Танго

      В субботнее утро Шинсо бездельничает, когда слышит неприятный гудок телефона и смотрит на контакт звонившего… Пусть это и походило на норму, его всё равно удивляло, почему Мидория так быстро принял его в свои ряды… словно они друзья целую вечность. Отвечая на звонок, он прижимает телефон к уху. — Привет? «Привет, Шинсо! — приветствует Мидория, как всегда бодро, — не хочешь погулять в парке?»       Шинсо смотрит на часы, висящие над выходом из комнаты — без пяти десять утра — практически полдень, и снова обращает внимание на телефонный разговор: — Конечно… «Прекрасно~! — Шинсо может представить лицо, соответствующее этому радостному тону, — я пришлю тебе время и место, надеюсь, скоро увидимся, Шинсо!»       Парень откладывает телефон и тут же получает сообщение от Мидории. Открыв уведомление и успев увидеть адрес и время, снова переводит взгляд на часы и решает, что ему сполна хватит времени, чтобы одеться и дойти до Мидории.

Т-А-Н-Г-О

      Прекрасный день; температура просто идеальная — и не холодно, и не жарко — группы людей проходят мимо, о чём-то разговаривая, и на этот раз Шинсо не торопится оценивать эту мирную атмосферу, что предлагает ему этот день. Оказавшись в парке, он видит человека перед собой, что смотрит на него в ответ, и как только их взгляды пересекаются, встаёт и машет ему… Есть только один человек, что так рад его видеть. Подойдя к нему и скамейке, Шинсо видит только Мидорию и склоняет голову в бок в молчаливые непонимания. — Где остальные? — Ну… — начинает Мидория; его глаза закатываются, словно он пытается вспомнить то, что было час назад, — сегодня все заняты, поэтому мы с тобой вдвоём, — улыбается он, — надеюсь, ты не против. — Совсем нет. — Это хорошо, — Мидория робко улыбается, — я думал, что тебе будет неловко гулять вдвоём, долго ломал голову, что с этим можно сделать, но, похоже, я волновался зря. — Гм… — Шинсо потирает затылок, — верно. — Как насчёт мороженного? — приободряется Мидория, указывая на противоположный конец парка, — там проходил продавец мороженного. — Я… — Шинсо поражает огромная волна недовольства к себе, когда он вспоминает, что забыл дома кошелёк, и раздражённо вздыхает, — я забыл свой кошелёк. Дома. — О, — Мидория поджимает губы, думая изо всех сил, — эй, ничего страшного. Я заплачу за нас обоих, мне не сложно. — Не нужно… — Шинсо чувствует, как лицо нагревается, а сердце отбивает быструю чечётку в груди. — Нет, нет, это не проблема, — Мидория всё ещё ярко улыбается, — ты мой друг, а мне нравится заботиться о своих друзьях — и не нужно извинений, благодарности или возврата денег. — Я… — Шинсо знает, что у него красные щёки, отворачивается и потирает затылок, привычка с детства, — хорошо. — Прекрасно~!       Двое идут к продавцу, Шинсо старается не смотреть на Мидорию… Альфа ходит с довольной улыбкой, его глаза светятся ещё больше; пусть он ниже беты, но по мускулатуре явно не уступает. У него действительно хорошая фигура, пусть многие и называют его слишком «простым» для героя, но Хитоши нравится и его личность и всё, что с ним связано, он действительно хороший парень. Пусть у него не было дерзкого «альфьего» характера, он был скромным, что ещё больше привлекало бету. Привлекал альфа, что занял место в его голове.       Понимая, куда ведут его мысли, он отворачивается от весёлого альфы, ярко-красный румянец играл на его щеках… к счастью для него, лицо быстро вернуло ту бледность, как только они подходят к машине с мороженным, возле которой стоит около семи человек. — Какое мороженное ты хочешь, Шинсо? — напевает Мидория. — Сначала мне надо посмотреть, что у них есть, только потом я могу сделать выбор. — Хорошо.       Ожидание не занимает много времени.       Они стоят перед машиной, Мидория заказывает кремовое мороженное в конусообразном рожке, в тоже время как Шинсо берёт ванильное с карамелью, по приличной цене, что будит в нём чувство вины… поэтому, забрав с собой сладости, они находят спокойное место в тени дерева, прислонившись к нему. Они отдыхают, спокойно разглядывая проходящих мимо людей, занимающихся своими делами: кто-то куда-то спешил, кто-то занимался спортом, кто-то играл с детьми. Многие использовали причуды, а кто-то просто наслаждался времяпровождением со своими собаками. В общем, тихий день. — Как в классе? — говорит Мидория, чтобы хоть как-то начать разговор, но вышло плохо. — Хорошо… — Шинсо пожимает плечами, — очевидно, не так интересно, как в знаменитом классе 1-А. — На самом деле это не так захватывающе, как кажется… — громко и беззаботно смеётся Мидория; Шинсо в упор смотрит на него, и альфа замолкает, почёсывая щёку, — хорошо… иногда, может быть, и так. Но это очень тяжело. Айзава любит испытывать наши возможности. У нас часто болит живот… — Зато вы знаете свои пределы, — напевает Шинсо. — Да, — Мидория смотрит на небо, — это действенный способ узнать о них получше.       