Танго

      Их тела движутся в унисон, горячие и потные, руки обхватывают его бедра, зубы защипывают и засасывают кожу, горячий язык исследует пространство его шеи… он чувствует, что скоро кончит, поэтому позволяет своему партнёру узнать об этом, выпуская длинный стон. Ногти полосуют спину альфы, оставляя после себя красные полосы. Он прячет лицо в изгибе шеи партнёра, одной рукой зарываясь в спутанные волосы и дёргая их.       Так близко. — О~…       Альфа уткнулся носом в его ароматическую железу, глубоко вдыхая и низко рыча, хватка на его бедрах усилилась, и альфа прижимает их тела ближе: — Шото…       Согнувшись, Шото раскрыл глаза, рассматривая темноту шкафа; он слышал циркуляцию крови в ушах и чувствовал жар вперемешку с холодом… тяжело дыша, он заставляет себя сесть и кладёт голову на руки, тут же понимая, что она невероятно тяжёлая. Ничего особо не делая, он бросается обратно в своё гнездо и переворачивается, хватая соседнюю подушку и сворачиваясь вокруг нее, сознательно игнорируя то, как сильно он хочет потереться о неё; только когда он начинает об этом думать, в голову приходит мысль о том, что от неё странно пахнет. Обнюхав её, омега вспоминает, что он бросил подушку на сумку с рубашкой Бакуго и та сохранила его запах. Ругаясь себе под нос, Шото бросает подушку обратно в сумку и выползает из гнезда… воздух вокруг него влажный.       Осторожно открывая дверь шкафа, он всматривается в темноту и находит взглядом дремлющего альфу, который тут же поворачивается к нему спиной… его запах не повлиял на Мидорию. Кусая губу, Тодороки заставляет себя встать. Омега в нём хочет привлечь внимание и как-либо прихорошиться… он знает, что более чем достоин быть его партнёром. Делая шаг вперед, он протягивает руку… и резко меняет курс, хватая телефон и спешно выходя из комнаты, в последствии из здания.       Снаружи, чувствуя прохладный воздух, Тодороки ощущает, как мутная завеса в голове исчезает… посмотрев на свой телефон, омега обнаружил, что сейчас всего пол шестого утра субботы. Его сердце всё ещё бешено стучит, и он всё ещё чувствует возбуждение, его разум, требующий вернуться к Мидории, всё ещё крепко спящему в своей постели. Настоящая пытка.       Пролистывая небольшой список контактов, он находит номер своей сестры и нажимает кнопку вызова… требуется несколько попыток, когда старшая омега наконец берет трубку: «Шото?» — Как долго мне придётся находиться в бегах? — сразу к делу, ему нужно уходить. «Ты отсутствовал всего пару дней. Сегодняшний не в счёт, — заявляет сестра, — у тебя что-то случилось?» — Нет, я просто… чувствую себя более обеспокоенным, чем обычно… — уклончиво отвечает омега. «Отец всё ещё злится», — парень слышит, как сестра нервно перебирает пальцы, — я думаю, ему нужно дать ещё несколько дней, прежде чем ты вернёшься…» — Он безумен? — Тодороки скрипит зубами. «Ты не вернёшься домой, пока он не успокоится», — голос Фуюми становится строгим. — Хорошо, — шипит в ответ Тодороки. «Шо, если что-то случится…» — Ничего не произойдёт, — заверяет Шото, — до свидания.       Младший Тодороки не дает сестре времени ответить, не говоря уже о том, чтобы попрощаться; вздыхая, он кладет свой телефон в карман пижамы и решает, что может пойти погулять прямо сейчас. Всё, что угодно, чтобы избавиться от напряжения в нижней части живота. «Дорогой старенький папочка, возможно, злится на меня из-за того, что я отверг альфу, которого он подобрал мне, для сильной родословной, — Тодороки фыркает, — но если он так этого хотел, почему не выбрал кого-нибудь из академии?»       Неяркий свет бьёт прямо в глаза, от чего пришлось закрыть их рукой. Пока он блуждал в своих мыслях, не заметил, как начало вставать солнце. — Хм.       