Разве все мы не брошены на свет затем только, чтобы ненавидеть друг друга…*
***
Февральское солнце уже по весеннему светило сквозь сине-зеленые жалюзи, в небольшой трехместной палате было душно. За окном таяла наледь, и с крыши по металлическому подоконнику лились, брызгая на окна, прозрачные капли, выстукивая монотонный, бесцветный ритм. Заскрипела дверь, послышались шаркающие шаги, и кто-то зашел в душное помещение, гремя ложкой в пустом стакане. Глеб поморщился и открыл глаза, ему очень хотелось пить, и болел затылок от длительного пребывания в статичном положении. Он хотел повернуться на бок, но система капельного введения лекарств, к которой была подключена его медиальная подкожная вена, не позволила ему это сделать. Глеб приподнял свою левую руку и выдернул пластиковую канюлю**, от которой тащился тонкий прозрачный «проводок» к металлическому штативу. Из замотанной бинтом браунюли*** тут же капельками стала сочиться кровь, создавая на бинтах причудливые разводы. Дверь опять открылась, но уже уверенно-резко, и громкий, противный женский голос выкрикнул: — Федотов! Есть?! — Да, я! — слабо прокряхтел пожилой мужчина. — На процедуры! — ответила ему женщина, и быстро пройдясь по палате, остановилась у кровати около окна. — Опять вырвал! Я тебя привяжу! Я предупреждала или нет?! — медсестра перекрыла систему, из которой капала на пол прозрачная жидкость и, схватив Глеба за замотанную руку, резко дернула и повернула его на спину. — Все испачкал тут мне! Теперь менять надо! Я, что, у одного тебя должна весь день прыгать?! Пошли, Федотов! Что застыл?! — накричала она заодно на пожилого доходягу и быстро вышла из палаты.***
— Завтра выписывают тебя. Есть кому забрать? — промывая браунюлю гепарином, спросила медсестра. — Есть, — соврал Глеб и поморщился: по его вене, разжижая кровь, побежало с сильным напором лекарство, как будто что-то растворяя и проталкивая внутрь. — Ну ладно, тут чуть у тебя осталось, не буду уже подключать, — решила медсестра и, закинув полиэтиленовую трубку на стеклянный флакончик, висевший на металлическом, видавшем виды, штативе, приподняла его с пола. — В девять утра завтра у тебя последний укол — и домой пойдешь, понял? — Да, — хрипло ответил Глеб и отвернулся к стене. — Родных предупреди же, не забудь! — крикнула женщина, выходя из палаты. — Окно откройте, мужики! Дышать не чем тут у вас, фу! — договорила она уже в коридоре, неся в руках штатив с гремящим на нем стеклянном пузыречком. Глеб поднялся и сел на кровати. Голова кружилась и очень хотелось пить, а еще больше — курить. Он встал и, осторожно взяв со своей тумбочки сигареты с зажигалкой, вышел в коридор. Выглядел Глеб Самойлов как обычный пациент обычной городской больницы, которого привезли по-скорой с желудочно-кишечным кровотечением десять дней назад — открылась язва желудка. За эти дни он сильно похудел, осунулся, отрастил волосы и бороду. Но, пожалуй, единственное отличало его от других пациентов хирургического отделения — к нему никто не приходил и не звонил. Он и сам не хотел, чтобы его кто-то беспокоил, и поэтому всем, кому он хоть как-то был нужен, Глеб написал смс, как только чуть оклемался. Никем не узнанный за десять дней, он выпил воды из кулера и пошел на лестницу курить. На площадке около лифта стояли двое мужчин из его же хирургического отделения, курили и что-то живо обсуждали, периодически прыская от смеха. Глеб поздоровался с ними и, отойдя подальше, щелкнул зажигалкой. — А, слушай, вот еще… — сказал один коренастый, с круглым как тарелка, красным лицом, мужчина другому худощавому и лысому «коллеге» по палате. — Приходит жена дальнобойщика домой и говорит мужу: «Вот у Людки муж десантник, поднимет её на вытянутых руках над балконом и..... её. РОМАНТИКА! А у Ольги муж моряк. Нальёт полную ванны воды, морскую соль насыпет, тельняшку оденет, бинокль возьмет и… её. РОМАНТИКА! А ты — что мне можешь предложить?» Дальнобойщик думал, думал — Романтика нужна тебе — хорошо. Дал жене два зеркальца, по одному в каждую руку, загнул раком. Сам отошел на несколько метров сзади, снял штаны и кричит «НУ давай сдавай потихоньку. По зеркалам…по зеркалам! — оба мужчины залились громким смехом. Глеб тоже усмехнулся и достал айфон из кармана спортивных штанов. «Завтра домой… А куда? Дома то нет…» — размышлял Глеб, листая записную книжку. — «Кому звонить, Сейку? Не хочу…» «Вадим» — остановился он на одном из контактов. Нажал на вызов и приложил трубку к уху. — Да, слушаю! — ответил ему мужской голос из динамиков. — Вы что тут устроили! Мало того, что курите, так еще и шумите! Это больница, а не рок концерт! — заругался мужчина в белом халате, выглянув из-за приоткрытой двери отделения — Ушли отсюда! Глеб вздохнул и, подумав, отклонил вызов.