Живи. Дневник безнадежно влюбленной девушки.

До дома я в тот вечер так и не доехала. На полпути к родителям я попросила таксиста развернуться и направилась прямо к Тельо. Не знаю, почему я решилась на этот разговор, но приехала к Крису я как нельзя «вовремя». Дверь Кристиан открыл лишь через несколько минут после того, как я нажала на звонок. Растрепанный, в одних джинсах — видимо я отвлекла его от очень важного дела. — Кара? — Тельо испуганно оглядел меня, словно боялся, что я узнаю что-то лишнее, войдя внутри. — Привет, — тихо произнесла я. — Знаю, что не вовремя, но нам нужно… Я замолчала на полуслове, увидев, как из дальней комнаты вышла Милли, закутанная в одну простыню. — Серьезно? — я перевела взгляд с бывшей подруги обратно на Тельо. — Я могу все объяснить. — Не стоит, — спокойно ответила я. — Просто попроси ее уйти, чтобы мы могли спокойно поговорить. — Он не станет этого делать, — Милли подошла к нам и повисла на руке у Тельо. — Правда, Крис? — Милли, оденься и уходи. — Что, прости? — девушка была явно ошарашена этой просьбой. — Хотя, как скажешь. Не став больше спорить, Милли удалилась в спальню, а уже через мгновение снова вернулась к нам, на этот раз одетая. — Больно, правда? — прошептала она напоследок, проходя мимо. Я лишь усмехнулась в ответ и прошла в квартиру. Не скрою, мне было обидно. Я даже подумать не могла, что Милли способна на столь гнусную месть. — Кара, я… — Крис так неожиданно подошел сзади и дотронулся до моего плеча, что я невольно вздрогнула и отшатнулась. Увидев мою реакцию, он сразу убрал руку. — Прости. — Я пришла не для того, чтобы обвинять тебя в чем-либо, — произнесла я. И правда, кто я такая, чтобы отчитывать Криса за случившееся. Всего несколько часов назад я сделала то же самое. — Нам давно пора серьезно поговорить. — Пора, — согласился Крис и кивнул в сторону дивана. — Проходи. Я совру, если скажу, что разговор был легким. Мы говорили несколько часов, до самого утра, вспоминая наше знакомство и все те минуты, что провели вместе. Вот только ни один из нас так и не смог ответить на вопрос, когда именно все стало рушиться. Но итог разговора не мог не радовать — мы остались друзьями. И я имею в виду, не дурацкое предложение из мыльных опер. Никто из нас не произносил это банальное «Ну что, друзья?». Просто в какой-то момент отношений я почувствовала, что Крис стал мне еще ближе, чем когда-либо, и я не хотела терять его. А еще я видела в его глазах те же эмоции. — Кара, я должен спросить одну вещь, — вдруг произнес Кристиан. — Что ты чувствуешь к Марку? Этот вопрос застал меня врасплох. Я смотрела на испанца, думая о том, стоит ли говорить правду. Хотя краем сознания понимала, что Крис давно обо всем догадался. Просто почувствовал. — Я не виню, — произнес он, словно успокаивая. — Я просто волнуюсь за тебя. У Марка непростая судьба. Очень непростая. И я не хочу, чтобы вы оба страдали из-за этого. — Я знаю про ВИЧ, — коротко ответила я. Теперь мы могли говорить начистоту. — Откуда? — я явно застала Криса врасплох своим признанием. — Марк сам рассказал, — вздохнула я. — А потом дал понять, что мне нет места в его жизни. — Просто дай ему время, — Крис нежно коснулся моей ладони. — Когда все это случилось с ним, он закрылся ото всех, даже от меня. А потом я узнал о попытке… Крис замолчал на полуслове, и выражение лица у него было такое, словно он чуть не выдал страшную тайну, которую знали только он и Марк. — О попытке чего? Крис, не молчи, — взмолилась я, чувствуя, что испанец скрывает что-то очень серьезное. Несколько секунд Тельо обдумывал, как лучше преподнести мне эту информацию. Только вот рассказ свой он начал издалека. — Понимаешь, он ведь не сам заразился. Год назад он попал в серьезную аварию. Ему пробило какую-то артерию, поэтому понадобилось экстренное переливание крови, — Крис глубоко вдохнул. Видно было, что рассказ дается ему непросто. — Не знаю, как это случилось. Но кровь Марку перелили от ВИЧ-положительного донора. Когда все это вскрылось, в прессе был большой скандал, но клубу удалось договориться, чтобы имя Марка не упоминалось в печати. Сперва, врачи сказали, что даже при переливании, есть вероятность не заразиться. И нам оставалось только ждать полгода, чтобы сделать окончательную пробу на ВИЧ. — Что было потом? — я нервно сглотнула. — Крис, что было дальше? — Мы поддерживали Марка как могли. Через полгода он сдал анализы. Мы ждали результаты