Вероятность ничтожна

            - БэмБэм, стой! – умоляюще прокричал Югём, нагнав таки омегу у самого выхода из больницы.             Сердце назойливо гудело в висках, а руки вдруг начали предательски трястись, стоило его взгляду встретиться с грустными ореховыми глазами, казалось бы, прятавшими где-то глубоко под радужкой всю имевшуюся в этом жестоком мире печаль, покорно позволив затмить её самой что ни на есть всепоглощающей боли.             - Хочешь снова сострить в мой адрес или в очередной раз напомнить, что тебе не нужна моя забота? – безрадостно усмехнулся красноволосый, устало разворачиваясь на пятках, чтобы уйти, но тут же вкопано замирая от негромкого, но очень искреннего «Спасибо» в спину.             - Мне сейчас послышалось или ты и вправду сказал волшебное слово на букву «с»? – как можно безучастнее поинтересовался Бэм, вновь разворачиваясь к шатену, внутренне же изо всех сил стараясь не размякнуть и не подойти и обнять изрядно вымотавшегося и такого ранимого сейчас альфу, который наверняка даже предположить не мог, как его объятия порой бывают ему жизненно необходимы.             Даже если они безответны в ста процентах случаев.             - Вот только не нужно делать из меня последнего изверга, ладно? – нервозно передёрнул плечами Ким, до которого словно только сейчас дошло, как много боли он причинил своим хладнокровием (абсолютно ни за что) этому вечно весёлому, но в то же время всегда чем-то огорчённому омеге. – Вообще-то я довольно часто говорил тебе спасибо…             - Да неужели?! Напомнить тебе, когда был первый и последний раз? – потрясённо перебил его красноволосый, скептично вздёрнув бровь вверх. – В тринадцать лет, когда я отдал тебе заказ и отправил обслуживать первый в жизни столик. Ты ещё тогда с такой дурацкой стрижкой был, что смотреть было больно, - иронично закатил глаза парень, сорвав с губ Югёма светлую усмешку, мгновенно заставившую его садняще нывшее в грудной клетке сердце болезненно сжаться, внегласно напомнив ему о второстепенной, но не менее важной причине своего визита в больницу.             - Я улетаю, Югём, - предательски дрогнувшим на имени шатена голосом выдохнул Бэм, заставив альфу всего на одну крохотную секунду растерянно замешкаться, а после, испуганно захлопав глазами, непроизвольно сделать навстречу. – Друг моего папы в Таиланде предложил мне место администратора в его ресторане. Предложение хорошее, да и зарплата того стоит. Я учусь на дому, так что в плане образования ничего не потеряю, да и отцу такая перспектива моего «карьерного роста» пришлась по душе, так что…- вымученно улыбнулся омега, пытаясь хоть что-то прочитать на, казалось бы, глубоко «ушедшем в себя» лице Кима.             Хотя на какие вообще эмоции можно было рассчитывать, когда предмет твоего воздыхая почти на всём протяжении вашего с ним общения смотрит и относится к тебе как к пустому месту.             Хотя нет, даже пустое место было более востребовано и желанно Югёмом, чем Бэм.             С ним он всегда только попусту цапался.             - Самолёт через пару часов и…я просто хотел с тобой попрощаться, - не в силах сдержать подкатившей к горлу дрожи продолжил красноволосый, тщетно пытаясь игнорировать жгучие слёзы, стремительно подкатившие к глазам и рьяно желавшие вырваться наружу, как прожжённые гонщики на старте перед мировой гонкой. – Мне очень жаль что…что я улетаю именно в тот день, когда с Юонгом такое произошло. Хотя вряд ли мой внезапный отъезд тебя хоть как-то огорчит, ведь я наверняка последний человек, которого ты сейчас хочешь видеть рядом с собой, - чувствуя обильно побежавшую по щекам влагу, горько усмехнулся Бэм, опустив тяжёлый взгляд в пол и неуютно обхватив себя руками. – Прощай, Югём. И прости, что был такой надоедливой занозой в заднице, - обречённо выдохнул омега, быстро разворачиваясь и выскакивая из широких белых двухстворчатых дверей больницы, всеми фибрами своей зверски истерзанной длительными (пять лет как-никак) безответными чувствами души мечтая поскорее убраться отсюда как можно подальше.             Желательно на другую планету. Где-нибудь в соседней галактике.             С головой утопая в безжалостном осознании собственной никчёмности и уже не сдерживая рыдания в голос, красноволосый не в силах был расслышать (а может, просто напрочь отказывался верить в их реальность) отчаянно-укоризненные крики в свою спину, пока его вдруг резко не развернули на стовосемьдясет градусов, с силой впечатав в один из толстых фонарных столбов, в хаотичном порядке воткнутых перед входом в больницу.             