Все плохо. Нет, конечно не так плохо, что можно пойти и сразу повеситься, но с моей точки зрения все к этому и катится. Очень хотелось напиться, но я обещала себе не опускаться до уровня родителей, ко всему прочему моё эмоциональное состояние сейчас по большей части такое именно из-за них. Точнее из-за неё.
Это была среда, как раз через день после нашей гулянки по крышам с Рафом, которая закончилась не слишком удачно. Было промозгло и холодно, я даже вытащила мой недопуховичок с капюшоном. В институте должны были быть три пары, первую из которых я чуть не поспала из-за внезапно не сработавшего будильника. Я уже почти собралась и вышла из дома, как вдруг мой телефон завибрировал. Номер был знакомый - звонил глава Браунсвильского полицейского участка - Элиот Шкофф, с которым я была знакома с самого детства и старалась поддерживать приятельские отношения. Хм, с чего бы он мне звонил? Неужели Кейси снова чудит?
- Мистер Шкофф, Джонс снова что-то натворил?- Буднично поинтересовалась я, закидывая в сумку свой сегодняшний перекус, потому что домой зайти на обед не успела бы.
-Нет,- замялся мужчина и тон его голоса меня насторожил - излишне мягкий и неуверенный,- я звоню по другой причине...Олли, ты можешь подъехать на опознание?
Из-под ног будто бы выбили разом почву. В горле пересохло и мне показалось, что мир вокруг поплыл, однако усилием воли я удержалась на ногах, вцепившись в спинку стула и чуть не содрав ногти.
- Опознание кого?- Хрипло выдохнула я, не узнав собственный голос. Легкие душило от нехватки воздуха, но я старательно выдыхала и вдыхала, соблюдая дыхательную гимнастику.
- Олли...я думаю, это твоя мать.
И мир раскололся. Я не слышала, что говорил мне инспектор. Звон в ушах заполнил все моё сознание, и я попросту соскользнула на пол, зажимая трубку занемевшими пальцами у самого уха.
Как же...как же так? Я знаю, что она не претендовала на звание матери года, но она все равно была ею для меня. И пускай в последний раз, когда мы виделись она меня предала, это не значит, что я бы смогла долго её ненавидеть - семью не выбирают, я это знала и, в конечном счете, я все же попыталась бы нормально с ней поговорить и простить. Если бы она была жива.
-Олли? Мне жаль, правда,- наконец смогла услышать я сквозь писк,- если ты сейчас не в состоянии...
- Я приеду.- Хрипло обрываю я.- Только сообщу на учёбе, что меня не будет.
- Хорошо, я предупрежу на посту, Олли.
Телефон выскользнул из рук, а попросту не знала, как себя чувствовала. Была ли я зла, расстроена или полна сожалений? Я не знала.
Как бы там ни было - она была моей матерью. Да, она фактически продала меня в нашу последнюю встречу, но все же... все же такой она была не всегда. И я собиралась с ней поговорить ещё раз, чтобы устаканить наши отношения хоть как-то, ведь она моя семья...Была моей семьей.
Я словно бы находилась в глубоком кошмаре и не могла проснуться. Было ощущение, что это нереально. Словно бы и не со мной...есть же шанс, что это лишь ошибка, да? Инспектор мог и ошибиться. В конце концов, это могла быть просто похожая на мою мать женщина.
Я глубоко вдохнула, приводя мысли в порядок. У меня нет времени на истерики, нужно предупредить Эмму, чтобы она не подняла кипишь в своей излюбленной манере.
- Я ещё даже не опаздываю!- Уверенно заявила мне трубка. Я хмыкнула про себя, отмечая, что хоть что-то в моей жизни постоянно и не изменено.
- Я знаю, звоню не поэтому. - Стараясь контролировать себя и свой голос, произнесла я как можно беспечнее.- У Мина какие-то проблемы, он просил его подменить. Соврешь что-нибудь убедительное в университете?
Конечно же, врать Эмме было нехорошо, но если она узнает - примчится в ту же секунду, а успокаивать ещё и её истерики я была не в состоянии.
