На грани безумия

      Несколько лет назад приняла трудное для себя решение: окончить активную гастрольную деятельность. Показалось, что уперлась в стену. Что всё, что должна была сказать — уже сказала. Поначалу скучала по насыщенному ритму жизни, а потом начала привыкать. Даже начала нравиться такая жизнь. Ведь уходила ради того, чтобы чаще быть с родными: с дочерью, внуком и… мужем.       Рискнула и в 2010 году наперекор всем вышла замуж. В пятый раз. Кажется, дочь была изначально против этого союза. Да и Саша не выказывал особой симпатии к Ириному избраннику, но и ненависти тоже не было. Вероятно, сохранял нейтралитет, чтобы не занимать ничью сторону.       В общем, наконец-то всё было как у людей: любимые дети рядом и в жизни появился любимый мужчина. Зацепило то, что ему не нужны были ее деньги или слава. Как ей казалось, что он действительно полюбил её как человека и не искал в ней личной выгоды. И вроде всё хорошо, что еще нужно для счастья? Но ощущение того, что всё слишком идеально для того, чтобы быть правдой не покидало Ирину. Всегда искала какой-то подвох и нашла. Мысли материальны, да? Вот и ее мысли со всеми опасениями потихоньку воплощались в жизнь. Муж начал приходить домой глубоко за полночь. Обвинял её в том, что она накручивает себя, когда Ира пыталась завести разговор на эту тему. Просил не нервничать по пустякам и очень часто резко менял тему разговора или оборачивал Ирины слова против неё, и нужно отдать должное, у него это получалось великолепно, если не сказать профессионально: как будто всю жизнь только этому и учился.       А ещё, наверное, полгода назад начала замечать, что стали пропадать украшения. В основном мелкие: кольца, серьги, но дорогие. Муж только разводил руками со словами: «Нашла из-за чего переживать, новые купим». А потом стали пропадать и деньги. Сначала мелкие, незначительные суммы. Порой даже не замечала этого. Но не смогла не заметить пропажу нескольких тысяч долларов, которые оставила дома в сейфе, от которого пароль знали она, муж и дочь. И на кого думать? — Лёша! — выкрикнула имя мужа, когда спустилась на первый этаж. — Я тут, — услышала из кухни и тут же направилась туда. — Скажи, пожалуйста, — начала как можно деликатнее, — Ты не брал деньги из сейфа? — Эм… Нет. Я сегодня бумаги оттуда забирал, но денег там не было. Ты уверена, что они там должны быть? — Я точно помню, что убирала их туда.       С задумчивым видом уселась за барную стойку, подперев голову левой рукой. — Ну может ты подумала их туда положить, но убрала в другое место? — Лёш, ты думаешь, что я кукушкой тронулась? Или что?! — непонятно за что «наехала» на мужа, — Прости. Нервы. Сначала украшения, а теперь деньги. И такие суммы… Я не знаю, что и думать. Дома посторонних не бывает… — Может Лала взяла? — кажется, намеренно играл на остатках её терпения, которое вот-вот обещало лопнуть.       Посмотрела на него как на умалишенного. Поразилась тому, что любимый человек может сказать такое о ЕЁ дочери. Разозлилась. — Ты в своем уме, чтобы такое говорить? — пыталась не срываться на крик, но сдерживать себя было сложно. — Может и украшения она воровала? — смотрела на него испытующе, на что он только пожал плечами. — Всякое может быть. — Что? — не понимала его. Как он может такое говорить?! — Ничего. — снова решил уйти от темы, пока не стало поздно, — Вспомни, может ты и не приносила никаких денег. Я не помню, чтобы ты в кабинет поднималась. — Ты меня совсем чокнутой считаешь что ли?       Этот разговор, плавно перерастающий в ссору мог бы ещё долго продолжаться. Это их не первая ссора и его не первая попытка выставить её ненормальной. Порой уже и сама начинала сомневаться в себе: может и правда забыла? Мало ли… Стало обидно от того, что втянул в это дочь, да ещё и в таком свете пытался выставить ее перед Ирой. Вскочила со стула и ушла в кабинет, борясь с желанием если не убить, то огреть сковородой обнаглевшего мужа.       Ещё раз заглянула в сейф, скорее просто, чтобы чем-то занять себя. Понимала, что деньги с неба туда не свалятся и по волшебству не появятся. Хлопнув посильнее дверцей ни в чем невиноватого сейфа, устало опустилась на стул. Деньги должны были пойти на запись новых песен. Последний год на неё буквально сыпались стоящие внимания песни и уж слишком велико было желание вновь ступить на сцену «Олимпийского» не в рамках сборного концерта, а утроить свой, личный. Соскучилась по разговорам по душам со зрителем. Соскучилась просто по зрителю. Нет, безусловно вниманием поклонников обделена она не была. Но не хватало тех эмоций, которые испытывала каждый сольный концерт, поэтому и приняла решение, что нужно приступать к подбору нового репертуара. Хотелось полной… перезагрузки.       Конечно, деньги еще были. Это были не последние несколько тысяч, и она всё еще могла себе позволить всё, что хотела, в том числе и сбор нового репертуара. Но факт того, что из дома пропадают вещи и деньги, да в таких количествах, не давал покоя. Полицию в это втягивать не хотелось. Общественность и огласка (без которой не обойдется) не привлекали вовсе. Тем более, когда на носу новая программа, а в голове твёрдое решение (о котором еще никто не знал) — вернуться на сцену.