Чего нам стоило чистое небо

      Желтый означает надежду. Она удерживает на плаву дырявую лодку. Причина по которой они все до сих пор продолжают бороться. Пока надежда не угаснет, их никто не победит. Люди будут идти один за другим, спустя много дней будут идти, все смелее и смелее. Рано или поздно они достигнут своей цели. Свобода.       В Деме никогда не было желтого.       Желтый означает надежду. Две широкие полосы желтого цвета, проходящие по торсу и пересекающиеся на сердце. Джош одним из первых начал сеять надежду. Окрашивать в этот цвет Дему. Люди поднимались один за другим, хотя скинуть тяжкий гнёт со своих плеч было не просто, но их спасало то, что они научились помогать друг другу. Человек, которого было единогласно и молчаливо решено назначить своим лидером, тот кто начал распространять среди угнетённых надежду. «Никто больше не должен жить в этих высоких стенах и дышать тяжелым воздухом. Это будет сложный путь, но объединившись, мы непременно пересечем траншею.»       Джош начал одним из первых, но лишь следом за ним пришла настоящая сила. Настоящая надежда. Казалось, нет ничего, что может ее уничтожить.       Желтый меркнет, теряется под алыми каплями. Пятна расползаются по нему, медленно, но неотвратимо. Цвет медленно лишается своего значения. Народ медленно лишается надежды. Они превосходно знали, что делают. Бить сразу на поражение. В самое сердце.       Покинуть Дему можно лишь под конвоем смерти.

1

      Просыпаясь, первым делом чувствуешь запах сырости. Холодной земли, елей и костра. Кто-то, на самом деле достаточно многие, именно этот запах сопоставляют с запахом свободы. В дали от своих домов, в холоде и сырости, зато без постоянного давления, без контроля и распределения всех и каждого по лицам, словно по номерным знакам. Ничего. Здесь, в траншее, всех звали своими именами и никому не запрещалось говорить, дышать, действовать.       Тайлер приподнялся на локтях. От лежания практически на голой земле тело начинало жутко затекать, и каждый раз приходилось разминать шею, руки, ноги. С непривычки у Джозефа до сих пор болело все что можно, в отличии от тех, кто здесь достаточно давно. Хотя земля и мало отличалась от жестких кроватей, что остались в покинутых серых домах, в душной Деме, вдохновленные речами лидера и желтым цветом, беглецы, как один сказали бы, что ни одна квартира, ни один дом не сравниться с грязью, в которой они спят сейчас. Это звучало глупо, иронично и, местами вероятно даже комично, но верно. Дело было не в том, что кто-то мог любить спать в грязи. А в общем настроении. Свобода. Воля и надежда, которые ничто не сможет сломить. Никогда.       Небо было серым даже здесь, но выглядело куда чище. Парень уцепился руками за вбитый в землю деревянный столб, медленно подтянулся к нему и резко распрямился, изгибаясь. После глухого хруста по телу разлились приятные ощущения. Джозеф, сложив руки лодочкой, разминает одновременно шею и пальцы, суставы приятно щелкают, и после этого ощущение тяжести медленно отходит, отпускает его и растворяется. И, похоже, не только он один проводит этот утренний обряд. Глядя на то, как другие беженцы из Демы ходят по лагерю, так же хватаются за столбы, выгибаются и даже порой помогают друг другу, Тайлер наконец-то может почувствовать себя лучше. Они здесь, может быть далеко не в самых комфортных условиях, однако все, что есть у них сейчас — свобода. Все, что нужно. Тайлер и сам знает это.       Их лагерь разбит на природе, как кажется до сюда от Демы совсем недалеко, но даже с самых высоких веток ее грозных стен не видно, вероятно, тому виной свойственный для этих мест туман. Тяжелый, густой и холодный, скрывающий за своим белым волоком всё дальше пятидесяти метров. Иногда он был на руку, иногда напротив, мог сыграть злую шутку. Как с человеком, что сейчас угодил в поле зрения Тайлера. Молодой парнишка сидел около вчерашнего кострища на сыром, сваленном бревне и, морщась, не без сторонней помощи накладывал повязку на правое колено. Вид у него был весьма безрадостный.       Его пришлось подобрать буквально вчера, видимо, он каким-то чудом сбежал в одиночку, но не справился с гористой местностью — соскользнула нога на тонком перевале, оступился. Уходя, немудрено сорваться с извилистой дорожки и навсегда сгинуть в одной из пропастей, а густой туман только способствует этому.       