Убийцы не плачут

      Генерал отдал приказ, и солдаты, стоявшие по обе стороны красной парадной дороги, мимолетно прикоснулись ладонью правой руки к сердцу и тут же подняли ее вверх, к небу. Рейх ухмыльнулся. Он медленно двинулся вперёд, к стоящим напротив союзникам — Фашистской Италии и Японской Империи. Он приближался, и их фигуры и лица становились все четче. Итальянец расслабленно улыбался Третьему Рейху, смотря на него, когда Япония стояла смирно; руки ее были спрятаны за спину; лицо не выражало никаких эмоций, лишь холодный взгляд смотрел в никуда.       Рейх уже стоял рядом с союзниками и протянул руку сначала Италии, крепко пожав и улыбаясь ему в ответ. Империя сама протянула немцу руку, но Рейх вместо рукопожатия нежно взял ее ладонь и прикоснулся губами к тыльной стороне. Япония будто ожила: стеклянный взгляд в растерянности забегал в разные стороны; она еле встряхнула головой и, собравшись, японка открыла огромную дверь японского дворца, пропуская сначала двоих мужчин и, заходя за ними, прикрыла дверь.       Цикады кричали, как сумасшедшие.       Внутри дворец был еще красивее, чем снаружи: стены украшали картины с пейзажами и гейшами; на полу был длинный, мягкий красный ковер, который вел из коридора в разные комнаты; белые потолки были настолько высокими, что казалось, что если посмотреть вверх, можно заметить, что свет стеклянной люстры рассеивается и становится бесконечно тусклым; деревянный пол казался совсем черным, а в углу комнаты находились высокие шкафы с разными орденами.       Рейх кротко взглянул в окно: за небольшим ярко-зеленым лесом разбивались о камни и берег с бледно-желтым песком волны океана. Их шум вместе с криком цикад так расслаблял, что хотелось отложить все дела и броситься в соленую воду, насладиться в полной мере ее запахом и теплом.       Но Япония уже открыла следующую дверь, и они зашли в большой зал с круглым столом посередине, на котором стояли три чашки черного ароматного чая, камином в углу и тремя мягкими белыми креслами вокруг него. Эта комната предназначалась специально для ее союзников, с которыми Империя вела переговоры.       Все трое сели и долго смотрели друг друга в полной тишине, не зная, с чего начать их диалог. Первым не сдержался фашист: на лице появилась жутковатая смесь улыбки и попытки спокойствия, а сквозь губы вылетал странный звук, отдаленно напоминающий смех. За реакцией Италии незамедлительно послышались смешки Третьего Рейха, и через пару секунд они уже во весь голос смеялись, указывая друг на друга пальцами и смахивая с глаз слезы. Только Японская Империя сидела спокойно, раздраженно переводя взгляд с итальянца на нациста, и наоборот.       Япония демонстративно покашляла в кулак, и мужчины начали успокаиваться. — Извините, — тихо сказал Рейх, глупо улыбаясь. Он проморгался, встряхнулся и достал из сумки Карту Мира, разложив ее на столе и нависая сверху над ним. Японка поставила чашки с чаем на камин, встав с кресла, чтобы смотреть на карту было удобнее, итальянец поступил так же. — Итак, немного о моих планах. Я буду нападать на Европу, Италия — на Африку, а вы, Япония, будете воевать в Азии. Пока что мои планы лежат на Польше: его будет легко завоевать, затем… — А вы ничего не забыли? — резко перебила его Империя, и Германия впал в ступор, вспоминая, что он мог забыть. — Франция и Британия не раз предупреждали Вас, — продолжила она. Немец усмехнулся и фыркнул. — Если с Австрией и Чехословакией все прошло успешно, то в случае нападения на поляка между вами могут начаться серьезные конфликты, и… — Умоляю вас, дорогая, — японка нахмурилась, — что они мне могут сделать? — Начать войну, — угрюмо ответила девушка. Рейх замолчал, помрачнев так, что под глазами появились темные мешки. — И что же вы предлагаете? — с долей пренебрежения сказал Германия. Японская Империя посмотрела на карту. — Когда вы завоевывали Чехословакию, вы разделили ее с Польшей. В случае с поляком вы можете провернуть такие же махинации, — спокойно объяснялась она.       Рейх посмотрел в потолок, задумавшись; перевел взгляд на горящие поленья в камине, на момент потерявшись во времени, завороженный языками пламени.       Он задумался над словами союзницы: если он найдет того, с кем можно разделить свою «жертву», то из этого можно выделить ряд преимуществ. Третий Рейх видел два, самых основных для него: затраты будут меньше и этот надоедливых канал, разделяющий его страну надвое, наконец исчезнет.       От этой мысли немец, сам не заметив это, улыбнулся. Осталось решить, кто его новый союзник… — Спасибо за хороший совет, моя леди. — Рейх пожал руку непонимающим Империи и Италии, начал быстро собирать вещи, надел куртку, но карту оставил на столе, чтобы его союзники могли продолжить обсуждения. — Вы куда? — поинтересовался Фашистская Италия. — Договариваться о разделе Польши с одним государством, — промурчал Германия и, подумав, добавил: — С Советским Союзом.       Итальянец с японкой в недоумении переглянулись. — СССР? Разве вы не хотели напасть на него? — аккуратно спросила Империя. — Не факт, — повернувшись к ней, протянул нацист. — К тому же, вы не хотели, чтобы я на него нападал. — Я не была против, — оправдывалась Япония. — Я сказала, что если нападать на такие гигантские государства, то лучше на США, ведь у него сейчас экономическая депрессия, и… — Умоляю, дорогая, мы говорим не об американце.       Третий Рейх надел фуражку, поклонился и быстрым шагом направился к выходу. — Мой фюрер, но вы не рассказали и трети ваших планов! — попытался остановить его итальянец, но немец быстро захлопнул дверь. Фашистская Италия посмотрел на Империю и слабо улыбнулся ей. — Похоже, нам придется вести переговоры вместе, мой император, — сказал он. Япония не ответила, она даже на него не смотрела, вместо этого она установилась холодным взглядом на дверь, куда и вышел нацист. — Наверно, так и есть, дуче.

