Любовь после смерти

Чёрт, и почему он запретил провожать его именно сегодня... Джин начинает паниковать. Он один, практически ночью, в темноте, в каком-то подворотне, с начинающейся течкой и зажат в угол каким-то мужиком от которого слишком сильно несёт перегаром и явно не одной выкуренной сигаретой, которые Ким всей душой ненавидит. Омега чувствует, как его скоро стошнит от этого сочетания запахов, но слава богу его отворачивают лицом к стене и он больше не чувствует этого ужасного зловония. Да, может теперь в нос и забивается запах краски, цемента и прочих стройматериалов, но в любом случае это намного приятнее, чем перегар и сигареты, которые он чувствовал ранее. Только вот теперь возникла одна маленькая проблемка... И заключается она в том, что Джина, мать вашу, начинают раздевать! Омега начинает брыкаться, дабы вырваться, но ничего не выходит. Пусть он и выглядит крупнее альфы, но в силе он явно уступает ему. Пытается кричать, но его рот затыкают рукой, заламывая руки назад. – Не рыпайся, больнее будет,– грозно выдает альфа. Ким не слушает его, продолжая дергаться, пару раз даже пытается пнуть его между ног, но это тоже не увенчалось успехом. Неожиданно руки с тела омеги пропадают, но тут же появляются другие. Он что был не один? Сокджин начинает вырываться ещё сильнее, но его резко зажимают между собой и стеной, глубоко дыша возле его шеи. Чёрт, и почему это так сводит с ума? Почему глаза сами собой закрываются, а тело безмолвной куклой обмякает в руках неизвестного? Почему его не хочется оттолкнуть, а наоборот, прижаться ближе и чувствовать, чувствовать власть альфы над собой, его дыхание на своей коже и руки на своем теле? И почему так кроет с, на первый взгляд, обычного запаха дерева? Такого примитивного, который мы кажется чувствуем чуть ли не ежедневно и который кажется уже поднадоел? Когда альфа губами приближается к уху Джин испускает тихий стон. – Ни на минуту тебя оставить нельзя. Не изнасилуют, так сам отдашься,– хрипло и с толикой смеха шепчет голос прямо на ухо. Голос, который очень даже знаком омеге. – Намджун?.. – Ну нет, Санта Клаус, пришел подарок тебе подарить летом,– ворчит альфа. Омега замечает мужчину бездвижно лежащего возле их ног. Он вообще дишит? – Ты... Ты что его убил?– Голос парня заметно дрожит. Он напуган. Но боится он не за себя и даже не за парня, а за Намджуна. Парню ведь ещё только пятнадцать, он ведь не соображает, что творит... – Что? Нет конечно! Он просто без сознания,– Нам приседает и проверяет пульс у альфы,– пару часов поспит и оклемается. – Слава богу,– Сокджин облегчённо вздыхает и расслабляется, но не на долго, вскоре он нова чувствует ноющую боль в животе и сгибается пополам, сползая по стене вниз. – Что такое? Тебе плохо?– Альфа обеспокоенно дотрагивается до его плеча. – Да, да, всё хорошо... Я пожалуй домой пойду,– Ким с затуманенным взглядом поднимается и пытается идти, но выходит плохо. Его постоянно шатает и он придерживается за стену. – Стой, подожди,– альфа догоняет его и подхватывает на руки, как принцессу,– давай я донесу тебя. Тут не так уж и далеко, но сам ты не дойдешь, я в этом уверен. Омега лишь слабо кивает и прижимается ближе к Джуну, обнимая его за шею и стараясь вдохнуть как можно глубже приятный запах альфы. Возражать сил уже не было, поэтому он просто покорно наслаждался своеобразным способом передвижения. Вокруг людей почти нет, и это несказанно радует, ибо редкие люди, проходящие мимо парочки, слишком уж странно косились на них. – Как ты вообще нашел меня?– Примерно на середине дороги спрашивает Джин. – Твой запах сложно было не учуять... Вот и пошёл за тобой, чтобы ничего не случилось... Как видишь, не зря... – Спасибо,– тихо шепчет омега, утыкаясь носиком в его шею. На этот жест альфа поначалу смущается, но потом сам крепче прижимает к себе Джина. Дальше они идут в тишине, прерываясь лишь на редкие вопросы Намджуна о самочувствии омеги. – Всё, дальше я не знаю, куда,– альфа уже подошёл к нужному подъезду и стал будить, задремавшего на его плече омегу. Так бы он ни за что на свете не стал тревожить это сонное чудо, но он не знал, ни этаж, ни номер квартиры. – Последний этаж, семьдесят седьмая квартира, ключ в левом кормане джинс,– коротко, но достаточно четко для только что проснувшегося бросает омега. – А... Может ты сам достанешь ключи?