Уголки губ Джозефа вздернулись вверх, на долю секунду образуя нечто, похожее на дежурную улыбку, прежде чем он, примяв влажную траву тяжелой подошвой, двинулся в сторону парня. Женщина, чье лицо было под маской, занималась тем, что накладывала повязку на ногу пострадавшего. Она подняла взгляд на Тайлера, кивнула ему в знак приветствия, однако, сказать ничего не удосужилась, не желая отвлекаться от своего дела. Но вот паренек поднял взгляд на него и немо приоткрыл губы. Что именно таилось в его взгляде, было неясно. Удивление? Проявление уважения к одному из ведущих? Дружелюбие? На секунду Джозефу показалось, что в чужие глаза напротив вкралось что-то иное, нечто, похожее на подозрение или страх. Словно этот новоприбывший незнакомец знал что-то, о чем догадываться не мог никто. Но через мгновения, сомнения в его глазах растаяли. Молчание между ними решился оборвать Тайлер. — Повреждения серьезные? — Он невидяще глянул в сторону женщины и тут же снова перевел взгляд на новенького. — Как ты себя чувствуешь?       Беглец поджал губы, немного замялся и опустил взгляд, что вчера, при встрече, что сейчас, ощущалось исходящее от него беспокойство. Будто он до сих пор чего-то боится. — Не очень, здесь явно трещина. Без шины ходить не сможет. — Женщина совершила какую-то манипуляцию, от чего юноша вздрогнул всем телом и тихо зашипел, зажмурившись. — Жить будешь. — Х-хорошо, спасибо вам. — Напряженные плечи немного расслабились, и юноша смог спокойно взглянуть на Тайлера еще раз. — С-спасибо.       Джозеф скользнул взглядом по носкам своих ботинок и пихнул попавшийся камешек. После, рвано выдохнув, он опустился на бревно рядом с пострадавшим. — Знаешь, так хорошо, что ты теперь с нами. — Мягкий тенор Тайлера имел действенный успокаивающий эффект. Он осторожно положил руку на плечо парня и едва заметно кивнул. — Ты можешь не волноваться, ты чертов герой, раз преодолел такой сложнейший путь в одиночку… Все плохое позади, будь уверен. Нас больше не контролируют. — Тайлер коротко выдохнул.       Это помогло, паренек немного расслабился. Если до этого момента он сидел почти как на иголках, то сейчас явно немного успокоился. Он попал туда, где ему помогут, туда, где его сомнения и страхи не смогут его сожрать. — Нас больше не контролируют. — Он пошевелил губами и мягко улыбнулся. — Спасибо, Тайлер. — Это прозвучало гораздо громче и увереннее всего, что парень говорил до этого, но что-то от прежних сомнений до сих пор осталось. — Да. — Джозеф словно опомнился, схватившись за что-то важное. — Прости, у меня же так и не было времени чтобы узнать твое имя. — А-а… это. Мое имя Клэнси. — Добро пожаловать, Клэнси. — Тайлер поднялся со своего места. Однако, легкий холодок пробежал по его шее, когда он, отходя, уловил краем уха: «Я видел тебя, Тайлер. И я наблюдал…»       Воздух был влажный и холодный. Тем не менее он казался таким легким, а пейзажи бесконечных гор, безбрежные темно-зеленые океаны, пелена тумана навевали умиротворение. Тайлер встал спиной к лагерю, высоко вскинул голову и провел руками по шее, его грудь наполнилась свежим воздухом.       Сейчас пришла вера в то, что все закончилось. Не будет больше контроля. Неудач. Его больше не вернут в Дему. Никто не вернется туда. В Траншее жизнь текла своим чередом. Может, было не совсем удобно, но не было ни одного, кто мог бы подумать о том, чтобы пожаловаться. Пускай без крыши, пускай без удобного транспорта, ровных улиц, магазинов…       Они свободны. — …а я не знаю, я не видел его с самого утра… по утрам он всегда здесь, но и его палатка пуста… — Чей-то голос, нарастая, донесся до ушей Тайлера. Обрывок звучал издалека, но сейчас говорящий стоял совсем рядом, и Джозеф отчетливо ощущал его присутствие. И вот грубоватый мужской голос раздался уже рядом с ним. И явно был обращен к нему же. — Не в курсе, куда подевался Джош? — Негромко спросил мужчина. Обернувшись, Тайлер заметил перед собой еще одно знакомое лицо. Мужчина сурового вида с густой растительностью на лице, обладающий характерным для такой внешности голосом. Он был одним из первых, кто присоединился к Бандитам. Джош доверял ему, хотя мужчина был скрытен настолько, что его имени здесь до сих пор никто не знал. — Джош?.. — В действительности, было очень странно, что Тайлер не заметил этого раньше, Дан, как правило, всегда был на виду и рядом, на случай, если кому-то вдруг что-то понадобится. В траншее именно он был тем, кто на удивление помнил все имена и знал, кто с чем лучше справляется. А то, что Дана не было в лагере еще с утра и до сих пор, начинало настораживать. — Уверен, если его нет, значит так нужно. — Джозеф поджал губы, не выдавая ни тени подкрадывающегося сзади беспокойства. Мужчина напротив скрестил на груди руки и, качнув головой, оставил Тайлера дальше в одиночестве созерцать туманные пейзажи свободы.       