Мёртвая хватка и слёзы счастья...
***
Я, как можно быстрее одеваясь, на ходу спрашивал у хмурых знакомых дам, сидящих возле бассейна с голубым целебным гелем: -Так! Поправьте, если что не так: цветы, букет побольше, конфеты... -Ты бы не медлил с отправкой к своей любимой - хмуро посоветовала, до этого радостная, Мисато -А что такое? - спросил я, обеспокоенно. Стиснул челюсть, догадываясь и закипая... -ЛЕЙТЕНАНТ! НЕ В ТОМ СМЫСЛЕ! Я выдохнул. Спросил спокойно: -А в каком? Ритцуко затряслась мелкой дрожью, кутаясь в халат и закрывая им... Tорс. Белоснежные длинные пальчики женщины вдруг достали...Пачку мужских сигарет...Толстая, плотно забитая папироса торчала из-за губ блондинки. А ведь дамские всегда курила... Мисато тяжело вздохнула и продолжила: -Не может она без тебя. Вообще ни с кем не контактирует, взаперти сидит...Кого из нас видит, так всё - ревность...Недавно нашу докторшу ножом полоснуть пыталась...По груди... -Ч...Чего?! - выкрикнул я изумлённо, одеваясь скорее. -А вот так. Думала, мол...Мы тебя у неё увели. Вот она нас, типа "раскусила" и давай, хвать первое, что под руку попало, а под руку попал кухонный нож - и всё, я еле успела. Так бы наша блондинка теперь без груди была. Или, скорее всего, мертва уже...Аску полоснула недавно...Думала она тебя у себя держит, а с передовой, так это так...Ширма, прикрытие...Противника с нашей территории выбили на полтора дня позднее, так она и вовсе вены себе вскрыть пыталась, благо остановили, с ней почти круглосуточно Аска сидит...А про ту, какой ты её помнишь...Лучше забудь...Она на себе крест поставила до твоего прибытия, как сама сказала...Ты не велел краситься - она и не красилась...Ждёт тебя сидит у окна, день-ночь, день-ночь...Почти ничего не ест - исхудала...За собой во всех смыслах не следит, ровно как и за квартирой...Последний из мужского пола, кто её вообще видел, не то что контактировал - ты...Сидела она с Аской разве что, повторюсь...Так что... Я рывком натянул портки, застегнул ремень и пулей схватив сумку с вещами, ринулся вон.***
Неон. Дождь. Мегаполис. Холод и сырость. Только теперь я могу поднять ворот шинели и, укутавшись поплотнее, смотреть на светофор в ожидании зелёного. Парадная форма измята. Сердце моё молотит любовь и тепло долгожданной встречи согревает, несмотря ни на что...***
Заветная дверь. Протягиваю палец к звонку, затем, спохватившись, улыбаюсь. Достаю ключи. Поворот замка...И леденящий душу ужас наполнил меня.ИЗ КВАРТИРЫ ДОНОСИЛСЯ РЁВ ЛЮБИМОЙ
Мгновенно отперев дверь, спустя несколько мгновений я уже был... дома Серость и мрак вокруг. Свет нигде не горит. Рёв девочки разрывал меня на части. Боль горела во мне. Я, не снимая берц, прошёл на кухню - пусто, затем, идя в комнату, стал млеть от услышанного: -ГДЕ ОН?! ГДЕ ТЫ?! МОЙ КОТИК?! ТЫ ОБЕЩАЛ! ОБЕЩАЛ! УЖЕ ПОЛТОРА ДНЯ КАК ПРОШЁЛ МЕСЯЦ! ГДЕ ТЫ?! Второй голос, девичий, успокаивал: -...на...Поешь хоть немного...ТАК ТЫ ЕМУ НЕ ПОМОЖЕШЬ! -ПОЧЕМУ ТЫ НЕ СПАСЛА ЕГО?! -АНТА БАКА?! Я... Тут же открыв дверь в комнату, я застыл на пороге. Любимая хищно впилась в меня взглядом серо-голубых океанов и, прежде чем я успел что-либо осознать...Мы двинулись навстречу друг другу и уже секунду спустя были в мёртвой хватке друг друга, рыдая от счастья...
