Любовь после смерти

Не громкий, но энергичный бит разрезает спокойную тишину довольно раннего утра. Если пройти чуть дальше по коридору к окну, то можно увидеть прекрасный, тихий и неомраченный ни единым облаком рассвет исполненный будто бы талантливым художником на холсте мягкими и поддатливыми красками. Восход солнца исполнен в ярких, но умеренных красно-желтых тонах с кое-где проглядывают ей синевой дневного неба. А ещё, если хорошенько прислушаться, то можно услышать удары подошвы о пол и прерывистое, тяжёлое дыхание. Если подойти к самой ближней к окну двери и отворив её заглянуть внутрь, то вы увидите невысокого, но очень хорошей комплекции парня со светлыми волосами, которые были немного влажные у кончиков из-за пота, проступившего потому что он танцевал уже несколько часов подряд, что изрядно выматывало. Так же по комнате витал, слабый, но очень яркий и приятный омежий аромат. Неожиданно запутавшись в собственных ногах парень вскрикивает и валится на пол, но не падает, ведь его подхватывают на руки, держа, как принцессу. – Хосок-хён? Уф, спасибо... В то я себе уже всю попу отбил,– жаловалась "принцесса". – Да что ты говоришь? А может это знак к тому, что стоит нормально спать, питаться и жить, а не пропадать здесь сутками? Я ведь пожалуюсь Намджуну и он так же, как выдал, так и заберёт ключи от этой комнаты,– спаситель ставит его на ноги и поправляет волосы. – Ну, хён, ну не занудствуй! Сам ведь рассказывал, что танцеры сутками в залах пропадают! А я всего-то несколько часов!– омега направился к колонке с музыкой, чтобы включить песню заново. – Рассказывал. А теперь жалею об этом. Во сколько ты хоть сюда пришел то? – Эм... А... Ну, я ещё и не уходил?– парень понял, что стоит бежать, когда Чон нахмурившись посмотрел на него. – Совсем уже? Нет, ну я точно скажу Намджуну. А пока, бегом спать,– Хо за доли секунды оказывается возле омеги и закидывает его на плечо, унося в сторону выхода,– из крайности в крайность. То тебя из кровати не вытащишь, то из зала. Вы уж отпределитесь, молодой человек, чего вы желаете. – Бе бе бе,– передразнил его младший, за что получил шлепок по попе,– вот был бы тут Юнги-хён, он бы тебе задницу за такое надрал! – Не беспокойся, нам это уже Джин устроит. Знаешь же, как он о тебе печется. – Это точно,– хихикает,– иногда чувствую себя пятилетним ребенком рядом с ним... – Ну, ты и выглядишь не на свои шестнадцать,– задумчиво тянет старший, опуская брыкающегося омегу на пол. – Опять ты про мой рост? Ну маленький я и что? Не всем, как Намджуну под два метра быть!– в голосе были слышны явные нотки гнева и ненависти ко всем высокорослым от лица коротышек. – Нет, нет, успокойся. Просто... Ты рядом с ним выглядишь младше, свежее и радостнее,– попытался выкрутиться Чон и снова закидывает омегу на плечо. – Ну ладно... Скажу Джину, что ты назвал его старым,– коварная улыбка промелькнула на по-детски коварному лицу. – Эй, нет, так не честно! – Честно, честно. Хосок вздыхает и вновь закидывает парня на плечо, направляясь в сторону комнат. – Куда тебя сегодня?– интересуется Чон. – В кроватку~ – Я понимаю, что в кроватку, в какую из? А то ты у нас житель кочевой, то там спишь, то сям. И вообще, тебе же отдали комнату Юнги, чего ты там то не ночуешь?– Хо останавливается возле развилки. – Потому что не хочу. Это комната хёна и мне там некомфорно... – Ой, да так и скажи, что просто темноты боишься и один там спать не хочешь,– смеётся Чон. – Да ничего я не боюсь,– омега ударил его маленькими кулачками по спине,– тоже мне, выдумал! Боюсь я! Мне вообще-то уже шестнадцать! Да я хоть сегодня один смогу ночевать! – Серьёзно? Ну вот и прекрасно! А то постоянно либо у меня либо у Кимов спишь. Ни им не потрахаться, ни мне девушку не привести. "Принцесса", висящая на плече от данного высказывания засмущалась и покраснела: – Можно было и не при мне это высказывать... – Ой, да сам ведь сказал, что большой уже! Как говорится, что естественно, то не сверхъестественно! Да и тебе самому уже давно пора найти кого-нибудь себе... Не всю же жизнь девственником ходить,– старший поставил омегу на ноги. – Да отстаньте вы от меня! Вот блин заладили! Что Джин, что ты! Найди себе кого-нибудь, найди! Я же уже говорил, что люблю только Юнги-хёна! У меня его метка! Это во-первых, а во-вторых, кого я здесь найду? Деда какого-нибудь? Здесь все минимум на десять лет меня старше! Да и почти все заняты! – Чимин, успокойся,– Хосок взял омегу за плечо и встряхнул,– и не драмматизируй. У нас много свободных альф и бет, которые очень хотят с тобой познакомиться... Я даже знаю один неплохой вариантик... – Ну и кто же? Тот зануда из двадцать седьмой комнаты? Или дылда из пятнадцатой? А, нет, этот, кого ты там мне предлагал то? Ну чёрт, как его? Ну тот, который невидимый принц... Минко? Нинхо?