- О, мой Бог, МакКриери, неужели ты просишь меня соврать преподавателям?- В притворном ужасе спрашивает девушка. Я горько улыбаюсь, недовольно покачав головой. В иной день я бы с удовольствием вступила с ней в перепалку, но не сегодня.
- Просто сделай это, ладно?
- Все в порядке?- Тут же серьезно спрашивает подруга. Временами она излишне проницательна, хотя ума не приложу, откуда это в ней взялось.
- В полном.- Тут же отзываюсь я, слишком поспешно, на мой взгляд.- На созвоне, Эймс.
- На созвоне, Лив. - Недовольно отзывается девушка и сбрасываю вызов, тяжело выдыхая. Нужно подняться и идти - у меня теперь есть свободные шесть часов, и их нужно потратить с пользой.
Я редко ездила на метро, но если такое и случалось это означало только одно - выбора у меня не было, и добраться по-другому я не успевала. Знаете, если ад на земле и существует - он определенно начинается где-то в Нью-Йоркской подземке, будь она неладна.
Браунсвилл был все так же угрюм и грязен, разве что яркими пятнами сверкали то тут, то там стайки оборванцев с соседних домов, бегая наперегонки или развлекаясь ещё как. Однако даже дети тут могут быть весьма опасны - стоит следить за этими сорванцами, иначе рискуешь остаться без бумажника. Сейчас конечно, не то, что лет двадцать назад и уровень преступности существенно упал, но это вовсе не означает, что можно забить и потерять бдительность. Мои вещи мне довольно дороги, и я не горю желанием с ними расстаться.
Полицейский участок, несмотря на все старания Шкоффа все равно был обрисован по самое не могу. Копов тут не жаловали.
Дежурный на посту - Кайл Кук - приветливо кивнул мне. В этом участке я знала если не всех, то уж большинство точно. Имея такую семейку и Кейси в придачу – было бы сложно не перезнакомиться со всеми. Или почти совсем - у патологоанатомов я ещё не была.
- Привет Лив, инспектор ждет тебя,- Кук вышел из-за стола и положил руку мне на предплечье, жалостливо заломив светлые брови. Кареглазый блондин с россыпью родинок на подбородке - я не сказала бы, что Кайл был каким-то особенно красивым или же невероятно умным. Однако, несмотря на то, где он вырос, парень не утратил сострадания и человечности, что меня, признаться, всегда подкупало. Просто хороший человек, знающий кто он и что он должен делать,- проводить?
- Нет, спасибо, я найду дорогу,- я выдавила из себя слабую улыбку, на что Кук кивнул, выпустив меня, и убравшись обратно за стойку. Я прошла по светлому, чистому коридору, выкрашенному в лимонно-желтый и очутилась в шумном общем зале, где жизнь вообще редко затихала - мне ли не знать.
- Привет, Олли!- Элиот появился неожиданно, распахнув объятия.- Рад тебя видеть, хоть и при таких обстоятельствах.
Я пождала губы, кивнув, и обняла мужчину в ответ. Он был знаком ещё с моей бабушкой и много раз выручал меня. Этот человек наблюдал за тем, как я расту и я почитала за честь быть хотя бы в круге его знакомых. Однако же Шкофф очевидно возводил меня в ранг нерадивой племянницы, о чем не стесняясь и сообщал. У него были большие живые карие глаза, несмотря на преклонный уже возврат не утратившие живого молодого блеска, типичные для его народа большие нос и губы и высокий лоб. Высокий лоб и короткий ежик черных, жестких волос, в которых уже показывалась седина. Глубокие складки пролегали у носа и между бровей, показывая как часто их хозяин бывал недоволен за свою жизнь, однако морщинки в уголках глаз также свидетельствовали, что улыбаться он все же умеет. Кожа Элиота хоть и отливала бронзой, но не была такой уж темной, какой должна быть у чистокровного уроженца Африки. Я не знала, кем были его предки, и не считала нужным интересоваться. Главное, что я знала ворчливого, но довольно доброго по сути своей инспектора, выручавшего меня не раз.