Тепло любви плавило всё плохое, всё, что я пережил, всё это пропало, я наконец почувствовал себя......целым...Она - моя половинка, мой котёночек...
-Девочка...Девочка... - шептал я, исходя слезами, сжимая её маленькое, совсем худенькое тельце. Я зарывался в каштановые, видимо давно немытые волосы, вдыхая их аромат. Слёзы любимой горячим пятном мочили форму. Любимая рыдала от счастья. Мы мёртвой хваткой стиснули друг друга как никогда крепко. И в этих объятиях и слёзах горело тепло счастья и любви и становления одним целым. Мы рыдали. Я чувствовал, наконец, спустя столько времени...Биение её полного любви сердечка...Её дыхание Лапки девочки, совсем тоненькие, стиснули мою спину...Как давно я не чувствовал столь желанных коготков...Вся моя форма вскоре была пропитана слезами любимой, которая то и дело отнимала своё личико, раскрывала ротик пытаясь что-то сказать, но затем вновь лишь набиралась воздуха и уткнувшись в мой торс, стиснув крепче, плакала... Ну да куда уж крепче... Я любил её. В это мгновение я так любил её, как, кажется никогда прежде не любил. Дождавшуюся. Верную. Преданности ради сидящую в четырёх стенах и в ревности никого не подпускающую...Рыдавшую из-за задержки в полтора дня... Я так люблю тебя, котёнок, так люблю... Прошептал я, целуя жадно и долго, любимую белоснежную кожу. Девочка отстранилась, я ладонями обнял её личико...Только теперь смог рассмотреть Ману получше. Красные от недосыпа, опухшие от слёз, глазки...Синяки под глазами...Бледнота кожи, несомненно болезненная...Лохматые, обросшие, давно не стриженные и немытые волосы... Я слегка улыбнулся, заметив даже какой-то (пусть и очень отдалённый) намёк на усики... Девочка вдруг ахнула в ужасе и вырвавшись из моих объятий, быстро юркнула в кровать, накрывшись одеялом. -Н-не смотри! - вдруг я наконец-таки услышал её, такой сладкий любимый, певческий тихий голосок, обращённый ко мне Тепло. Во мне всё таяло. Я рассмеялся и сел на край кровати. Любимая укуталась одеялом, видна была лишь её виноватая мордочка. -Ты мой котёнок! - наконец прокричал я и в мгновение ока рванул к девочке, на кровать. Стиснул любимую. -Ты у меня такая крохотная стала, девочка моя... Я зарывался в её волосы. Девочка рыдала. Хлюпая носиком, робко продолжала: -Н-не смотри...Я не красивая! Н-никто не предупредил, я даже и не готовила ничего! В мёртвой хватке почувствовал неладное. Скинул одеяла. Бесцеремонно поднял пижамную кофту и с ужасом ахнув, воскликнул: -Любимая! У тебя же косточки виднеются! Совсем исхудала, ты моя девочка. Тут же отпустил пижаму и стиснул любимую ещё сильнее. Сердцебиение...Дыхание...Мурашки ползли по коже, тепло в душе топило прошедшие муки. Наконец, спустя столько времени, мы встретились носиками, уткнулись лбами друг в друга и...Наши губы сплелись воедино, жадно пожирая друг-друга. Я тискал стонущую в моих объятиях, любимую. Её коготки впились мне в спину. Наши души таяли, тепло сливалось в одно целое, единое счастье...***
