Падший Дьявол

      Правильно говорят: как день начнёшь, так его и проведёшь. Возможно, Кейт перепутала «освобождение» от ненавистной работы, с началом пути к становлению гражданкой мира и владелицей мусорного бака.       Печка в машине включена на максимум, а пассажир недовольно наблюдает за мелькающим пейзажем. Что было у него на душе — можно только догадываться. Мужчина постоянно хмурился и жевал губы, а так же нервно теребил раздраженный палец — злосчастный заусенец не давал покоя. Сворачивая у очередного перекрёстка, девушка не сдержалась от лёгкой улыбки, покосившись на своего пассажира.       — Ты там как? — спросила она, посматривая в зеркало бокового вида. — Согрелся?       — Да, — Ник заёрзал в кресле, видимо, от счастья, промелькнуло в голове у Кейт. Но мужчина добавил: — Как же гадко.       — И не говори, это ещё мягко сказано, — кинув быстрый взгляд на мужчину и осмотрев его с головы до ног, сказала Кейт. Но шутки он не оценил, и его полные напряжения и недовольства глаза резко поймали её смеющийся взгляд. — А ты о чём?..       «Видимо, у меня не очень хорошо выходит поднимать настрой».       — О том, как хреново быть человеком.       — С этим могу поспорить, — хоть Кейт и сама не была уверенна в этой фразе, но поддержала её многозначительно поднятыми бровями.       В салоне машины повисла тяжелая, напряжённая тишина. А Кейт так хотелось расспросить Ника обо всём. В особенности, интерес был прикован к прошлому. Почему он скатился до такого состояния снова? У девушки были какие-то хлипкие догадки на этот счёт, но они показались ей не слишком правильными.       Слыша, что мужчина закопошился на сидении, Кейт вновь переключила внимание с дороги на него. Повернув голову, она прищурилась. Сначала он сделал вид, что не пялился на неё несколько минут подряд и только сейчас обратил внимание, намереваясь начать разговор:       — Так где ты живёшь?.. — начал, но запнулся, будто забыл очень важное слово. И Майерс уже догадывалась, какое именно. — Э-э-м…       — Кейт.       — Ага, — коротко кивнул он, словно её имя и не имеет особого значения.       — На Оушен Сайд. Ещё минут двадцать, и будем на месте, — она заметила, что мужчина в который раз поёжился и скривился, будто от сильной боли. Кейт нахмурилась.       Всё-таки ей жаль его. Жизнь обошлась с ним с особой жестокостью. Почти пять лет назад смерть пришла за его женой и совсем маленьким сыном. Смерть настолько страшная, что и врагу не пожелаешь.       Был обычный день, Сара — жена Ника, как обычно хлопотала по дому и нянчилась с сынишкой. Ничего не подозревая, нервничала из-за каких-то глупых ссор с соседями, копалась в интернет-магазинчиках в поисках платья на грядущую годовщину, думала, что бы приготовить вкусного к приезду мужа из командировки. Малышу Тедди же в прошлом месяце исполнился всего годик, и он совсем недавно просто осчастливил своих родителей, когда сделал свои первые шажки. Мир и уют царили в их доме — обычная домашняя суета, которая не предвещала беды.       Но в том и кроется ужасающая суть потери. Тебя внезапно накрывает пронизывающее чувство. Это всё равно как в темноте, поднимаясь по лестнице, обнаружить, что вдруг исчезла одна ступенька. Нога проваливается в воздух, и наступает страшный момент осознания. Ты словно ныряешь в бездну. Неожиданную. Всепоглощающую.       Ник задержался в пути. Вместо восьмичасового поезда он сел на девятичасовой. Один час, шестьдесят минут, которые перевернули его жизнь с ног на голову. Дежурный звонок домой, на который никто не ответил, — он стал причиной первой, еле ощутимой, тревоги. Через несколько часов дороги мужчина наконец оказался у порога. В этот момент его сердце вновь дрогнуло — свет в окнах не горел. Хотя Ник был уверен, что жена, уложив сына, будет его дожидаться.       Что-то глубоко в душе гадко нашёптывало, внушая непонятный страх. Рука уверенно взялась за ручку входной двери. Мужчина вошёл в свой дом в надежде, что его встретит любимая жена, пусть даже будучи в кровати и крепко спав. Он безумно соскучился по ней. Но ещё больше он скучал по сыну. Ник почти взлетел на второй этаж, попутно ловя любые звуки и шорохи. Но кроме своих шагов не услышал ничего. А затем накатила вторая волна тревоги. Он застыл перед дверью детской, которая была приоткрыта. Осторожно толкнув её ладонью, затаив дыхание и, казалось, даже биение сердца, Ник увидел знакомую маленькую кроватку.       Сердце вновь дёргано забилось в груди. Кроватка была пуста.       Мужчина рванул в соседнюю спальню, дабы убедиться, что малыш спокойно спит со своей мамой. Но там дверь и вовсе была открыта настежь. Узкая дорожка света луны освещала ужасную картину: огромную лужу крови на некогда белоснежном ковре. И два изуродованных тела.       Полиция и скорая приехали через десять минут. И эти десять минут Ник был наедине с собственным горем. Кошмаром, который ещё долго будет преследовать его во снах. Он сидел на полу, держа в одной руке маленькое окровавленное тельце, а другой поглаживая голову жены, которая покоилась у него на коленях.       Сразу после той трагедии Кейт видела Ника лишь пару раз: на похоронах Сары и Тэдди, когда убитый горем отец чуть не прыгнул в могилу к сыну, обливаясь слезами и выкрикивая его имя, и в последний раз — два года назад, когда трагедия коснулась и Кейт…       От сердечного приступа скончался её отец. Его смерть на корню пошатнула всю жизнь. Девушка до сих пор не перестаёт скорбить. Изменилось лишь то, что она больше не плачет на людях, пытаясь держаться, сдерживать рвущуюся наружу боль в моменты, когда видела глаза убитой горем матери. Она — единственный родной человек, который у неё остался. Ради неё Кейт и держалась, ради неё спрятала всю горечь потери глубоко в душе, запивая ту успокоительными, лишь бы вернуть маму к более менее нормальному состоянию.       Говорят, время лечит. Чёрта с два. Оно затягивает раны, но оставляет боль и кровоточащие шрамы, которое живут в памяти до самого конца. И от этого уже никуда не деться.       Ник конечно же пришёл на похороны своего друга. Всё ещё убитый своим горем, но он пришёл. Помятый и измученный настолько, что девушка тогда с трудом узнала в нём когда-то весёлого и жизнерадостного друга их семьи. В тот день мужчина почти не разговаривал, всех сторонился и постоянно пил. Было более чем очевидно, что потеря друга окончательно вогнала его в собственную могилу.       После Кейт его больше не видела. До этого дня…       И вот очередной перекрёсток. Загорелся красный. Они оказались примерно по середине нарастающей пробки. Кейт тяжело выдохнула. Пальцы начали барабанить выдуманную мелодию о руль.       Все эти осколки прошлого вновь зашевелились где-то в районе сердца, вонзаясь в старые раны. Воспоминания замелькали перед глазами, застилая вид кишащего машинами и людьми города. Так некстати навернулись слёзы, задрожали губы, а в горле засел ком.       «Ох, папочка. Как же я по тебе скучаю… Любимый мой…»       По щеке скатилась слеза. Кейт сделала глубокий вдох и стиснула зубы, пытаясь сдержать эмоции. Выходило плохо. На вид серьёзная, прямолинейная и уверенная в себе девушка в душе была до жути ранима. Кейт с трудом удерживала эмоции на привязи, и старалась выплёскивать их только будучи в одиночестве. Видимо, сейчас система дала сбой.       Девушка шмыгнула носом, наконец переключив внимание на реальность. Оказалось, что позади слышны раздражённые сигналы автомобилей. Кейт нахмурилась, посмотрев на светофор. Вот уже как шестую секунду горел зелёный.       — Вот чёрт! — ругнулась она себе под нос, резко тронувшись. Коротко посмотрев на пассажира, постаралась вновь прийти в себя. Оказалось, Ник смотрел на неё с каким-то странным прищуром.       — Я, конечно, не психолог, но… — скептически начал он, но Кейт его перебила.       — Не нужно. Я в порядке.