Непонимающе уставившись на сердито-нахмуренное лицо шатена (от одного вида которого все слёзные каналы Бэма разом закупорило), омега только и смог что взволнованно сглотнуть, да трусливо стушеваться под неимоверным натиском альфийской энергии Кима, которую буквально можно было потрогать руками, если найти в себе малейшие силы пошевелить пальцами.             Хотя в данном случае не получалось даже моргнуть. И это, казалось бы, весьма безобидное на первый взгляд наблюдение очень уж знатно подкашивало коленки красноволосого, который наверняка бы уже давным-давно плюхнулся пятой точкой на землю, если бы не цепкая хватка рук Югёма на своей талии, державшихся за неё как-то уж слишком агрессивно.             - Ты и вправду думаешь, что после пяти грёбанных лет вечного мельтешения перед глазами и своих бесконечных раздражающе-вымораживающих улыбочек сможешь вот так запросто взять и исчезнуть из моей жизни?! – почти что рыкнул ему в лицо шатен, непроизвольно сжав бока Бэма до синяков, отчего тот, неприятно поморщившись, рвано процедил воздух сквозь зубы, растерянно заглянув в налитые неподдельной обидой карие глаза альфы, непроизвольно ловя себя на мысли, что они впервые находятся так близко друг к другу, и что для такого видимого прогресса ему понадобилось всего лишь собраться с духом и всё бросить.             Вконец отчаявшись, после пяти бессмысленных лет однобоких мучений.             - А чего ты хотел, Югём? Что я всю свою жизнь буду бегать за тобой словно верная никому не нужная собачонка?! – закипая от стремительно разгоравшейся внутри ядреннейшей злости, спровоцированной неоднозначной реакцией Кима, да и всей сложившейся ситуацией в целом, прокричал омега, злобно отталкивая потерянно опешившего Югёма (ещё бы, ведь за пять лет совместной работы красноволосый ещё ни разу по настоящему на него не кричал), прожигая его взглядом, полным откровенного разочарования и уже ничем не прикрытой ноющей боли. – Ты ведь все эти годы знал, что нравишься мне, так ведь? Но всё равно вел себя как бессердечный гавнюк, не дав мне ни единого шанса стать для тебя хотя бы просто другом? Я и на это был согласен, Югём, а ты даже думать не хотел о моих чувствах, не говоря уже о том, чтобы элементарно относиться ко мне по-человечески! Да тебе вообще всегда было на меня глубоко нас…             Договорить ему не дал успешно пришедший в себя шатен, резко притянувший перепугано вскрикнувшего Бэма вплотную к себе, жадно впившись в его губы поцелуем.             Таким, каким он хотел ещё лет с шестнадцати, впервые учуяв волнительный запах ванили, что преследовал его потом на протяжении всего дня, после того, как красноволосого увезли домой пережидать первую течку.             Именно с того дня Ким вдруг ясно осознал, что не просто влюблен в этого не в меру общительного и вечно игривого омегу – он, чёрт возьми, его по-настоящему любит. И этот факт очень сильно, непередаваемо сильно его тогда испугал.             Ведь если раньше он всеми возможными и невозможными способами «отгораживался» от Бэма в силу своей неуверенности (да разве такой неудачник, как я, с больным братом и без единого гроша в кармане, может ему понравиться, даже как друг?) и юношеского максимализма (и почему он всегда треплется о чём-то с каждым вошедшим? это дико раздражает), то теперь всё вдруг предстало перед ним в совершенно ином свете.             Он наконец отчётливо осознал, что красноволосый – ОМЕГА.             И это уже не просто какое-то там незамысловатое слово, это – РЕАЛЬНОСТЬ.             Реальность, в которой кто-то этого самого омегу рано или поздно непременно заберёт, начнёт с ним встречаться, целовать, заниматься любовью, строить семью.             И этот кто-то будет определённо не Югём, так как сама мысль о том, что он может хоть как-то мало-мальски нравиться Бэму, была для него самой что ни на есть дикой.             Абсолютно невозможной.             К тому же красноволосый точно так же как и на него вешался почти на каждого встречного (не говоря уже о том, что им он ещё и глазки строил), и этот отнюдь не обнадёживающий факт никоим образом не добавлял альфе очков, а скорее ещё сильнее опускал его и без того скудную самооценку ниже плинтуса, медленно, но верно ожесточая его по самые уши влюблённое сердце, мастерски выстраивая вокруг него ограду из толстых глыб льда. Таких, что вряд ли впоследствии растопишь.             И чем больше этих самых глыб вырастало, тем ненавистнее для Кима становилось само существование красноволосого и тем сильнее он погружался в пучину самопроизвольных колкостей, отношений-однодневок и тягуче-размеренного игнорирования омеги - драгоценного сокровища, которое он ещё подростком отчаянно мечтал заполучить, умом же понимая, что на деле у него этого никогда не получится.             