Вода стекает по её худенькому телу вниз, минует пупок...Тёплая вода мощной струёй вылетает из душа, но даже этот шум не может заглушить... Стоны любимой... Мой рот переполняют слюни, я жадно впиваюсь в грудь девушки, такую сладкую, как никогда... Отпустив торчащие сосочки, спускаюсь к мохнатой киске, вылизывая ту. Обильный сок стекает по ножкам, смешиваясь с водой. Я большим пальцем нежно поглаживаю клитор любимой, затем указательным вхожу...Не вхожу...Киска стала такой узкой, что мой палец с трудом протискивается внутрь - его тут же обхватывают намертво горячие стенки нежной кожи, исходящей мощными потоками сока. Впиваюсь между ног любимой, обхватываю руками сочную попку, стискивая и шлёпая, затем поднимаюсь к грудям, обхватывая их и лаская. Тепло удовольствия медленно сводит меня с ума. Я до сих пор не могу поверить в возвращение, что всё это - наяву. Сильный стойкий аромат заполняет глотку, нос и рот. Только собравшись пальчиками помассировать киску девочки, отнимаю губы от промежности любимой, как та вдруг начинает трястись. Вновь впиваюсь между ног девочки, погружая язык в горячий сок узенького жара. Мана, выпустив коготки, прижимает мою голову плотнее. Киска выстреливает накопившейся за месяц и больше, эссенцией, кажется не собираясь останавливаться.***
Буквально вылетев из ванны с любимой, лапками обхватившей мою поясницу, а ладошками с выпущенными коготками - мою спину, то и дело прижимая девочку к стенам, дабы углубить поцелуй, всё-таки добираемся до спальни. Я бережно кладу любимую на кровать, обхватываю ещё мокрое и тёплое после ванны, тело. Жадно вкушаю её грудь, вдыхая лёгкий аромат нежного тела. Девушка пронзительно стонет, обхватывая мой затылок и прижимая крепче. Слюни то и дело заполняли мой рот, опьянённому эндорфинами мозгу набегающие слюни казались сладкими, отчего оторваться от Маны было просто невозможно. Я теребил языком её сосочек, пытаясь ртом обхватить всю грудь целиком. Затем поднялся к белоснежной шее, вылизывая её и ставя всё новые засосы, нежно укусил щёчки и наконец сплёлся губами с любимой. Мои руки нежно и крепко массажировали грудь, всего меня трясло от нетерпения и нахлынувшего желания. Прервав поцелуй, кусаю белоснежные ушки и затем, спустившись к ещё не выбритой киске, впиваюсь в неё, закрывая глаза, дабы растительность не мешала. Всё новые порции сока...Не выдерживаю, быстро надеваю презерватив и...Останавливаюсь. Трясясь от желания, всё же наклоняюсь к девочке и шепчу пьяно и быстро: -Котёночек, любимая, будет больно ска... Любимая обеими ладошками стиснула моё лицо и жадно поцеловала, притягивая к себе. Осторожно уткнувшись членом в горячую текущую киску любимой, не разрывая поцелуя, остановился. Наши губы расстались. Я вкусил грудь Маны, та пронзительно застонала. Обхватив член рукой, я перевёл дыхание, пытаясь привести опьянённый разум в чувство и...Затем... Я вошёл в её узкую горячую киску. Ногти тут же впились глубже в мою спину. Жадный поцелуй. Расстаёмся в одышке. Моя головка крепко стиснута горячей невероятно узкой киской. Любимая кричит в удовольствии, кипяток сока идёт сильнее...Впиваюсь в белоснежную шею. -Он не влезает! А-а-а-а-х! - простонала девочка. Я осторожно начал двигать бёдрами, чувствуя как тугая киска медленно, но верно впускает внутрь, тут же стискивая со всех сторон, не желая отпускать. Кусаю щёчку, ушко пронзительно орущей от удовольствия, любимой. Спускаюсь к шее, ставя очередной засос... Задние лапки девочки, сплетённые у моей поясницы, усилили хватку. Ногти скользили, царапая потную кожу спины. Мой член вошёл уже на половину, но тут киска, выпуская всё большие порции кипятка сока, будто перестала поддаваться. Я ускорил движения бёдрами, еле держа себя в руках...