Сын трёх сестёр

       На следующий день, после нашей битвы с пожирателями смерти, газеты пестрили заголовками про пожирателей, нападении и о Драконьем культе. Говорили так же про пропажу нескольких уважаемых людей, но многие читатели понимали, куда эти люди делись, и становились нашими единомышленниками.        Лили сильно переживала, когда отошла от шока битвы, до этого дня она не убивала.       — Лили, что-то случилось? — Спросил я, подойдя и обняв девушку сидящую на кресле.       — Ал, меня пугает это всё, разве нельзя без убийств? — Наивно спросила девушка.       — Милая, добро должно быть с кулаками, а мы далеко не добряки. У нас должны быть когти, клыки и жало с ядом. Иначе можно получить удар в спину от врага, которого оставил позади живым. Поверь тому, кто прошёл через тысячи битв.       — Тебе, наверное, было тяжело... — Удивительная девушка, так быстро перейти со своих проблем и начать переживать за меня? На сердце стало тепло и я укусил губами ушко Лили.        Девушка игриво посмеялась, повернув голову ко мне, закрыла мой рот поцелуем...        Оставшееся лето было тихим и приятным. Астория с Дафной всё чаще начинали залезать в мою постель, а я просыпаться, зажатый со всех сторон девичьими телами. Сколько трудов мне стоило сдерживаться, но ласкать и дразнить их — я не мог отказать себе.        Поездка в школу была штатной. На вокзале я увидел мрачного наследника Малфоя. Теперь он станет главой семьи по достижении 17 лет. Пока все заботы о роде лежат на его матери.        Школа встретила нас торжественным пиром. После распределения первокурсников директор начал свою речь.       — Я рад приветствовать новых учеников нашей школы! У меня для вас всех есть несколько новостей. Первая, школьного турнира по квиддичу... Не будет!        Ученики заволновались, многие были недовольны, а от некоторых послышались злобные выкрики. Нашему столу где сидел я, мои жёны и Лили, её, кстати, тоже надо в жёны записать, эта новость только радовала.       — Тихо! Квиддича в этом году не будет, так как в этом году нам выпала честь принимать гостей для состязания Трёх Волшебников!        Теперь зал довольно зашумел, все начали восторженно обсуждать эту новость, мне опять было всё равно.       — Также я бы хотел представить вам нового преподавателя по защите от тёмных искусств, Аластор Грюм! Бывший аврор, который в своё время, внёс неоценимый вклад в битве с тёмной магией и существами!        Дверь открылась, и в зал вошёл человек, по ранам которого можно было видеть множество битв на смерть. Он хромал, ступая со здоровой ноги, на протез, опираясь на трость. Левый глаз был искусственный и крутился во все стороны, иногда смотря вовнутрь глазницы. Шрамы на лице и руках внушали уважение, но мне он казался неестественным целиком и полностью, не знаю почему, но это так.        Народ зашептался, говоря о легендарном мракоборце, а кто-то вспомнил его прозвище: «Грозный глаз» или «Шизоглаз».        Усевшись за стол преподавателей, он посмотрел на свою посуду и демонстративно сбросил её на пол, достав из кармана флягу и пакет со своей едой.        Дальше был пир, после которого все разошлись по своим гостиным.        Уроки продолжали идти, учителя и завхоз начали суетиться в ожидании гостей. Филч начал назначать отработки за малейшую провинность, заставляя их драить школу до блеска. Профессора решили впихнуть в голову учеников, знания за весь курс, боясь опозориться перед приезжими. Единственными местами, где не было суеты, это гостиная Дова и уроки Лили. С уроками у девушки была очень интересная ситуация. Она умудрялась незаметно для всех заигрывать со мной, демонстрируя свою шикарную фигуру. Как правило, после её уроков мы перемещались из Хогвартса домой, где уже я учил плохую девочку... Но не будем об этом.        Первый урок у Грюма, начался довольно интересно. Он вошёл в класс, закрывая палочкой все окна и двери.       — Убирайте учебники и доставайте волшебные палочки! Я, Аластор Грюм, бывший мракоборец. Меня попросил прийти сюда Дамблдор, остальное вам знать необязательно! Что касается тёмных сил, я верю только в практику! Кто скажет мне, сколько непростительных заклинания? Ты! Малфой? Чего это такой печальный? — Довольно оскалился Аластор.       — Три, Сэр. — Безэмоционально ответил Малфой.       — Хмм, я не сомневался, что сын... Неважно. Почему их так называют?!       — Потому, что из-за использования можно попасть в Азкабан. — Ещё тише произнёс блондин.       — Верно! Назови мне их. — Профессор явно наслаждался всем этим.       — Авада Кедавра, Круцио и Империус... — Почти шёпотом произнёс Драко.       — Верно! Империус... Сколько бед оно принесло министерству магии после падения Тёмного лорда. Многие пожиратели смерти клялись, что выполняли приказы тёмного лорда под этим заклятием... — Аластор последний раз глянул на Малфоя.        Он взял из банки паука, увеличил его и наложил подчиняющее заклятие. По мне, это заклятие бесполезно. Жертва, имея силу воли, может сбросить его, в отличие от моего подчиняющего крика.       — О чём же его попросить? Станцевать? — Паук начал перебирать лапками, изображая танец. — Притвориться мёртвым? — Паук упал на спину и перестал дёргаться. — Или... Утопиться? — Насекомое прыгнуло в ведро, где была кислота и заверещало от боли. — Мерзкое заклятие, подчиняющее волю жертвы.        После он показал нам заклинание пытки, использовав его на таком же пауке, после чего умертвил его авадой.       — На наших уроках вы будете пытаться противостоять империусу. Поттер, выйди!        Встав, я вышел к доске. Дафна обеспокоенно посмотрела, а Рон с Малфоем, заулыбались, представляя, что будет дальше.       — Сейчас, я наложу на тебя империус. Постарайся, хоть немного посопротивляться... Империо!        Из волшебной палочки профессора, в меня полетело золотистое облако, которое врезалось в меня и рассеялось.       — Взберись на парту и кукарекай. — С улыбкой, сказал Грюм.       — Он мне приказывает? — Я понимаю, что он делает это в учебных целях, но я не люблю, когда мне приказывают!       — Секо! — Ваббаджек появился в моих руках моментально, посылая режущие заклятие в Грюма, который не растерялся и закрылся протего.       — Не дурно, мистер Поттер! Похвально! Уметь противостоять заклятию подчинения и атаковать сразу? Возможно, вы и вправду избранный! А все остальные, запомните — ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! Все эти раны я получил на сражениях с магами или тварями. Глаз! Я потерял его, когда бился с пожирателем смерти! Ноги я лишился на задании по очистке территорий от кентавров! Эти твари, стрелой прострелили мне колено!        И тут я заржал, не сдерживаясь и не скрывая, мой смех громко гулял по классу.       — Остолбеней! — Прокричал Грюм, направляя на меня палочку.        Я уже лежал на полу, истерично смеясь и стуча кулаками, вспоминая Скайримских стражников, поголовно с простреленными коленями. Заклинание отразилось от моей одежды, прибавив в силе, и полетело обратно в Грюма. Впрочем, он успел пригнуться. Звук удара, треск. Я поднял голову, чтобы увидеть лежащего на полу Рона, в которого и попало отражённое заклятие. Волна нового смеха накрыла меня.        Отсмеявшись, я сумел добраться до своего места и, на вопросительный взгляд Дафны, посылаю ей воспоминания про стражников Скайрима. Теперь мы на пару с девушкой смеялись. Грюм пытался вести урок дальше, не обращая на нас внимания.        Через месяц все факультеты вывели встречать гостей на улицу. Была ужасная и дождливая погода, перед выходом, я использовал крик чистого неба, чтобы разогнать тучи, поэтому мы без проблем стояли перед замком.        Первыми появились ученики Шармбатона, точнее, ученицы. Их карета, запряжённая крылатыми лошадьми, спустилась с неба, приземлившись перед нами. Толпа девушек в лёгких шёлковых мантиях вышла из кареты, за ними вышла и их директриса, которая, как и наш мёртвый лесничий, была на половину великаном.        Девушки были довольно симпатичны, но не представляли для меня интереса. Однако... Одна была на половину вейлой и стягивала к себе все мужское внимание. Попытка коснулась и меня, что, конечно, мне не понравилось. Но я сумел перевести внимание на следующих гостей.        