– не переставал поясничать Чимин. – Минхо. И он не невидимый принц. Он уже неделю назад перебрался к нам с соседней базы с ещё несколькими ребятами. Если бы ты почаще выходил из зала и из комнаты, то увидел бы его. – Да мне не важно! Он сто процентов либо страшный, либо тупой, либо озабоченный, как вы с Джином,– Чимин, скрестив руки на груди и гордо приподняв голову, направился в сторону своей комнаты, принадлежащей ранее Юнги. – Чимин, хватит уже,– Хосок складывает омеге руку на плечо,– ты должен отпустить Юнги... Пойми, что теперь он не сможет быть с тобой, но это не конец жизни... Поверь, Мин был бы счастлив знать, что у тебя есть альфа и вы с ним живёте счастливо... Он же любит тебя, а ты его... Иногда, чтобы сделать любимого человека счастливым его нужно отпустить и это именно тот случай... – Ты думаешь, он действительно не был бы против? Это же получается, что я изменю ему,– омега повесил голову и нервно перебирал пальцы. – Ну конечно, зайка... Он ведь желает тебе только хорошего... – Ладно, встречусь я с вашим этим... – Минхо,– раздражённо выдавливает Хосок,– и пожалуйста, запомни его имя. – Да помню я, помню. Минхо,– закатил глаза Чимин,– ладно, я пошёл,– Пак уже разворачивается и предвкушая падение на мягкий матрас и нежные объятия теплого одеяла, чуть ли не вприпрыжку бежит к комнате. – Стоять,– прерывает его мечты Хосок,– я сегодня ближе к обеду зайду и скажу, где вы с Минхо встретитесь. – Ладно, ладно,– шипит младший, полу шепотом добавляя,– тоже мне сваха,– и не дожидаясь, пока получит по попе за пререкания убегает за угол, идя к комнате. Идя по коридору омега наслаждается тихой и спокойной атмосферой. Теперь, когда на их базе число жителей стало в два или даже в три раза больше прежнего, такие тихие минутки выдавались редко. Чаще всего можно было услышать крики младенцев, которых уже было около пяти на всю базу, или же ругань молодых парочек, которые не понимают, что ругаться в такое время— гиблое дело. Смотря на них, Чимин лишь усмехается, такие глупые. Не ценят, то что они есть друг у друга и ругаются из-за пустяков. Да если бы Чимину разрешили вновь вернуть себе хёна он бы отдал всё, что мог и не мог. Сделал бы всё, что в его силах и даже чуть больше. И уж тем более ни за что на свете не стал бы с ним ругаться. Теперь он понял, что нужно прощать того, кого любишь и того, кто любит тебя. Все люди оступаются, но в мире нет непоправимых вещей и поэтому, не нужно тратить время на пустые ссоры и показушные обиды, нужно действовать, искать решение проблем и компромиссы, тогда все мы будем жить в счастье и любви. Не будет одиноких и брошенных людей. Не будет разбитых сердец и не разделенных судеб, а только спокойствие и гармония. Пак тормозит прямо напротив двери комнаты. Тяжело. Ладошки потеют, а дыхание предательски учащается, как и сердцебиение. Сколько лет он там не был? Наверное лет десять... С того самого момента, как это произошло... Он просто напросто не мог находиться там. Всё напоминало о Юнги, о них или об их совместной жизни. Было невыносимо больно смотреть на это и понимать, что этого больше никогда не будет... Тогда Чимин просто запер дверь на ключ, который теперь покоился на его шее ввиде кулона. В комнату никто не заходил все эти десять лет... Что же там теперь ждёт Чимина? Всё же немного сомневаясь, Чим протягивает ладошку к веревочке на шее и пытается развязать тугой узелок, но пальчики предательски дрожат и ничего не выходит. Омега со злобой дёргает за ключ и нитка с треском, больно проезжаяь по нежной коже не шее, рвется, а вместе с ней, рвется и один из тросов, удерживающий всю горечь, произошедшего, прямо