- Если ты не готова...- произнёс Элиот, отстранившись.
- Я уже сказала, что справлюсь, так что...- Я натянуто хмыкнула, разведя руки в стороны, а потом стушевавшись убрала их по карманам.- Давайте просто с этим покончим.
Шкофф согласно кивнул, махнув рукой, развернулся и повел меня в сторону лестницы, ведущей вниз. Ноги внезапно стали ватными, но я мысленно пнула себя и направилась за ним, вцепившись в перила.
Мутные стеклянные двери с надписью "Морг" были едва приоткрыты. Оттуда веяло холодом и чем-то, что отбивало всякое желание заходить внутрь.
- Олли?
- Иду,- хрипло выдохнула я, ухватившись за металлическую ручку и потянув её на себя. Свет больно резанул по глазам, а типичный запах морга чуть было не вывернул меня наизнанку. Почему типичный? Потому что я знала, как пахнет морг ещё с того момента, как умерла Энджи.
Высокий суховатого вида мужчинка лет тридцати приветливо кивнул мне, тут же поспешив к одному из железных контейнеров, вмонтированных в стену. Элиот примостился у стола на самом входе, неприязненно окидывая помещение взглядом. Очевидно, не я одна испытывала дичайший дискомфорт от этого места.
- Мисс МакКриери, я сочувствую вашей утрате, сюда пожалуйста.
Голос патологоанатома не вязался у с его внешностью - низкий и басовитый, он скорее уж должен был бы принадлежать какому-нибудь громиле-боксёру, но никак не тому, кто больше похож на скелет.
- Я знаю, вам не до знакомств, но моё имя Рейвен Копер.
Я кивнула, показывая, что приняла к сведенью. Ноги плохо слушались меня, но всегда считая себя достаточно взрослой и самодостаточной личностью, а показывать слабость перед посторонними людьми - не в моих правилах. Патологоанатом останавливается у контейнера с надписью тридцать три и проворачивает ручку, открывая дверцу. Мне на плечо ложится широкая горячая ладонь и я понимаю, что подвисла посреди комнаты на пару минут. Мистер Копер выдвигает железный поддон, с укрытым на нём телом, но мне видно только полотно и небольшие, но распухшие ноги с биркой на большом пальце.
Ладонь Элиота легонечко подталкивает меня к тому месту, с которого мне будет видно лицо потерпевшей. Даже если это не моя мать...я не хочу опять видеть мертвого человека, хотя выросшая в Браунсвилле к смерти я должна быть привычна. Хотя, разве, к ней можно привыкнуть?
Я шагнула ближе и тут же чуть не шарахнулась обратно - Копер убрал уже наволочку с лица пострадавшей...и это действительно была моя мать.
Я уже говорила, что люблю книги? Что ж, слезливые описания о том, как красиво было "её" мертвое тело - всегда раздражали меня. Единственный, из тех кого я читала, прилично описал смерть...лишь Кинг. Я наткнулась на "Зелёную милю" случайно, но...меня зацепило. Не было там красивых прикрас, которыми так любили посыпать свои истории большинство писателей. Мерзкие подробности, описанные как что-то естественное и нормальное, что в сущности так и было. И то, как он говорил о мёртвых...тоже. Правдиво, не срываясь, крича о том, как ужасающа смерть и как ужасающе убивать - во славу закона или ещё по каким более низменным поводам. Он рассказывал об этом в простых деталях, глазами простого человека... и оттого меня одолевал только лишь больший ужас.
Я смотрела на то, что раньше было моей матерью - вычищенная и сшитая рана, раньше, я полагаю послужила причиной её смерти, а ныне смотрелась как-то неестественно, словно бы плохо сделанный грим на Хэллоуин. Как впрочем не была похожей на настоящую женщина, лежащая на столе. Кожа, и так одряхшая, сейчас напоминала застарелый воск. Под глазами залегли ужасающие провалы, и несмотря на внушительные некогда габариты - она вся как-то...растворилась, ужалась, стала меньше?