– Немного заикаясь просит Джун. Он конечно совершенно не против, просто... Как-то... Ну, лезть к омеге практически в штаны, лапать его... Джинсы то облегающие... – Ссыкло,– заключает Ким и, тихо пыхтя, сам достаёт из кармана ключи отдавая их Наму. Тот со скоростью света открывает дверь и буквально бежит к лифту, поднимаясь с омегой на последний этаж. Найдя нужную квартиру он зажимает Джина между собой и стеной и отворяет дверь, занося омегу внутрь. – По коридору прямо и направо. Там спальня будет. Ким молча несёт его туда и аккуратно, будто фарфор укладывает на кровать. – Всё хорошо? Ничего не нужно?– Джун обеспокоенно присел на край кровати. – Перестань вести себя так,– морщится Сокджин. – Как так? – Перестань быть таким... и Таким,– он никак не мог подобрать слово,– тряпкой! Ты же слишком мягкий! Какой из тебя альфа? Альфа должен защищать своего омегу, а ты что? Ты даже себя защитить не можешь! Я вон тут поливают тебе грязью,а ты молча всё проглатываешь... Тряпка. – Я не тряпка, я просто не позволяют себе быть грубым в присутствии омеги,– альфа сжимает кулаки и скрипит зубами. – Так докажи это! Пока всё что я вижу это лишь твои пустые слова! Чего он добивается? Он ведь явно не это хочет сейчас сказать... Так чего же он хочет? Как ему нужно доказать, что Джун не тряпка? – Хорошо,– альфа резко прижимает омегу к кровати и нависает над ним, развязно целуя и ожидая реакцию, пока ещё находящегося в шоке омеги. На удивление Джин не дёргается, как это было на улице, не пытается вырваться и убежать, а даже наоборот, прижимается ближе, обвивает тонкими руками мощную шею альфы и отвечает на поцелуй тихо постанывая. Тогда Намджун переходит к более решительным действиям. Он аккуратно, не торопясь, чтобы не спугнуть Джина, стягивает с него одежду, оставляя лишь в нижнем белье, которое уже полностью пропиталось смазкой. Омежка дует свои пухлые губки и тянется к футболке альфы, чтобы стянуть её, но его руки перехватывают и зажимают над головой. – Нет, малыш, сегодня я главный... Сокджин тихо стонет от властного тона, которому хочется подчиняться и от чудесного запаха древесины, который накрывает с головой, проникая в него будто бы через кожу. Нам быстро скидывает с себя одежду, бросая её куда-то на пол и, не заботясь о том, что она может испачкаться или помяться, вновь уделяет внимание парню лежащему под ним. Альфа укладывает свои большие и шершавые ладони на изящной талии омеги, немного грубо сжимая её. Возможно завтра останутся синяки или покраснения, но сейчас это никого не волнует. Омега, весь раскрасневшийся, и требующий к себе внимания, лежит под Джуном,шумно и глубоко дыша. Тихо улыбнувшись такому зрелищу, младший тянется губами к его шее и начинает покрывать ее мокрыми поцелуями-бабочками, постепенно он спускается ниже к груди. Поигравшись с сосочками омеги проходится по впалому животу и уделяет немного внимания бёдрам, от чего омега слабо прогибается в спине и тихонько стонет. – Джун~а, пожалуйста,– будто бы в бреду шепчет старший. Нам конечно мог бы его ещё помучать, довести до пика, найти эрогенную зону и так далее, но он понимает, что Джину уже невмоготу, ему больно, неприятно и очень хочется альфу в себе. Да и альфа уже долго не протянет, орган давно стоит в постойке смирно, а мозг заполонил запах цветущей сакуры. Раздвинув пошире ноги омеги, Джун устраивается между них, а омега закидывает их альфе на спину, чтобы было удобнее. Слава богу, растяжка не требуется, иначе они бы уже точно не выдержали. Оба и так уже на пределе, высшая точка возбуждения достигнута, дальше уже некуда. – Малыш, потерпи, сейчас будет немного больно,– шепчет на ухо старшему