Не беги от меня

Неделя прошла спокойно, без происшествий и особых осложнений. Единственным, кто излучал негатив, был Мин Юнги — сплошной сгусток плохого настроения, матерившийся направо и налево и обвинявший во всех своих бедах несчастно-скулившего Чимина. Но Тэхёну на всё это было глубоко наплевать: Чонгук улыбался ему — и это было главное. Они разговаривали, и иногда Тэхён удачно, а порой и не очень, шутил, и Чонгук смеялся. Это было хорошо, не замечательно, конечно, но определённо хорошо. Казалось, Чонгук больше не стремился сторониться и, более того, сам осознанно шёл на контакт. Они даже пару раз зависали вместе с друзьями, — в большинстве своём, конечно, чтобы помочь Чимину и его неразделённой любви, презрительно скалившейся при виде него. Один из таких дней запомнился Тэхёну особенно хорошо: Чонгук впервые САМ дотронулся до него и сделал это так естественно, будто проделывал подобное каждый божий день. Они сидели в суши-баре, и Чимин пытался ухаживать за Юнги, стремясь поделиться с ним едой, но Юнги, казалось, был готов расцарапать ему за это лицо. Все, кроме упёртого толстокожего Мина, понимали, в чём вся соль, и втайне посмеивались над этой ситуацией. Проблема была лишь в том, что Чонгук прятал свою улыбку за Тэхёном, уткнувшись ему в плечо носом. Он тихо хихикал в его кожаную куртку, пока лис боролся с внезапной тахикардией. Чонгук привыкал к нему, верно? Или он просто забылся? Почему вдруг он так внезапно прикоснулся к нему? — Юнги-хён забавный, — сказал Чонгук, стоило кошечке уйти в туалет, рассерженно топая. Все за столом согласно кивнули, а Чимин с самым серьёзным выражением лица, которое он только мог сделать, начал перекладывать все свои роллы с рыбой на тарелку Юнги, пока тот отсутствовал. Чонгук довольно посмеивался, подбадривая друга, а Тэхён сидел, замерев каменной статуей. Ни Тэхён, ни Чонгук не стремились обсуждать их отношения. Казалось, у них был нейтралитет, который никто не собирался рушить. Но они ведь ходили на свидания, и Тэхён был уверен в этом хотя бы потому, что Чонгук сам так сказал — сам назвал это «свиданием». Так они встречались? Или нет? Можно ли встречаться без поцелуев и особых прикосновений? Или это всё же была дружба? Тэхён не был уверен. В тот день он провожал Чонгука до дома. Они шли плечо к плечу, и он не обращал ни на что внимания, вдумчиво смотря вдаль, хотя Чонгук, видимо, что-то рассказывал ему. Тэхён знал, что, скорее всего, он пересказывал сюжет какой-то книги или фильма, и особо не вслушивался, бездумно пиная камушек носком ботинка. Тот отскакивал от асфальта до тех пор, пока не столкнулся со стеной многоэтажного дома, заставив Тэхёна вернуться в реальность. — Ты какой-то молчаливый сегодня, — наклонил голову Чонгук и обеспокоенно закусил губу. — Всё в порядке? Тэхён напряженно уставился на него в ответ, рассматривая: круглое лицо, розовые губы бантиком, чёрные волосы, ушки, настороженно стоявшие над головой, глаза, блестевшие в розовом зареве заходящего солнца. — Скажи, — медленно произнёс он, хмурясь, — эм, ты бы хотел поцеловать меня? Чонгук моргнул, рот его приоткрылся, открыв вид на два передних зуба. Шумно сглатывая, он перевёл взгляд на стену и сцепил пальцы рук у себя за спиной. — П-поцеловать? Ну… я-я… Эм… н-наверное? Н-не знаю, — пробормотал он, краснея. — Почему? Я тебе не нравлюсь? — Тэхён пытался поймать его взгляд своим. — Это не так! — возразил Чонгук, неловко уставившись в пыльный тротуар. — Что, если я снова испугаюсь? — Ты боишься, что испугаешься? — удивился Тэхён, глаза его расширились. — Не волнуйся, — выдохнул он и шагнул к Чонгуку, — я всегда успокою тебя, если тебе будет страшно. Чонгук промычал и провёл ногой по земле, затаптывая маленькую вылезшую из трещины в асфальте травинку. — Всегда? — поднял он наконец голову, неуверенно посматривая. — Ну конечно, — Тэхён ласково улыбнулся ему и заправил вылезшую на глаза прядь волос назад, подходя ближе. — Попробуем? — прошептал он, заглядывая Чонгуку в глаза. Крольчонок с силой кивнул, и его уши подпрыгнули. Тэхён провёл по одному из них ладонью, наслаждаясь мягкостью меха, и зарылся ладонью в волосы Чонгука, склоняя к нему голову. — Тогда закрой глаза. — Чонгук послушался, крепко зажмурившись. — Но губы можешь разжать, хорошо, Чонгукки? Они уже побелели. Не волнуйся так, — усмехнулся Тэхён, но сам изо всех сил старался взять себя в руки, сосредоточившись на главном. Его мысли панически бегали в хороводе, наперебой выкрикивая: «ты поцелуешь Чонгука!», «Чонгук и ты поцелуетесь!», «ты дотронешься до губ Чонгука!», «твои губы коснутся его губ!», «вы, чёрт возьми, поцелуетесь!» — Хён, можно мне взять тебя за хвост? — скороговоркой выговорил Чонгук, когда ощутил на своём лице горячее дыхание. — За… хвост? — замер Тэхён, его рука в волосах Чонгука замерла. — М-мне п-просто… Мне спокойней, когда я держу