Танго

Фуюми: Тебе можно возвращаться домой, Шото!       Полностью доверяя Мидории, чтобы предупредить его об опасности, Тодороки открывает сообщение сестры, несколько раз перечитывая его, и вздыхает, засовывая телефон в карман штанов и рассматривая мир вокруг… двое друзей направляются к Юуэй, их форма довольно чистая, лишь в некоторых местах виднеются слабые пятна чернил. — От кого было сообщение? — нервно спрашивает Мидория. — Моя сестра, — Тодороки смотрит на Мидорию и отворачивается. — Ох… — Мидория добродушно улыбается, — …как она? — С ней всё в порядке, — Шото смотрит вниз, — она написала, что я могу вернуться домой. — О-ох, это правда? — Изуку подпрыгивает из-за новости. — М-м… ага. — Ты… — альфа всматривается в Тодороки, — собираешься… ну, знаешь… домой? — Я не знаю, — бормочет Тодороки, — возможно… я подожду ещё денёк.       Мидория расслабляется, его улыбка становится более искренней: — Всё, что ты считаешь лучшим для себя, Тодороки.       Они продолжают идти в тишине, окутанные шумом проезжающих машин и разговоров прохожих; Тодороки привык к этим тихим прогулкам, после которых следуют беседы с друзьями… да, он привык к общению благодаря Мидории и мысли о возвращении к холоду их семейной резиденции заставляет омегу вздрогнуть. Боязно. Поэтому он решает остаться ещё на день прежде, чем вернуться домой, хотя бы для того, чтобы впитать в себя как можно больше тепла.       Они приближаются к воротам Юуэй, когда Шото замечает фиолетоволосую макушку, чей обладатель продолжал заниматься своими делами… омега в Шото рычит при одной мысли о том, что бета ждёт Мидорию, он бушует и хочет похвастаться вниманием альфы, но ему удаётся сдержать это в себе. Скорее всего, Шинсо просто благодарен Мидории за проявленную дружелюбность. — Ах! — Мидория останавливается, — это Шинсо… Шинсо! — альфа радостно машет, Тодороки замечает, как голова беты поворачивается в их сторону, как он нерешительно машет в ответ, осматриваясь перед тем, как перейти дорогу… в этот момент изо рта Тодороки вырывается рычание, глаза подозрительно сузились. Мидория испуганно смотрит на Тодороки широко раскрытыми глазами, смущенный и встревоженный такой реакции, — Тодороки? — Я… — Тодороки стыдливо опустил глаза, когда осознал свой поступок, — э-э… простите, я… я думаю, мне нужно побыть одному… — он быстро кланяется, поворачиваясь на каблуках, — встретимся в классе, Мидория. — Что?.. п-подожди…! — Мидория протягивает руку, чтобы остановить своего друга, — Тодороки?!       Но парень уже достаточно далеко ушёл, стараясь не бежать, и Мидория бессильно опускает руку, наблюдая за омегой. — Что произошло?       Мидория подпрыгивает, поворачиваясь к Хитоши: — О! — он потирает затылок, взлохмачивая волосы, - я… я не знаю. Должно быть, у Тодороки что-то важное…       Тодороки идёт с опущенной от стыда головой, его двуцветные волосы закрывают глаза, кулаки сжаты — он старается изо всех сил сдерживать свои причуды… Шото не может поверить, что рычал, как животное, и мог посоревноваться в свирепости с Бакуго. Это жутко расстроило его… эти проявления инстинктов не должны были беспокоить его, но, видимо, что-то изменилось со времени примирения со своей сущностью. Это изменилось тогда, когда ты заснул в его постели.       Сжимая кулаки крепче, он проходит мимо студентов, которые бродят по территории и входят в здание; не зная о багровых глазах, наблюдающих за ним издалека… Бакуго оглядывается к воротам, где видит Деку с этим чудовищным бетой — тем, кто демонстрировал себя сильному полу, даже не осознавая этого — взрывной альфа задумывается о чрезмерной тупости Деку.       Разве этот чёртов ботаник не понимает, что половинчатый имеет на него виды?       Разве этот чёртов ботаник не осознаёт, что фиолетоволосый фрик привлекает к себе внимание не просто так?       