два дня, которые казались бесконечными. — Тельо снова замолк, собираясь с мыслями. — Я до сих пор корю себя за то, что меня не было рядом, когда Марк узнал о своем диагнозе. Он просто прислал мне смс «у меня ВИЧ», а потом пропал. Пропал на 6 месяцев. Агенты от его имени заявили о завершении карьеры, и наступила тишина. Почти полгода он никак не давал знать о себе. Мы знали лишь то, что сказали его родители. У Марка реабилитационный период. — В газетах писали, что он был в Норвегии, — вспомнила я. — Да, — кивнул Кристиан. — А месяц назад, после возвращения, Марк рассказал мне правду, настоящую причину своего нахождения в Норвегии. Он проходил реабилитацию после попытки суицида. — Что? — это было то, что я меньше всего ожидала услышать. И, видимо, ужас отразился на моем лице, потому что Тельо крепче сжал мою руку. — Как это случилось? — выдавила из себя я, чувствуя, что просто обязана услышать это. — В тот день, когда он получил результаты анализа на ВИЧ, Марк вскрыл себе вены. Тут меня обуял животный страх, которого я не испытывала никогда в жизни. Страх за жизнь Марка. Действуя на автопилоте, я распрощалась с Тельо, и поехала обратно к Леффлеру. Минуты, проведенные в пути, тянулись бесконечно долго. В какой-то момент мне даже стало казаться, что я уже не доберусь до пункта назначения. Но вот, такси, наконец, остановилось у нужного мне дома. Сунув таксисту почти все свои деньги, я вылетела из машины и бросилась к входной двери, а уже через несколько мгновений была у нужной квартиры. Звонок в дверь — тишина. Еще звонок — и снова тишина. — Марк, открой, — я забарабанила кулаками в деревянную дверь. — Пожалуйста, открой! И снова тишина. Гнетущая, грозящая вот-вот накрыть тебя с головой и раздавить под своим прессом. И тут я вспомнила, что зачем-то забрала с собой ключ от его квартиры. Дрожащими руками я выудила его из кармана, открыла дверь и замерла на пороге. Квартира освещалась лишь тусклым светом фонарей с улицы, даже так можно было понять, что здесь никого нет. Все-таки пройдя внутрь, я огляделась по сторонам и чуть не разрыдалась. Здесь не осталось ни одной его вещи. Марк уехал, не оставив ничего в память о себе. Лишь на кухонном столе лежала записка, выведенная знакомым почерком. «Прости меня за все. Марк». *** 20 марта. Почему я запомнила точную дату? Во-первых, это было совсем недавно. Ну, а во-вторых, 20 марта я должна была получить результаты своих анализов на ВИЧ. Страшно ли мне было? Нет. Просто хотелось наконец узнать правду, перелистнуть эту страницу и продолжать жить дальше, пусть даже с положительным диагнозом. За те полгода, что прошли с отъезда Марка, он ни разу не дал о себе знать. Ни звонка, ни смс, ни какой-либо еще весточки. Хотя нет, 2 недели назад он все же прислал мне сообщение — напоминание о том, что пора сдать анализы. И все, снова наступила тишина. Единственным человеком, с кем я хоть как-то поддерживала связь, был Крис. Он всегда пытался найти хоть минутку, чтобы поговорить со мной, даже несмотря на то, что все мысли испанца сейчас были заняты только Лореной. Да, Тельо снова начал встречаться с девушкой, в которую был влюблен со школы, и это меня безгранично радовало. — Ты готова? — в тот день Кристиан снова позвонил. Конечно, он пытался казаться беззаботным, но я сразу поняла, насколько он напряжен. — Боишься? — Не боюсь, — попыталась спокойно ответить я. И это была почти правда, особенно если не брать в расчет мои трясущиеся руки. — Может, мне приехать? — В Валенсию? Это того не стоит. Ах да, я ведь не сказала самого главного. Почти сразу после исчезновения Марка, я тоже уехала из Барселоны и перебралась к бабушке, в Валенсию. Никогда не думала, что покину родной и всем сердцем любимый город. Но оставаться там и дальше не было сил. Слишком много плохих событий теперь были связаны с Барселоной. — Ты уверена? — Конечно, — улыбнулась я. — Крис, все в порядке. И мне пора. Через пару часов отзвонюсь. — Буду ждать. Как я и сказала Крису, уже через два часа у меня на руках был конверт с результатами, вот только открывать я его не торопилась. Я сидела в парке неподалеку от дома, и вертела в руках белую бумагу. А что, если результат положительный? Конечно, за три месяца я перебрала в голове множество вариантов, даже почти смирилась с неизбежным. Вот только сейчас меня с головой накрыла волна паники. Интересно, Марк чувствовал себя так же перед тем, как узнал страшный