Вероятность ничтожна

            Пробираться на сверхохраняемый складской комплекс тайком, как можно беззвучнее, да ещё и по металлическим крышам? Да раз плюнуть.             Не зря же Чонгук полдня только подходящую для данной операции обувь выбирал, после трёхста чертыханий на чём свет стоит себе под нос и уже начавшего судорожно дёргаться правого глаза остановившись на мягких чёрных кроссовках фирмы «Найк», которые, к слову, обошлись ему «в копеечку».             А всё из-за того, чтобы наконец окончательно и бесповоротно вычеркнуть из своей жизни удалённо продолжавшую отравлять её червоточину, за шестнадцать лет бесчеловечного отношения разросшуюся до таких вселенских размеров, что казалось ещё немного и она превратится в злокачественную ничем не излечимую опухоль.             Такую, что самым острым скальпелем не вырежешь, даже если изо всех своих сил будешь отчаянно пытаться.             Такую, что всего за мгновение убьёт в тебе всё живое и хорошее, ни единого шанса на живительный вдох не оставив.             Такую, что НАВСЕГДА лишит твою жизнь каких-либо красок, бездушно поглотив их ядовито-адской смесью всепоглощающего-чёрного и ярко контрастирующего с ним насыщенно-красного.             Цвета насквозь прожжённой беспричинной ненавистью к свету души Кана Чжин Хо и вязкой крови всех его многочисленных «врагов» (ими считал их лишь сам альфа, на деле же столь «угрожающее» звание было явно не заслужено, так как на памяти омеги ни у кого не хватило духу открыто пойти против отца – слишком уж влиятельным был его авторитет в Пусане, хотя этот весьма себе обнадеживающий факт совсем не мешал недалекой садисткой душонке Кана абсолютно без разбора уничтожать всех в своём окружении, кто хоть как-то криво смотрел в его сторону), да и просто ни в чём не повинных «счастливчиков», неудачно попавшихся ему под ноги на дороге.             Таких, например, как отец Тэхёна, ни за что гнивший в тюрьме вот уже четыре бесконечно долгих года. Или тот же Лиен, чью и без того не очень-то и радостную молодость этот мерзкий человеконенавистник варварски загубил.             Ни единым мускулом лица при этом не дрогнув.             Инстинктивно сжав руки в кулаки и всего на секунду спроецировав в голове далёкое воспоминание о первых увиденных им нещадных побоях любимого родителя, Чон неуклюже оступился и уже было начал заваливаться на бок, как вдруг почувствовал на талии бережно придержавшие его ладони Ви, участливо заглянувшего в его глаза с самым что ни на есть трепетным беспокойством.             - Всё в порядке, малыш? – взволнованно сглотнул он, переместив одну из ладоней на плечо брюнета и подбадривающе его сжав.             По напряжённым плечам сероволосого и его плотно сжатым в тонкую полоску губам можно было сделать очевидный вывод – сколько бы показного спокойствия Тэхён не излучал, внутри он вот так же, как и Чонгук, безудержно трясся от первобытного страха.             И этот страх был ни чем иным как естественной реакцией организма на, пусть и скрупулёзно продуманный до мелочей, но всё же стресс.             Который они, вопреки всему и несмотря ни на что, стойко обязаны были выдержать, затолкав всё ненужное в самые глубокие из имевшихся в тёмных закромах их душ медные шкафы.             Не забыв для надежности обвязать каждый толстой железной цепью, намертво приварив друг к другу два её увесистых конца, чтобы уж точно быть уверенными в том, что они предательски не откроются в самый неподходящий момент (такой, как сейчас, например) и юрко вырвавшееся оттуда содержимое не похерит всю их непростую операцию ко всем чертям.             Что они СМОГУТ исполнить задуманное и наконец доберутся до заветной спасительной цели, ничего при этом не потеряв.             Рука об руку. Вместе.             - Дда, я…прости, немного отвлекся, - виновато улыбнулся ему Чон, внутренне же коря себя на чём свет стоит за это мимолетное проявление оробелой слабости и беспросветного эгоизма (он ведь здесь не единственный, кому жизненно необходимы эти папки – с помощью всего лишь одной из них Тэхён наверняка сможет вытащить отца из тюрьмы и вернуть хоть какую-то часть своей размеренно-счастливой жизни назад, не говоря уже о том, что ВСЕ ранее загубленные Чжин Хо судьбы получат долгожданное отмщение, а он тут, видите ли, решил в сто пятьсот первый раз поностальгировать о пережитых в детстве кошмарах), молчаливо продолжив свой «крадущийся» путь к самому дальнему гаражу, уже вскоре негостеприимно скрипнувшему едва заметно продавленной их ногами черепицей.             - У нас от силы минут пятнадцать, не больше, - наставнически произнёс Ви, грациозно спрыгивая с крыши и пружинно приземляясь на обе ноги так, словно он всю жизнь занимался конкуром и как никто другой знал толк в «правильных» прыжках (и омега обязательно спросит его об этом «странном» таланте, когда вся эта сумасшедшая котовасия наконец закончится).             - Напомнишь мне об этом после того, как я приду в сознание после жёсткого столкновения с этим нелицеприятным асфальтом, - иронично парировал брюнет, с опаской прикидывая взглядом довольно приличное (на самом деле и не так высоко) расстояние до «земли» и скептично выгибая бровь из-за поднятых рук вверх терпеливо застывшего в ожидании альфы.             - Я тебя поймаю, не бойся, - ободряюще улыбнулся ему Тэхён, на красивом лице которого читалась непоколебимая уверенность в собственных словах (а ещё острое желание выебнуться перед своим парнем, но этот фактор опустим).             - И почему мне кажется, что я об этом пожалею, - после некоторых мученически-душевных колебаний обречённо закатил глаза Чонгук, покорно опустившись на корточки и нерешительно свесив обе ноги с узкого края гаража.             Жадно затянувшись свежим и на удивление влажным воздухом (дождь что-ли прошёл, хотя его вроде не обещали?) и ещё раз напомнив самому себе, что буквально каждая секунда на счету, брюнет собрал все, даже самые жалкие, остатки своей былой храбрости (конечно же, мы не скажем Ви о том, что трусливо боимся высоты, мы же сука чересчур гордые) и спрыгнул.             Вот только приземление в раскрытые объятия своего альфы слегка не рассчитал, смачно (но не специально) ударив его коленом прямехонько между ног, отчего тот затравленно шикнул и, само собой не удержав равновесия, больно грохнулся спиной на асфальт, обещано бережливо сжимая ничего толком не успевшего понять Чона в кольце своих рук, не преминувших заботливо пройтись по бокам омеги на предмет наличия телесных повреждений.             - Боже мой, ты в порядке?! – испуганно встрепенулся брюнет, немного запоздало опомнившись от оцепенелого шока (не каждый день бросаешь вызов одной из своих фобий), и обеспокоенно заглянул в болезненно сверкавшие зелёные глаза Тэхёна.             - Буду, если ты наконец перестанешь давить коленом на мой член, - как можно непринуждённее прокряхтел сероволосый, с неимоверным облегчением выдохнув сразу же после того, как Чонгук со стыдливым звуком «Ой» спешно отдёрнул конечность чуть вниз, тем самым освободив репродуктивный орган парня из импровизированного плена. - Я же говорил, что поймаю тебя, - с горделивой улыбкой на лице добавил он, сорвав с губ омеги умильный смешок и вынудив его укоризненно замотать головой в знак явного неодобрения.             - О да, мой герой, я прямо взял и растаял от одного только взгляда на твоё мучительно перекосившееся от боли лицо. Как-никак, самым дорогим ради меня готов был пожертвовать, - театрально закатил глаза Чон, быстро поднимаясь на ноги и протягивая руку незадачливому альфе, обиженно (демонстративно) приподнявшему подбородок вверх, но всё же принявшему такую нужную ему сейчас помощь.             - Никто не понимает рыцарей двадцать первого века, - ворчливо буркнул себе под нос Ви, нарочито тяжко вздыхая и подходя к небольшой сенсорной панели с кодовым замком, ценнейшая комбинация которого чёрной шариковой ручкой была наскоро записана на тыльной стороне его запястья кривоватым почерком Джей-Хоупа.             - Ты и без каких-либо подвигов мой рыцарь, Тэхён. Так что не нужно доказывать мне это членовредительством, - нежно чмокнул его в щёку омега, затаив дыхание и спасительно вцепившись в предплечье сероволосого при звуке протяжно загудевшего механизма, смиренно начавшего поднимать дверь гаража, в которую они, недолго думая, сразу же проскользнули, оторопело застыв на месте из-за воистину огромного количества разнообразных предметов роскоши, собранных в весьма скромных габаритах «серого» помещения.             Персидские ковры, скрученные в трубочку и ютившиеся в дальнем углу, множество многоярусных полок со всевозможной кухонной утварью ручной работы и маленькими аккуратными ничем не примечательными статуэтками, стоившими на деле по нескольку миллионов, одежда (наверняка шубы или пальто), повсюду развешенная в дорогостоящих чехлах, уже успевших покрыться добрым слоем вИдимой пыли, и картины – ОЧЕНЬ много картин, различных направлений и размеров.             Да тут, можно сказать, было абсолютно ВСЁ.             Вот только самого главного, увы, не наблюдалось.             - Ты ищи в правом углу, а я в левом, - первым взял себя в руки Ви, рывком бросившись к ближайшему (единственному) шкафу, внутри которого не оказалось ничего, кроме битком забитых расписной посудой полок.             Послушно спохватившись, брюнет так же начал внимательно осматривать всё, что попадалось ему под руку на наличие злосчастных папок, которых как по самому что ни на есть вселенскому закону подлости совершенно нигде не было, пока вскользь брошенный на одну из картин (почему-то не обёрнутую прозрачной плёнкой, как все остальные, да и лежавшую так, словно её сюда просто-напросто выбросили как никому ненужный мусор) боковой взгляд вкопано не заставил его замереть на месте, пристально вперив в неё завороженный взор.             Если быть точнее, то не в неё саму, а в конкретного мальчика, что был на ней изображён.             Мальчика, который как две капли воды был похож на Чонгука в детстве.             Мальчика, которого рисовали, судя по аккуратным мазкам и тщательному вниманию к деталям, с отчётливо сквозившей в полотне любовью.             Мальчика, который улыбался настолько радостно и ярко, что казалось в его жизни никогда не было каких-либо преград или невзгод.             Мальчика, в которого он, при любом ином раскладе, успешно мог бы превратиться, если бы не суровая растаптывающая надежды в пыль реальность, напрочь стёршая эту беззаботную улыбку с его наивного детского личика.             Личика, что НИКОГДА вот так счастлИво не улыбалось.             Да и вряд ли вообще знало, что такое искренняя «настоящая» улыбка.             - Эй, малыш, ты чего замер? – осторожное прикосновение альфы к плечу резко вывело Чона из незатейливо притормозившего все физические процессы в организме транса, непроизвольно заставив его вздрогнуть и растерянно захлопать глазами.             - Это я. На картине, - непонимающе выдохнул омега, тяжело сглотнув, и на автомате вытащил телефон из кармана чёрной парки, пару раз сфотографировав поистине удивительную находку, чтобы в обязательном порядке с фанатичным пристрастием расспросить о ней папу по возвращении в Сеул (ясное осознание того, что её не мог нарисовать кто-то другой ещё в первые секунды ударило по вискам омеги оглушающе-громким гонгом). – На это нет времени, так что… - начал было он, возвращая телефон в карман, и уже было собрался приступить к дальнейшим поискам «пиратского клада», как вдруг несильная хватка длинных пальцев Ви на запястье почему-то не дала ему этого благого начинания осуществить.             - Я уже и твою сторону осмотрел, Чонгук. Папок здесь нет, - безрадостно пояснил свои действия альфа, заглядывая в неверяще блеснувшую чёрную бездну антрацита глазами полными откровенного сожаления и умело завуалированного бездонного огорчения, едва заметно отразившегося в скудном полумраке гаража даже сквозь плотные линзы.             - Нет, этого… Да они просто обязаны здесь быть, ведь…- несогласно возмутиться брюнету не дал безмерно устрашающий звук чьих-то быстро (а может, и не очень) приближавшихся шагов, буквально вынудивший парней ошпарено встрепенуться и хаотично забегать глазами по периметру гаража (и когда он успел стать НАСТОЛЬКО малюсеньким?) в поисках более-менее надёжного укрытия, времени спрятаться за которым обоим у них просто-напросто не нашлось.             