Намджун, аккуратно целуя шею, чтобы расслабить и успокоить омегу, затем приставляет головку ко входу и медленно начинает входить, переодически останавливаясь, чтобы омега привык и ему не было больно. Тот же в свою очередь, крепче обнимает шею альфы и словно в бреду шепчет его имя, иногда шипя и сжимаясь. Войдя до конца Нам останавливается, ожидая, когда омега окончательно привыкнет, чтобы доставить ему минимум боли. А пока, он отвлекает его мимолётными, слабыми поцелуями в шею. Когда омега сжимает его плечи сильнее и тихонько кивает, младший, улыбнувшись, начинает двигаться. По началу это были медленные и размеренные толчки, которые не приносили боли и дискомфорта, а были наполнены, какой-то нежностью и даже спокойствием, но старшему это по всей видимости не понравилось и он недовольно сжал альфу в себе, мешая ему двигаться и доставляя дискомфорт за что получил звонкий шлепок по попе. – Если ещё раз так сделаешь, то твоя попа будет вся синяя, это я тебе обещаю. Парень ускоряет, толчки, губами заглушая, рвущиеся наружу стоны Джина. Постепенно, толчки становятся всё грубее, а темп всё быстрее. Омежка уже стонет во всю, ни капли не сдерживается, надеясь, что соседи не вызовут полицию или не придут завтра жаловаться. – Я... Уже скоро,– оповещает пассив, поджимая пальчики на ногах, и тихо сжимается, прогибаясь в спине. – Давай, малыш, кончи для меня,– Джун специально, как можно резче попадает по простате и омега не выдерживает. Взвизгнув, он сжимается и изливается им на животы. Намджуна тоже на долго не хватает, буквально через пару минут, не выдержав теплоты и узости стенок, обволакивающих его орган, он кончает в омегу и выходит, не давая сцепке начаться. Ложась на кровать рядом с Сокджином, альфа тихо целует, полу спящего парня и крепко обняв его, тоже засыпает. Вредные лучи солнца, просочившись, сквозь плотные занавески, попадает прямо на лицо альфы, заставляя его сморщится и отвернуться, но это тоже не спасает. Через открытую форточку с улицы доносятся крики детей, которые вышли погулять с утра пораньше, чтобы было не так жарко и звуки машин старших, которые видимо едут на работу. Нехотя разлепляя глаза Джун оглядывается, пытаясь вспомнить, что вчера произошло, но долго думать на приходится, события прошлой ночи сами прорисовываются в его голове и он улыбнувшись, хочет обнять омегу, лежащего рядом, но находит лишь пустоту и холодную подушку. Значит он ушел давно... Неужели он сбежал? Не уж то та ночь никак не повлияла на их отношения и Джун до сих пор у него во френдзоне? Подрываясь с кровати, альфа выбегает из комнаты, но успокаивается, слыша тихий звон посуды с кухни. Не ушёл... Уже более спокойно и медленно, Нам направляется на кухню и оперевшись на дверной косяк, складывает руки на груди с улыбкой наблюдая за омегой, мельтешащим на кухне. На парне одета футболка Джуна, которая было на пару размеров шире омеги, но в плечах сидела идеально. Длины было явно недостаточно и поэтому при каждом наклоне, прекрасные ягодицы старшего оголялись. То же самое происходило и когда он пытался достать что-либо с верхней полки. Вообще, это идеальная картина. По-моему все мечтают о подобном. О такой истинной паре, о вот таких вот утрах, как в сопливых фильмах для омег подростков... Для полноты картины не хватает только парочки детей и будет вообще идеально. Когда младшему надоело наблюдать издалека он тихо и еле слышно подходит к омеге со спины, обвивая руками талию и укладывая подбородок на плечо. Омега сначала дёргается, но потом расслабляется и выключает плиту. – Ты уже выспался?– складывает свои руки по верх рук альфы. – Да, доброе утро,– целует его в шейку. – Тогда садись за стол, будем завтракать... – Угу,– альфа продолжает целовать шею омеги,– ты ведь понимаешь, что я тебя теперь никуда не отпущу? – А я никуда и не уеду...

***

– Ну, так как вы познакомились?– Продолжает приставать Чимин. – Никак, всё. Ложись спать давай,– ворчит Джин и укладывает омегу в кровать, а где-то в стороне хихикает Намджун.