И уже секунду спустя, не выдержал...Ускорился максимально, ещё крепче прижимая любимую к себе. Не было ни малейшей возможности хоть ослабить объятия, ровно как и сменить позу, всё, что бурлило внутри меня - кайф, удовольствие тепла, шлепки наших потных тел, сладкое тело любимой, которую я целовал, кусал и вылизывал везде, до куда дотягивался во время движения бёдрами. Мана же орала пронзительно, на пике возможностей своих связок, серо-голубые океаны горели пьяным удовольствием оргазма, нежные розовые губки раскрылись, из глотки доносилась гармония стонов эйфории, язычок вывалился, слюнками забрызгивая всё вокруг и стекая к подбородку тонкой ниточкой. Иногда крики становились приглушёнными - я осторожно кусал язык любимой, затем переплетался своими губами с девичьими, выпивая всё новые порции горячих слюней. Мы продолжали, на максимальном темпе, невпопад из-за непривычки, милая же вообще не была в состоянии что либо делать - поражённая оргазмом она конвульсировала в мёртвой хватке моих объятий. Я отпустил губы девочки и впился в грудь, полностью заглотил эту нежную упругую теплоту, теребя твёрдый сосочек. Мана затряслась, пронзительно застонала-заорала-замяукала, впервые сменила что-то в своей позе - одна ручка девочки с окровавленными ногтями впилась в мой затылок, вонзившись. Горячий сок наступал всё сильнее, побуждая меня к слиянию. Конвульсии и нечленораздельный ор кайфа достигли пика, синхронно с удовольствием. Новая мощная (пожалуй сильнее неё была только волна выстреливающего сока в наш самый-самый первый раз), лавина кипятка киски окутала сжатый в приятных невероятно узких и горячих тисках, член. Я продолжал двигаться. Любимая мяукала в оре удовольствия, конвульсируя, будто не собираясь останавливаться. Оторвавшись от грудей, жадно поцеловал девочку. Тепло. Жар. Кайф. Удовольствие. Вынимаю член, выстреливая в резинку уже вне киски. Трёмся с любимой носиками. Крепко обнимаемся. Я плюхаюсь на спину, девочка - на мой торс. Опьянённый удовольствием, опускаю веки, лёжа на кровати в позе морской звезды. Мана быстро целует меня, шепчет: -Котик мой, я сейчас! И убегает. Я перевожу дыхание. Приятная усталость...Дрянная привычка с рутины - курю, достав пепельницу и поставив её на тумбочку. В квартире царил мрак и бардак - кругом были пустые, часто - с недоеденными остатками пищи в них, упаковки фаст-фуда. Быстро убив сигарету, встаю. Направляюсь в ванну. Там застаю девочку, сияющую от счастья и багровую от недавнего удовольствия...Бреющую киску. Любимая взвизгнула, обернувшись. -Котя! Я...Т-теперь...М-мне с-себя в-в... Подхожу к Мане, мёртвой хваткой обнимаю, убираю волосы за ушко, целую лобик, отстраняюсь и смотря в горящие любовью серо-голубые океаны, произношу: -Ты у меня самая-самая красивая. Всегда. Даже сейчас... Жадный поцелуй. Тает в моих руках, Мана. Затем отстраняется и решительно произносит: -Н-нет! Без тебя моя жизнь не имеет смысла, я без тебя не могу! А теперь, когда мы вновь воссоединились, пора приводить всё в порядок! -Так уборка, готовка и прочее это всё... -Из-за для и ради тебя, любимый! Я живу ради тебя, я люблю тебя больше всего на свете, ты мой котик, моя семья, ты всё для меня! Вновь жадно целуемся. Отстраняемся. Любимая багровеет и робко произносит: -Я...П-правда...Боюсь, вдруг тебе волосы кололись т-там и вообще неудобно и н-некрас-сиво! Я хочу привести себя в порядок, котик! И...Стесняюсь при тебе! Я хочу быть для тебя самой-самой! Кивнув, вышел и, перед тем как закрыть дверь, улыбнулся, сказав: -Ты итак для меня самая-самая. Всегда была, есть и будешь...***