Они начинают несколько перетекающих друг в друга разговоров, начиная от своих любимых героев и заканчивая обычными, проходящими мимо, людьми, преодолевая тот порог неловкости, что был вначале… Это заставляет Шинсо понять, что он не может бороться со своим интересом к Мидории, альфа был слишком открытым, добрым. Мидория же думал о том, как ему приятно общаться с Хитоши, он засматривается бетой… Шинсо спокоен и собран, выражение его лица никогда не менялось, но он всё равно отличается от Тодороки.       Спокойствие и собранность Тодороки были холодным и пугающими и вызваны желанием скрыть уязвимость и слабость. Даже страшно подходить… пусть запах омеги так и манил к своему хозяину. Спокойствие Шинсо показывало доступность, он не боялся время от времени показывать какие-либо эмоции, пусть он и выглядел уставшим большую часть времени и мог контролировать разум, всё так же оставался доступнее. Эти противоположности были похожи друг на друга.       Аналогия, если хотите… Тодороки и Шинсо словно озёра, поверхность которых замёрзла, и если сильно надавить, то лёд треснет, показывая истинные эмоции. Бушующие воды Тодороки ждали, чтобы захлестнуть вас с головой, задушить эмоциями, воды Шинсо же, спокойные и тихие, утопят, если слишком сильно взволнуете… Каччану, похоже, удалось не утонуть в странном озере. — Шинсо? — Мидория закусил нижнюю губу. — М-м-м? — Ты довольно умный и наблюдательный парень… что ты думаешь о Каччане? — Каччан? — повторяет Хитоши, — Бакуго? — Э-э… да… — Помимо очевидного факта, что он придурок? — склоняет голову Шинсо; Мидория кивает, он не может оспорить тот факт, что Катсуки ведёт себя немного некрасиво… Шинсо вздыхает, — я думаю, что у парня аллергия на хороших людей и приятные поступки… но также, я думаю, он имеет некую привязанность к этому Киришиме и Тодороки. — Т-Тодороки?! — заикается Мидория, что-то ухает в его животе, — почему ты так думаешь?! — Переходим сразу к Тодороки, да? — Шинсо смотрит на альфу, лёгкая ухмылка играет у него на губах, — даже не спросишь, почему я упомянул Киришиму? — Я… я…! — Мидория краснеет, это выглядит не очень красиво, — Киришима говорит, что они с Каччаном просто друзья. Конечно, Каччан смягчается, когда Киришима висит на нём, но Тодороки ведь не… не…!       Шинсо смеётся над красным лицом Мидории: — Расслабься, — он откидывает голову назад, упираясь в кору дерева и доев мороженное, — я плохо знаю Бакуго. Только то, что он очень громкий, но были моменты, когда он показывал своё истинное лицо. Когда вы пригласили меня потусоваться с вами вместе, я заметил, что Бакуго постоянно был рядом с Тодороки, а ещё он обижается на то, что Тодороки общается с тобой и твоими друзьями, — Мидория вспомнил, как Шото в шутку спрашивал о предпочтениях в общении Бакуго, — Бакуго уступил Тодороки в выборе стола в том кафе и первый отреагировал на выходку тех альф. Так не реагируют, если человек недорог… конечно, возможно, это его естественное поведение, но его альфа не на шутку взбесился, — Мидория смотрит на руки, сжимающие колени; в словах Шинсо был смысл, — затем, когда мы принялись наводить порядок, у Бакуго начинался новый припадок агрессии, но один взгляд Тодороки остановил его. И Бакуго хотел сидеть рядом с Тодороки после уборки, и они о чём-то разговаривали… — Мидория тоже это заметил, — … и это только один день с вами. Попробуй понаблюдать за ними в следующий раз.       О, Мидория наблюдал за ними — он видел, как Бакуго перекладывал еду из своей тарелки в тарелку Шото, как пробирался сквозь всю очередь, чтобы встать рядом с омегой, как брал телефон Шото, как в последствии он выяснил у Тодороки, чтобы записать туда свой номер… Да, он видел всё, что перечислил Шинсо, но он и подумать не мог, что это настолько серьёзно… Даже представить сложно, что Каччан сдерживает гнев и расслабляется в присутствии одного человека. Немыслимо.       Но что насчёт Тодороки?       