Вероятность ничтожна

            - Я перестал чувствовать свой запах в прошлом году. Что-то вроде побочного эффекта от беспрерывного приёма подавителей или типа того, - едва слышно прошептал Юнги, неприятно поморщившись от вот уже пятиминутного (бесконечного) пребывания в весьма неудобной и крайне утомительной «выжидающей» позе.             - Спасибо, конечно, за откровение, но тебе не кажется, что сейчас не самое походящее время для эмоциональных диалогов? – с нотками очевидной иронии заметил Чимин, напряжённым взглядом провожая спину долговязового гиперактивного охранника, который, вместо того, чтобы спокойно сидеть за стойкой видеонаблюдения и смакующе плевать в потолок (ведь все «нормальные охранники так и делают), то и дело непоседливо сновал туда-сюда по этажу словно долбанный заяц из рекламы батареек Энерджайзер.             А это было ну вот никак не на руку двум невыносимо заждавшимся его парням, скрючено затаившимся у самого входа в здание охраны, пытливо высматривая назойливо маячившего перед глазами мужчину сквозь прозрачную декоративную «щель» на стене.             - Сказал человек, неизвестно откуда доставший целую горсть шоколадных конфет, да ещё и с лихвой в них перемазавшийся, - раздражённо закатил глаза Мин, с показной неохотой убирая растаявшие остатки шоколада с уголка губ омеги большим пальцем и между делом отправляя его не куда-нибудь, а прямиком себе в рот, незатейливо обсасывая под безмерно завороженным и каким-то уж совсем сверхрастерянным взглядом Пака, в мозгу которого молниеносно не просто завыла - буквально завизжала оглушающе-громкая сирена о помощи.             Тщетной и, я бы даже сказала, ненужной помощи в стирании воистину волшебного «сосущего» образа гаммы из головы, казалось бы, намертво отпечатавшегося где-то глубоко на её самых дальних задворках.             - Ну наконец-то! - с невероятным облегчением выдохнул Мин, когда нерадивый охранник всё-таки соизволил целенаправленно завернуть куда-то за угол, вынимая палец изо рта (тем самым нещадно возвращая непроизвольно вздрогнувшего и незаметно, но очень разочарованно вздохнувшего розоволосого в суровую реальность), быстро приставляя украденную ключ-карту к считывателю и беззвучно открывая дверь, пулей проскакивая внутрь и рывком дёргая за собой чуть было позорно не вскрикнувшего от столь невиданной наглости Чимина, в последний момент ловко успевшего спасти их от феерично-звонкого хлопка, вовремя схватив ладонью край двери и почти неслышно её заперев, бросая в сторону мятноволосого самый что ни на есть убийственный взгляд.             - Ещё раз так сделаешь, и я тебе палец откушу! – возмущённо шикнул ему в лицо Пак и уже было хотел направиться прямо по коридору в сторону подсобки, местоположение которой им в деталях обрисовал Джей-Хоуп, как тут же был бесцеремонно дёрнут назад за воротник пальто (отдавать его назад, по крайней мере сегодня, как-то не входило в наполеоновские планы омеги) и жёстко пригвождён к небольшому, но так удачно ограничивавшему на них какой-либо обзор шкафу с картотекой.             - Какого чер…- негодующе начал было розоволосый, однако договорить ему не дал гамма, властно заткнувший его рот ладонью в тот самый момент, когда звук неторопливых шагов охранника вдруг отчётливо начал приближаться.             Как и его мелодичный воодушевлённый свист, многочисленным эхо отскочивший от стен доселе смиренно хранившего гробовую тишину холла.             - Я всё ещё здесь главный, и без пальца мне весьма затруднительно будет разжечь хоть какой-нибудь костер, а так как мы ещё в машине договорились о том, что ты не мельтешишь перед глазами, не путаешься под ногами и только лишь стоишь на стрёме, то будь добр, угомони хотя бы на пять минут свой неебически зверский аппетит и побудь хотя бы на пять процентов паинькой, прошу, - требовательно отчеканил в ухо Чимина мятноволосый, пуская вниз по его шее волну из предательски-приятных мурашек, заставляя инертно податься вперед, чуть ли не вплотную прижимаясь к мускулистому (на ощупь) телу гаммы.             - Не думаешь, что за эти пять минут и пять процентов я откушу тебе не только палец? – с неприкрытым вызовом вскинул бровь Пак, раздражённо убирая чужую ладонь со своего лица, невольно изгибая губы Мина в снисходительной улыбке, уже через мгновение напрочь исчезнувшей с лица из-за заливистого смеха охранника, явно сосредоточившегося на чем-то далёком от работы (и года не прошло). - На счёт три, - едва слышно бросил вмиг отстранившийся мятноволосый и, осторожно выглянув из-за края шкафа, ожидающе вскинул вверх один, а затем уже и второй палец.             