Её зовут Судьба

Регистратор вышла, плотно прикрыв за собой дверь кабинета, оставляя Асоку одну, наедине с её мыслями и страхом. Впрочем, ненадолго, увидев, что возле дверей кабинета стоит, вжавшись в стену и словно стараясь стать невидимой, юная тогрута, из-за письменного стола возле окна поднялась женщина средних лет. Она была человеческой расы, одетая в светло-зелёный халат и такую же шапочку, из-под которой выбивались вьющиеся рыжие волосы, лицо было приятным, а зеленые глаза смотрели приветливо и выжидающе, призывая не бояться, а рассказать всё, что случилось так, как оно есть. — Здравствуйте, садитесь за стол и расскажите, что у вас случилось — сказала она для начала и видя, что Асока не торопится, сама подошла к ней и чуть приобняв за плечи, повела к своему столу. — Не нужно ничего бояться, поверьте моему опыту, безвыходных ситуаций не бывает. Выход найдётся, если его искать — голос врача был негромким и располагающе-спокойным — Не волнуйтесь так, всё будет в порядке. Она усадила Асоку на стул, напротив себя и подождав, пока та освоиться в её присутствии, поставила перед ней стакан воды: — Выпейте медленно, по глотку, и начиная с самого начала расскажи о своей беде. Тано взяла стакан, радуясь тому, что пальцы не дрожали, и начала неспеша пить, неосознанно оттягивая момент неизбежного признания. Но вот, наконец, последняя капля проскользнула в пересохшее горло, Асока поняла, что тянуть больше нельзя, иначе, врач потеряет терпение и вовсе отказавшись её слушать, попросту выгонит из кабинета, чтобы не отнимала время зазря. И отставив пустой стакан на край стола, Асока откинулась на спинку стула и уставившись на сложенные на коленях руки, приготовилась начать. Как назло, мысли опять начали расползаться, не позволяя зацепиться хоть за одну, чтобы дальше из её уст полился связный рассказ. «Не знаешь с чего начать, начни с самого главного» — так обычно говорил Магистр Кеноби и Асока, нечаянно вспомнив его совет, решила воспользоваться им, вернее, решило так скорее её подсознание, которое, прежде, чем Тано успела собраться, выпалило неожиданно громко, прямо в лицо врача: — Я беременна! Врач ничуть не удивилась, видимо, давно уже привыкла к подобному шоку, который обычно вызывает такое известие у таких вот молоденьких и неопытных. Женщина взяла рабочий датапад и открыв на нем чистую вкладку, приготовилась печатать. Главное было сказано, осталось только выяснить подробности, чем она и занялась: — Так, хорошо, вы беременны — сказала врач задумчиво — Для начала представитесь. Я знаю, приём анонимный, но должна же я буду как-то вас называть — предупредила она возможные возражения. Асока на несколько секунд замялась и словно отмерев, подняла голову: — А....Ашла — бормотнула тогрута первое попавшееся имя, вспомнив в последний момент, что настоящее ей лучше не называть. — Так, имя само по себе прекрасное — ободряюще улыбнулась гинеколог — А теперь скажите сколько вам лет? — Шестнадцать — ответила тогрута машинально — Скоро уже семнадцать будет, через три месяца — уточнила она зачем-то, словно эти три месяца могли что-то изменить. Какая по сути разница, шестнадцать ей или семнадцать, несовершеннолетняя же по-любому, значит никакой. — Отлично — обрадовалась врач неизвестно чему. «Несовершеннолетняя беременная, что тут может быть хорошего?» — пронеслось в голове у Асоки, прежде, чем туда протиснулся следующий вопрос от гинеколога: — Скажите мне, Ашла, как давно вы вступили в половые отношения и когда делали это в последний раз? Асока вздрогнула, но не от кажущейся бестактности вопроса, а от того, как грубо и бесцеремонно назвали то, что произошло по большой и чистой любви. «Половые отношения», фу! До чего же мерзко звучит. Тано аж передернулась и вздохнув несколько раз, ответила: — Примерно месяц назад. Всего один раз и с одним человеком. Больше не было. Сказала и вновь мысленно обругала себя. Зачем она опять оправдывается? Кому сейчас нужны её оправдания? Тут уже надо не гордость спасать, а