Её лицо было изуродовано. И не только отвратительной маской смерти - кто-то хорошенько постарался, пытаясь, видимо его расцарапать. Но всё же, я могла её узнать. И от этого было только хуже.
В какой-то момент я понимала, что ещё несколько секунд - и я не смогу себя контролировать.
- Это она,- хрипло выдавила я, чувствуя, что подписываю себе приговор, произнося это вслух. Такое воспоминание не затрется и не забудется. И отрицать теперь, тот факт, что...что моя мать мертва - не выйдет. Неопровержимые доказательства и я сама их только что принесла на алтарь своего скепсиса и недоверия,- накройте, пожалуйста.
Одному Богу известно, чего стоило мне выдавить из себя это несчастное предложение.
Татия МакКриери никогда не претендовала на звание матери года. Но все же она меня родила. И пыталась воспитать. Может, именно из-за этого мне так больно?
- Олли, пойдем наверх.
Элиот что-то ещё говорил, но я не могла сосредоточиться на его словах и лишь послушно шла наверх, пытаясь понять тот ком эмоций, который взбаламутила в себе.
Сердце болезненно ухало, мне казалось, что дышать - непосильная задача, но раз за разом все равно вдыхала и выдыхала. У меня нет права ломаться. Не здесь. Только не здесь.
Водоворот воспоминаний нещадно хлестал, подводя меня раз за разом лишь к одной только мысли - это лишь моя вина. Что бы там ни было, именно я не вернулась к ней, когда отца упекли в психушку. Быть может, поступи я иначе - то сейчас моя мать была бы жива?
Я осознала себя сидящей в кабинете Элиота с пластмассовым стаканчиком дымящегося кофе. Сколько я так просидела? Было неясно. Желтые стены давили на меня, и на какое-то мгновение я всеми фибрами своей души возжелала убраться из этого места. Но, кажется была ещё пара не решённых вопросов и документы, которые я должна была подписать.
На мысли, что мне нужно организовывать кремацию - меня передёргивало. Никого из нашей семьи два поколения...три уже не хоронили в земле, по крайней мере со стороны матери и Энджи, которая сама мне об этом говорила. Мне было восемнадцать и разговоры о смерти - не то, что я хотела слушать, однако же я безмерно уважала свою бабушку, а потому внимательно слушала. О Ленинграде, братских могилах и ужасах войны. О том, что моя прапрабабушка однажды ушла за водой зимой и не вернулась. О том, что нашли её только тогда, когда сугробы начали сходить и о том, как сотни тысяч сожгли и захоронили, чтобы не дать разразиться эпидемии.
Энджи говорила, что её мама прожила недолго после окончания войны. Когда же и она умерла, то её сестра - моя двоюродная прабабушка, которую я никогда и не видела - отдала распоряжение о кремации.
"Так же, как хоронили нашу бабушку, хоронили мою мать,- сложив изящные пальцы в замок, тихо рассказывала мне бабушка,- и знаешь, я думаю, это правильно. Вон, как нас по миру разбросало, не лежать нам в одной могиле рядом. Так может, хоть наш прах когда сойдется, гуляя с вольными ветрами?"
В её завещание четко было прописано то, как она хочет быть упокоена. После того дня, как в крематории мне выдали урну я ещё долго не могла исполнить предписанного. Четыре месяца она простояла в бывшей комнате моей любимой бабушки. Четыре месяца - то время, что дал мне Кейс, чтобы собраться, а потом заявился на порог с бутылкой виски и пропиздонами. Я развеяла Энджи в тот же день над заливом.
Я не знала, как Татия относилась к этой традиции, однако, она всегда вела себя несколько пренебрежительно по отношению к Энджи, кажется, что даже ненавидела её. Но мне хотелось, чтобы хоть после...после смерти они нашли единение.
- Эй, крошка Ливи,- знакомый аромат дешевого дезодоранта забил мне ноздри, а огромные ручищи уже легко оторвали от стула, прижимая к их неуклюжему обладателю. Ха, надо же "Крошка Ливи", он называл меня так в пятом классе, когда вытянулся за лето чуть ли не на целую голову. Что-то в этом мире не меняется, слава Богу, и моей константой стал отчего-то Кейси Джонс,- можешь поплакать.
