1.
Тима не мог в это поверить. Он сдал все экзамены, получив очень высокие баллы. Точка наконец была поставлена. Одиннадцать лет прилежной учебы, часы за книгами, ровные буквы в тетрадях. Все это навсегда осталось позади. Взамен этого он получил из рук директора маленькую синюю книжечку. Он сжал в потных ладонях эту книжку и нашел глазами мать, сидящую в зрительном зале. Она вся светилась. Кажется, по ее щекам катились слезы. И отчего она плачет? Тима не понимал. Просто улыбался ей, глядя с высоты сцены. Церемония вручения аттестатов затянулась из-за длинной речи Тимарцева. Он вещал из-за трибуны о светлом будущем, как ярый коммунист. Тима его не слушал. Он, в общем-то, весь Выпускной вечер провел, как во сне. Просто не мог поверить, что все закончилось. Неужели все эти напыщенные речи значат, что пора прощаться? Неужели все закончится этим? Тима смотрел по сторонам. Большинство выпускников улыбались только тогда, когда их фотографировали, а остальное время стояли со скучающим видом. Все отлично понимали, что самое интересное впереди. Ночь, полная алкоголя и слез, прощальная ночь, которая должна кончиться незабываемым рассветом и надеждами на самое хорошее. Наконец, официальная часть подошла к концу. С облегчением выдохнув, Тима спустился со сцены и тут же угодил в объятия матери. — Милый, я так тобой горжусь!.. — говорила она, счастливо улыбаясь и вытирая ладонями мокрые щеки. — Ты останешься на родительский банкет? — спросил у нее Тима. — Нет, я домой поеду, к Полинке. Будем ждать тебя там. Ты ведь будешь с остальными встречать рассвет? — Да, конечно. Тима лгал. С другими выпускниками он ехать не собирался. Его никто не пригласил, да и сам он не хотел. Ему хватало общества Никиты. Они планировали рвануть на пляж, прихватив с собой кучу алкоголя. Тима проводил счастливую мать до такси, и когда она уехала, отправился в туалет. Хотелось покурить и хоть немного остыть после церемонии.2.
Сладкий сигаретный дым приятно заклубился где-то в легких. Тима расслабленно закинул голову назад, оперевшись спиной на холодный кафель. Внезапно дверь в туалет открылась. Тима, от неожиданности задохнувшись дымом, потушил сигарету в раковину и встревоженно уставился на вошедшего. — А я думал, ты не стесняешься курить при учителях, — услышал Тима до боли знакомый голос. — Поправлюсь, при бывших учителях. Прямо перед Тимой стоял Мирон Янович. В растянутой футболке и джинсах, с щетиной на щеках, но все тот же — Мирон Янович. Заметив замешательство Тимы, он усмехнулся и произнес: — Я видел, как ты сюда зашел… На самом деле, я приехал только для того, чтобы убедиться, что у тебя все хорошо. Тима продолжал молча на него смотреть. Он не ожидал увидеть его снова. Даже не надеялся. Мирон сделал несколько шагов вперед и остановился в метре от Белорусских. Голос его стал тихим и хриплым: — Я горжусь тобой, — сказал он. — У тебя все получилось, Тима. — Почему ты исчез? Тима заглянул ему в глаза. Все те же глаза. Все еще сияющие каким-то магическим блеском. Несколько мгновений Мирон молчал, словно не решаясь говорить. Потом сделал еще один шаг навстречу Тиме и произнес почти шепотом: — Я думал, что смогу без тебя. Что так будет лучше для нас обоих. И ошибся. Он протянул руку и аккуратно коснулся пальцами щеки Тимы. Будто желая убедиться, что он реальный. Тима накрыл его пальцы своей ладонью. — Я понял, — говорил Мирон, — Что хочу быть с тобой рядом. Можно? И Тима произнес, не осознавая до конца, что действительно говорит это Мирону: — Можно. Я все еще твой школьник. — Больше не школьник, — усмехнулся Мирон Янович. Тима все еще не верил. Не верил, что сказал Мирону «можно», что позволил то, о чем сам готов был просить до хрипоты в горле. Он не верил, что снова касается пальцами затылка Мирона, что снова обнимает его плечи, что снова целует его. Он не верил, что заслужил такой финал.3.
— Бля, чувак, я уже обыскался тебя! Ты где.. ? –Никита ошарашенно уставился на идущего рядом с Тимой Мирона. Белорусских остановился перед Никитой и произнес со смущенной улыбкой: — Прости, я не смогу поехать с тобой. Дело в том, что… Никита опомнился и, расплывшись в ехидной ухмылке, перебил Тиму: — Не парься, чел! Это даже хорошо, потому что так бы ты чувствовал себя третьим лишним. Он многозначно кивнул в сторону своей машины, и Тима заметил на пассажирском сиденье Славу Карелина, скрывшего глаза за темными очками. — Оу… — Тима улыбнулся. — Ага, чувак. Тогда удачи. Свидимся еще! Кондратенко хлопнул Тиму по плечу и пошел к своей машине. Славка, ждавший его там, изо всех сил делал безразличный вид. Словно его просто подвозят домой. — Так, мы едем? — напомнил Мирон. Они сели в его машину. Тима замер на пассажирском сиденье, искоса глядя на Мирона. Он и сам не понимал, что любовался им. Его профилем, сильной шеей, длинными пальцами. Теперь Тима мог касаться этого без стеснения. Теперь он мог делать все то, о чем до этого запрещал себе даже думать. Ограничения остались позади. Они ехали встречать рассвет. Вместе. Этот рассвет должен был стать первым их рассветом — рассветом, полным надежд.