над душой парня. Пара поворотов ключа и дверь отворена. Заходить внутрь неимоверно страшно, но надо... Чимин тихо отворяет дверь и заглядывает внутрь, тихо чихая. Да уж, пыли здесь действительно многовато. Придётся убираться... Пак фыркнул и уже более смело шагнул внутрь комнаты, прикрывая за собой дверь. Как только она захлопнулась, Чима стали окружать воспоминания. Вокруг он слышал звуки— их с Юнги разговоры в этой комнате и видел картинки— их с Юнги совместные моменты. Омега вертит головой, пытаясь рассмотреть всё и запомнить то, что потерялось в чертогах памяти. Вот Юнги учит его читать Вот они вместе кушают сладости, которые стащили у Намджуна А вот Юнги рассказывает Чимину сказку... Омега улыбается, но по его пухлым щёчкам всё равно начинают течь слёзы. Он безумно рад этим моментам и воспоминаниям, разжигающим в его детском, но довольно израненном сердечке теплое пламя любви, нежности и заботы, но в то же время, он осознает, что этого больше никогда не будет. Что теперь Хёна нет, что теперь он никогда больше не услышит его хриплый голос и ласковый смех... А ведь так хочется... Но больнее всего осознавать, что это всё из-за Чимина. Что именно из-за его истерики Юнги теперь нет... – Прости, Хён, прости... Омега оседает на пол и даёт себе минутную слабину в виде шквала слёз, сказывающихся по его пухлым щекам. Больно... Очень больно... – Да уж, стоит прибраться,– омега уже успокойся, умывшись в ванной привел себя в порядок и теперь грустным взглядом осматривает свою одежду, на которую осела пыль, которая копилась тут годами. – Надо сходить за тряпками,– отмечая себе, что пора прекращать говорить самому с собой, потому что со стороны это наверняка выглядит странно, Пак всё же идёт за всем необходимым для уборки. Найти это не составляет большого труда, нужно лишь заглянуть в подсобку. – Ну что же, приступим, надеюсь, что я не умру, пока уберу это всё,– да уж, говорить самому с собой, это всё же навсегда... Чимин тчательно вытирает грязь с полочек столов и других поверхностей, попутно протирая вещи, которые тоже загрязнились и раскладывая их по местам, а совсем испорченный он, сморщив нос, выбрасывал. – Осталось совсем чуть-чуть,– омега улыбнулся, оглядывая уже проделанную работу. Визуально комната выглядела в разы чище. Оставалось лишь протереть пол и работу можно считать выполненной. Прогнув спину назад, дабы размять её, омега сладко потягивается и вновь принимается за работу. – Айщ, почему здесь так грязно то?– По-детски дуя и без того пухлые губки, возмущается Чимин, выпутывая из волос паутину, в которую он влез под столом. Он, уже более раздражённо, продолжает уборку. Осталось помыть только под кроватью и дело сделано – Надеюсь, меня не съедят монстры,– усмехается Чимин и заныривает под кровать, сначала вытаскивая от туда, какие-то старые, видимо потерянные, вещи, а затем вытирает там пыль, пару раз, по-кошачьи тихонько чихая. – Кто молодец? Я молодец! Кто молодец? Я молодец,– Чимин радостно прыгает возле кровати, исполняя короткий танец победителя,– так, а это у нас что?– Омега приглядывается к кучке вещей, которые он выгреб из под кровати. Старый носок, который по всей видимости оставил здесь Юнги, хотя, кто знает, возможно это старый владелец... Какая-то бумажка, вся исписанная чернилами. Как бы Чимину не было интересно развернуть ее и посмотреть, что же там написано, ему не особо хотелось брать в руки бумажку, которая провалялась под кроватью около десяти лет, а может и больше, да и тем более заросла слоем плесени. Дальше идёт парочка фантиков из под конфет и... Мишка?.. Чимин аккуратно приближается к, пока ещё не точно, медведю и переворачивает на спину. – Это же... Сжав зубы омега хватает этого мишку и, со злостью подёргав его за уши и другие конечности, закидывает под кровать. Пак опускается на колени возле медведя. Рука уже не как в детстве, она не поднимется на игрушку... Да и по сути, это ведь последнее, что Юнги-хён оставил ему после себя... Омега вновь заливается слезами, прижимая к себе игрушку – Хён, хён~и, вернись... Я скучаю... Очень... Подобные скуления ещё долгое время слышались из комнаты, но потом всё замолкло. Чимин не спал почти двое суток, пусть отдохнёт...