- Иди ты,- дрогнувшим голосом пробормотала я, обняв его одной рукой, а второй пытаясь нормально поставить кофе на тумбочку рядом с диванчиком для посетителей, который собственно, сейчас и не видела, уткнутая в крепкую грудь друга,- тебя Элиот вызвонил?
- Да, я отпросился с работы,- Кейси выпустил меня из объятий, осторожно придерживая за плечи.
- А я нет,- вспомнила я, пошарив по куртке в поисках телефона. Забивать на работу мне теперь точно нельзя, наверное, даже придется найти подработку в довесок.
- Лив, у тебя умерла мать, это нормально - не пойти на работу.- Устало произнёс Кейси, убирая волосы с моего лица.
- С меня вычтут. А самая дешевая кремация - стоит семь сотен, минимум.
- Я оплачу ч...
- Я сама справлюсь.
Джонс недовольно поджал губы, качая головой. Да, его заработок был чуть выше моего, но квартиру он снимал в аренду, а не жил в собственной. Плюс район у него был куда лучше моего, да и умением экономить Кейс никогда не отличался. Так что принять его предложение я не могла. Ко всему прочему, моя мать ему никогда не нравилась и просить его сделать что-то ссылаясь на нашу дружбу я не смела.
- Знаешь, что с ней произошло?- Парень решил не спорить, присаживаясь на диванчик и утягивая меня за собой.
- Я прослушала что говорит Элиот,- честно отозвалась я, прикрыв глаза и тут же увидев изуродованное лицо Татии,- но её убили. И...и изуродовали.
Мне хотелось верить, то это никак не связанно с тем, что произошло пару недель назад - мои нападавшие не могли оклематься за столь короткий срок, однако кто знает - быть может у них были такие же мстительные подельники, правда, тогда бы меня уже нашли и я бы тут не сидела.
- Мне жаль, Лив,- Кейси аккуратно пожал мою правую ладонь и вложил в неё стаканчик с поостывшим кофе,- я знаю, что ты все равно её любила.
Я рвано выдохнула, зажмурившись и давя, давя в себе желание разрыдаться на плече у Джонса, вырывая из сердца всю поганую вину и запирая боль внутри. Не сейчас, не сейчас.
Дверь кабинета скрипнула, и вошел Шкофф с ворохом бумаг. Я поднялась на ноги, желая со всем этим скорее уже закончить. Я не знаю, как я продержусь на работе, но вот дома точно закачу чёртову форменную истерику и напьюсь в одиночестве. А сейчас главное, просто дожить до этого момента.
- Олли, поставишь пару подписей и на сегодня можешь быть свободна. Распоряжение о перевозке...принесёшь и подпишешь, когда договоришься с кем нужно. Ну, сама знаешь.
- Да,- сухо выдавила я, припечатывая своими инициалами все листы, которые были нужны. Я не хотела вникать во все это, просто доверившись Элиоту.
Детектив, поджав губы, кивнул, пожав руку Кейси, который в свою очередь оперативно захапал меня за шкирку и активно стал выпроваживать из участка.
- Дай свой мобильник,- потребовал парень, когда мы вышли на улицу. Погода была на редкость поганая и прохожие, и обычно-то старающиеся смыться отсюда куда подальше, сейчас разбегались в два раза активнее, не желая промокнуть. Мне не в чём их винить - свинцовые тучи, которые обещали еще с прошлого четверга наконец до нас дошли и вот-вот готовы были вылить на землю всю впитанную над Тихим океаном влагу.
- На твоём что, деньги закончились?- Поинтересовалась я без особого рвения.
- Ага,- Кейси выхватывает мобильник и что-то печатает, от усердия высунув кончик языка,- хочу предупредить Эйприл, что не приду сегодня помогать ей в магазинчике.
- Ты не обязан менять свои планы из-за меня.
Джонс поднимает на меня глаза, возвращая мобильник, и крутит у виска пальцем.
