В однокомнатной квартире, по шею накрывшись милым одеялом с божьими коровками, отлично её согревающим, лежала девушка. Сотрясаясь от холода, она плотнее прижималась к тёплому шерстяному одеялу, держа в руках толстую книгу с кожаным переплётом, на обложке которой было выгравировано название: «Повседневная жизнь Токио». Шумно перелистывая страницы книги, девушка с жадностью вчитывалась в поучительный текст. Она уже который раз перечитывает эту книгу и каждый раз с наслаждением разглядывает картинки города, в котором так сильно мечтала побывать. Картонные стены комнаты, в которой она лежала, слышали множество воплей людей, молящих о пощаде, коей не получали.
Снаружи дом представлял из себя ветхую землянку, сверху покрытую тонкой черепицей крыши. Окна были плотно заделаны кирпичом, отчего внутри не было понятно — день сейчас или ночь. Серая дверь с кожаной обивкой держалась лишь на одном сцеплении. Забор, перекошенный с наклоном в правую сторону. На небольшом дворике, в котором и речи не могло идти о саде или огороде, стояли огромные пожелтевшие осенние клёны. Кругом сухая разросшаяся трава. Внутри дом представлял из себя не менее печальную картину: саманные стены, на которых были наклеены пожелтевшие от старости газеты, поверх коих висели ошмётки — обои. Промёрзший деревянный пол, в кое-каких местах с переломанными досками. Неудивительно, что сюда никто не спешил зайти, и вообще, все считали этот дом заброшенным. И был он таким не из-за лени Сузуки, как многим может показаться, а ради своего же спасения. Будь на его месте дворец с красавицей принцессой-сиротой, добрые люди непременно бы забили тревогу, а следователи, знавшие в лицо Сузуки, но считавшие её пропавшей, тут же не оставили от неё и следа. Такова правда жизни.
Перелистывая страницу за страницей книги, Сузуки засматривалась на цветные вкладыши с изображением города огней. Слишком красивым ей казался Токио с высоты птичьего полёта: в тени обычных небоскрёбов можно было видеть крошечные домики, помимо огромных, широких улиц, были ещё и небольшие, узкие — даже не имевшие названия. Здесь были и древние памятники восточной архитектуры, наряду с современными достопримечательностями, уникальными творениями технической мысли. Там же Императорский дворец — целый комплекс зданий и сооружений, первые постройки которого были заложены еще в шестнадцатом веке. Но в ступор девушку поставила картинка, изображавшая людей на пешеходном переходе, на проспектах и различных улочек — все они куда-то торопились. Сузуки никогда не понимала людей. Пускай они и были лишь едой — пищевой цепью, которую замыкали мы — гули, но понять их мысли, быт, типичные затраты времени и времяпрепровождения было бы замечательно. Но вот зачем в таком красивом городе, когда у тебя есть всё, что только нужно, торопиться?
От мыслей её отвлёк стук в дверь. От такой неожиданности девушка даже дёрнулась, но секунду спустя, опомнившись, подбежала к двери своей, так называемой, квартиры. Рывком открыв её, на пороге, на обозрение, показался странный почтальон, одетый в чёрную одежду, будто сектант. Лица его видно не было, а в руке, что была протянута Сузуки, лежал слегка помятый конверт с напечатанными на нём адресом и фамилией девушки.
— Вы Сузуки Азуми? — парень оценивающе посмотрел на неё, но, получив кивок, продолжил: — Меня просили передать вам это, — он протянул ей конверт. — А также, меня просили донести Вас к сведению, что завтра ваш дом штурмует CCG, а потому, вам советуют в любом случае покинуть дом, иначе исход будет печальным, всего доброго.
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, парень быстро исчез, словно его и не было. Из приоткрывшей двери в лицо Азуми светил последний луч солнца, лёгкий прохладный ветерок чуть взъерошил её волосы, собранные в неаккуратный, растрёпанный хвост — как-никак, уже начало сентября, холодов осталось ждать не так долго.
