***
Они шли вдвоём по давно знакомой дороге: Ларс быстрым, больше похожим на бег, шагом, а его друг — размеренной, неторопливой походкой. — Почему ты так плетёшься? Сказал же: надо поторопиться! — недовольным тоном высказался юноша, тяжело дыша. Он шёл впереди, и из-за того, что его мелкие, семенящие шажки были в два раза короче, чем у Джеймса, уже успел прилично вымотаться. Но хороший настрой придавал Ларсу сил, и он держался и не сбавлял скорость. — Если бы мы реально опаздывали, ты бы не стал тратить пятнадцать минут на то, чтобы похвастаться своей супер-мега-вечеринкой перед всем классом, — спокойным голосом отчитал его Хэтфилд, — к тому же, как ты сам сказал, всё начнётся в шесть вечера, а сейчас только три. Времени хоть жопой жуй. Юноша улыбнулся, услышав последнюю фразу, но всё равно идти продолжил быстрым шагом, зачем-то схватил своего друга за руку и повёл того сам. Наконец, большой, уже с первого вида буквально кричащий об обеспеченности хозяев дом показался из-за угла. К этому времени Ульрих уже окончательно выбился из сил и едва мог передвигать ногами. Зато Хэтфилд ничуть не устал и сам уже практически тащил своего друга, сжимавшего его руку мёртвой хваткой. Мало того, Джеймс теперь нёс не только свой рюкзак, чтобы хоть как-то облегчить страдания Ларса. «Он такой сильный,» — в мыслях отметил юноша. К слову, далеко не впервые он так лестно отзывался о Джеймсе. С тех пор, как Ларс понял, что он влюблён в своего одноклассника, прошло целых два года, и за это время чувства только усилились.***
Изначально Ульрих решил завести дружбу с Хэтфилдом ради своей собственной выгоды, — большинство поступков юноша совершал именно ради неё. Перейдя в новую школу в восьмом классе, Ларс сразу же оценил ситуацию, в которой оказался, и понял — дело плохо: в классе всем заправляли качки да футболисты, и ему, маленькому, щуплому и чем-то, как бы это отвратительно ни звучало, напоминающему девочку пацану, лучше спрятаться подальше и не высовываться. Но он не привык так жить. Раз в прошлой школе Ульрих был главным в классе, то и в этой всё получится, надо только найти человека, который его будет поддерживать в этом деле. На эту роль замечательно подошёл скрытный и необщительный долговязый парень, которого все называли не иначе, как Хэт. Как только новенький ученик решил узнать его имя, ставший на тяжёлый путь аутсайдера и соскучившийся по общению Джеймс сразу же предложил стать друзьями. После этого Ларс чувствовал себя спокойно — у него была «крыша». Его новый приятель был крупного телосложения, мог постоять за себя, и если бы хотел стать лидером класса, то с лёгкостью добился бы этого. Но Джеймса, к счастью, эта «собачья грызня», как он сам говорил, ничуть не интересовала. Однако Ларсу эта тема не давала покоя и мешала уснуть до тех пор, пока он не добился своего — подставил тогдашнего альфача с наркотиками (это оказалось несложным; потребовались лишь деньги, с которыми проблем не было), чтобы того исключили из школы, и занял его место. Теперь Ульриха боялись вдвойне, впрочем, как и уважали и, скорее всего, втайне ненавидели. Но разве не так обычно относятся к тем, кто правит балом? Но без помощи Хэтфилда ничего бы не вышло — тот всячески заступался за своего друга, когда тот только-только взбирался на вершину этого школьно-иерархического Олимпа. «Он такой надёжный,» — отметил про себя новый лидер класса. Джеймс понравился Ларсу с момента их первой встречи — как человек, на которого можно положиться, которым можно порой манипулировать, но со временем Ульрих находил всё новые причины для того, чтобы дружить с Хэтфилдом. А спустя ещё некоторое время юноша стал смотреть на него не только как на друга. Ларс с детства знал, что его мало привлекают девушки и ничуть не винил себя за это, поэтому мог спокойно, без уколов совести, засматриваться на своего одноклассника в раздевалке, представлять, как Джеймс заключает его в крепкие объятия и страстно целует, включать ночью порнушку с актёром, похожим на Хэтфилда, и мечтать оказаться на месте… стоп, это уже когда Ларс стал постарше, — в восьмом классе он, к счастью, ещё не открыл для себя чудеса фильмов для взрослых и онанизма.***
