Вишенка.

... - Я чертовски люблю тебя! - произнесла Клара в трубку, которую сразу же и бросила. Бедная девочка. Что я мог ей ответить? Что я даже не человек? Да. Я не человек. Я не живой. Я не умею любить. У меня нет сердца. Я не чувствую эмоций. Я вампир, и в этом мое счастье и моя беда. Анна Романовская из России была когда-то давно больше, чем просто знакомая для меня. Моя память может меня подводить, так как я тогда еще был человеком, и многие детали могут оказаться забыты. Я был одним из тех "счастливчиков" , кто смог полюбить такое жуткое создание, как она. Она меня и сделала тем, кем я и являюсь сейчас. Это было в ноябре 1902 года. Даты я всегда запоминаю хорошо, но лучше бы не запоминал. Наиболее запомнившиеся события иногда тревожат разум даже таких, как я. Особенно, когда сознаешь, что натворил. Домнишоара* Романовская была замечательной внешне - пышные длинные волосы цвета горького шоколада, неизменно убранные в прическу, большие миндалевидные глаза с шикарными черными ресницами, красивой формы тонкие губы, - но внутри прогнила насквозь. Как яблоко с червями внутри. Она прекрасно знала, что ее внешности завидовали все светские красавицы того общества. Анна прекрасно играла свою роль влюбленной в меня девушки. А я верил ей, наивный. Мне было двадцать. На мой вопрос о странном вишневом цвете глаз на лишь отмахивалась, мол, это такой цвет с рождения. На самом деле, став бессмертным, я понял. Она выпивала кровь только из лиц мужского пола. Разновидность потребляемой крови определяет цвет глаз. Это факт, проверенный временем и мной лично. Все было прекрасно поначалу. Анна часто ездила в Румынию по работе, она была журналисткой и писала статьи для какого-то русского издания. Я подрабатывал редактором статей по истории. Да, именно подрабатывал, хотя мог сидеть дома целыми днями и ничего не делать, как и многие другие мои сверстники. Спускать все деньги в казино или тратить на легкодоступных девушек. Я был рожден в весьма обеспеченном доме. В редакции мы с Анной и познакомились. Быстро поняли, что это не просто деловые отношения. Но стремительного развития отношений не было, да и не принято раньше было, сразу-то целоваться у всех на виду. Мы проводили вместе только вечера и ночи, гуляя по городу. Даже этот факт не насторожил меня. Я считал тогда, что всеми днями Анна была поглощена работой над статьями на дому. До сих пор удивляюсь как она дотерпела до нашей первой ночи, тяга испить крови, когда ты невероятно голоден, просто невыносима. Вместо горячего поцелуя она впилась мне в шею. Я не помню, как началось превращение, также я не понимал, как оно вообще случилось. Единственное, что я до сего момента помню просто замечательно - было больно, даже для меня. Преображение заняло всего сутки. После этого я Анну не видел. Она не оставила даже записки. Добилась своего и скрылась. Но я навечно остался 20-летним мальчишкой. Для начала я осознал, что в родной дом мне дороги нет. Жажда мучила первые недели, и я не хотел, чтобы моими первыми жертвами стали члены моей семьи. Я не представлял вампиршей мою маму, отца или же маленькую шестилетнюю сестренку Мари. Я долго скитался по округе Быстрицы, пытаясь уйти подальше от людей. Дольше трех дней выдержать не смог. Моими первыми жертвами стали какие-то две девушки из деревни. По началу, я не ощутил жалости, просто наслаждаясь блаженным ощущением сытости. Только когда эйфория прошла, на меня нашло все осознание совершенного. Я убил не в чем не повинных девушек ради утоления собственных желаний. Потом я поехал срочным поездом в Бухарест, просто так, чтобы сбежать от ассоциаций с семьей и убитыми мною. Своих братьев я нашел сам. Сначала преобразил Драгомира - бедный парень был на грани, брошенный любимой девушкой; если бы не я, страшно подумать, что могло бы случиться, а нашел я его рядом с мостом. (Романтичный вампир, какая ирония! ) Потом к нам присоединился Кристиан, уже бывший вампиром. Я менял жертв еженедельно, завоевывая их симпатии, пользуясь ими и убивая. Шли годы, десятилетия. Время для вампира - пустое место. Со временем я научился контролировать себя и свои желания. Драгомир обошел меня в этом, он всегда был старательным, а вот Кристиан если и брался за жертву, то жестко. После него мало кто выживал, поэтому ему мы оставляли пищу напоследок. Потом я вернулся в Быстрицу с братьями. Поздний вечер того дня я запомнил навсегда. Именно тогда я узнал о болезни отца, после того, как я сбежал; его здоровье подорвал факт моего побега. Я