По крайней мере, узнал Чон об этом только тогда, когда Тэхён бесцеремонно толкнул его за шкаф, а сам с гордо поднятой головой и с силой сжатыми в кулаки руками настороженно застыл в давяще-гнетущем ожидании незваного гостя, удивлённо-обескураженный голос которого выбил из лёгких мысленно матерившего сероволосого за столь необдуманное самопожертвование на чём свет стоит омеги весь воздух, невольно изогнув его губы в облегчённо-потрясённой улыбке.             - А ТЫ ещё что за кадр?! – изучающе окинул Ви взглядом седовласый мужчина, смутно признавая в нём кого-то уж больно знакомого.             Кого-то, кого он очень хочет, но всё же никак не может вспомнить (спасибо старческому склерозу, что работает как по часам и абсолютно никогда не дремлет).             - Он со мной, мистер Мэй, – поспешил остановить машинально дёрнувшегося в порыве атаки Тэхёна брюнет, проворно выскочив из-за шкафа и успокаивающе вцепившись пальцами в плечо недоумённо вскинувшего брови сероволосого, выражение лица которого идеально подошло бы для обложки журнала «Загадки и тайны человечества». – Что вы здесь делаете и как вообще сюда пробрались?! – пронзительным взглядом дав Ви понять, что для каких-либо объяснений времени совсем нет, Чонгук испытывающе посмотрел на дворецкого, всего на мгновение смягчившего свои вечно хмурые черты лица в неком подобии виноватой улыбки.             - Я очень сильно облажался, Чонгук. Как ты уже наверняка понял, папок здесь нет, а из-за устроенной вами пожарной тревоги (смс-оповещение, чтоб его) Чжин Хо на всех парах мчится сюда (свой человек в охране Кана весьма полезен), чтобы проверить цело ли его имущество, а так как я, по счастливому (или нет) стечению обстоятельств, как раз оказался неподалёку, посчитал это своего рода неким знамением и решил вытащить тебя (как оказалось, вас) отсюда, пока моя ошибка не стала роковой. К тому же я незаметно успел проскочить за спиной последнего выходившего с территории комплекса охранника (только вот шёл до нужного гаража довольно долго, за это спасибо уже ревматизму, вечно разыгрывавшемуся совсем не вовремя), так что, сам Бог велел, так сказать, - с напускным равнодушием пожал плечами мужчина, вызвав на губах Чона признательную и даже какую-то тёплую улыбку.             - Но где тогда папки, если не здесь? – задал вполне резонный вопрос Ви, когда они втроем, опасливо озираясь по сторонам в поисках случайных очевидцев их несуразного подвига (к великому «везению» таких не обнаружилось), вышли из гаража, начав вбивать в сенсорную панель комбинацию цифр (уже другую), специально предназначенную для закрытия двери.       - О, а вот это самое интересное. Всё это время они…- хотел было уже ответить седовласый альфа, как внезапно ворота складского комплекса начали открываться.             Хотя ДОЛЖНЫ они были это сделать как минимум через пару минут, которых как раз бы с лихвой хватило, чтобы забраться на крышу (ревматизм ревматизмом, а жизнь и не так плясать заставит) и сбежать.             Победно сверкая пятками. Пусть даже и без драгоценного выигрыша.             - Минг Ву, Чонгук. Это всё, что тебе нужно сейчас запомнить, - загадочно выдохнул дворецкий, незаметно подталкивая Тэхёна в спину, словно говоря «уводи его, давай, чего замер, как статуя!».             Понимающе кивнув, сероволосый ловко вскарабкался по боковине гаража и уже пару секунд спустя протянул руку для поддержки омеги, ноги которого прочно приросли к земле из-за опрометчивого взгляда на силуэты двух мужчин вдалеке (ступивших на территорию складского комплекса и стремительно направлявшихся в их сторону), один из которых был ему чертовски знаком.             И слово «чертовски» во всей этой ситуации значилось в самом что ни на есть прямом смысле.             Кан Чжин Хо собственной персоной, чтоб его. Да Чон бы с превеликой радостью выколол себе глаза, лишь бы больше никогда воочию не лицезреть этого сраного ублюдка, лишь на одном честном слове носившего абсолютно ничем не заслуженное звание «родителя».             