Дико рыча и пугая группу бет поблизости, он засовывает руки в карманы и входит в школу, неуверенный в правильности своих действий, а именно в слежке за Тодороки… останавливается, пытаясь учуять аромат, ставший таким привычным… почему, чёрт возьми, его стало это заботить?       Он не переживал о Шото, потому что это была обязанность Деку… нахуй надо!       Но сам Шото… тихий и уравновешенный, имеющий огромные проблемы с папочкой, мощный и уязвимый, закрытый толстым льдом от всех, но эмоции прорываются сквозь эту стенку, разрушая крепость по кирпичику… пока отвратительный Деку одним большим взрывом не лишил омегу защиты, оставив барахтаться в море своих проблем, оголяя эмоции.       Это нечестно… и почему это его волнует?       Все стены Тодороки порушились, и пламя, которое он так сильно ненавидел, зажглось — всё из-за тупого Деку, что даже не осознаёт на какое сокровище наткнулся. Если бы Бакуго был на месте ботаника, то охранял бы его получше дракона туманного замка. Но он не Деку, а тот ходит с каким-то жалким бетой, что не стоил и пальца этого могущественного омеги… но дело не только в этом… Бакуго тоже тесно общается с омегой, так ведь?       Конечно!       Конечно, блять!       Прижимая тыльную сторону ладони к глазу, он впивается взглядом в землю, молча проклиная всех окружающих его людей, а также себя за то, что не заметил, когда это всё началось и опоздал, заходя слишком далеко: — Бакуго? — Что?! — Бакуго рефлекторно поднимает взгляд, натыкаясь на странного Тодороки… и впервые он сознательно удивляется такому меланхоличному состоянию омеги… с тихим «о» альфа обходит Шото, надеясь, что тот останется на месте, — блять… чего ты хочешь, идиот? — Чего я хочу? — говорит Тодороки, и удача, видимо, не на стороне Катсуки, раз половинчатый пристраивается сбоку и идёт с ним вместе; на его губах улыбка, ему, кажется, комфортно с альфой, и блондина это, если честно, немного пугает, — сейчас ничего. Просто мне было интересно, почему ты выглядел так, будто у тебя начинается паническая атака… — Я… — Бакуго определенно чувствовал, что собирается паниковать, — …занимайся своим чёртовым делом!       Тодороки ухмыляется, и Катсуки клянется, что собирается кого-то убить, может быть, Тодороки, а может быть, даже самого себя: — Хорошо, если в следующий раз я увижу тебя в полубессознательном состоянии, я оставлю тебя умирать на земле, — обладатель двойной причуды проходит мимо него, Бакуго буквально впитывает его превосходный аромат… пусть это и глупо, но он напоминает ему о доме, — увидимся в классе, Бакуго.       Бакуго встряхивается, всё его внимание концентрируется на омеге, как во время того поцелуя: — Иди нахуй, половинчатый ублюдок!!!

Т-А-Н-Г-О

      Урок начинается, и вместе с ним то спокойствие, что накрыло омегу с головой рядом с Бакуго, закончилось… он бы никогда не подумал, что в компании такого опрометчивого человека можно чувствовать спокойствие… Тодороки чувствует себя не в своей тарелке, когда несколько раз ловит на себе взгляд Мидории. Омеге кажется, что все знают о его утреннем позоре; Шото не заслуживает такого друга, как Мидория, и Тодороки чувствует себя ужасно… подавленно… беспокойно. Как долго это будет продолжаться?       Прикусив нижнюю губу, он погружается в тихий голос Айзавы… спустя некоторое время им приказали разбиться на пары. Сначала Тодороки хотел позвать Яойорозу, и не потому, что он избегает Мидорию, нет… вместе они справятся быстрее, но Изуку сам подходит к нему с небольшой и неуверенной улыбкой: — Не хочешь поработать вместе, Тодороки? — Эм… — Шото чувствует на себе чужой напряжённый взгляд, но не может понять кому он принадлежит, — конечно.       