слышал разговор матери и ставшей уже совершенно взрослой Мари. Они печально перешептывались за чашкой кофе об отце. Стоя в кустах огромных роз маминого сада, я подслушивал, оставаясь невидимым. Отцу становилось лишь хуже. О дальнейшей его судьбе вы можете догадаться сами. Это случилось через четыре года после моего возвращения в Быстрицу. А мама... у мамы были что-то с сердцем. Это и стало причиной, но не казалось. что дело во мне. Я же так бессовестно кинул их. Пренебрег их любовью. Последним ударом стала смерть Мари. Она подскользнулась на ступеньках в лучах весеннего заката и упала, сломав себе шею и позвоночник в нескольких местах. Я винил себя в ее смерти, что не уберег свою уже ставшую большой сестренку после смерти родителей. Каждую ночь я приходил к ним на кладбище. Было невыносимо видеть вместо трех членов моей семьи лишь серые каменные плиты с датами рождения и смерти. Я был уверен, что они все-таки нас слышали, видели меня с небес, оставалась детская, еще человеческая надежда на то, что их души спускались на землю каждый раз, когда я с братьями приходил к ним. Ребята уговорили меня поехать с ними к итальянским родственникам Кристиана. Уехав в Италию, мы в Румынию больше не возвращались. Итальянские вампиры - родственники Кристиана, очень радушно встретили нас. О том, кто их создатель, вся компания умалчивает, но закрадывается подозрение, что им был Кристиан. Иначе, как они могут являться родственниками?.. Луи с Кармеллой и их навечно шестнадцатилетняя дочь Мария-Элизабет дали нам крышу над головой и местных аристократов на ужин. Итальянцы не были вегетарианцами, на наше счастье. Кровью животных я никогда не насыщался. В судьбу я не верил, пока не встретил свою создательницу. Анна Романовская в '34 году в Италии! Смешно! Но глаза не обманывали. Это была именно она. По-прежнему прекрасная, соблазнительная и очаровательная леди с аристократичной бледностью, осиной талией и голодным блеском в вишневых глазах. Такая, какой я ее и помнил. С секунду мы стояли напротив друг друга, пытаясь понять, что происходит. - Анна. - я совершенно вежливо поклонился ей. Сделав реверанс, Романовская не отрывала своего взгляда от меня. Она смотрела на меня серьезным взглядом, не думая улыбаться. - Помнишь меня все-таки. Да еще и преобразился... Но кто тебя создал? - мне показалось, что я уловил панические ноты в ее вопросе. - Ты меня и создала, Анна. Она скептически подняла бровь, выражая свое недоверие. - Я живу уже сто восемьдесят три года, Стефан. - Математический расчет показал, что на момент моего создания Анна была совершенно неопытной вампиршей. Какие могли тогда быть проблемы в моем создании?.. - Это было невозможно без моей крови. - Но ко мне попала твоя кровь, не знаю как, но попала. Преображение началось. На утро тебя уже не было,хотя трагедии в этом не было. Будучи человеком, я любил тебя, Анна, но став бессмертным, нет, уже не получится. В ту ночь я не вернулся к братьям и родственникам Кристиана. Замечательное время, проведенное со старой знакомой ночью, пролило свет на мое мрачное вампирское бытие. Анна Романовская вышла из моей жизни, создав себе новую игрушку и попросив больше ее трогать. Да, именно так резко и кратко, написав мне письмо и передав его с курьером. В конце тысяча девятьсот девяносто девятого года мы с братьями поехали во Францию. Поступили в университет, учились без прилежания, так как всю программу обучения прошли еще в свое время. В университете городка Ле Гавр такими бессмертными оказались не мы одни. Мы нашли себе подобных. Истинная француженка, Джозефина Гренуа, училась с нами на одном курсе. Она тоже не ходила на занятия днем, предпочитая вечернюю форму обучения. Она была хоть и красива (спасибо вампирскому шарму и очарованию, присущему всему нашему роду), но слишком назойлива. Говоря простым языком, мы остались друзьями, не встречаясь. А сейчас еще и Клара призналась. не то, что бы я считаю ее "куском мяса", нет! но наше общение с ней переходит в тяжелую форму. Я не смогу ей дать то, что ей нужно - любовь, ласку и прочее, что подарил ей бы ее смертный молодой человек. Но общение с ней дает мне большее, чем просто общение с "едой". Она заменила мне мою маленькую Мари.. Мари, Мари... Она единственная, кого я любил сильнее жизни. Я бы мог подарить ей вторую, бессмертную жизнь, но не успел. Одно мгновение - и жизнерадостной Мари Ризен больше не стало. Я каюсь за свое прошлое, но разве сверху примут мои молитвы? * -обращение к незамужней девушке в Румынии.