— О чём задумался? — спросил Джеймс, увидев, как его друг уже несколько минут сидит на диване и даже не пытается спрятать коварную улыбку на лице. — Да я это… представлял, как к нам придёт этот чмошник Ньюкид, и как круто мы его разыграем, — ответил Ларс, пряча взгляд. Хорошо, что люди не умеют читать мысли! Если бы Хэтфилд узнал, что же его друг задумал на самом деле, то давно поспешил бы к выходу. — Тебе для этого розыгрыша нужно найти ведро помоев, — напомнил Джеймс. Он не особо радушно воспринял идею облить новенького ученика нечистотами, но соглашаться с Ларсом было у него уже в привычке, что бы тот не предлагал. — Да это несложно. Давай лучше сначала достанем алкоголь. Вот столько хватит? — Ульрих направился к кухне, подзывая пальцем стоящего на пороге Хэтфилда и по-хозяйски открыл мини-бар. Джеймс ничего не сказал и продолжил стоять с застенчивой и простоватой улыбкой на лице, осматривая скудное содержимое шкафчика. Ларс улыбнулся в ответ — от умиления. — Что ты зубоскалишь? — спросил Хэтфилд. — Бухло покупать надо. Или ты всерьёз считаешь, что сможешь напоить всю параллель и одиннадцатых двумя бутылками «джека» и тремя «гиннесами»? — А разве нет? — наивно спросил юноша. — Нет, конечно, этого нам с тобой едва хватит, — в подтверждение этих слов Джеймс открыл одну бутылку пива и начал осушать её со стремительной скоростью, — смотри, что я придумал: мы находим какого-то бомжа и просим его купить нам ящик. В качестве платы можно использовать то же пиво. — Чувак, это гениально! Что бы я без тебя делал? — Похвалил друга Ларс, вызвав у того очередную очаровательную улыбку. — А ты ещё не хотел идти мне помогать. На самом деле Ульрих мог бы спокойно додуматься до всего этого самостоятельно. Ему просто хотелось порадовать Джеймса — тот любил чувствовать себя нужным. Хэтфилд хоть и не был последним тупицей, иногда позволял так легко обвести себя вокруг пальца, что сразу начинало казаться, что человек он весьма недалёкий. Впрочем, это Ларс не считал за минус. — Я всё ещё не хочу; у меня ещё куча дел по дому. Я, наверное, куплю пива и пойду домой. Но в шесть я приду, обещаю. — Нет, ты мне ещё нужен. Попроси сестру помочь, — отмахнулся Ульрих. Он знал про ситуацию в семье Хэтфилда, про то, что тот живёт фактически самостоятельно, но ничуть не завидовал ему в этом, а наоборот, радовался, что с его семьёй всё хорошо. — Лучше даже не пробовать; она как ты — сидит и командует всеми, а сама ничего не делает. — Эй! — притворно обиделся юноша и толкнул друга в плечо. Тот засмеялся и толкнул в ответ, — если ты пойдёшь к себе, мне будет некем командовать. Да и ящик пива я не смогу донести. Кстати, ты можешь допить то, что у меня в мини-баре. — Уговорил, — усмехнулся Джеймс и полез за второй бутылкой, — ух ты, я ещё это не заметил. Ларс, твоё? Хэтфилд держал в руке «гараж». Пиво для маленьких девочек, как он говорил. — Нет! Я не знаю, как он сюда попал, забирай себе, — начал оправдываться Ульрих, ужасно смущаясь. Чёрт, надо было подальше прятать. — Себе? Нет, я его сестре подарю, она такие вещи любит. Скажу, что от одноклассника подарок. — Отдай! — Ларс выхватил напиток, не без труда открыл и начал пить большими глотками. — Ну всё, сейчас ты будешь в говно, — сказал Джеймс, смеясь, — Есть такая поговорка: «Один гараж, и ты мне дашь», слышал когда-нибудь? Ларс чуть не подавился. Ему было смешно больше не от шутки, а от того, насколько пророческой она может стать, если всё пойдёт по плану.