Любимая вернулась из ванны. Первое, что я заметил - гладкая, только что выбритая и красная от раздражения, киска...Не долго думая я в мгновение ока жадно поцеловал налитую багрянцем, любимую. Прижал к себе, готовый к продолжению банкета...Опьянённый чувствами, я вновь вылизывал Ману везде, где только мог...Засосами покрывал её тело, целуя жадно и кусая губами...Обеими руками обхватил, сжав, упругую попку любимой. Шлепок. Румянец на белоснежной коже. Ещё один. Девочка стонет громче. Тут же поставив любимую раком, вхожу в киску. Упираюсь своим носом в волосы Маны. Начинаю двигать бёдрами. Милая трясётся, горячий сок всё сильнее обволакивает меня, приятная теснота крепко сжимающей киски стиснула член. Обеими руками обхватываю грудь. Ускоряюсь. Любимая стонет, ротик вновь раскрыт, язычок вываливается, брызги слюней вперемешку со стекающей на кровать ниточкой, становятся интенсивнее, серо-голубые океаны горят пламенем любви, поднявшись вверх. Одними лишь губами кусаю язычок, затем жадно целую девушку, приглушая стоны...***
Всё также целуясь, обнимаясь и мурлыча, дошли до кухни. Я размял плечи, встав у порога. Любимая в одной моей белой футболке, большой для неё настолько, что прикрывала все интересные места, встала к плите и поставила чайник. Я хотел было сесть на диванчик, но тут увидел самозабвенно спящую Аску, свернувшуюся калачиком и укрытую пледом. Обнял Ману со спины. Поцеловал белоснежное плечико. Прошептал: -Милая... На лице Маны засияла улыбка. Нежная, тёплая и светлая, совсем как до моего отъезда. Любимая рассказала: -Она мне помогала. Правда. Без неё...Если бы она меня не остановила...Котичька...Как хорошо, как я счастлива, что мы вместе, вновь! Мана развернулась ко мне лицом, обняв. Мы мёртвой хваткой стиснули друг-друга. Котёнок запрыгнула на меня, я зарылся в гипнотический аромат каштановых волос, чувствуя как уходит всё плохое из моей души. -Какая ты у меня худенькая стала... - тихо произнёс я, затем приподняв футболку поцеловал торчащие рёбрышки любимой. -Котя...А разве плохо? Б-быть с-стр... Жадно поцеловал девочку, затем отстранившись, произнёс: -Откормлю тебя сладеньким. И жареным...Всем вкусным... Впился в белоснежную шею. Любимая, в перерыве между стонами, проговорила: -З-зачем! Х-хочешь! Что...Ах! Чтобы я растолстела?! Оставив полную моих засосов шею в покое, произнёс: -А чтобы ты от меня никуда не могла убежать. Улыбнулся я, затем на секунду стало гадко от собственных слов, но любимая быстро уничтожила негатив словами: -Котичька! Мой любимый, единственный, первый и последний! Куда я от тебя убегу?! Только к тебе! - после чего мёртвой хваткой стиснула меня. Вдруг Аска недовольно и холодно спросила: -Вы там всё? Глаза-то можно открывать? Меня ваши стоны разбудили... Рыжая всё также лежала свернувшись калачиком. Правда теперь держала на глазах белоснежную ладошку. -Котя! - любимая вдруг посмотрела