***

      Нацист заперся в комнате. Он тяжело вздохнул: излишнее внимание солдат к нему напрягало, но и сказать об этом немец не мог, сам не зная, почему.       За окном ослепительно ярко светили лучи солнца, что заставило Германию закрыть окно черными шторами. Рейх включил радио и, услышав знакомую мелодию, начал наслаждаться Бетховеном. Немного постояв на месте, закрыв глаза и вслушиваясь в каждый звук, немец, не включая радио, подошел к столу, взял в руки старый блокнот с пожелтевшими от времени страницами и начал искать нужный номер. Найдя, Германия набрал его и взял тонкую трубку черного телефона, прикладывая ее к уху. — Слушаю, — услышал он грубый, уставший голос. — Guten Tag, товарищ, — пропел нацист. — Ох, Германия, ты что ли? — взбодрившись, пробасил советский, получивший в ответ любимое: «Ja, Ja». — Чего хотел? — Пожалуй, нам нужно обсудить это на личной встрече. Как насчет одного приятного местечка в Праге? — Буду только за.       Третий Рейх с радостью сообщил адрес Союзу, и, попрощавшись, положил трубку.       Германия громко окликнул одного из своих солдат, и в комнату вбежал неряшливый, взъерошенный новичок. — Да, мой фюрер? — вскрикнул нацист, отдав честь своему командиру. — Скажите, что я еду на встречу с СССР в Прагу, — холодно сказал Рейх. Солдат что-то быстро промямлил и убежал. Немец усмехнулся. — Забавные, новички эти…