- Дурилка ты картонная,- высказывает он, -идём, провожу тебя до работы. Может ещё успеем выпить по чашке кофе.
-Ага,- поняв, что спорить бесполезно произношу я, укутываясь в кожанку, и позволяю Кейси приобнять меня за плечи, ведя к метро.
День только начинался.
***
Рафаэль присел на крыше здания, переводя дух. Ему изрядно пришлось попотеть, чтобы оказаться здесь быстрее братьев, однако это оказалось напрасным - несмотря на то, что время было уже позднее, в нужной ему квартире свет не горел, что заставило мастера сай насторожиться.
Не то, чтобы он хорошо знал Лив, но учитывая все, что в своё время растрындел ему Кейси - привычки где-то шлындаться на ночь глядя у девушки не наблюдалось.
Черепашка уже хотел перепрыгнуть и посмотреть что не так поближе, как вдруг на кухне загорелся свет. Лив вошла, ругаясь с кем-то по телефону. В свободной руке была какая-то бутылка, обернутая в бумажный пакет. Судя по тому, как она морщилась, когда прикладывалась к ней - это было что-то крепкое и спиртное.
Она напивается.
Рафаэль ощутил, как чувство неправильности и протеста заполняет всё его существо. Что-то в сцене одиноко пьющей Лив было...странное. Словно бы так быть никогда не должно было.
Ведомый любопытством мутант, разбежался и перепрыгнул на крышу её дома, осторожно начиная спускаться по пожарке до нужного окна.
Стекло на кухне было достаточно тонким, чтобы пропускать раздражённый голос даже при закрытой раме.
-...отвали, я сказала. Нет, Джонс, серьёзно, я в норме. Тебе показалось. Да не ёбнутые у меня идеи, чего ты пристал?! Ему придётся сказать - так или иначе. Ну, вот заодно и проверим, способно ли прочистить мозги сильное моральное потрясение. А моё моральное потрясение залито двумя литрами коньяка. Нет, Кейси, я пойду одна. Потому что тебе нужно работать, оболтус. Нет, я не буду ждать, пока у тебя наступит выходной. И тебя по тому же месту. Все, я иду допивать коньяк и спать. Я в порядке. Можешь катиться с такими заявлениями. Все, покеда.
Рафаэль озадаченно подвис на лестнице, вслушиваясь в обрывки разговора. Любопытство съедало его изнутри, к тому же он все ещё хотел выяснить, что не так с Лив, а потому полностью проигнорировав появившуюся на соседней крыше фигуру явно недовольного Леонардо, мутант тихо спрыгнул на балкончик девушки и осторожно отбарабанил дробь по стеклу, привлекая её внимание.
***
Я была зла и расстроена, но достаточно пьяна, чтобы игнорировать растущую пустоту и соседствующее ей отчаяние. После смены на работе, Кейси затащил меня в бар. Мы методично напивались, до тех пор, пока я не брякнула, что надо бы сообщить о том, что Татия погибла моему папаше. За сим заявлением мы с Кейсом разосрались, я выкинула себе бутылку конька, и по-быстрому слиняла от друга. Но так просто Джонс сдаваться не пожелал, а потому мы собачились по телефону ещё минут тридцать до тех пор, пока я не вошла в дом и мне это окончательно не надоело, потому что разговор больше напоминал заевшую пластинку, чем что-то содержательное и хоть сколько-нибудь интересное. Трубку я бросила и с чистой совестью собиралась накидать себе на тарелку каких-нибудь бутербродов, но тут по оконному стеклу забарабанили.
Я сглотнула, подняв глаза на источник шума, и в неровном освещении чётко углядела массивный силуэт знакомой черепахи. Я хотела выдавить из себя приветственную улыбку, но вышло только скривить губы, так что я просто открыла парню окно, впуская его.
- Как жизнь?- Хрипло выдавила я, широким жестом предлагая черепахе сесть за стол.- Надо бы обменяться номерами, а то если ты каждый раз будешь тарабанить по моему окну, я очень скоро словлю сердечный приступ. Или шизу. Не знаю, короче.