его, он… кхм… мягкий? — проблеял Чонгук, и когда Тэхён открыл глаза, чтобы посмотреть на него, тот выглядел так, будто готовился к удару. — Конечно, ты можешь взять его. Хвост как по команде тут же прижался к Чонгуку, который тут же неуверенно сжал его, выдыхая. — Это странно, да? — нервно засмеялся гибрид кролика. — Нет, это нормально. Всем нравится гладить мой хвост, он ведь такой красивый, правда? — попытался пошутить Тэхён, на что Чонгук лишь согласно кивнул. — Готов? — Да, — еле слышно произнёс Чонгук, приподнимая голову. Их дыхание смешалось прежде, чем губы встретились. Если бы Тэхёна попросили описать это словами, он бы сказал: «Волнительно, мягко, нервозно». Однако целоваться с Чонгуком было… как в первый раз. Ожидание оправдало себя: приз был невероятен. С каждым новым касанием губ сердцебиение, до этого невыносимо сильно стучавшее, замедлялось. Ему было спокойно и тихо, в ушах приятно шумело. Поцелуй с Чонгуком отличался ото всех, что были у него до этого, ведь в прежних не было и толики того предвкушения и волнения, что было сейчас. Поцелуй с Чонгуком дарил радость и счастье, словно самая заветная мечта Тэхёна наконец осуществилась. Губы Чонгука подрагивали и робко отвечали на поцелуй, что было в новинку для Тэхёна. Всё было непривычно, и к нему вдруг пришла глупая, но, казалось, разумная мысль: до этого он никогда не целовался с чувствами, с настоящими чувствами. Сейчас же что-то внутри него предвкушающе пузырилось и бурлило, будто его наконец наполнили. Словно до этого Тэхён был пуст, но с появлением Чонгука всё изменилось. — Не страшно? — спросил лис, усилием воли заставив себя отстраниться и перевести дух. Чонгук тяжело дышал — его губы блестели от слюны — и отрицательно мотал головой, всё ещё не открыв глаз. Он был милым и красивым, жаждущим. — Ещё? — прижимая его к себе, с надеждой выдохнул Тэхён. Чонгук тут же кивнул и приподнял голову ещё выше, так, что вены на его шее напряглись. Тэхён промычал в его губы и на пробу лизнул языком. С заминкой, но рот Чонгука приоткрылся, впуская в себя с протяжным тихим стоном. Ладонь на хвосте Тэхёна сжалась крепче, после чего он почувствовал, как другой рукой Чонгук схватился за его плечо. Лис замер, когда язык в его рту дотронулся до клыка, но Чонгуку, казалось, было сейчас совсем не до этого. В пучине приятных ощущений он совершенно забыл с кем он, где и почему. Когда бабуля с поседевшими ушами рыжей кошки вышла из подъезда, они наконец оторвались друг от друга, так как та начала причитать о разнузданности молодежи, недовольно мотая головой. Тэхён внаглую ей улыбнулся, а Чонгук спрятал горевшее лицо у него на груди, уши его стыдливо прижались к макушке. — Я зайду за тобой завтра, да? — спросил лис, стоило старушке медленно — слишком медленно — завернуть за угол. — Завтра же выходной, — пробубнил Чонгук ему в грудь, мягко разжимая пальцы на хвосте и виновато приглаживая помятый мех. Тэхён улыбнулся, смотря на это. — Да, но я подумал, что ты захочешь пойти на тот фильм про… там, где главный герой превращается в животное, — не смог вспомнить Тэхён название, не в состоянии перевести взгляд от вишнёвых губ Чонгука и его всё ещё очень красного лица. — Про оборотней? Но ты же не любишь фэнтези, — удивлённо посмотрел на него гибрид кролика. — Но я знаю, что ты любишь. И кто сказал, что я собираюсь смотреть? У меня билеты на последний ряд, учти, — усмехнулся Тэхён и дёрнул Чонгука за ухо, а когда тот явно собирался возразить, вновь прижался к его губам. Когда солнце окончательно село, Чонгук настойчиво начал гнать его домой, чтобы лис не шёл по темноте. От его заботы сердце Тэхёна защемило, и он шёл до своей машины, припаркованной возле суши-бара, практически подпрыгивая. Вот оно, настоящее неразбавленное счастье, — знать, что вы взаимно влюблены друг в друга. Целовать и получать на это ответ. Пока Тэхён шёл, он думал и просто не мог перестать прокручивать в голове всё то, что узнал о Чонгуке за эту совместно-проведённую с ним неделю. Даже мысль о недавнем поцелуе не могла затмить его рассуждений. Теперь, когда он получил одно, ему хотелось большего: больше знать, больше забирать и, конечно, больше отдавать, окунаясь в это с головой. Тэхён знал, что у Чонгука, как бы это смешно ни звучало, была аллергия на морковь. Он знал, что Чонгуку нравятся большие толстовки, милые рюкзаки и носки с принтами. Он знал, что Чонгук сладкоежка и слушает песни из топа-100. Он также знал, что Чонгук зубрила, отличник и просто, как его обычно все называют, «золотой мальчик». Но Тэхён не знал почему, как и когда Чонгук начал бояться лис. И он опасался того, что так и не узнает, потому что казалось, что Чонгук не собирался ему это рассказывать. Пока в один момент Тэхён не надавил на него слишком сильно, как обычно давят на несозревший апельсин в желании насильно выдавить из него сок.