Он разделяет чувства Каччана? — Так… ты думаешь, Каччану нравится Тодороки? — сглатывает Мидория. — Смотря в каком смысле ты спрашиваешь. — И то, и другое? — Возможно, — глаза Шинсо закрыты, — но, как я уже говорил, я недостаточно хорошо знаю Бакуго. — О… — Мидория не уверен, стоит ли продолжать этот разговор о пристрастиях Каччана, но что Тодороки нравится Катсуки не хотелось услышать, поэтому он решил озвучить терзавшие его мысли, — …что насчёт Тодороки? Что ты думаешь о… нём…? — Тодороки омега, что удивило меня, если честно, и все мы слышали, что омеги в два или три раза слабее бет и альф, но он сильный и умный, Спортивный Фестиваль доказал, что… — Шинсо не понимает, почему Мидория спрашивает это, но решает подыграть ему, — … что он независим. Мне кажется, он бы легко обошёлся без альфы и супруга, на одну волнующую деталь меньше… но если он найдёт себе пару, то он, вероятно, будет много для него значить, Тодороки выглядит не очень эмоциональным.       Мидория переваривает информацию, тихо вздыхая. — Почему ты спрашиваешь? — Ну так… просто хотел узнать, что ты думаешь о других. — М-м-м…       Мидория смотри на облака, что дюйм за дюймом ползут по голубому небу… Каччан был человеком, что придёт к своей цели любой ценой, будет ли так по отношению к понравившемуся человеку?       Мидория хочет думать, что будет не против, если Тодороки будет с кем-то встречаться, но каждый раз, когда он представляет это, в груди что-то разрывается… он знает, как называется это чувство к Тодороки, но не может не думать о том, что из-за подорванной альфа-гордостьи из-за Каччана недостоин Тодороки. Но… Каччан тоже не достоин омеги. Это ужасная, эгоистичная мысль, но он чувствовал, что это правда… Шото нужен тот, кто будет заботиться о нём, кто-то, кто будет поддерживать, а не кричать или всё время оскорблять… Каччан сильный, это факт, но Мидория не видел, чтобы он проявлял уязвимость, необходимую в отношениях.       Это сбивает с толку… он хочет гордиться тем, что Каччан опускает свою стену перед кем-то, но одновременно с тем хочется держать Тодороки подальше от блондина. Он первый влюбился в Тодороки, пусть это и по-детски и совершенно непохоже на него.       Откажется ли кто-то из них от любимого омеги только потому, что в него влюбился другой?       Или они будут драться…?       Наверное, это зависит от желаний омеги… — Как ты думаешь, Тодороки любит Каччана? — Я могу сказать, что Тодороки, похоже, нравятся психи… — Шинсо вздыхает, очевидно, Мидория слишком долго думал, — … я видел, как он улыбнулся Бакуго, когда тот начал драку едой, из-за которой половина столовой была запачкана, но любит ли он Бакуго, сказать не могу. Почему бы тебе самому его об этом не спросить? — Я… потому что это грубо! — А заваливать людей своими заботами нет? — фыркает Шинсо. — П-прости, — пищит Мидория. — Всё в порядке… я просто никогда не разговаривал о чём-то таком… — задумчиво говорит Шинсо, — это немного странно для меня. Никто обычно не хочет со мной разговаривать. Они все думают, что я собираюсь использовать свою причуду на них. И когда я пытаюсь заговорить с кем-то… беседа получается короткой.       Мидория изучает лицо Шинсо и чувствует рассеивающееся беспокойство, улыбаясь: — Так всегда с сильными причудами… сначала люди нервничают, но потом понимают, что бояться нечего. — Ты, вероятно, прав, — Шинсо смотрит на него, он выглядит таким непринуждённым, эмоции быстро сменяют друг друга, и Мидория задаётся вопросом — освещение ли виновато или что-то другое, — но это было очень глупо. — Я… — Мидория смеётся, — да, это было неубедительно. — Не совсем, — он поднимает взгляд к нему, Мидория всё ещё поражается его эмоциями, — это было немного отстойно.       Они оба смеются, смех Шинсо не такой, каким его представлял Мидория, это заставляет его расслабиться от знания, что бете больше не неловко. Им хорошо вместе, они разговаривают целую вечность… такого давно не было, он всё время был занят в присутствии Тодороки или в школе в целом.       Это приятно. Он даже подумывает рассказать Шинсо об ощущениях, но не уверен, что в итоге получиться… на самом деле его беспокоило, что он как всегда скажет что-нибудь нелепое и начнёт бормотать, но эта нервозность не держится долго, исчезает вместе со смешком Шинсо. — Это прекрасно.       Мидория моргает, поворачиваясь к бете и видя еле заметный румянец на щеках. Альфа поднимает голову к небу и улыбается с тихими словами согласия на губах.