***

      — Вкусно?       Ник на секунду отвлёкся от еды и посмотрел на девушку. Кейт улыбнулась. То, как он выглядел всего пол часа назад, и как он выглядит сейчас — разница ощутимая. Девушка невольно сравнила его с маленьким ребёнком, который наконец получил желанную конфетку.       — Съедобно, — буднично, но явно довольно ответил мужчина, надкусывая бутерброд, и уголки его губ в подтверждении приподнялись в улыбке.       — Прости, это всё, что было в холодильнике.       Ответа уже не последовало. Ник был слишком увлечён поглощением еды. Кейт же задумчиво наблюдала за ним, отмечая каждое движение, каждую эмоцию. Стало так тепло на душе, что именно она смогла подарить этому человеку хоть чуточку добра. Его, в последнее время, большой дефицит. Следующие несколько минут прошли в тишине. Кейт, подперев рукой подбородок, наблюдала за тем, с какой жадностью Ник поглощал бутерброды, вдоволь запивая всё чёрным чаем. И вот тарелка пуста, а лицо напротив стало более расслабленным. Откинувшись на спинку стула, Ник неожиданно даже для себя рыгнул. Кейт не сдержала смешка. Впрочем, и мужчина улыбнулся в ответ.       — Так то лучше, — довольно изрёк он, поглаживая живот.       — Я рада, — начала девушка, на секунду потупив взгляд, осматривая причудливый узор на столе. — Слушай, я знаю, какого это, когда лезут в душу. Не люблю это, и поэтому к другим стараюсь не лезть, но… Может всё-таки расскажешь, что случилось?       С секунду смотря в глаза девушки, Ник прищурился.       — Не хочу нагружать тебя своими, — он сделал паузу, сев ровно и сложив руки перед собой, — проблемами. Я уверен, тебе и своих хватает с горочкой.       Кейт хотела было возразить, но её опередили.       — Спасибо за столь радушный приём. Я не забуду твоей доброты, — его рука неожиданно накрыла её руку, и, несильно сжав, отпустила, а сам мужчина поднялся, оправив куртку. — Мне пора.       Не медля, он вышел из кухни, оставляя хозяйку волочиться где-то позади.       — Ник, подожди! — она, казалось, нагнала его в коридоре, но увидела лишь спину, скрывшуюся за дверью. — Что значит… — дверь хлопнула, оставляя её совсем одну в этой маленькой квартирке, — уходишь. Прекрасно. Просто прекрасно.       Выглянув в подъезд, она не увидела никого. Выбежав на улицу поняла, что Ника и след простыл. Кейт так и осталась стоять какое-то время, пытаясь понять, что всё-таки происходит с лучшим другом её отца.