По крайней мере, так было до тех самых пор, пока это самое сокровище капитуляционно не помахало ему ручкой, уверенно сказав «Аривидерчи». Ещё и признавшись, что любит его.             ЕГО. И это ему ну вот никак не послышалось.             - Скажи это ещё раз, - с огромным трудом разорвал непередаваемо сладкий поцелуй Югём, заботливо подхватывая за талию начавшего плавно оседать на землю красноволосого, расфокусированный взгляд которого не в силах был зацепиться за что-то конкретное, бегло исследуя красивое лицо заметно смягчившегося альфы, долгожданно выплеснувшего все свои самые потаённые в тёмных уголках души чувства, милостливо отпустив их в свободное плавание, не пожалев об этом ни единой секунды.             - Ты про бессердечного гавнюка или…- театрально сконфузился Бэм, вызвав на лице Кима лучезарную улыбку, бумерангом отрикошетившую ему прямехонько в сердце, воодушевлённо забившееся со скоростью тысяча ударов в минуту.             - Про то, что я тебе нравлюсь, - до конца не в силах поверить в услышанное прошептал шатен, осторожно дотронувшись костяшками пальцев до всё ещё влажной щеки омеги, аккуратно стерев с неё остатки слёз. – Никогда не подумал бы…             - Погоди, стоп! – поражённо захлопал глазами красноволосый, почувствовав наконец твёрдую почву под ногами и прищурено посмотрев на невинно выжавшего из себя виноватую улыбку Югёма как на идиота. – Хочешь сказать, что за все пять лет, что мы друг друга знаем, твой крохотный мозг так и не додумался до этого простого умозаключения?!             - Говорит тот, кто разве что со стариками не заигрывал! Хотя нет, к старикам ты тоже приставал, АЙ! – возмущённо шикнул альфа, обиженно потирая ни за что (а может, и за что) пострадавший затылок, неуютно передёргивая плечами под укоризненным взглядом Бэма.             - Поверить не могу, что я влюбился в такого идиота! И как меня вообще угораздило? – обречённо закатил глаза омега, устало откидываясь спиной на столб и глубоко затягиваясь прохладным мартовским воздухом, внутренне всё ещё пытаясь отойти от их недавнего поцелуя, ни в какое сравнение не шедшего ни с одним из им уже пережитых, ловя себя на мысли, что его совсем не мешало бы повторить.             Раз так семьдесят триллионов.             - Так же как и меня, наверное, угораздило влюбиться в одного недалекого омегу, что вечно мельтешит перед глазами, - мягко улыбнулся одними губами Ким, изучающе проходясь большим пальцем по ярко-красным искусанным губам омеги, соблазнительно приоткрывшимся в игривом порыве «Милости просим».             - Разве ты всё это время его не ненавидел? – предательски дрогнувшим от горечи голосом выдохнул красноволосый, вымученно улыбнувшись отчётливо промелькнувшему в карих глазах Югёма сожалению.             - Ненавидел, - как можно спокойнее произнёс альфа, однако по ясно уловимым на слух колебаниям голоса можно было точно определить насколько сильно тот волнуется. – За то, что ты не мог быть моим, - тяжело сглотнул он, неприятно поморщившись от кисло скривившегося от явной иронии миловидного лица омеги.             - Вообще-то мог. И уже очень давно, - грустно выдохнул Бэм, натянуто ему улыбнувшись. - Ты ведь мог просто попросить, - сокрушённо покачал головой парень, выжато уткнувшись лбом в тёплое чуть подрагивавшее от холода (свитер остался на диване в больнице, а лёгкая футболка, увы, не спасала) плечо Кима.             - Я прошу. Сейчас, - решительно выдохнул шатен, бережно отстраняя омегу от своего плеча и заглядывая в его утомленные целым ворохом свалившихся за день событий ореховые глаза взглядом, полным откровенной мольбы и сквозящей из всех щелей нежности. – Не улетай, Канпимук. Пожалуйста.             Восхищённо усмехнувшись, красноволосый разве что в ладоши не зааплодировал, наградив Югёма согревающе тёплым безмерно ласковым взглядом.             - Надо же, это первый раз, когда ты назвал меня по имени.             - Мне уже не тринадцать и теперь я могу его выговорить, - просто пожал плечами альфа, не теряя твёрдости во взгляде и заметного напряжения в теле. – Так ты останешься?             - Я подумаю, если ты меня ещё раз поцелуешь и перестанешь уже наконец тупить, - как можно непринуждённее ответил Бэм, выжидающе окидывая Кима пристальным взглядом.             - Со вторым конечно не обещаю, но…- начал было отнекиваться шатен, сразу же затыкаясь из-за раздражённо закатившего глаза омеги, властно накрывшего его губы пылким поцелуем.             Таким, что уже больше не расхочется.             Ни прятать чувства. Ни куда-либо улетать.