Резкая боль простреливает ногу, и Тодороки садится на ближайшую скамейку. Подняв ногу вверх, он не видит явных ран, что означает, что он, должно быть, наступил на камень. Вздохнув, он подтягивает колени к груди и обхватывает их руками, позволяя голове откинуться назад, и просто смотрит на утреннее небо… мысли о возвращении к Мидории теперь, когда ему нечего делать, заставляют его двигаться.       Хотя… может, ему просто не стоит никуда идти, остаться здесь и стать бродягой?.. — Ой! — Тодороки закрывает глаза, наивно полагая, что так Бакуго оставит его в покое, — эй! Какого хрена ты делаешь на моей территории, отмороженный?       Удар по спинке скамейки сильно раскачивает Шото, и даже если бы он реально спал, пробуждение было бы неизбежно. Подняв голову, омега открывает рот, готовясь сказать Бакуго, чтобы он оставил его в покое, но по мере рассматривания альфы его мысли замедляются… в этом нет ничего особенного, но на альфе надеты кроссовки, черные баскетбольные шорты и такая же по цвету майка, открывающая руки и его притягивающие взгляд ключицы. Все мысли о сне сразу отходят на второй план. Закрывая рот с громким стуком, Тодороки отворачивает голову от альфы и старается изо всех сил успокоиться, чтобы румянец исчез. — Хей! — лает Бакуго, хватая Шото за рубашку, — не смей игнорировать меня, когда я с тобой разговариваю, чёртов половинчатый! — Я не знал, что этот парк принадлежит тебе, — Тодороки пытается выровнять дыхание, но Катсуки находится слишком близко, отключая мозг омеги. — Я…! — хмурится Бакуго на апатичного омегу, — ты знаешь, что я не это имел в виду! — альфа толкает омегу обратно на скамейку и замечает, — и где, чёрт возьми, твои ботинки?! — У Мидории, — Тодороки наконец поднимает свой взгляд на Бакуго. — А что они делают у ебанного Деку? — омега ничего не отвечает, но продолжает неотрывно смотреть на него, от чего блондин скрипит зубами. — Хватит пялиться на меня!!! — А ты… ты против? — Тодороки отворачивается в сторону.       Бакуго щурится. — Присядь. — Что…?! Я не один из твоих долбанутых друзей, которым ты можешь приказывать! — Просто мы должны быть на одном уровне… удобнее разговаривать. — Когда ты перестанешь быть таким… — Бакуго продолжает щуриться и садится рядом с омегой; его голос дрожит, язык становится тяжелым, когда Тодороки кладет руку ему на щеку, — смешным.       Бакуго наблюдает за тем, как взгляд Тодороки бегает по его лицу, начиная с глаз и заканчивая губами. Омега застенчиво прикусил губу, сталкиваясь взглядом с Бакуго, и альфе требуется секунда, чтобы понять, что Тодороки приближается к его губам. Разум альфы требовал, чтобы он отодвинулся, убежал и забыл об этом, но, когда Шото прижимается к его губам в поцелуе, он не может сделать и движения — мятежное тело и нелепое сердце будто приковывают его к скамейке. Спустя мгновение Тодороки закрывает глаза, и Бакуго копирует его движение, погружаясь в ощущения.       Тодороки дышит через нос, чувствуя сердцебиение и нагревание крови. Бакуго наклоняет голову и углубляет поцелуй; руки поднимаются, так и не коснувшись друг друга. Они вместе… так близко… это страшно и отвратительно — знать, что омега внутри хочет его. Хочет Катсуки. Рык Бакуго вырывается из глубины горла, и Тодороки отвечает ему тихим хныканьем, пытаясь сдержать любой звук его сущности. Даже когда Бакуго прижимает его к себе.       Телефон омеги поражает пару неожиданностью, и они отскакивают друг от друга.       Бакуго облизывает губы, после вытирая их тыльной стороной ладони, и изучает покрасневшее лицо Тодороки, что смотрит на телефон… по мере рассматривания экрана глаза омеги смягчаются, а еле заметная улыбка заставляет уголки его губ дёрнуться вверх… Катсуки бесится, конечно же он знает, кто позвонил Шото, что вскоре засунул телефон обратно. — Деку? — издевательски тянет Бакуго, на что Тодороки кивает, — чёртов придурок. С каких пор ты его сука? — С каких пор тебе не всё равно? — щурится Шото. — Это чёртов Деку! — бросает Катсуки, — трудно не раздражаться, когда всё, что он делает, это плачет и фанатеет от каждого героя! Это херово, что я позади него! — Прекрасно, — Тодороки хмурится и оборачивается, — мне пора. — Ты хочешь идти вот так?! — омега уже хотел спросить о значении его фразы, но останавливается, когда Бакуго садится на колени спиной к нему, — давай резче, пока я не передумал!       