Рано или поздно, к холодной свежести этих гор начинаешь привыкать. И вот, они уже казались чем-то настолько же неотъемлемым, как когда-то затуманенным взглядам народе виделась Дема. И созерцание некоего прекрасного сейчас заставляло только глубже убеждаться в собственной глупости.       Тонкое и почти невесомое прикосновение стало очередным ключиком к выходу из мира собственных размышлений, что для Джозефа имело свою неоспоримую опасность. Но ничего серьезного, это лишь молчаливая девица невысокого роста ходила по лагерю с букетиком желтых цветов и раздавала их всем сбежавшим. В теплую ладонь Тайлера лег совсем маленький цветочек с ярким бутоном. — Спасибо, Кейт.       Тайлер мягко зажал цветок и подтянул его к своей груди. Дана до сих пор не было ни видно, ни слышно, но желтый цвет давал некую невесомую надежду, что помогало сохранять равновесие.       Довольно скоро обличилось, что все его мелкие беспокойства были абсолютно напрасны. Когда солнце вышло в зенит, крепкая фигура Дана появилась на подходе на горизонте. Он торопливо двигался к лагерю, и в этот момент у Тайлера отлегло от сердца. Хотя выражение его лица совсем никак не выдавало волнения, за эти часы Джозеф успел пережить довольно много эмоций, которые терзали его только лишь изнутри. — Джош! — Тайлер медленно поднял голову и спрыгнул к Дану с небольшого возвышения.       Джошуа выглядел несколько вымотанным. Он стянул бандану, скрывающую нижнюю часть его лица, и глубоко вдохнул, поджимая губы. Только лишь после этого он удосужился поздороваться с другом, но то было странно. Не так как обычно. Дан лишь мягко тронул плечо Тайлера и метнул неспокойный взгляд в сторону, немо шевеля губами. Лидер бандитов никогда не научится скрывать, что его что-то беспокоит. Тем более от того, кто знает его едва ли не лучше самого себя. — В чем дело? — По взгляду Дана Тайлер сразу прочитал, что если ему и стоит спрашивать о причинах такого состояния друга, то только в полголоса, не привлекая к себе и Джошу внимания. А это означало, что произошло или происходит что-то серьезное. — Джош? — Тайлер беспокойно и настойчиво посмотрел на него и встретился с взволнованными карими глазами. Дан качнул головой и молчаливо сглотнул. — Жди меня в своей палатке. — Прошептал он, и по терпкому огоньку в карих глазах Дана Тайлер ясно понял. Что-то меняется. — Так ты объяснишь мне, что случилось? — Едва скрипучим голосом проговорил Джозеф, поправляя скосившуюся на его плече куртку. Он беспокойно смотрел на своего друга, а тот в свою очередь выглядел очень взбудоражено.       Зная Дана слишком хорошо, можно было начинать быть тревогу, ибо он был именно таким человеком, который осознанно или нет, но маскировал львиную долю эмоций за неизменным выражением лица. Произошло что-то достаточно серьезное. То, из-за чего Джош покинул лагерь, не сказав ни слова никому. То, из-за чего он сейчас так выглядел.       Толстый слой зеленого брезента практически полностью поглощал все внешние звуки, создавая впечатление, что два парня сейчас остались совершенно одни во всем лагере. Джош сидел напротив и выглядел очень серьезно и задумчиво. В какой-то мере даже достаточно разочарованно. — Да. — Дан тихо вздохнул. — Сперва я хочу рассказать это только тебе, Тайлер. Рано или поздно каждый из нас должен узнать. Но сначала ты. — Дан кивнул и дождался такого же кивка со стороны Тайлера. Как один из знаков высшего доверия между этими двумя. Доверием, которое зародилось еще очень давно.       Тем не менее сейчас не время для воспоминаний.       Джошуа сложил руки лодочкой и прижал прохладные пальцы к губам, звучно выдыхая. — Нам нужно уходить. — Его голос сейчас звучал серьезно, как никогда. Хотя Дан, даже имея поразительную способность сохранять некоторый позитив, что окончательно не смогла задушить Дема, никогда не посмел бы пошутить над такими вещами. — Я имею в виду, Тайлер, мы не сможем долго оставаться здесь. Это… это больше не безопасно. Мы все должны двигаться дальше.       