Антагонисты

Высокоградусное пойло – это все, что спасло кентавра от гневных речей в сторону судьбы, ведь она такая сякая блядь, что позволяет детям страдать. К этому числу мужчина приплел и Лакруа. Маг говорил о себе в детстве так, будто перед кентавром сейчас сидел абсолютно не тот, о ком он рассказывает. К детям кентавр относился с особенным трепетом, несмотря на то, что был одинок многие годы и не думал о своих. В нем самом сидел мальчик, который когда-то вступался за любого, кого обижали. Почти что принц, а вечно в драку, вечно с синяками, благо на темном лице они так не выделялись. За это хоть богам спасибо. Между рассказом мага, кентавр подсасывал наливки и все больше растягивался в траве. — За новую жизнь? — произнёс кентавр и, вместо чарки, схватил мага, впиваясь в его губы поцелуем, возможно, неуместно. Но сразу после кентавр рассмеялся и отпустил Реймонда. Почему в такой момент Арэн хохотнул? Ведь не было ничего смешного в том, что он услышал. Напротив, смех был отражением горечи. За все это не слишком долгое время пьянки, Рей значительно охмелел. Мысли путались, а об координации и вовсе можно было забыть. Сейчас он на мгновение потерялся в мыслях и уставился в одну точку, как это бывает с пьяными и именно в этот момент его заграбастал в свои объятья кентавр, пьяно, но страстно целуя. Реймонд и ответить не успел, как его уже отпустили в полном непонимании происходящего. В голове пронеслось "И что это сейчас было?", но злиться не хотелось. Лакруа просто пригладил свои волосы назад и немного удивленно глянул на Арена. Он понимал его уже лишь частично. Хотя, сам кентавр наверняка понимал что говорит, на таком же уровне. — Мы слишком похожи, но я все еще считаю магов падонками. Скорее земля развалится, но каждый из них, как бы не пытался, использует свою силу во зло. Все мы зло, Лакруа. Не знаю способно ли место исправить наши поступки? Ведь миллионы точно так же были изнасилованы. Почему у тебя был шанс отомстить? Не о равенстве ли поют люди? Кентавры никогда не говорили, что мы все равны. Мы сильнее, дольше живем. Мы не лжем себе о равенстве. Как маги могут жить среди других, когда в них… когда они и есть оружие? Нет, я не говорю о тебе, просто подумай. Можем ли мы вообще говорить о нормальной жизни, когда сами будто аномалии среди своих сородичей? Я не представляю какого тебе. Мне бы со своим справится. Мне нужны мольбы и жертвы гномов, теперь и их не будет. Как долго мы с тобой будем ругаться, пока не поймем, что от нас, крохотулек, ничто не зависит. Сам кентавр потерял нить собственной мысли и посмотрел на закатное небо. Дело близилось к ночи и вечернее стрекотание насекомых стало в разы ощутимее. Будто множество мелких лапок играли на инструментах, которые невозможно никому увидеть . Устав сидеть, кентавр лег в траву и похлопал рядом с собой. — Может когда-нибудь я прощу магов, но не сейчас. С тобой я вполне сносен и только потому, что ты перетерт в сальных лапах судьбы так же как и я. Все мы испачкавшиеся. — Люди...люди самые лживые и лицемерные существа из всех, кого я встречал. Самые гадкие — это люди. И, я вроде бы тоже человек, но отличаюсь от них. А все, что отличается — опасно. Все, что отличается — противоестественно. Для короля людей мы действительно обычное оружие, то, чем можно воспользоваться в удобный момент. Разве я хотел такой судьбы? Никто из нас не хотел. Только она предопределена за нас. Все, что я мог сделать для улучшения дальнейшего будущего — это убрать из своей жизни тех, кто называет меня чудовищем, преступником и безмозглым оружием. Убрав их, я стал личностью. Я могу быть сам собой, без тупых мнений глупых людей... Говоря, Рей задумчиво глядел в закат, солнце медленно сползало к горизонту. Сейчас у него было то самое философское состояние разума, та самая стадия опьянения, которая в скорости обещала смениться следующей… Когда шаман предложил лечь рядом, Реймонд на четвереньках подполз к нему. Перекинув ногу, уселся на человеческий торс и коснулся своими губами его губ. Этот поцелуй был не беспорядочным. Скорее даже больше ленивым. Мужчина обхватил щеки Арэна обеими руками и нежно посасывал то верхнюю, то нижнюю, немного добавляя язык. Он целовался так около двух минут, прерываясь на глоток воздуха. Затем медленно отстранился и улыбнулся, глядя глаза в глаза. Убрал светлые волосинки с темного лба и тихо, будто их могли услышать, произнес: — В закатных лучах солнца ты особенно красив и глаза…переливаются, будто жидкое золото... — он был пьян. Крайне пьян. Даже не контролировал то, что говорит и делает. Потому организм решил все взять в свои руки и просто отключил питание, заставляя Рея плюхнуться на темную грудь с тихим сопением. Все было так плавно, текуче, приятно, что даже хвост кентавра успокоился. Реймонд целовал его и сейчас ничто не могло взбесить мужчину. Оттолкнуть мага даже в мыслях не было, наоборот Арэн придерживал брюнета, позволяя тому владеть и направлять движения поцелуя. На произнесенную мужчиной фразу, кентавр тихо рассмеялся и поймал ладонями пьяное тело, что вздумало неожиданно отключиться. С Лакруа было тепло, хотя на прохладу было грех жаловаться, деньки стояли погожие. — Ты тоже ничего, человек. Одной рукой он подтянул к себе амфору наливки и допил все до конца, не стесняясь выпустить облако телесных газов. Развеяв все хвостиком, Арэн успокоился. Можно было поспать, хотя бы немного. Можно было забыть о долге демону и ежедневных проблемах. Существа спали крепко, опьяняя своим дыханием решивших полакомиться комаров. Утро встретило парочку тяжелой головой, но ярким, почти безоблачным небом. Птицы начали щебетать с самого рассвета, н кентавр проснулся много после. Он не выпускал Лакруа из объятий всю ночь, но потом человек как-то сам сполз с груди. Это позволило перевернуться на бок и пускать слюни прямо в почву. Кентавр впервые особо снов не видел, то ли маг так на него действовал, то ли его магическое поле, то ли наливка оказалась стоящей. Арэн поднялся и потер своё лицо, примятое с одной стороны пучком травы. Он не был принцессой и не мог вызывать зверей, но Фердинанд, его верный ворон, сидел на ляжке, занимаясь утренней очисткой перьев. — Кар! — поприветствовал кентавра ворон. Мужчина завертел руками, мол, громко, да и не охота что-то сейчас слушать.