передвижение максимально. Женщина помимо боли чувствовала так же голод и жажду. Сил было мало, поэтому она сидела на месте, не пытаясь заниматься бесполезными попытками высадить железную дверь своей камеры — после первых двух минут попыток стало очевидно, что ей это не под силу. Она решила беречь энергию и ждать, что принесет ей следующая встреча с похитителем. Раз она до сих пор жива, то в планах маньяка — встретиться с ней, по крайней мере, еще один раз — чтобы убить. От этой мысли опять стало плохо, а по телу прошлась дрожь. Она не готова была умереть в свои тридцать! Нужно что-то делать, спасаться! А иначе ей точно конец.       Замок клацнул. Женщина вздрогнула и напряглась, исподлобья глядя на открывающуюся дверь. Ее почти начинало трясти от напряжения. В помещение вошёл мужчина, запер за собой дверь и щёлкнул выключателем. По стене напротив входа, загорелись лампочки, слепя ярким светом глаза женщины. Она зажмурилась и закрыла ладонью глаза, выдав неопределенный стон.       — Привет, дорогая, — выговорил маньяк тоном, смахивающим на вежливый. Эта издёвка заставила женщину нахмуриться и скрипнуть зубами. Ублюдок. Она всё ещё видела сквозь закрытые глаза и ладонь этот слепящий свет, и толком не могла даже попробовать рассмотреть маньяка. Хотя, возможно, это и к лучшему, больше шансов выжить. Она слышала, как мужчина подходит ближе, проводит рукой по металлическому пруту ее клетки. — Ты так долго приходила в себя, никогда раньше не принимала наркотики? — его голос был удивлённым, а вот женщина была поражена тем, что он предполагал, будто она что-то употребляла. Какой же бред! — Мне пришлось серьезно поволноваться, не умрёшь ли ты от интоксикации, — от этого слащавого тона ее уже начало воротить. Челюсти свело и хотелось отплевываться. Какая же дрянь. — Почему ты продолжаешь молчать?! — вдруг резко и громко воскликнул он. Женщина вздрогнула, сжав пальцы крепче. — Говори, сейчас же! Как тебя зовут? — его тон стал несколько истеричным и агрессивным, от былой слащавости и напускной вежливости не осталось и следа. Женщина подавилась своим же вдохом, когда он резко ударил по прутьям. — Говори!       — Сара! — выпалила она хриплым голосом.       — Сара? — поостыв, с сомнением спросил маньяк.       — Сара! — уверенно, но все так же хрипло подтвердила женщина свою ложь. Она должна была узнать, что ему о ней известно, и что станет ей за ложь. Это рискованно, но, так или иначе, она не собиралась становиться послушной игрушкой для психопата. Молчание. Она прищурилась и попыталась, отодвинув ладонь, посмотреть на своего похитителя. Глаза резал свет, она сощурилась. К сожалению, глаза смогли разобрать только черный силуэт за черными прутьями решетки. Тусклый свет, что сопровождал ее все время заключения, приучив к густому полумраку, теперь оказался бесполезен из-за ярких ламп позади мужчины. Он зашуршал одеждой, и следом открыл клетку, заходя внутрь. Женщина испугалась, вжавшись спиной в стену. Она ещё плотнее стиснула зубы, а тело само собой напряглось. Маньяк особо не церемонился. Он подошёл вплотную к жертве и схватил ее за руку. Она замерла, даже перестала дышать, напряглась. Когда он рванул ее руку от лица, женщина ничего не смогла сделать, лишь зажмурилась. Он грубо ухватил подбородок женщины свободной рукой и поднял, рассматривая лицо. Ее глаза широко распахнулись, и так тяжёлое дыхание сбилось. Она глядела перед собой и очень быстро во тьме его тени, начала разбирать черты лица похитителя. Хотя трудно сказать, что она что-то увидела. На его лице была светлая респираторная маска, а глаза закрывали очки с темными стеклами. Однако из-за света за спиной, женщина могла увидеть некоторые черты и запомнить их.       — Единственное хорошее в тебе — твои глаза! — шипяще заговорил он. Похоже, что в маске нет фильтров, ведь голос незнакомца не казался искаженным. Он провел пальцами по ее щеке, касаясь темных ресничек. Рефлекторно, она зажмурилась, стискивая зубы крепче. Ему это не понравилось, отчего тут же на щеку женщины прилетела сильная пощёчина. Ее лицо отвернулось, а сама она ошалело распахнула глаза. Он снова дёрнул за подбородок, возвращая взгляд на свое лицо.       — Смотри на меня! Пока мне нравятся твои глаза, ты останешься здесь, со мной, — голос стал грубее. Женщина уже не осмеливалась отвести взгляд или встрять в его монолог. — И не ври мне, никогда не ври, поняла? — уже куда более ласково произнес он, рассматривая лицо женщины, точнее только ее серые глаза. — Как тебя зовут? — во второй раз задал он один и тот же вопрос.       — Ева, — отозвалась женщина, поникнув. Она не знала, что ей сейчас делать. Он был слишком силен, чтобы справиться с ним своими силами, а звать на помощь некого, она не слышала не единого живого отзвука за дверью ее тюрьмы. Он самодовольно хмыкнул, что вызвало гневный скрип зубов пленницы, хотя эта реакция его, похоже, позабавила. Мужчина выпрямился в полный рост и за руку рывком поднял Еву на ноги. Из-за такого резкого движения мышцы взвыли болью, она заскулила сквозь сжатые зубы. Однако жалости в маньяке это совсем не вызвало, так как далее последовал удар в живот, от которого женщина согнулась пополам. Маньяк потянул ее за волосы вверх и громко зашептал на ухо:       — Не лги мне, если не хочешь быть наказана, — следом за этой фразой последовало ещё несколько ударов, последний из которых отправил Еву в небытие.