диагноз? Кое-как, по крупицам, собрав в себе остатки смелости, я наконец вскрыла конверт и вынула содержимое. Еще несколько секунд мне понадобилось, чтобы развернуть листок. Беглый взгляд на черные буквы, и уже через мгновение с моих губ сорвался вздох облегчения. Отрицательный. Я здорова. Недолго думая, я достала телефон и набрала короткое сообщение: «Отрицательный. Теперь можешь больше обо мне не беспокоиться». Думаю, не стоит объяснять, кому именно предназначалось это послание. *** — Поздравляю, — голос Криса, наконец, выражал абсолютное спокойствие. — Спасибо. — Что там у тебя гремит? — Телевизор, — хохотнула я. — Сижу, «Пятый элемент» смотрю. — Вижу, ты и правда, в хорошем настроении. — Не то слово, — конечно, я лукавила. Да, все обошлось, вот только мысли о Марке никуда не делись. — Ты еще тут? — А? — я еще раз прокрутила в голове слова друга, чтобы уловить их смысл. — Да, да, тут. Внезапно в программу вклинили экстренный выпуск новостей, прервав фильм на самом интересном месте. Я нахмурилась, но уже через несколько минут мой гнев сменился абсолютным ужасом. — Крис, включи телевизор, — еле выговорила я и, нащупав пульт, прибавила звук. — Как мы уже сообщали ранее, утром, на въезде в Барселону, произошла крупная авария, — вещал диктор. В этот момент на экране показали искорёженные машины. Красненькую Хонду и черный БМВ, при взгляде на который у меня сжалось сердце. Я пропустила информацию о том, как именно произошла авария. Выхватила лишь отдельные фразы — «водитель Хонды не справился с управлением», «выехал на встречную», «оба водителя госпитализированы». — По последним данным, за рулем БМВ находился бывший игрок «Барселоны» Марк Леффлер, — продолжал говорить диктор. — Спортсмен доставлен в центральную больницу с черепно-мозговой травмой. Сейчас его оперируют. Почувствовав, что теряю сознание, я ухватилась за столешницу, с трудом устояв на ногах. Как такое вновь произошло? Почему опять с ним? Я хватала ртом воздух, пытаясь успокоиться. — Не раскисай, — только голос Тельо вывел меня из оцепенения. — Когда тебя ждать? Крис прав, было не время раскисать. Я должна была быть рядом с Марком, хоть его это и не обрадует. — Буду через несколько часов, — произнесла я и, повесив трубку, стала спешно собирать самые необходимые вещи. *** В больницу я буквально ворвалась, не особо задумываюсь о мнении окружающих. Знаю, что выглядела я не самым лучшим образом. Растрепанная, с красными от слез глазами и явно на взводе. Неудивительно, что все вокруг смотрели на меня с опаской. Выудив телефон из кармана, я набрала номер друга. — Крис, я приехала, — произнесла я, пытаясь отдышаться. — Сейчас спущусь. В ожидании Криса, я бродила по холлу больницы из одного угла в другой, явно нервируя присутствующих людей, но мне было все равно. Наконец, Тельо появился. По его виду сразу было понятно, что дела обстоят не самым лучшим образом. — Как он? — испанец еще не успел подойти, а я уже задала волнующий меня вопрос. — Все еще на операции, вот-вот должны закончить, — ответил Кристиан. — Но врачи не дают никаких гарантий. Пойдем наверх, я тебе все объясню. К тому моменту, как я приехала, операция уже длилась больше 6 часов. Теперь прошел еще час, а новой информации так и не появилось. Я сидела на стуле в конце коридора и издалека наблюдала за дверью операционной. За матовым стеклом то и дело мелькали тени, все еще борясь за жизнь Марка. — Держи, — я подняла глаза и увидела Криса, протягивающего мне стакан кофе. — Не хочу. — Кара… — он не успел договорить, обернувшись на шум. Дверь операционной распахнулась, и оттуда вышел высокий мужчина в зеленоватом халате и шапочке в цвет. Мы с Крисом вмиг вскочили на ноги и поспешили к врачу. — Доктор, как он? — спросил Тельо. Мужчина оглядел сначала его, а потом и меня, словно спрашивая, не желает ли Кристиан поговорить наедине. Я напряглась. Около операционной можно было находиться только самым близким родственникам, каковым я не была. Впрочем как и Крис, но кто мог отказать футболисту Барселоны. — Все в порядке, — ответил Крис. — Это его жена. Его жена. Всего два слова, которые подарили мне еще толику надежды. А потом я поймала на себе сначала недоумевающий, а следом и сочувствующий взгляд доктора. Я нахмурилась. И как только Марк терпел подобные взгляды? — Операция прошла успешно, — наконец заговорил мужчина в халате. — Мы сделали все, что смогли. Дальше все зависит от него. Я выдохнула. Он