Добротный корабль всплыл из центра черного озера, подплывая к причалу. Оттуда вышли ученики Дурмстранга. Они были одеты в меховые пальто и выглядели довольно сурово, мне они понравились, с ними можно будет повеселиться.        Мы зашли в зал и расселись по своим местам. Директор, стоял возле постамента с кубком, из которого горело синее пламя.       — И так, наши гости прибыли. Позвольте вам представить, ученицы Шармбатона и их директриса, мадам Олимпия Максим!        После этих слов в зал вошли девушки. Проходя каждые пять метров, они делали изящный поклон в стороны, выпуская магических бабочек. Красиво, но опять чувствую волну очарования от блондинки, в которой я узнал вейлу, притом чистокровную, а это значит, что она специально выпускает свою ауру...       — Следующие наши гости, гордые сыновья севера! Поприветствуйте учеников Дурмстранга! — Сказал директор, приглашая гостей.        Двери с силой распахнулись, пропуская суровых на вид парней, которые чётко чеканили шаг, выбивая своими посохами ритм и высекая искры из пола. Закончив своё представление, они выдули языки пламени, используя палочки. Я вспомнил, как меня приветствовали драконы и подчинённые культа в Скайриме.        Не удержавшись, я встал, превращая Ваббаджек в посох, ударил об пол, выпустив волну, которая прошлась по всему залу, после выдохнул огненный столб уже сам.        Молчание в зале было мне ответом, но после Дурмстранговцы направились чётко к нам, садясь за стол Дова. Уважительный, но сдержанный кивок, был получен от гостей, такой же они получили от меня.        Мои девушки не обратили внимания на гостей, по правую руку от меня, сидела Лили, по левую, Дафна и Астория.       — Теперь, я объявлю правила турнира. От каждой школы выйдет один чемпион, который будет защищать честь школы. Чемпиона выберет кубок огня, связав кандидата узами договора. По решению судей в турнире могут участвовать только те, кому исполнилось семнадцать лет!       — Это несправедливо!       — Но почему?!       — Как же так...        В зале воцарился бедлам. Многих не устроило, что они не смогут попробовать поучаствовать.       — Тихо! Это решение было принято общим решением судей. Многие ученики, умирали во время прохождения турнира, поэтому и было введено такое условие! Мы с директорами установили возрастную черту, которая не пропустит тех, кто младше семнадцати! Вечная слава и почёт будут спутниками победителя турнира.        На последних словах, я прислушался и улыбнулся. Я, Алдуин, Сын Трёх Великих, Пожиратель Мира, Бич Монархов, и не смогу выиграть этот турнир?! Ну и славу с почётом я тоже люблю.        Я встал и направился к кубку. Мои девушки только вздохнули, поняв, что сейчас будет. Судьи и директора с интересом смотрели на меня, не мешая моим действиям. Они решили показать ученикам, что случится с теми, кто попытается пройти и не подойдёт по возрасту, Дамблдор же не мог мне указывать. Ученики с интересом наблюдали за мной. Рыжий и блондин, улыбались, представляя, как я опозорюсь, когда барьер не пропустит меня.        Достаю из мантии кусок пергамента, прокусываю выросшим клыком палец, написав своё имя кровью, делаю шаг через барьер, который не был мне препятствием, и спокойно бросаю своё имя в кубок.        Синее пламя взбесилось, начало подниматься всё выше, пока не стало похоже на огненный фонтан, затем успокоилось.        Погрузив зал второй раз за вечер в молчание, я направился к своему месту за столом.        А дальше, был цирк. После банкета рыжие близнецы, попытались переступить черту, но та их отбрасывала на несколько метров назад. Так было и с другими учениками, которые пытались повторить мой подвиг, и которым было младше семнадцати лет.        Директора уже ничего не могли сделать, единственное — они не понимали, как я это сделал. А я не спешил им говорить.        Дурмстранговцы напомнили мне Нордов. Такие не очень умные, но суровые, чего мне и не хватало в этом обществе. Британцы более изнеженные и, если девушкам это даже идёт, то вот мужская часть населения были тряпками. Исключением можно было считать только Эдварда и Грюма.        Ну посмотрим, что уготовит мне этот турнир, а то, что я в нём буду учавствовать, я не сомневаюсь.