Тяжёлый взгляд больше не чувствуется, и Мидория улыбается шире, пусть и не так солнечно, как обычно. Остальные альфы размещаются рядом, и все начинают свою работу. Сначала Тодороки боялся, что Мидория попытается поговорить с ним об утреннем происшествии. Но альфа ведёт себя как обычно, словно ничего не было. Это позволяет Тодороки расслабиться, и они снова возвращаются к своему обычному общению, снова наслаждаются обществом друг друга… Тодороки совершает ошибку, поднимая взгляд на Бакуго, что слишком громко объясняет своему другу Киришиме. Красноволосый исправляется, и раздражение на лице Катсуки заставляет Шото непроизвольно улыбнуться, и блондин, видимо, почувствовал на себе взгляд, устанавливая с омегой зрительный контакт. Шото замечает расширившиеся глаза альфы, когда тот видит его улыбку, и весь класс оглушает взрыв, переворачивая парты и столы и погребая одноклассников под ними же. Большинство бумаг подпалено, а дым поднимает сигнал тревоги, что активизирует разбрызгиватели, и вскоре ученики 1-А толпятся, вытесняя учителя из класса.       Под всеми столпившимися снаружи, кроме Тодороки, образуются лужи; волосы Айзавы слиплись, а одежда потяжелела — учитель буквально источал чистую незамутнённую злобу вместо своего запаха. — Бакуго, — начинает Айзава. Его тут же перебивает Всемогущий, появившийся из ниоткуда. — Бакуго, мой мальчик! — он тянет альфу к себе под бок, чтобы потом снова сжать в объятиях, — кажется, у тебя проблемы с контролем своей причуды! Это из-за гона?! — Н-нет! Чёрт, нет! — Бакуго старается игнорировать взгляд Тодороки, он почему-то смущает, — у меня нет никаких проблем с контролем причуды!!! — Тогда почему, — вздыхает Айзава, — из-за твоего хвалёного контроля причуды ты разрушаешь класс второй раз подряд? — молодой альфа молчит, он же не может обвинить Тодороки в этом? — я думаю, что сейчас самое подходящее время проверить твои границы и найти лучший способ контролировать силу. — Я знаю, как контролировать свою чёртову причуду! — цыкает Бакуго.

Т-А-Н-Г-О

      Обед — долгожданное облегчение после уроков Айзавы (даже Всемогущий пытался уговорить ворчливого омегу облегчить тренировки)… Мидория кладёт свой поднос на стол и садится напротив истощённых Ииды и Урараки. Шинсо с Тодороки ещё не пришли. Осматривая кафетерий, зеленоволосый парень замечает Шото в очереди за едой, и через секунду слышатся крики — Катсуки пробирается сквозь очередь вместе со своим другом, останавливаясь около Тодороки. Омега, кажется, с удовольствием разговаривает с ними, особенно с Каччаном.       Изуку задаётся вопросом — с каких пор эта троица стала общаться — но Тодороки именно в этот момент прощается с Бакуго и Киришимой. Мидория сразу переключает своё внимание на стол и своих друзей, только сейчас замечая, что Урарака крепко спит. — Урарака?! — его крик совершено не будит альфу, лишь заставляет её немного вздрогнуть; Иида на миг открывает глаза, прежде чем снова закрыть их, — Иида?!       Тодороки ставит свой поднос на стол и садится рядом с Мидорией, его глаза были прикованы к Ииде и Урараке: — Я, конечно, понимаю, Айзава был раздражительней, чем обычно, но не думал, что всё будет настолько плохо… — Ну… — смеётся Мидория, — ты всё равно был удивительным, — Мидория понимает, что сказал лишь тогда, когда видит расползающийся по щекам омеги румянец, — я… я имею в виду… твоя причуда удивительная, и ты сам — особенный… — Я знаю, что ты хочешь сказать, — Тодороки зачёсывает волосы назад. — А-ах… — Мидория неловко смеётся, все погружаются в тишину. — Слушай, я-я бы хотел извиниться за сегодняшнее утро… я не знаю, что на меня нашло, такого не было даже при встрече с отцом…       Мидория кладёт ладонь на руку Тодороки, останавливая бормотание омеги, их взгляды встречаются, и Мидория улыбается: — Всё в порядке, Тодороки, я просто беспокоюсь о тебе, вот и всё.       Тодороки смотрит на их руки, потом на Мидорию и нежно улыбается: «Хорошо».       