на меня, краснея. -Что? - спросил я недоумённо. Серо-голубые глазки скользнули с моего лица ниже, затем вновь уставились. Я почесал репу. Мана бегло повернула голову, затем вскрикнув, закрыла меня собой, выставив ещё и руки в разные стороны. Котёночек запищала: -А НУ НЕ СМОТРИ НА НЕГО! Аска же прикрывала свой раскрытый ротик ладошкой, смущённо краснея. Голубые океаны смотрели примерно ниже моего пояса, что в данный момент закрывала Мана. А я вспомнил, что на мне и семейников нет и член стоит... Тут вдруг меня привлекло нечто другое, отчего негатив вернулся - порезы на руках любимой. -Это что такое, котёнок?! - вскрикнул я, губами впившись в изуродованные запястья, пытаясь любовью затянуть раны на коже(и хорошо, что только на коже, кривые и неглубокие!) девочки. -К-котя...Э-эт-то...Я б-боялась, чт-что м-мы с тобой увидеться м-можем...Т-только...Там - таинственно произнесла она. Я злобно пыхтел. Развернул к себе любимую лицом. Рявкнул: -НЕ СМЕЙ! НИКОГДА! НИ ЗА ЧТО НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! -Я УЖЕ СКАЗАЛА! ЕСЛИ ТЫ НЕ ВЕРНЁШЬСЯ, Я СДЕЛАЮ ЭТО! Я НЕ МОГУ БЕЗ ТЕБЯ! Жадный поцелуй. Мёртвая хватка. Наши губы расстаются. Подняв веки, наблюдаю как рыжая потихоньку, потирая сонные глазки, потягивается. Вскоре Аска встала во весь рост и сказав: -Еду я купила. Теперь...С возвращением...Рада, что с тобой всё хорошо...Передаю её в твои... - рыжая остановилась, улыбнулась и договорила: -...Заботливые лапки. Пока. Не стану вам мешать. Тут любимая удивительно резво подскочила к рыжей, обняла её и выпалила: -Спасибо тебе большое, спасибо, спасибо, спасибо! Если бы не ты, я бы не выдержала, я бы сделала непоправимое, прости меня пожалуйста за... Аска обняла девочку в ответ, посмотрела на меня, светло, совсем не похоже на саму себя, улыбнулась и сказала: -Я так счастлива за вас! Вы такие! Такие любящие друг-друга, такие преданные! Спустя ещё несколько минут обмена любезностями, мы проводили рыжую до входной двери. Я всё же решился. -Спасибо тебе, Аска. Большое спасибо. Что спасла мою де... -Пустяки! Рыжая вновь улыбнулась, голубыми океанами счастливо глядя на меня. Мы втроём обнялись и попрощались. Я открыл дверь. Рыжая вышла за порог. Хлопнула дверь. Синхронно посмотрели с Маной друг-другу в глаза и...Набросились друг на друга, жадно целуя...Милая запрыгнула на меня, ножками обхватив поясницу, я прижал котёночка к стене, углубляя поцелуй... Открылась дверь. Донёсся голос рыжей: -Ой, я же забы... Шарканье. -...ла - ошарашенно договорила Аска. Мы прервали поцелуй, дрожащей одышкой обдавая лица друг-друга. Серо-голубые глазки смотрели враждебно, когти котёночка впились глубже в мою спину, будто кошка не желала отдавать свою мышку. Я решил продолжить, прижал любимую сильнее и... Услышал шипение и заметил как серо-голубые океаны скрывают зажмуренные от боли веки. -Девочка моя... -Сегодня можно! Люби меня! Всю ночь! Я! Жадно поцеловав, прервал любимую. Она обхватила мой затылок. Расстаёмся в одышке. Я, с любимой на руках, разворачиваюсь. Аска сидит на тумбочке в прихожей, босая и, сложив белоснежные ладошки, терпеливо смотрит на нас. Свистит чайник. Тяжело вздыхаю. Вновь засыпаю поцелуями личико Маны, носиком трусь о её прекрасные щёчки, сжимаю её тельце, и сияю от счастья, понимая...КАК ХОРОШО!