справится. Он просто обязан справиться с этим. Но не успела я почувствовать облегчение, как из операционной раздался какой-то писк. — Что это? — я посмотрела на доктора и поняла, что звук не предвещает ничего хорошего. А потом из двери операционной показался еще один доктор и прокричал фразу, которая, наверное, до конца жизни будет всплывать в моей памяти. — Остановка сердца! — Что? — спросила я, обращаясь к доктору, который уже скрылся за дверьми операционной. — Вы сказали, что все прошло хорошо! Лжец! — Кара, успокойся, — испуганно произнес Тельо, заключив меня в объятия, чтобы удержать на месте. — Отпусти меня, — я попыталась вырваться, но не смогла. На этот рывок ушли последние силы, и я обмякла в руках Кристина, беспомощно разрыдавшись. — Я не смогу без него, — сквозь слезы прошептала я. — Не смогу. — Знаю, — Тельо успокаивающе приглаживал мне волосы. — И Марк знает. Поэтому он выкарабкается. *** Каждая секунда в течение недели казалась мне вечностью. Я почти поселилась в больнице, уезжая к родителям на пару часов, чтобы переодеться и сходить в душ. Три дня Марк находился в реанимации, и никого не пускали к нему. Все, что мне оставалось — наблюдать через стеклянную дверь, как он лежит неподвижно в белой палате, совершенно один, опутанный многочисленными проводами. При одном взгляде на него сердце болезненно сжималось, но я не могла оторваться. Не хотела пропустить миг, когда он очнется, откроет глаза или просто прошепчет что-то, пусть даже в бреду. На четвертый день состояние Марка стабилизировалось и его, наконец, перевели в обычную палату. Вот только, войдя внутрь, я вдруг растерялась. Не знала, где сесть, куда встать, боялась задеть какой-нибудь провод. Доктор, впустивший меня в палату, словно заметил мою нерешительность. Взяв стул, он поставил его справа от койки и кивнул. — Здесь будет удобнее, — тихо произнес он и ушел, оставив нас с Марком наедине. Я подошла к кровати и провела рукой по светлым волосам мужчины. Несмотря на кучу медицинского оборудования вокруг, он выглядел умиротворенным. Словно просто уснул и не хотел прерывать свое сновидение. Прошло еще четыре дня, но ничего не изменилось. Конечно, врачи говорили, что показатели Марка улучшились, но это не отменяло тот факт, что он все еще был без сознания. Все эти дни я просидела рядом с Марком, постоянно сжимая его руку в надежде, что он почувствует хоть что-то и откроет глаза. — Тебе нужно поспать, — Тельо аккуратно коснулся моего плеча. Я даже не заметила, когда именно Крис вошел в палату. Может быть только что, а может, он стоял в дверях уже несколько минут, наблюдая за мной. — Я не хочу, — произнесла я, даже не обернувшись к другу. — И если что, и тут могу вздремнуть. — Кара… — Все в порядке, правда. — Я на тренировку, вечером вернусь, — наклонившись, Крис поцеловал меня в макушку. — Поспи, пожалуйста. — Хорошо. Спать я совсем не собиралась, но через пару часов все же задремала, склонив голову на больничную койку. Не знаю, сколько я проспала, но проснулась резко. Меня буквально выдернуло из сна ощущение того, что кто-то сжимает мою ладонь. Сердце бешено заколотилось, грозя вот-вот выскочить из груди. Я вскинула голову и тут же встретилась взглядом с Марком. — Привет, — тихо произнес он и улыбнулся. Как раньше. Как улыбался только мне. От радости на глазах выступили слезы, и я отвернулась. Не хотела, чтобы он видел меня плачущей, пусть даже от счастья. — Кара, — снова произнес он. — Посмотри на меня. Я отрицательно мотнула головой, и ладонью попыталась вытереть слезы. — Кара, — снова повторил Марк. — Все уже хорошо. Я еще раз всхлипнула, а потом резко развернулась и бросилась к Марку на грудь. — Больше не пугай меня так, — я все никак не могла справиться с непрошенными слезами. — Никогда, слышишь? У меня чуть сердце не остановилось! — Не буду, малыш, обещаю, — глухо рассмеялся Марк. Я замерла и недоверчиво посмотрела на Леффлера. Как он меня назвал? Малыш? Сначала я думала, что мне послышалось, и я искала в глазах мужчины подтверждение этому. — Не смотри на меня так, — произнес Марк. — Ты все правильно услышала. — Но… — Я был дураком, — усмехнулся мужчина. — И я многое обдумал за эти месяцы. — И что решил? — Решил, что больше никогда не оставлю тебя одну, — прошептал он и притянул меня к себе. После долгого поцелуя я прижалась к его груди и облегченно вздохнула. Теперь все будет хорошо. Он жив, он рядом и он любит меня.