- С тобой все в порядке?- Осторожно спрашивает громила. Он не двигается с места, хотя мог бы. Стоит смирно и внимательно оглядывает меня. Под таким взглядом неуютно, так что я отворачиваюсь, стараясь глубоко и ровно дышать. Я в порядке. Конечно же, я в порядке.
- Спрашиваешь, потому что какие-то чудики поцапались с тобой при мне пару дней назад или потому, что я бухая в хламину?
- Бухой в хламину ты не выглядишь.- Замечает черепаха. И меня бесит то, насколько он спокоен и осторожен. Что со мной не так? А что с ним не так?!
- Гены,- значительно проговариваю я и давлюсь своей же недошуткой. По горлу словно кривым клинком проводят и мне стоит больших трудов сделать новый вдох. Ком встает поперек горла, внутри все заходится в странном, скребущем чувстве, обжигая легкие и скручиваясь в животе. Тихо-тихо, Лив. Возьми себя в руки,- поболтать зашёл?
- Был неподалёку, решил зайти.
- Круто,- хмыкаю я, отмирая и проходя к шкафчику со стаканами,- коньяк будешь?
- Есть повод?- Я не вижу, что делает парень, сосредотачиваясь на трясущихся руках. Мир немного шатается, но я старательно смаргиваю бурную, непослушную картинку и шумно выдыхаю через плотно сжатые зубы.
- Типа того.- Хлопнув в ладоши, провозглашаю я, поворачиваясь и ставя стаканы на стол. Рафаэль все ещё на том же месте, где и был, настороженно оглядывает то меня, то коньяк на столе. Читать его эмоции тяжело даже в обычном состоянии, а уж сейчас, когда я сама в себе разобраться не могу, да ещё и изрядно пьяная- это становиться и вовсе невыполнимым.- Ну чего?
- Рафаэль.
Таким голосом можно замораживать. Я буквально ощутила, как мурашки поползли по шее, хотя обращались и не ко мне. Сам же мутант скривился, чуть обернувшись к брату, и сложил руки на груди. Назревал конфликт.
Мир в очередной раз пошатнулся, я послушно прикрыла глаза ему в угоду и ощутила острое желание расхохотаться. Я стою по среди своей ставшей черезчур много...кхм...людной кухни, вся пропахшая спиртом и с полным осознанием того, что моя мать сегодня умерла. Или не сегодня, но узнала я об этом сегодня. И словно бы мало этого - я стою в двух шагах от готовой разразиться руганью семейки (части её) черепах-мутантов-ниндзя.
Блядство.
Первый смешок застрял в глотке и вышел больше похожим на всхлип. Я приложила ладонь ко лбу, все ещё не открыв глаз, и неконтролируемо затряслась. Слезы вперемешку с нервным смехом полились из меня рекой, за каждый вздох началась война, а голову и легкие сдавили нешуточные тиски. С меня хватит. Плотину прорвало. Это уже слишком.
Кажется, меня мотнуло в сторону, я еле устояла на ногах - бок полоснуло огнём из-за встречи с кухонным шкафом. По нему-то я и сползла на пол, продолжая истерично хохотать, задыхаясь и не в силах проглотить злосчастный ком в горле.
- Лив, что с тобой?
А я задыхалась и горела одновременно. Глаза жгло, глотку словно заживо, слой за слоем, раздирали. Хотелось кричать, вырвать к херам сбоящее сердце, отказывающееся подчиняться приказам воспаленного мозга, который и так почти отключился. Хватит, пожалуйста, хватит. Не хочу быть сильной. Не могу. Я устала, Боже, отстаньте от меня.
Вот она моя бездна безумия - две антропоморфные черепахи на периферии и привкус дерьмового коньяка на губах. Говорят, что сходят с ума постепенно, но это явно не мой случай. Выделилась, молодчина, Лив. Теперь только ложиться и помирать.
-...Лив, черт возьми!- Громко рявкнул Рафаэль, что заставило меня ещё громче хохотнуть, сипло вдохнув воздуха.
- Пр..простите, парни,- всхлипнула я, вцепившись в волосы. Трехпалая рука осторожно сжимала моё плечо, но я даже не замечала этого.