себя. — Не скажу, чтобы этого было достаточно для наступления беременности — проговорила врач так же задумчиво — Но спрошу на всякий случай: вы предохранялись? Ответ был, конечно же, отрицательный. Вернее, гинеколог просто сочла за него недоуменный взгляд тогруты и её пунцово-красные щеки. — Всё ясно — кивнула и она, отвечая — Теперь расскажите о том, что вы чувствовали в период между случившимся у вас с молодым человеком и обращением ко мне? Асока постаралась максимально достоверно передать все те симптомы, что почти месяц не давали ей спокойно вздохнуть. Она надеялась, что услышав что-то из этого, гинеколог с облегчением вздохнёт и скажет, что-то вроде: «Ну вот, зря ты переживала, при беременности подобного вообще не бывает, вот никогда и ни при каких обстоятельствах». Но нет, ничего подобного, во время всего рассказа Асоки, лицо женщины оставалось напряжённым и вдумчивым, она ловила каждое слово девушки и кажется в мыслях уже поставила ей диагноз, оставалось лишь убедиться в нем лично. — И так, всё примерно ясно — сказала наконец врач — А теперь вытяните правую руку и отвернитесь, нужно взять вашу кровь на анализ. Девушка, словно во сне, положила выпрямленную руку на стол и уставилась невидящим взглядом в стену, на которой висела весьма симпатичная картина, изображавшая вазу с букетом сиреневых цветов. Она была так напряжена, что даже не почувствовала как в вену на сгибе локтя, протёртую спиртом, ввели иголку и прижали место прокола ваткой. Очнулась лишь когда врач потрясла её за плечо: — Эй, с вами всё нормально? Что-то вы побледнели? Снова волнуетесь? Не стоит, что бы ни было, вам можно помочь. — Помочь? Как? — неожиданно вспылила Асока — Заставите его развестись с женой и жениться на мне? Да? Вы это сделаете? — Так, успокойтесь, я вас прошу — врач положила руки ей на плечи — Поверьте мне, ничего страшного не случилось. И пока анализ готовиться, мне нужно осмотреть вас. Пройдите за ширму и разденьтесь. Потом ложитесь на банкетку. Асока встала и на негнущихся ногах прошла за белую полупрозрачную ширму, где быстро сняла одежду и всеми силами стараясь абстрагироваться от происходящего, устроилась за холодящей спину банкетке. Врач пришла секундой позже и принялась за дело. Для начала она поводила по животу Асоки чувствительным сканером, особенно задерживаясь внизу. Потом попросила согнуть ноги в коленях и развести. Тогрута, сильно смущаясь выполнила это приказание и закрыв глаза, стиснула зубы, чтобы поменьше ощущать неприятные ощущения от холодных инструментов, погружающихся вовнутрь неё, доставая, казалось, до самого мозга. И всё равно ощущала это ужасное, скребуще-царапающее ощущение. Асока уже подумала, что конца этому не будет, как врач громко сказала: — Можете встать и одеться, потом садитесь на стул. А отойдя на к столу, пробормотала себе под нос: — Стеснительная какая, словно первый раз, небось, когда с женатым спала, совсем не такое лицо имела. Этого Асока не слышала, да и немудрено, эта информация ей не предназначалась, для неё у врача было припасено кое-что другое, то, что увидела гинеколог во время осмотра и лишний раз подтвердил анализ крови: — Вы оказались правы, Ашла, вы действительно беременны. Срок примерно три-четыре недели. Новость, при всей своей ожидаемости, упала на голову Асоки как топор гильотины. Ведь несмотря на то, что она была почти уверена в своём диагнозе, всё же какая-то часть её сознания, какой-то маленький его уголок продолжал на что-то надеяться. Продолжил бы и сейчас, если бы не медицинское заключение, в котором чёрными буквами на белом фоне значился приговор всем надеждам на помилование. Буквы плясали перед глазами и словно менялись местами, создавая между собой слова, совершенно другие, которых не было написано там, но которые ужасным дамокловым мечом нависли над головой несчастной тогруты: «Позор. Изгнание. Клеймо Предательство». «Почему предательство?» — мысленно спросила себя Асока — «Если первые три слова ещё можно было как-то соотнести