Немного опасаясь, Тодороки осторожно забирается на Катсуки, чуть не упав. Кажется, он слышит хихиканье альфы.       Они идут до дома Мидории по указанному Шото маршруту… альфа впервые благодарен омеге за то, что тот неразговорчив, это даёт ему время подумать… или ругать глупое сердце за то, что позволило Тодороки целовать его, ведь теперь терпеть невозможно — всё, о чём он думает, это губы омеги, чувство того, как руки мягко скользили по его плечам и тёплое тело прижималось к нему…. Эти тупые чувства уже серьёзно бесят его! Ведь чёртов Половинчатый любит Деку, и это, кажется, взаимно, ещё со времён спортивного фестиваля, где они демонстрировали свои глупые нежные чувства… «Из них получится ещё одна чёртова пара», — с горечью думает Бакуго.       Только идиот не понял бы эти взгляды и оправдания, чтобы быть вместе, а Бакуго идиотом не был. Тодороки любил Деку, и блондина бесила невежественность Мидории, который даже не подозревал, что Шото, самый сильный омега из всех существующих, влюблён в него. — Это был мой первый поцелуй. — Ты хочешь, чтобы я тебе медаль предоставил или что? — Бакуго подсознательно чувствует, что омега не хотел этого говорить. — Я просто говорю, — произносит Тодороки, пытаясь пожать плечами, — это было приятно.       Сердце Бакуго начинает неистово биться! — Вот здесь, — говорит Тодороки. Бакуго ворчит, когда они подходят к двери, и смотрит, как Шото стучит в дверь, — это было мило.       Бакуго хочет спросить, что, черт возьми, происходит с Тодороки, когда дверь открывается и в дверном проеме показывается Мидория, лицо которого искажено в замешательстве. — Каччан?! — Уберись! — альфа отталкивает его, продвигаясь вперёд. — К-конечно! — ничего непонимающий Мидория следует за ними. — Вот! — плюётся Бакуго, грубо бросая омегу на диван. — Следи лучше за своим грёбанным омегой! — М-моим?! — Мидория краснеет, — Тодороки не… мы не… — Заткнись, ботаник! Я уже не здесь! — произнёс Катсуки, наблюдая за тем, как заикается мелкий альфа.       Мидория моргает, наблюдая, как Каччан отступает и хлопает дверью. Он слышит, как его мать где-то в одной из комнат спрашивает, что происходит, но он обращает всё свое внимание на Тодороки, который, как оказалось, смотрит на пол. «Что Тодороки делал с Каччаном?» — мысленно удивляется Мидория. — Эй, что случилось? Почему Каччан нёс тебя? Ты ударился? — подошёл альфа к Тодороки. — Я пошёл на прогулку, и мы встретились в парке, — отвечает Тодороки, он всё ещё смотрит на пол, но через несколько секунд поднимает взгляд, — похоже, я испачкал пол.       Мидория следит за направлением взгляда Тодороки, на пол, и видит небольшое пятно. — Т-Тодороки! — Изуку тут же поднимает омегу на руки, — где твои ботинки?! — Я… — Шото смотрит на Мидорию, обхватывая его шею руками, — я ушёл без них, поэтому Бакуго нёс меня.       Мидория спешит в ванную, неся Тодороки как невесту, и опускает омегу уже там: — Сполоснись, — произносит альфа и, развернувшись на пятках, направляется к двери, — я пока помою пол. — Хорошо.       Закрыв дверь, Мидория уходит так, будто его отправляют на войну, и когда парень заходит в гостиную, ноги подкашиваются, и он падает на пол, закрывая покрасневшее лицо руками. «Что это было?! Что это было?! Что это было?! — Мидория плюхается назад, стонет в ладони, — К-Каччан выглядел таким уравновешенным, когда нёс Тодороки, а я снова превратился в лужу! Как он может держаться?! — он убрал руки с лица, — как Тодороки может так хорошо пахнуть?»       Он не знал, что сейчас Бакуго задаётся таким же вопросом.