В груди что-то болит, когда он видит Деку и Тодороки, схватившихся друг за друга с мягкостью в глазах… очевидно, что Шото просто обожает глупого Деку, а ботаник абсолютно точно поклоняется омеге, но в альфе всё ещё теплится маленькая надежда, что сможет встречаться с этим омегой… и из-за этого его альфья сущность умирает где-то внутри, понимая, что Тодороки будет с Мидорией. Знание того, что в этой битве ему не победить, уничтожает его сердце, и на мгновение он задаётся вопросом — стоит ли эта попытка сражаться тем унижением отказа омеги… его раздражает, что смеётся и улыбается Деку, а тот наслаждается вниманием человека, на которого давит каждый день; Бакуго сомневается в здравости своего ума, он заботится о половинчатом больше, чем потакает собственным желаниям.       Но если этот грёбанный ботаник делает Шото счастливым… он не будет вмешиваться. — Хэй, — говорит Каминари, показывая на стол Деку, — это разве не тот парень, контролирующий разум?       Нахуй предыдущее решение! Он собирается надрать задницу Деку! Разве ублюдок не видит, как Шото ощетинивается?!       Киришима поднимает голову и смотрит в сторону, куда указывает палец беты: — О да, это Шинсо… правда, не помню его имени, но он хороший малый, неразговорчивый, на Тодороки похож. — И ты, — поворачивается Каминари, — ты на самом деле разговаривал с ним? Тебе не было страшно, что он, не знаю, решит проконтролировать твой разум? — Ну… я не думал об этом, — хмыкает Киришима. — Конечно его это не заботило, — Катсуки втыкает вилку в салат, с удовольствием слушая громкий хруст, — ему надо обзавестись мозгом, чтобы его можно было проконтролировать.       Двое пялились на него с похожими выражениями лица, пока Каминари не разразился громким смехом, а Киришима не посмотрел на него так, словно знал его величайший секрет… Бакуго морщит нос и отворачивается, сдерживая рычание и проклиная себя за то, что продолжает коситься в сторону стола Деку. Он видит, что омега тоже иногда смотрит на него, вызывая краску смущения на лице.       Взрыв опрокидывает еду, разнося её по кафетерию.       Мидория вздыхает, сидя достаточно близко к эпицентру взрыва: — Каччан действительно теряет контроль над своей причудой, это уже второй взрыв за сегодня. — Второй? — бурчит Шинсо.       Тодороки прикрывает рот ладонью, пытаясь скрыть смешок и, не обращая внимание на пристальный взгляд Хитоши, — странно, что этот взрыв заставил его почувствовать нежные эмоции, и омега удивлённо приоткрывает рот, охая. — Что? — Мидория смотрит на растерянного Тодороки.       Тодороки смотрит на Мидорию и качает головой, улыбаясь: — Я просто кое-что вспомнил. — Хорошее?       Маленький альфа ждёт объяснений, но, когда понимает, что ожидать чего-то от Тодороки бесполезно, решает забыть об этом. В конце концов, если бы это было что-то важное, он бы рассказал ему… Шинсо тем временем наблюдал за нежной улыбкой Тодороки, он смотрит в направлении глаз Шото и наблюдает за боевыми действиями Бакуго.       Иида и Урарака начинают просыпаться, сонно потирая глаза: — Что происходит? — Битва едой. — Что?! — Иида тут же окончательно проснулся, поднимаясь, — какая трата! Я… я должен что-то предпринять! — Эм… — начинает Мидория, — ты уверен, Иида? — они продолжают наблюдать за ужасной сценой, — там довольно опасно. Каччан не на шутку разозлился… — Я должен был предугадать это! — бета марширует в сторону троицы, — как староста 1-А я должен сделать всё, что в моих силах, чтобы всё это прекратилось и никто не пострадал! Урарака, задыхаясь, теперь тоже не спит и подрывается следом: — Подожди, Иида~! Я помогу тебе~!       Остальные трое наблюдают за разворачивающимся спором между Бакуго, Ураракой и Иидой… всё же, спустя столько времени, что он провёл рядом с Катсуки, омега начал чувствовать привязанность к этому альфе. Конечно, если ты будешь проводить с человеком много времени, ты либо возненавидишь его, либо полюбишь.