с моей ситуацией, то последнее... Причём тут предательство? Я никого не предала, меня то же, вроде. Загадка Силы». Она сознательно развивала эту тему. Ей следовало зацепиться за что-то в реальном мире. Здесь и сейчас. Иначе, девушка просто сойдёт с ума от ужаса придавившей её проблемы, свалившейся так некстати, к которой Тано оказалась совсем не готова. «Раньше надо было думать» — сказал бы на это Мейс Винду. Впрочем, поняв, что случилось на самом деле, он явно сообщил бы много больше, а завершил своё выступление торжественно-горьким: «Асока Тано, ты изгнана из Ордена за нарушение правил!» «Нет! Нет! Нет!» — мысленно закричала тогрута несуществующему в данный момент Магистру и даже замахала руками, но вспомнив с большим трудом, где находится, Асока подняла взгляд от стола и с надеждой в глазах, уставилась на врача: — Скажите, а что можно сделать? Как мне быть теперь со всем этим? С тем, что случилось? Голос дрожал и в нем всё отчётливей звенели слезы. Врачу стало неловко и снова вернулась жалость к этой растерянной девчонке, самой, похоже, не понимавшей, что она натворила и уже сотню раз расскаявшейся в этом. — Не переживай, девочка — сказала она мягко и дотронулась до её руки — Как я тебе уже сказала, не бывает безвыходных положений. И ты тоже запомни это, пригодится по жизни. Так вот, в твоём случае, существует, как минимум, три варианта: рассказать всё отцу ребёнка, быть может, он знает как вам поступить, ведь, в конце-концов, это и его ребёнок тоже; второй — родить и воспитывать его в одиночку, если тебе есть кому помочь; и третий — прервать беременность, сделав аборт. — А что это такое, аборт? — спросила Асока, чтобы не молчать. — Искусственное прерывание беременности — пояснила гинеколог без тени стеснения — Возможен при сроке ее более трёх месяцев. Эмбрион, при помощи специальных инструментов извлекается из полости матки, на совсем раннем сроке это почти безвредно, главное — не затягивать. Ощущения будут примерно такие же, как при сегодняшнем осмотре. Ну вот, я озвучила возможные варианты, на каком останавливаемся? Она умышленно сказала во множественном числе, чтобы девочка, поняв, что больше не одна в своей беде, окончательно успокоилась и смогла мыслить адекватно. — Я пока не знаю — ответила Асока после недолгих раздумий — Мне нужно ещё подумать как быть и что возможно сделать. — Ну хорошо, то, что ты задумалась уже само по себе говорит о многом — снисходительно улыбнулась врач — Подумай, обязательно, только недолго, ведь чем больше срок, тем серьёзнее последствия для организма. — Хорошо, я тогда пойду? — Асока начала вставать со стула. — Да, конечно, можешь идти — отпустила её гинеколог — И если примешь решение об аборте, приходи прямо ко мне. Скажи регистратору, что идёшь к доктору Марии Мендес. Асока кивнула и попрощавшись вышла. Только отойдя от клиники на несколько кварталов, Тано смогла наконец снова принять прежний вид, надев на голову цепочку и прицепившие на пояс свои мечи, а на перчатку комлинк, заодно и включив его. Когда она только его выключила? Не помнит. Но стоило ей только нажать на кнопку включения, как он просто взорвался от сообщений о непринятых вызовах с контакта учителя. Ну да, миссия же, с которой она сбежала. Надо же, совсем про неё забыла. Асока набрала контакт и после первого же гудка чуть не подпрыгнула от громкого и нервного голоса: — Шпилька! Ну и где ты там ходишь? Быстро давай в храм! Тут такое случилось! — Я иду, скоро уже буду и...Мне нужно срочно с вами поговорить — сказала Асока в динамик и отключившись, бросилась ловить спидер-попутку. Но лучше бы она пока оставалась тут. — Молодец, девочка, сама летишь на свою удачу, давай-давай, милая, скажи им всем, где ты была, ведь никто же тебя не видел, только я, а я буду молчать! — произнесла всё та же фигура в плаще, успешная за то время, что Асока была у врача, слетать со Среднего уровня на Верхний и вернуться назад, чтобы вскоре с удовольствием посмотреть как свершается её чёрное дело.