Вспомнив про конверт, Сузуки осторожно закрыла дверь и прошла внутрь дома. Там она, присев на кровать, начала аккуратно разворачивать его. На продолговатом кипельно-белом конверте ровными буковками была выгравирована надпись, оповещавшая всякого прочитавшего об адресате. Сузуки, взяв лист размера A5, разлинованный в клеточку, на котором мажущей ручкой были размашистым почерком с наклоном в правую сторону написаны буквы, с жадностью начала читать:
«Дорогая Азуми, наконец-таки я смогла найти тебя. Признаюсь честно, это было нелегко. Ну и забралась же ты, только подумать, самое захолустье Киото! Тебя там волки случайно не съели? Нет? Ну и отлично! В моём письме приложен билет в Токио. Я хочу, чтобы ты приехала ко мне, перестала жить в нищете, а напротив — жила рядом с близким тебе человеком! Прости, что так долго обо мне не было ни слуху, ни духу, обещаю исправиться! Пока что я снимаю комнату по этому адресу: Камиджу-ку Нашиянаги, 20 район, Токио. Там ты встретишь администратора, а я приду немного позже. Собирай вещи и всё самое необходимое (и поторапливайся) целую тебя».
Сузуки несколько раз вдоль и поперёк прочла письмо, недоуменно захлопала глазами и, когда до неё осознанно дошло всё происходящее, от радости чуть было не запрыгала до потолка.
— Я знала, знала, знала, зна-ала-аа! — кричала она так громко, как только могла, сама удивляясь своему умению. — Пока, Кио-ото, и привет, Токио! — задумчиво пропела она.
Подбежав к небольшому разбитому куску, отражавшим девушку и служившим в её доме зеркалом, она задумчиво, критическим взглядом, осмотрела себя. В нём виднелась высокая худенькая девушка, её прямые, длинные волосы были уложены в неаккуратный хвост, из которого во все стороны торчали выбившиеся волоски. Глаза изумрудного цвета неудовлетворённо разглядывали себя в зеркале.
— Опять похудела! — чуть приподняла она футболку и осмотрела плоский животик, слишком часто последнее время ноющий от недостатка еды. Если для большинства было проблемой избавиться от нескольких килограммов, то для Сузуки — найти их.
Вспомнив про билет, на котором была прописана дата и время отправления, девушка судорожно засобиралась в дорогу, думаю, что бы взять с собой.
***
Спустя несколько часов, Сузуки была на станции, нервно продолжая искать нужную ей платформу. Спустя несколько минут, спрашивая у попадавшихся ей по пути людей, не забывая отмечать их вкусный аромат, девушка нашла поезд. Зайдя в плацкартный вагон и удобно в нём расположившись, Сузуки аккуратно, дабы не порвать, достала из кармана куртки вчетверо свёрнутый листок — письмо от тёти — и несколько раз его прочитала. От него исходил такой приятный аромат духов родного человека, что, казалось, он заполнил своим благоуханием весь вагон, отчего пассажиры были донельзя возмущены. Не обращая внимания на угрюмые лица тех, кому в любом случае предназначалось оказаться в чьём-то желудке, Сузуки с головой ушла в мечтания. Ей вдруг представилась счастливая жизнь в столичном городе, рядом с тётей, которая всю жизнь будет с ней рядом.
Всю жизнь…
***
Но кто бы мог подумать, что прямо недалеко от неё, буквально в нескольких метрах, несколькими вагонами дальше, находился злобный следователь, сидящий со злобной ухмылкой и предвкушением предстоящей работы. Его воодушевлению не было предела.
— Письмо от тётушки мимо талантливого следователя не пройдёт! — потирая от счастья руки, припевал он. Люди, сидевшие рядом с ним, с интересом расспрашивали о карьере следователя, опасности, которой они каждодневно подвержены, и о внешнем виде упырей, как прозвал их народ. Видимо, следователь первого класса, Иошито Ямасаки, был для них кем-то вроде идола или всемирно известной звездой, которую сейчас изрядно допытывали о её достижениях.
Но все ли, сидевшие с ним в вагоне, — люди? 