На третий они украдкой пробрались под большим (слава Богу, закрытым с внешней стороны низом) столом, за которым, расслабленно развалившись в кремовом кожаном кресле, судорожно хихикал над чем-то просмотренным в телефоне охранник, на цыпочках направившись по коридору к заветному помещению с инвентарём, дверь которого уже за парой крутых поворотов блаженно замаячила в его дальнем конце.             И парни бы уже через каких-то пару скоротечно пробежавших мимо минут воплощали своё «гениальнейшее» злодейство, оно же средство отвлечения, в явь, если бы не одно большое и жирное но, непринужденно вышедшее из-за угла, увлечённо поглощая ванильный пончик с шоколадной посыпкой.             - Вот чёрт! – только и смог испуганно вскрикнуть омега, прежде чем его властно не затолкали в ближайшую комнату, к счастью, пустую, сильно походившую на раздевалку, с множеством металлических серых шкафчиков и деревянных скамеек в тон, а потом очень грубо не потащили за запястье в комнату поотдалённее, оказавшуюся просторной душевой, дОрого отдекорированной ванильно-бежевой плиткой.             - Да прекрати уже…- хотел было вновь запротестовать розоволосый, когда Юнги призывно потянул его в одну из кабинок, успев закрыть защёлку как раз в тот момент, когда внутрь душевой зашёл тот самый охранник, на глаза которого они чуть было опрометчиво не попались.             Хорошо хоть этот болван был в беспроводных наушниках и пребывал где-то глубоко «в самом себе», иначе давно бы уже заметил их и непременно вызвал подмогу, а это автоматически значило бы, что весь их грандиозный план пошёл не куда-нибудь, а прямиком коту под хвост.             Не говоря уже о том, СКОЛЬКОГО бы это стоило Ви и Чонгуку.             - Хосок же сказал, что здесь дежурит всего один охранник, а остальные рассредоточены по территории склада, - непонимающе нахмурил брови Чимин, пытливо вслушиваясь в шорох снимаемой охранником одежды.             - Видимо у этого кадра глаза жиром заплыли, и он с горя свернул совсем не в том направлении, - безрадостно заметил Мин, вырывая из груди Пака нервозный смешок, стремительно задушенный ладонью гаммы, несильно, но в то же время настойчиво зажавшей ему рот.             - Ты можешь быть чуть менее громким? – недовольно буркнул мятноволосый, инстинктивно притянув омегу свободной рукой за талию ближе к себе, вопросительно заглянув в его сердито-несогласные глаза.             - А ты можешь быть чуть менее вымораживающим? - запальчиво парировал розоволосый, упрямо скидывая его ладонь со своего рта, и уже было собрался начать нехилую такую словесную (шепотом) перепалку, как вдруг произошло то, отчего он поистине перепугано подпрыгнул, всем телом вжав не успевшего ничего толком понять Юнги в холодную стену, отчего тот наткнулся спиной на какой-то маленький рычаг и случайно его повернул, включив полившуюся из душевой насадки прямиком на них нестерпимо холодную воду, садистки жаля кожу своими обжигающими прикосновениями.             И Чимин, честное слово, наверняка сейчас визгливо орал будто резаный, если бы не мягкие и беззастенчиво умелые губы Мина, уже в следующую секунду накрывшие его в успокаивающе-трепетном поцелуе, на деле же возымевшем на омегу совсем обратный эффект, взбудоражив в его естестве абсолютно все, даже самые сокровенные, фибры.             Вплотную придвинувшись ближе к гамме (который, к слову, уже каким-то чудом успел выключить злополучный душ), Пак жадно углубил поцелуй, встречаясь с языком мятноволосого в причудливом бессловно одурительном танце, зарываясь пальцами в его влажные волосы и чуть дёргая их назад в своеобразно-сладостной пытке, побуждая руки Юнги машинально опуститься вниз и юрко пробраться под пальто, смакующе сжимая упругую задницу омеги.             - Кто-то совсем не невинный бессовестно соврал мне о своём первом поцелуе, - хрипло прошептал Мин, с грехом пополам, но всё же оторвавшись от непревзойденно вкусных губ Чимина, тяжело сглотнувшего и смущённо закусившего нижнюю и без того искусанную гаммой губу.             - Тебя сейчас только это смущает? – как бы невзначай заметил розоволосый, ненавязчиво убирая руки Юнги со своей задницы и с опаской бросая взгляд на соседнюю кабинку, в которую только что зашёл по-черепашьи медлительный охранник, чьё надрывное явно болезненное (и как таких вообще берут на подобную работу?) сопение начало размеренно раздаваться в такт с побежавшей из насадки сверху водой.             - О, ты про то, что я узнал об этом из-за чьего-то громогласного пука? – с едким сарказмом закатил глаза Мин, уже через мгновение вновь припадая нежным поцелуем к пухлым губам Чимина, который уже почти было успел разразиться светлым смехом, пока его несказанно вежливо и крайне любезно не «попросили» заткнуться.             - Так и будешь затыкать меня при каждом неосторожном воспроизведении звука? – беззлобно поинтересовался Пак, нехотя разрывая поцелуй и лукаво заглядывая в обсидиановые глаза гаммы, полные неподдельного восхищения и откровенного одобрения столь удивительно открывшейся ему «тёмной» стороны омеги.             - Если только ты не будешь против подобных «затычек», - игриво подмигнул ему мятноволосый и, всё ещё стойко помня, что они прямо сейчас совершают не что иное, как самое главное «преступление века» (друзья превыше всего, так сказать), как можно тише открыл защёлку, бережливо хватая Чимина за руку и неспешно выходя с ним в душевую, стараясь не издавать по возможности ни одного, даже самого незначительного, звука, дабы не потревожить человека-гору, что-то фальшивя напевавшего себе под нос в плотно закрытой белой кабинке.             - Так, нам осталось совсем чуть-чуть и…, - наставнически начал было Мин, когда они быстро прошмыгнули обратно в коридор и целеустремленно направились к уже изрядно заждавшейся их подсобке, оторопело застывая на месте из-за бокового взгляда на Пака.             Покорно шагавшего вслед за ним по коридору и аппетитно жевавшего ванильный пончик.             Тот, мать его, самый с шоколадной посыпкой.             - Твою ж налево, ты что, забрал у него недоеденный пончик?! – потрясённо вспыхнул гамма, во все глаза уставившись на невинно поедавшего выпечку розоволосого, которого его вопрос не то, что сильно озадачил - скорее здОрово задел.             Если не сказать, что ощутимо обидел.             - Эй, ты за кого меня вообще принимаешь? – уязвлённо фыркнул омега, отправляя остатки пончика в рот и неприхотливо вытирая его тыльной стороной ладони. – У него этих пончиков целый пакет на скамейке лежал, вот я и позаимствовал один. Он вон какой толстый, с него явно не убудет, - угрюмо насупился он, заставляя глаза мятноволосого обречённо закатиться, а его самого сокрушённо покачать головой, несильно обхватывая кисть Чимина ладонью и уже безмолвно утягивая его в неприметно затаившуюся впереди подсобку, внутреннее убранство которой напоминало годами не убираемый балкон, на который из раза в раз только и делали, что складывали никому ненужные совершенно бесполезные в хозяйстве вещи.             - Нужно найти всё, что хорошо горит и сгруппировать куда-нибудь в угол, - поучительно произнёс Юнги, сосредоточенно начав что-то разбирать в ближайшей к нему груде хлама.             - В этой комнате не сгорят только стены, пол и потолок, - скептично парировал Пак, брезгливо поморщившись и окинув тесное полутёмное помещение оценивающим взглядом. – Обычно ведь в подсобках хранят инвентарь, а ЭТУ комнату словно кто-то в качестве помойки использует, хотя, может, этот кто-то и начнёт её убирать, после того, как мы здесь всё нахрен спалим, - невесело заключил он, вырвав из груди Мина, старательно ковырявшегося в нелицеприятной куче мала, поддерживающий смешок.             - Главное, свалить отсюда, пока охрана не прибежит, - просто пожал плечами гамма, присаживаясь на корточки и доставая из заднего кармана брюк один из маленьких припасённых «про запас» автоматических шприцов, быстро задирая рукав своей белоснежной рубашки и привычно вгоняя в вену новую дозу смеси из трёх различных видов подавителей.             - Это обязательно было делать сейчас? - кисло скривился омега, в памяти которого невольно всплыли воспоминания о недавнем уколе.             И о жгучим огнём раздиравшей внутренности нечеловеческой боли, что его верным соратником сопровождала.             - Прости, но у меня как бы нет выбора, так как мой организм уже изрядно к ним привык, и из-за этого всё чаще приходиться сокращать периодичность приёмов, а в течку буквально чуть ли через каждые пятнадцать минут делать эти грёбанные уколы, - словно это всё на свете разом объясняло ответил мятноволосый, плавно поднимаясь на ноги и аккуратно растирая почти что ставшее тёмно-синим место укола.             - Зачем ты это делаешь, Юнги? Родиться гаммой – настоящее благословение, ведь они всегда могут выбрать…, - недоумённо начал было розоволосый, однако Юнги категорично пресёк его твёрдым и холодным:             - У меня НЕТ выбора, Чимин. Собственные родители мне его не оставили.             Столкнувшись, неимоверно напряжённый и сочувствующе жалобный взгляды парней где-то с нескончаемо долгую минуту самоотверженно боролись с друг другом в безмолвно-пронзающей схватке, по истечение которой Пак вдруг ясно понял одно: гамме жизненно необходимо было выговориться.             И его не нужно было к этому никак принуждать.             - Моя первая течка случилась в восемнадцать. Тогда-то родители и узнали от нашего лечащего врача, что я гамма, - мучительно сглотнул Мин, отводя заметно погрустневший взгляд в сторону. – Первое, что они сделали, так это начали строить на мою дальнейшую жизнь СВОИ планы, ведь гаммы высоко ценятся в обществе, и они запросто могут организовать мой брак с кем-то богатым и успешным, что несомненно пойдёт их и без того прибыльному отельному бизнесу на пользу, - вымученно улыбнулся он, отрешённо скользнув взглядом по периметру подсобки, не преминув задеть им омегу – инстинктивно скрестившего руки на груди и не сводившего с него внимательно-нахмуренного взгляда.             - Знаешь, они очень хотели, чтобы я выбрал начало омеги, ведь зачастую дети гамм ими же и рождаются, а это сулит сверхдополнительную выгоду для брака, но я был очень упёртым, ведь всегда хотел быть альфой, и они в один момент даже с этим смирились. По крайней мере, тогда я слепо на это надеялся, - безрадостно усмехнулся мятноволосый, досадно покачав головой, внутренне же рьяно пытаясь совладать с собственным сердцем, неугомонно носившимся вскачь по грудной клетке - то ли от чрезмерно переполнявшей его вселенской обиды на людей, то ли из-за бесконечно-надоедливого приёма отравы, что на его благополучно разрушаемом организме абсолютно всегда именно так «живописно» и отражался. - А потом неожиданно узнал, что они просто «переключились» со своими пресловутыми планами на мою младшую сестренку-омегу, ведь корейские альбиносы тоже вполне себе «эксклюзивный товар», - разочарованно выдохнул Юнги, поднимая на розоволосого взгляд, полный душераздирающей боли и отчаянной тоски.             По главному в жизни выбору, который у него безбожно отобрали.             - Ей было всего одиннадцать, когда они впервые заговорили об этом, - с вИдимым трудом выжал сквозь зубы Мин, печально усмехнувшись и пренебрежительно поморщившись. – Я хотел уберечь её от жизни, в которой кто-то, пусть даже и собственные родители, указывал бы ей на то как и кого нужно любить. Поэтому-то и заключил с ними обоюдно приемлемую для обеих сторон сделку. Я оформляю эмансипацию и полную опеку над Сонми (так зовут мою сестренку), мы с ней с концами переезжаем в Сеул, они дают нам приличную часть своих денег, чтобы не бедствовать и иметь возможность оплатить дорогостоящую (с самого детства желанную) учебу в другом городе, а также НАВСЕГДА забывают о своём втором ребёнке, - бесцветно подытожил гамма, неуютно передёргивая плечами и непроизвольно зеркаля позу Чимина, скрещивая руки на груди в защищающемся жесте.             - Ну а что…что ты предложил им взамен? - взволнованно сглотнул Пак, отчётливо ощущая как сердце сопереживающе обливается кровью. А ещё очень громко и болезненно ёкает.             Вот только совсем не из-за поддерживающих «дружеских» чувств, а из-за чего-то намного бОльшего.             Из-за чего-то, о чём сейчас совсем не хотелось думать.             - Я предложил им себя. Через восемь лет, - горько усмехнулся мятноволосый, иронично пожимая плечами. - В качестве омеги и мужа тому, кого они выберут. Правда, они ещё не знают, что к началу этого «счастливого» брака я, скорее всего, окончательно и бесповоротно запорю своё омежье и альфийское начала и превращусь в реального бету из-за адски смешанных коктейлей, что каждый день вгоняю в себя внутривенно, а Сонми уже будет совершеннолетней, что в конечном итоге освободит её от каких-либо обязательств перед родителями, которые, к слову, вряд ли любили нас хотя бы один день, раз не раздумывая согласились на эту сомнительную аферу, не преминув заодним отказаться сразу от обоих детей, - наконец закончил своё непростое повествование Юнги, с вынужденно обременённых родителями плеч которого, казалось бы, резко упал весь ранее чудовищно отягощавший их груз.             