Не говоря уже о том, чтобы снова вдыхать его тошнотворно-горький запах грейпфрута, назойливо пробравшийся в ноздри даже несмотря на приличное расстояние, что их разделяло – единственного фрукта, который омега свято ненавидел чуть ли не с самого детства, ещё задолго до того как узнал, что этот запах принадлежит его отцу и что ему, на секундочку, всю свою жизнь придётся им дышать, ведь он безбожно перебивает их с папой сладкие ароматы.             И пусть брюнет ни разу так и не рискнул его попробовать: он и без этого наперёд знал, что горечь, как в запахе, так и во вкусе – преобладающий фактор.             И что это простое на первый взгляд знание относится не только к безобидному фрукту.             - А ну пошёл, иначе он тебя узнает! – приказным тоном прошипел Мэй, грубо толкнул заторможенно дышавшего через раз (иначе он нахрен задохнётся от этого до противного скрежета в зубах и лихорадочно носившегося по грудной клетке сердца ненавистного запаха) Чонгука в плечо, нещадно выдернув его из внутреннего ступора.             - Что, я…ну уж нет, сначала вы! - протестующе покачал головой Чон, однако мужчина бесцеремонно пихнул его ближе к боковине, безапелляционно и даже как-то сердито парировав: - Или ты сейчас же убираешься отсюда вместе со своим…не знаю кем, или я со всеми потрохами сдаю тебя Кану и говорю, что это ты ШАНТАЖОМ заставил меня открыть этот долбанный гараж!             И пусть в его словах была реальная угроза, омега почему-то был твёрдо уверен – на самом деле Мэю совсем не хочется его «сдавать».             Он скорее наоборот, яростно жаждет его защитить.             Даже если это слишком многого ему самому будет стоить.             Затравленно выдохнув, брюнет только и смог, что потерянно захлопать глазами, так как у него просто в мозгу не укладывалось, почему их дворецкий готов был рисковать ради него собственной жизнью (быть пойманным Чжин Хо там, где тебя ну вот никак не должно было быть – хождение по острому лезвию, с которого в любой момент можно по неосторожности сорваться и нестерпимо больно порезаться), ведь все эти годы он думал, что этот вечно брюзгливый и всегда недовольный чем-то старик точно такой же, как и все остальные в том бездушно-холодном особняке.             Вот только сердце, как оказалось, у него было тёплое и неистово билось.             А ещё, представьте себе, он умел улыбаться.             Вымученно так, но в то же время светло и крайне душевно. Прямо как сейчас. Словно это внегласное прощание.             Отчаянная попытка исправить то бездушно-чёрствое, что он когда-либо говорил или делал (и не делал тоже - не защищал, например) по отношению к милейшему маленькому омежке, что всегда с неподдельным интересом буравил его своими антрацитовыми глазками-бусинками, с искренним дружелюбием справляясь о том, как прошёл его день или какой цвет его любимый.             Получить желанное прощение, о котором грезил нескончаемо долго.             Совершить что-то воистину хорошее, что могло бы с лёгкостью перечеркнуть ничтожность того далёкого трусливого звонка в полицию, не изменившего ровным счётом ничего.             Хотя бы незначительное мгновение побыть действительно ЧЕЛОВЕКОМ в самом волшебном невероятно прекрасном определении этого слова.             - Вы ничего мне не должны, - надломившимся от предательски подкатившего к горлу саднящего кома из слёз выдохнул Чонгук, болезненно сжимавшееся в груди сердце которого буквально вопило о том, что он НЕ МОЖЕТ просто так взять и оставить дворецкого здесь.             Один на один с самим Дьяволом, что даже глазом не моргнёт, прежде чем зверски растоптать, не говоря уже о блаженной пощаде.             Ведь сколько бы людей на памяти Чона не доказывали альфе свою невиновную точку зрения, Кан абсолютно ВСЕГДА стоял на своём.             И этот пятитонный брызжущий ядовитой слюной булыжник с пути просто невозможно было сдвинуть.             Потому что только он один был по-настоящему ПРАВ, даже если это вероломно губило ни в чём не повинные на деле человеческие судьбы.             - Вы хоть понимаете, ЧТО он может с вами сделать?! Он же даже слушать не будет о том, каким макаром вы здесь оказались, а напридумывает себе невесть что. Что вы, например, хотите что-то украсть или… - умоляюще начал было отговаривать его омега, на что мужчина лишь раздражённо чертыхнулся себе под нос (Да что ж ты за несносный ребёнок-то такой!) и, по-молодецки приподняв рвано выдохнувшего от неожиданности брюнета за бёдра, принудительно передал его в руки Ви, цепко схватившего рьяно начавшего сопротивляться Чонгука за плечи, после нескольких неудачных попыток всё же подняв его на заветную черепицу как раз в тот самый момент, когда Чжин Хо с охранником успели сократить расстояние между ними аж до пятидесяти шагов, успев заметить скрывшийся на крыше силуэт «соучастника преступления» (какОго он сам потом додумает) своей прислуги.             - Ву, разберись! - злобный возглас давно забытого (всеми правдами и неправдами) мерзкого голоса отца, неприятно полоснувший барабанные перепонки тупым осколком стекла, заставил Чонгука неуютно передёрнуть плечами и бессознательно задержать дыхание во внегласном предчувствии бешено сносящей с ног лавиной приближавшегося пиздеца (внезапная погоня явно не значилась в их списке «наполеоновских» планов), а его надменно-издевательское «Смотрите-ка, кто у нас тут? Не ожидал от верной шестерки ТАКОЙ ВОТ подставы» пустило вниз по шее волну из колюще-ледяных мурашек, которые даже крепкая хватка неестественно горячих пальцев Тэхёна (призывно утягивавшего его всё дальше от разворачивавшихся внизу «мрачных» событий) на запястье и та ни на йоту не смогла утихомирить.             Мозгом Чон отчётливо осознавал, что нужно бежать. Так быстро, как только получится. Ведь кряхтение и неразборчивый мат охранника (попутно докладывавшего о злостных нарушителях охране склада, скорее всего, по беспроводной гарнитуре), с огромным трудом упорно вскарабкивавшегося по боковине гаража, едва слышно, но всё же целенаправленно летели им в спину.             И как бы сердце омеги самозабвенно не желало остаться и спасти их нового «соратника ака друга», здравый смысл усердно делал свою работу, цинично подталкивая в спину и по-новой открывая второе дыхание, которого как раз хватило для того, чтобы быстро пробежать обратно по крышам до точки отправления и снова спрыгнуть (только уже без поддержки сероволосого, на кристально чистом молниеносно распространившемся по венам адреналине), оставшись вне поля зрения как раз-таки только-только забравшегося на черепицу явно перестаравшегося со стероидами мужчины.             Почувствовав под ногами твёрдую «землю» (она же асфальт), парни опрометью бросились в противоположном от склада направлении (благо Джей-Хоуп всё ещё зацикливал камеры, а многочисленная охрана, врассыпную рассредоточившаяся по периметру комплекса в поисках безмерно обнаглевших взломщиков, всего пару человек на прилегающие территории отправила, что заметно облегчало их фантастический «побег из Шоушенка», состоявший из «бежать как можно дальше и главное – не в тупик»).             И всё бы ничего, ведь они уже даже успешно до территории соседнего завода почти добежали, если бы не одно большое и чрезмерно жирное НО – гулко отскочивший от умиротворенно-безмолвных стен производственной зоны ощутимо приглушённый дальностью звук выстрела, мгновенно заставивший Чонгука оторопело остановиться и намертво прирасти пятками к асфальту, на пару бесконечно долгих секунд забыв как нужно правильно дышать.             Хотя стоит ли вообще это гиблое дело делать - неизвестно.             Как и то, кому и зачем предназначался этот громогласный выстрел.             - Малыш, пожалуйста, нам нужно бежать! – напряжённо сглотнул Ви, всё это время крепко державший Чона за руку и резко вынужденный остановиться вместе с ним на полушаге.             - Ты ведь его тоже слышал, да? – дрогнувшим от неподдельного испуга голосом прошептал омега, в самой глубине естества которого впивчиво сидело настолько плохое предчувствие, что хотелось лихорадочно рвать на себе волосы, с пеной у рта стараясь его опровергнуть, чтобы оно перестало уже ноюще отзываться остаточной болью в шрамах на сердце, принося и без того изрядно изнурённому незапланированно-скорой капитуляцией телу небывалый ранее дискомфорт.             - Да, слышал, - нехотя кивнул альфа, ласково накрывая лицо брюнета ладонями и натянуто выжимая из себя жалкое подобие успокаивающей улыбки. – Мы ничего толком не знаем, так что не нужно делать преждевременных выводов, хорошо? – как можно спокойнее добавил он, заглянув в горестно-тоскливые глаза Чонгука взглядом, полным неизмеримой поддержки и всепоглощающей нежности, от которой буквально хотелось растаять.             И Чон бы наверняка прямо вот здесь с нескрываемым энтузиазмом растёкся радужной лужицей, если бы не ещё один (на этот раз очень близкий) звук выстрела и Тэхён (краем глаза успевший заметить приближавшуюся опасность в виде коренастого мужчины охранника, вразвалочку вышедшего из-за угла и растерянно наткнувшегося на них взглядом, на одних лишь инстинктах вынув пистолет из кобуры и нацелив его на незнакомцев без какого-либо намерения стрелять (протокол, так сказать), рефлекторно нажав на спусковой крючок от элементарного испуга из-за металлического голоса, не вовремя зазвучавшего по рации), моментально среагировавший на опасность, рывком поменяв их с омегой местами, тем самым приняв на себя вскользь прошедшуюся по бедру пулю.             - Боже мой, Тэхён?! – перепугано вскрикнул брюнет, вцепившись в плечо сероволосого как в самое драгоценное сокровище на свете (кто сказал, что он им не был?), когда Ви мучительно стиснул зубы и кисло поморщился от садняще-болезненных ощущений.             - Ничего, малыш, это просто царапина, - поспешил успокоить его альфа, властно схватив Чонгука за запястье и, немного прихрамывая, на всех парах помчался к сетчатому забору завода, всего в паре метров от которого они умудрились остановиться.             Проворно проскочив в одну из многочисленных рваных дыр в сетчатых звеньях (судя по всему, завод был давно заброшен), парни довольно быстро оббежали монолитное строение (к счастью, потрясённый собственными ненормативными действиями охранник ещё пару спасительно необходимых им минут феноменально тупил) и, стремительно преодолев отделявшее их от парковки (на которой их терпеливо «ожидали» Шуга и Чимин, смакующе сосавшиеся вот уже добрых четыре минуты) расстояние, грузно приземлились на заднее сиденье внедорожника мятноволосого, у которого не то, что глаза - всё лицо разом на лоб полезло, когда он в зеркало заднего вида (война войной, а драпать-то нужно, поэтому здравствуйте дорогие сцепление и газ) увидел перепачканную в крови руку Тэхёна, которую он с силой прижимал к изрядно кровоточившей ране на бедре (не хрен бегать с пулевым ранением!) и чрезмерно обеспокоенно ёрзавшего рядом с ним Чона, лицо которого было настолько бледным, что его смело можно было сравнивать с листом формата А4.             Да он, ей богу, того и гляди с превеликим удовольствием хлопнулся бы сейчас в блаженный обморок, если бы не пострадавший из-за его оробелых сомнений сероволосый, ради которого он просто ОБЯЗАН был быть сильным.             И перебороть уже наконец свои грёбанные предательски уязвлявшие его слабости, которых на деле оказалось раз в двадцать больше, чем он мысленно когда-либо подсчитывал, самонадеянно решив, что смог стойко от них всех избавиться.             По факту же сдвинувшись в этом нехитром занятии лишь на незначительную ничего толком не значившую крошечную четверть.             - Господи, что с вами случилось?! – ошарашенно выдохнул Чимин, зажимая рот от острого приступа рвотных позывов (кровь омега на дух не переносил).             - Эй, чуваки, я, кажется, не подписывался на мокруху! – небрежно, но в то же время участливо вставил свои три копейки Юнги, выруливая из производственной зоны на оживленно кишевшую машинами городскую дорогу (внутренне же неимоверно облегчённо вздыхая от осознания долгожданного окончания злополучной очевидно пошедшей по полной пизде «Мегамиссии»).             - Мокруха – это то, чем вы двое до нашего прихода занимались (Пак на этом сравнении молниеносно стал пунцовым), а это - всего лишь неглубокая царапина, так что отвянь! - скорее на автомате, нежели чем со злобы огрызнулся на него Ви, устало откидывая голову на подголовник и изнурённо прикрывая глаза.             - Если это неглубокая царапина, то я папа Римский, - скептично парировал его высказывание брюнет, доставая из кармана чёрного худи белоснежный носовой платок и аккуратно прикладывая его к упорно отказывавшейся прекращать кровоточить ране. – Юнги, нам нужно в ближайшую больницу…             - Обойдёмся без врачей, – с нотками откровенной мольбы в голосе перебил его Тэхён, с огромным трудом разлепив, казалось бы, налившиеся тягучим свинцом веки и слабо улыбнувшись. – Джей-Хоуп прошёл курс оказания первой медицинской помощи, так что…             - Ну уж нет, теперь я САМ определённо хочу отвезти тебя в больницу! – скептично перебил его Мин, резко выворачивая руль влево на светофоре. – Да от самого никчёмного врача пользы будет больше, чем от нашего горе-друга-пьянчужки. Он меня однажды умудрился активированным углём отравить, хотя лечили мы им как раз таки отравление, - нервно усмехнулся мятноволосый, сорвав с пухлых губ Чимина невольный смешок, и беззастенчиво ему подмигнул, отчего омега стал на один оттенок красного насыщеннее (если это вообще было возможно).             - Он ведь не настолько плох, Юнги… - уже более вяло, но всё ещё стоял на своём сероволосый, из которого будто все силы просто взяли и разом мощным насосом выкачали, ни единой крупицы хотя бы в запас не оставив.             - Да врачей ты боишься, Тэхён, сраных ВРАЧЕЙ! – раздражённо закатил глаза Шуга, подруливая к зданию небольшой частной клиники со слишком уж вычурным названием «Колесница здоровья». – Ты, блядь, кровью вовсю истекаешь, и это как бы совсем не та ситуация, в которой жизненно необходимо героически выпендриваться перед своим омегой, - состроил ироничную мину на лице мятноволосый, отстёгивая ремень безопасности.             - О, так, значит, я могу рассказать Чимину от чего НА САМОМ ДЕЛЕ тебя тогда лечил Джей-Хоуп? – невинно хлопнул глазами Ви, получив в ответ красочный фак от Юнги и его ворчливую браваду себе под нос о тёмной стороне «так называемой дружбы».             - Не очень-то и хочется нести тебя на собственном горбу, так что пойду лучше схожу за коляской, ДРУЖИЩЕ, - демонстративно выделил последнее слово Мин, нарочито недовольно вздохнув и уже в следующее мгновение грациозно выскочив из машины.             - Я тоже, это…воздухом пойду подышать, - виновато произнёс Чимин, который вот-вот охотно готов был излить на свет всё многогранное содержимое своего желудка, ведь металлический запах крови так сильно забил его ноздри, что было уже почти невмоготу, поэтому бедному омеге больше ничего и не оставалось, как пулей вылететь из машины и жадно затянуться свежим мартовским воздухом (но потом он, будьте уверены, незамедлительно поддержит друзей всем, чем сможет).             - Прости, что наше маленькое приключение ни к чему не привело, Чонгук, - разочарованно произнёс Тэхён, когда они остались одни, накрыв ладонью его руку, бережно прижимавшую к ране платок.             - Ну вообще-то кое-что у нас всё-таки есть - загадочно улыбнулся ему Чон, запустив пальцы в серые волосы альфы и ласково пройдясь по ним ладонью. – Я, кажется, знаю, где находятся папки, Тэхён. Более детально можно будет уточнить через Джей-Хоупа, но что-то мне подсказывает, что моё предположение заведомо верно и нам нужно как можно скорее вернуться в Сеул, - мягко улыбнулся ему омега, заглядывая изнемождённо-ласковым взглядом в недоумённо округлившиеся от целой россыпи мгновенно возникших в мозгу «уточняющих» вопросов глаза сероволосого.             Вопросов, на которые он вскоре непременно ответит.             Сразу же после того как попытается выяснить (конечно же, не без помощи Хосока) что же всё-таки случилось с мистером Мэем в том безликом многострадальном складском комплексе.             И не предназначалась ли ему та самая «первая» пуля.