- Оливия, ты что, плачешь?- Послышался тихий баритон. В отличие от брата Леонардо говорил размеренно, не выдавая эмоций.
- Плачу?- Хрипло рассмеялась я, прикрыв рот ладонью.- Я не должна по ней плакать. Я не могу снова из-за неё плакать, понимаете?
- Твоя мать? - Осторожно уточнил мутант. Словно это и вправду что-то значило. Словно бы все действительно было не бессмысленно. - Она что-то сделала тебе?
- Ох, да, Лео, она сделала,- неожиданно почти успокоилась я, открыв глаза и поддавшись вперёд к черепахам,- она умерла.
УМЕРЛА.
Какое страшное слово. Оплетённое змеями и шипами, оно впивается в моё сознание.
Моя мать
МЕРТВА. Как и Энджи.
Что вообще у меня осталось?
- Оливия, нам жаль,- тихо говорит черепаха, но я не смотрю на него. И на его брата тоже. Истерика иссыхает, как и слезы на моих глазах. Рассудок, воспалённый, побитый, но не побеждённый медленно возвращается ко мне и берёт все под свой контроль.
- А зря,- усмехаюсь я, хотя искренности в этой усмешке ни на йоту,- она была отвратительной матерью. А я была отвратительной дочерью. Теперь не существует ни того, ни другого. За это можно выпить.
- Думаю,- уверенно произносит Раф, а именно он все это время придерживал меня,- тебе хватит. Пойдём спать, крутая девчонка, ладно?
Я поджимаю губы, но организм вторит словам черепахи, глаза закрываются уже сами, утомлённые этим днём и ситуацией в целом. Я шумно выдыхаю, подавшись чуть вперёд и киваю. Большие ладони осторожно скользят мне под колени и под плечи, легко отрывают от пола. Я чувствую, словно бы лечу и невольно улыбаюсь. Совсем как в детстве, когда папа поднимал меня на руки. Только у него они всегда тряслись. У того, у кто нёс меня сейчас руки не тряслись. Он двигался плавно и бесшумно.
Я отрубилась, даже не успев осознать - на кровати ли я уже или ещё нет.
***
- Ты поэтому к ней спустился? - Спросил Лео, как только Раф вернулся обратно на маленькую кухню.
Брат мотнул головой, беря со стола бутылку и выливая её содержимое в раковину без единого грамма сожаления.
- Я не знал. Она просто показалась мне странной. Побоялся, что может ей угрожали или ещё какое дерьмо.
Лео скривился, недовольный лексиконом бунтаря, однако выражение он подобрал довольно емкое - "ещё какое дерьмо". Хотя, смерть матери – это возможно даже и хуже, чем просто "дерьмо".
- Надо узнать у Кейси, что случилось. Быть может, она умерла не сама и её убили. Если так, то поищем убийцу сами - так будет быстрее. - Выдавил Леонардо, кинув взгляд на черный проход коридора. Эта квартира, пышущая обычно гостеприимством и теплом, сейчас вызывала стойкую ассоциацию с каким-то кошмаром и одиночеством. Остаться в ней совершенно не хотелось.
- Думаю, ей наплевать,- выразил свою мысль Раф, оглянувшись туда же, куда и брат,- хотя я вообще её не понимаю.
Совершенно не понимает. Крепкая, словно скала. Принимающая у себя черепах-мутантов. Не ломающаяся от предательства матери. Рыдающая над смертью той, кто испортил ей жизнь. И смеющаяся, хохотавшая даже давясь слезами, словно бы если она прекратит - планета замрет, остановится и разобьётся окончательно. Вся как кровоточащая рана.
Беззащитная. Уставшая. Сломанная.
- К чёрту, хочу набить кому-нибудь рожу.- Бурчит темперамент.- Где Дон и Майки?
- Отправил их в сторону Бронкса,- бросил лидер, внимательно следя за братом, но тот опять упрятался за маску безразличия и агрессии, так что прочесть его не вышло.
- Отлично, погнали.