Да ему даже дышать и то стало легче. А сам по себе этот до смешного бесхитростный факт в данной щекотливой ситуации довольно многого стоил.             - Но это ведь только на словах…- несогласно начал было омега, бессознательно делая шаг к Мину, но тут же послушно останавливаясь из-за его изящно вскинутой вверх в знак протеста ладони.             - Это не только на словах. Благодаря нашему семейному юристу, мастерски раздавшему взятки направо и налево, всё письменно отражено в дополнении к решению органов опеки и попечительства. Каждый пункт детально прописан, и я не имею права нарушить хоть один из них, ведь это чревато полной потерей родительских денег, которыми я сейчас оплачиваю наше с сестренкой образование и жильё, не говоря уже о её к ним возвращении вплоть до самого совершеннолетия, чего я ну вот никак не могу допустить, - безапелляционно отчеканил гамма, тяжко вздыхая и удручённо опуская несусветно изнурённый взгляд на носки своих чёрных лакированных ботинок.             Потрясённо выдохнув, розоволосый сам не заметил как ноги, словно по мановению диковинного волшебства, на полном автомате медленно направили его к всё ещё понуро смотревшему вниз Юнги, а рука, когда он наконец оказался в каких-то паре сантиметров от него, невольно потянулась к мятным волосам, бережливо зарывая в них пальцы и легонько массируя кожу, будто это незатейливое действо могло хоть как-то спасти заведомо гиблую «ситуацию» гаммы.             – Но я не унываю, так как у меня есть ещё целых четыре года, прежде чем моя жизнь окончательно и бесповоротно скатится в выгребную яму с огромной кучей собачьих экскрементов, а организм великодушно «отблагодарит» за долголетнюю встряску какой-нибудь неизлечимой болячкой или хроническим геморроем, - с желчным сарказмом подытожил мятноволосый, нехотя поднимая голову и встречаясь таки замученно-раздосадованным взглядом с неизмеримо огорченными, но в то же время очаровывающе тёплыми тёмно-карими глазами Чимина.             - Ты в курсе, что очень хреново выбираешь моменты для эмоциональных диалогов? – как бы невзначай поинтересовался Пак, срывая с губ Юнги светлую усмешку и вплотную приближаюсь к нему нос к носу. – Ты ведь в курсе, что из любой, даже самой запутанной и трудной ситуации, есть выход? – риторически выдохнул он, моментально пресекая сварливую попытку гаммы вставить свои три совсем не разделявшие его беспросветного оптимизма копейки мягким и очень ласковым поцелуем.             - Поверь мне, Юнги. С недавних пор я в них, можно сказать, самый что ни на есть прожжённый эксперт, - уже через пару секунд отстранившись, непринуждённо пожал плечами омега, забавно сморщив миленький носик.             - Ну да, ну да. И что же в твоей трудной и запутанной жизни такого страшного случилось, а? Родители купили вместо шоколадного пони настоящего, и тебе не удалось им пообедать, - устало парировал Мин, прищурено посмотрев на него как на умалишённого.             - Ну вообще-то родители врали мне целых семнадцать лет, неизвестно откуда-то появился мой, как оказалось, биологический отец, а приёмный папа на самом деле мой родной дядя, так что…думаю, одним шоколадным пони тут не отделаться, - с самым серьёзным выражением лица заметил розоволосый, с победно ликующей в душе гордостью наблюдая за поражённо вытянувшимся от самого натурального шока лицом гаммы.             - Вот только расскажу я тебе обо всём этом чуточку позже, - с непоколебимой уверенностью в голосе добавил Чимин, быстро накрывая уже открывшиеся в не на шутку озадаченном вопросе губы мятноволосого маленьким аккуратно-пухлым пальчиком. – А сейчас давай уже разожжём этот несчастный костёр. А вот потом уже, с кристально чистой совестью и всецело не забитыми прикрытием дружеских задниц головами, спокойно будем во всём остальном жизненном бардаке разбираться, - с нотками беззлобной издевки выдохнул он, получая в ответ одобрительную усмешку Юнги и его открытый добродушно-признательный взгляд, сопровождённый едва ощутимым нежным поцелуем в кукольный пальчик, тут же виновато убранный с его губ смущённо зардевшимся предательским румянцем Паком, застенчиво закусившим нижнюю губу и без особого желания наконец отвернувшимся от умильно хмыкнувшего над ним гаммы, чтобы тот, ни дай Бог, случайно не увидел КАК ему сейчас хорошо.             Как в физическом плане, так и в моральном.