Голос Дана звучал уверенно. Прохладно. Тайлер поднял на него осовелый и растерянный взгляд. Он больше думал о том, сколько непробужденных, нуждающихся в их спасении оставалось в Деме. — Ты имеешь в виду все, кто есть? — Голос Тайлера упал до шепота. — То есть все те люди, которые ушли сейчас? А все, кто до сих пор остался в Деме? — Пробираться туда становиться все более опасно. Новые отряды сопротивления уничтожаются с особой жестокостью. И под эту чистку рискуют попасть все, кто сейчас у нас есть. — Джош понимал беспокойство Тайлера. И то, что он, принимая такое решение, по сути бросает довольно много народа. Но серьезно рисковать выжившими, и без того сейчас серьезно измотанными казалось большим из зол. — Нам необходимо набраться сил. Найти более безопасное место. И только тогда можно будет уверенно наносить по Деме новый удар. И выводить людей.       Тяжело быть всесильным героем как в фантастических рассказах и юношеских грёзах. Тайлер давно понимал, что в реальности картинка куда мрачнее. Невозможно спасти абсолютно всех. А героям народа, великим освободителям приходится скрываться и прятаться.       Джошуа нахмурился. — То, что каждого из находящихся здесь епископы желают найти и умертвить, чтобы другим бунтовать было не угодно, Тайлер, я знаю точно. В Деме сейчас… неспокойно как никогда. — Джош говорил твердо. Его силуэт же напротив, плыл в глазах Тайлера. Сложно было не догадаться о том, что у Дана все более, чем схвачено. Что у него в Деме есть свои источники информации.       Всё, чего сейчас Джозеф хотел больше всего — увести из проклятых стен как можно больше народа. Они спасли ничтожно мало, но им снова нужно остановиться. Неизвестно насколько. Вероятно, на несколько месяцев, как сам Джозеф, когда-то ждал шанса сбежать повторно около нескольких месяцев. — Я знаю, Тай, тебе это не нравится. Но если пойдем в бой сейчас, в это время, то только лишь потерпим потери и потеряем то, что у нас есть. Людей надо уводить отсюда.       Тайлер тяжело вздохнул. Единственный человек, которому он мог верить сейчас, говорил именно то, во что Тайлер верить совершенно никак не хотел. Во что верить боялся. Возможно, он излишне романтизировал революцию, рисуя ее себе как свободу, в которой никто не должен постоянно прятаться. — Я верю тебе. — Тайлер беззвучно пошевелил губами, невидяще глядя на парня перед собой. Он не хочет принимать правду, которая их окружает. Утром эти люди казались готовыми к новым победам, однако, каждый по-своему был до сих пор подкошен, слаб и все еще достаточно никчемен, словно за стенами Демы совершенно ничего не поменялось, кроме новых опасностей, вроде холода, высоких скал и болезней. По сути было легче погибнуть.       Нужна ли такая свобода, где неверный шаг может стоить жизни? — Посвяти же меня в свои планы. — Тихо пробормотал Тайлер, бережно вынимая из внутреннего кармана куртки желтый цветок, подаренный сегодня утром.       Надежда. Надежда, так романтично привязанная к цвету, что пестрил на их одежде, лился с неба, был в каждом лепестке цветов, которых за стенами Демы было слишком много. С самого начала, кажется, только она была тем, что толкало каждого, ныне оказавшегося здесь на волю, то, что позволяло людям не ломаться.       С цветка в руках Джозефа оторвался маленький лепесток, безжизненно упав на дно палатки. Джош несколько монотонно расписывал дальнейшие планы, не позволяя задавать вопросов. Тайлер больше всего боится гибели этой самой надежды. — …и самое главное, Тай, говори с народом. Общайся с ними чаще. Ладно? — Джош тихо усмехнулся, не выдавая ни единого признака улыбки, кроме как гордого блеска в глазах. — Не знаю как, но именно ты оказываешь волшебное влияние на каждого из них. — Джошуа поднялся. На этом объяснения были закончены. Тайлер уловил всё, что ему требовалось. Всё, что требовалось от него. — Можно сказать, ты — наша надежда.       В палатку прокрались звуки внешнего мира и холодный горный воздух. Джош, в последний раз скользнув глазами по его лицу, по рукам, что с некой судорожностью сжимали желтый цветок, исчез за тяжелой стеной из брезента. «Ты — наша надежда.» — назвал он человека, больше всего боявшегося эту надежду утратить.