***

      Советский Союз сидел в уютном кафе, терпеливо ожидая Германию. Напряженная официантка уже три раза подходила к нему, спрашивая, будет ли он что-то заказывать, но клиент вежливо отказывал, сдержанно улыбаясь ей.       Играла приятная мелодия, слышались громкие голоса и разговоры, хихиканье молодых девушек и счастливые крики парней, отмечающих что-то. В нос бил сладкий запах глазури и ароматного кофе.       Наконец чуть слышно раздался звон колокольчика открывающийся двери, и СССР увидел знакомую фигуру. Он улыбнулся, встал и протянул немцу руку, которую Рейх сразу пожал. — Приветствую, товарищ, — весело сказал советский, сжимая ладонь Германии до хруста костей, заставляя того, улыбаясь, жмуриться от боли. — Пожалуйста, Герр, ослабьте хватку, — посмеялся он, пытаясь выбраться. Союз громко посмеялся, отпуская больную руку нациста.       Они сели за стол. К ним вновь подошла знакомая официантка. — Может, в этот раз что-то будете? — улыбнулась она. — Да, один кофе, пожалуйста, — сказал Третий Рейх и повернулся к СССР. — Мне, тогда, тоже.       Быстро записав заказ, официантка отошла от их столика. Они немного помолчали, осматривая помещение.       Рейх кротким взглядом своего будущего союзника: высокий, складный, суровый. Германия всегда завидовал его внешности. В отличие от советского, он был низок, угловат, слаб; талия была не по-мужски выделена, да и лицо было чересчур мягко. Нацист выглядел куда моложе своих лет, походил на студента. О Союзе такого не скажешь.       Рейх отвел глаза и откинул мысли о внешности его и его напарника. — Люблю подобные встречи, — начал немец. — Я имею в виду, такие тихие и незаметные, где можно почувствовать себя обычным, знаешь, без всей этой заботы и внимания. — Он осмотрел людей, стены, картины, но ни разу не остановил взгляд на СССР. — Я сегодня был на встрече с Японией и Италией. Боже Правый, сколько же было излишней торжественности, ужас! Поэтому, я и пригласил вас сюда. Надеюсь, вы не против? — сказал немец, заглядывая в глаза советскому. От такого контакта СССР немного растерялся, но лишь на секунду, после чего глухо усмехнулся. — Мы сюда просто сидеть собрались? — Отнюдь, Герр, — возразил Рейх. — Я позвал вас сюда, чтобы обсудить кое-что очень важное. — А вот и ваш заказ, — перебил его женский мелодичный голос, после чего на стол перед мужчинами были поставлены две чашки кофе. Они взяли напитки в руки, синхронно отхлебнули немного из чашек и поставили их обратно на стол. — Так вот, — тихим, серьезным тоном начал Рейх, — мне нужен союзник, чтобы захватить Польшу.       Советский Союз впал в ступор. — Захватить Польшу? — неуверенно повторил он. — Именно. Сначала нападаю я, через какое-то время вы помогаете мне; после захвата мы делим территории: половина мне, половина вам. Все просто.       Союз задумался. — Я не уверен, Германия. Знаете, это даже слишком… — Вы только подумайте, — настаивал немец. Не зная, что говорить, он начал придумывать, как переманить своего потенциального союзника на свою сторону. — Ах, забыл сказать: после захвата мы подпишем договор о дружбе и границе, чтобы вы были уверены, что на вас не нападут ни я, ни другие Страны Оси.       СССР еще больше нахмулся, разрываясь между совестью и выгодой. Территории Польши, договор о дружбе и границах — ради всего этого нужно буквально пожать немцу руку. Но стоит ли оно этого?.. — Я согласен, — угрюмо сказал СССР. — Отлично! — крикнул нацист, вставая. Совесткий последовал за ним, и они быстро вышли из кафе.       Погода в Праге была не такой солнечной, как в Берлине. Небо закрыли серые тучи, из-за чего союзники решили, что лучше поскорее отправиться в Берлин и Москву. Вдруг они услышали, как кто-то окликнул их сзади. Они повернулись: на ними шли машущий рукой Фашистская Италия и тихая Японская Империя. — А мы как раз за вами, мой фюрер, — сказал итальянец, пожав руки мужчинам. Японка вежливо поклонилась и продолжила: — После того, как вы ушли, мы с дуче обсудили некоторые наши планы. Осталось только поговорить с вами. — И с Союзом Советских Социалистических Республик, — улыбаясь, добавил Рейх, кладя руку на плечо напарника, — в этот момент оно показалось ему невыносимо большим в сравнение с его кистью. — Я должен вам сказать, что после победы над поляком мы подпишем договор о ненападении; заключается он в том, что Страны Оси и СССР не будут нарушать границы друг друга и объявлять войну.       Япония посмотрела на советского — в ее взгляде впервые показались эмоции: презрение, недоверие и ревность. — Хорошо, — коротко ответила она. — Я тоже не против, — поддержал Италия. — Чудно! — сказал немец, улыбаясь Союзу. — Что ж, наверное, нам пора возвращаться. — Да, согласен, товарищи… — Не так быстро, мой фюрер, — перебил советского фашист. — Вам нужно вернуться в японский дворец, чтобы мы закончили наши переговоры.       Третий Рейх устало выдохнул, улыбаясь напарнику. Он кивнул Странам Оси и кинув: «Я скоро», повернулся к СССР, который раз за день предлагая рукопожатие. — Спасибо за встречу, товарищ, — поблагодарил Союз. — Я был рад ей, Герр, — взаимно ответил нацист, и они отпустили руки. Но прежде, чем кисть Германии оказалась на свободе, большой палец советского нежно погладил мягкую кожу немца от запястья до кончиков пальцев и отпустил его. Третий Рейх ничего не сказал, приняв это за случайность, и повернулся к своим союзникам.       Италия еще раз улыбнулся Союзу, поклонившись. Империя взяла нациста за руку и мрачно посмотрела на СССР, прожигая его настолько лютым взглядом, что тот непроизвольно подскочил. — До свидания, — неслышно сказал Союз, но его уже никто не слышал.       За ним уже подъехала его машина.