И девочка отвечает взаимностью, мы липнем друг к другу с самого момента встречи. Вспомнив об Аске, предлагаю: -Пойдём. Чай пить. Аска улыбнулась. -Да! Да! Данке щен! - произносит котёнок, я улыбаюсь и жадно целую её, вновь, уже сбившись со счёта в самую минуту встречи. Доносится неуверенное: -Хорошо, спасибо... За авторством рыжей. В которой я уже перестаю узнавать прежнюю Аску.***
Я сижу за столом, любимая - на мне. Мы пьём чай, восседая напротив Аски. Прочистив горло, спрашиваю: -Ну как? Что ещё моя девочка натворила? -Ну...Вот это... - Аска задрала голову вверх, я заметил неровную линию пореза вдоль горла. Тоже неглубокую. Мана нервно захихикала. -Котя! Я боялась, что она мне врёт, а на самом деле просто увела тебя у меня! И...Прости, Аска! -Всё в порядке - мягко улыбнулась рыжая и продолжила: -Две недели она сидела взаперти, питаясь только тем, что было в холодильнике. Лежала почти всё время, рыдала всё время без тебя, глаза открывать по утрам не хотела, всё ждала и звала тебя...На Мисато с Ритцуко напала...Сама пыталась...В общем ты видел. Целый месяц она провела взаперти, даже больше и по большому счёту, одна. Разве что я, да Мисато с Ритцуко заходили...А потом я и вовсе стала с ней жить... -П-почему? - ошарашенно спросил я. Мана поджала губки и злобно-хищно глянула на счастливую голубоглазую рыжую с лаской во взгляде. Аска пожала плечиками, отвела взгляд, порозовела и ответила: -Не могу я допустить чтобы вы не встретились. Вы такие милые...Когда вы вместе, вы как второе солнышко, смотришь на вас и тепло становится... Аска совсем раскраснелась и нервно прикусила ноготь на большом пальце, смотря в сторону от нас.***
Стоило двери захлопнуться, как я жадно поцеловал девочку на своих руках. Она хищно прижала меня к себе. Наконец-то...Наконец-то... - вновь и вновь шептала Мана, смотрела на меня плачущими и горящими любовью, серо-голубыми океанами, то и дело припадая ко мне и целуя везде где можно на моих руках. Доходим до комнаты, приближаемся к кровати... Я бережно плюхнулся на любимую, которую уложил первой. Убираю каштановые волосы за ушко. Смотрю в серо-голубые океаны и тоже плачу от счастья. Мёртвая хватка объятий. Тепло, уют. Кровать...Мягкость...Любимая, как когда-то давным-давно, едва слышно хлюпает носиком, уткнувшись в мой торс и опустив веки. Я сжимаю это любимое худенькое тельце. Таю и шепчу: Моя мышка, моя девочка, моя ласковая и нежная, моя и только моя, кошечка, я так тебя люблю, я так скучал, я так мучался без тебя, милая... Котичька...Мы вместе...Вместе! Я...Мне столько раз это снилось, я... Вновь хлюпанье. Тепло бархатом любви окутало душу. Подняв веки, вижу как девочка багровеет, с закрытыми глазами уткнувшись в мой торс. Мне уже давно плевать на мрак комнаты, дождь и холод за окном, бардак в квартире и сроки отпуска.Я - счастлив
Ведь...Счастлива ОНА
Я прижимаю её худенькое маленькое тельце к себе. Чувствую наше сердцебиение...Наше дыхание...Слюнки от её поцелуев на моём торсе...Её нежные розовые губки, её миленький маленький носик...Её саму, дождавшуюся и оставшуюся верной...Её сердечко, которое так бешено бьётся от счастья...Её дрожащее дыхание, её нежный, точно певческий, прекрасный голос... -Котёнок мой... Доносится, вперемешку с плачем: -Мой котик! Шепчу, кусая белоснежные ушки: -Я люблю тебя. Я так тебя люблю, мышоночек мой... -И я тебя, мой котик, я так боялась! Я люблю тебя, люблю, а......А В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ НЕ ПУЩУ! Я НЕ МОГУ БЕЗ ТЕБЯ, Я НЕ ВЫДЕРЖУ! ПОЧЕМУ МОЕГО КОТИКА! ПОЧЕМУ ТЕБЯ! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. Я НЕ МОГУ, НЕ МОГУ, НЕ МОГУ! Девочка перевела дух, затем продолжила, поцелуями слюнявя мои недавние раны: -А этого шрама у тебя не было! И этого тоже! И этого! Три шрама! У моего котика, он уже итак устал, он мой добрый и хороший, мой ласковый и нежный котик, за что его так!? Девочка вновь и вновь целовала мои шрамы. Я ошарашенно произнёс, гладя каштанового котёнка по голове: -Ты...Ты п-помнишь мои шрамы? Любимая оторвалась, посмотрела в мои глаза обиженно и сказала: -Конечно помню! Мой котичька, мой котик, котик мой, коти-и-и-и-и-и-и-и-и-ик! -Любимая... - я жадно поцеловал девочку, перевернувшись на спину. Мана заняла своё любимое место - легла поверх моего торса и мёртвой хваткой стиснула, уперевшись своей головой в мой подбородок и щекоча своим тёплым дыханием и горячим водопадом слёз. Я чувствовал наше сердцебиение. Её - маленького чистого, полного любви и нетронутого грязью, сердечка...И моего, изрубленного, кажется по самую душу, стрессом. Наконец милая перестала плакать ради одного испуганного шёпота: -Т-ты...В-ведь не исчезнешь? Затем каштановый котёнок подняла свою голову и посмотрела в глаза тревожно. С новыми слезами в серо-голубых горящих любовью океанах, спросила: -Э-эт-то в-ведь не сон? П-потому что я б-б-бо-о-льше не выдержу... Я убрал каштановые чистые обросшие волосы за белоснежное ушко. Любимая тут же прижала мою ладонь к своей горячей и мокрой от слёз, щёчке, а затем потёрлась, зажмурив веки. Дрожащие розовые губки умоляли: -П-прошу...Н-не исчезай... Прижав мордочку девочки ближе, поцеловал лобик, уткнувшись в гипнотический аромат каштановых волос, куда я зарылся. -Я здесь моя девочка. С тобой... Наконец понял причину сомнений и тут же её устранил - обнял мёртвой хваткой худенькое маленькое тельце любимой. -Д-да...Котя...Котя, это всё взаправду! - сказала она дрожащим голосом, вновь в глазках появились слёзки. -Я...Т-только ты во всём белом свете можешь обнимать ТАК! Я люблю тебя, мой котик, я таю, таю, таю в твоих объятиях, та-а-а-а-а-аю... -Я люблю тебя моя девочка. Я здесь. Я с тобой. Мы вместе. Наконец-то... - я протяжно выдохнул. -Котя...Котя... - бормотала любимая, мотая головой и целуя мой торс, покрытый точками фурунклов от месяца в траншеях с частыми вылазками. Я ногтями окружил одну из болячек. -Не лопай! - пискнула любимая, отогнав мои руки, которыми вновь обнял Ману. Вдыхал аромат каштановых волос, слушал биение маленького полного любви сердечка, одну ладонь положил на поясницу котёнка, а другой гладил прекрасную, шелковистую шёрстку. -Н-наконец... - расслаблено выдохнула Мана. Вдруг я почувствовал как её тело перестало напрягаться. Нагая любимая умиротворённо замолчала, перестав плакать. Мы, голые, лежали на мягкой, тёплой, уютной нашей кровати, укрывшись прохладным, но уже теплеющим от наших тел, одеялом. -Теперь мы вместе. Наконец...Всем муками пришёл конец...Мы рядом, близко, очень близко, наши половинки соединились воедино, мы друг в друге, мы дышим друг другом, наши сердца бьются друг ради друга, я люблю тебя, котёнок, я так тебя люблю... Милая подняла свою сонную мордашку с мешками от недосыпа под глазками, прошептала еле-еле: -И я т-теб-бя...К о т и ч ь к а...Я так устала...Я...Наконец мы можем выдохнуть...Поспать...Я ж-же не могу...Уснуть...Без тебя...Л-любимый...А т-теперь... Быстро поцеловал макушку Маны и прошептал: Спи, моя девочка...Я люблю тебя...Всё хорошо...Кошмары кончились...Мы вместе... Милая что-то ещё пробормотала, я же стремительно теряя чувствительность, окутанный теплом, не успел даже зевнуть, как опустил веки и, крепче сжав девочку, отправился к Морфею.