Вероятность ничтожна

            Четырнадцатью часами ранее             «Это Джунг. Номер счёта 67432542983542345486» - торопливо набрал на дисплее своего телефона альфа, с чувством ответственно выполненного долга отправляя смс на ранее скинутый Чонгуком номер и безмерно облегчённо вздыхая.             Хотя о каком тут нахрен даже иллюзорном облегчении может идти речь, когда ты приходишь в палату к стремительно теряющему жизненные силы пятилетнему ребёнку и всеми известными тебе способами пытаешься убедить его уже было вконец отчаявшегося опекуна, что всё ещё, ВОЗМОЖНО, будет хорошо.             Что необходимые для дорогостоящей операции на мозге его приёмного сына деньги, опять-таки ВОЗМОЖНО, в скором времени поступят на счёт больницы, тем самым дав внегласный старт для начала спасительных врачебных действий, если он только слепо поверит какому-то там левому бесцеремонно ворвавшемуся в палату незнакомцу и назовёт ему эти заветно-холодные двадцать цифр.             Боже, да сердце блондина никогда в жизни ещё настолько болезненно не щемило, как в тот переломный момент, когда бесцветно-тусклые глаза Марка всего за одну скоротечно пронёсшуюся мимо секунду до краёв наполнились ослепительно искрящим светом надежды.             Надежды на то, что ЕГО мальчик, несмотря на целеустремлённо наступавшую на пятки смерть, будет жить. И что судьбоносные чудеса всё же, пусть и изредка, но СЛУЧАЮТСЯ.             Вопреки всем неимоверно старательным потугам сучки-вселенной сделать эту и без того несуразно-тошнотворную жизнь исключительно несправедливой и соразмерно безжалостной.             «У тебя не может не получится, Чонгук. Я в тебя верю. Так что, пожалуйста, не подведи. Марк – замечательный человек, которого и так уже морально надломила потеря родного ребёнка. Гибель приёмного его наверняка душевно сломает (хорошо хоть не убъёт, потому что опора в лице Югёма будет рядом, хотя о том, как сам парень на это отреагирует даже думать боязно было) - эта донельзя горькая мысль бесконечно зацикленной цепочкой прокручивалась в сознании отрешённо шагавшего к выходу из отделения интенсивной терапии Джунга, мысленно бранившего себя на чём свет стоит за бездумно сорвавшееся с языка обещание в пользу несомненно ПОЛОЖИТЕЛЬНОГО исхода.             Да кто он, мать вашу, такой, чтобы уверенно говорить о столь непредсказуемых вещах, как удачное стечение всех необходимых для воплощения чертовски рискованной задумки ребят в явь обстоятельств. И это без прозорливого учёта того весьма логичного факта, что всё в одночасье может пойти по полной пизде, ведь даже крохотная ошибка в расчётах запросто способна всё уничтожить.             Но нет же, его сопереживающе обливавшемуся кровью сердцу упрямо приспичило подать нейронный импульс в мозг, чтобы его поганый рот послушно открылся и не терпящим каких-либо возражений тоном бахнул «Мы его обязательно СПАСЁМ».             И почему порой люди не властны над тем, какую абсурдную ахинею они мелят.             Хотя тут дело скорее в том, что Марк, казалось бы, всецело успел пропитаться душераздирающим преддверием истязающе маячившей на горизонте ОЧЕРЕДНОЙ утраты, что альфа слабовольно НЕ СМОГ (а может, даже этого и ничуть не хотел) противиться этому подбадривающе-спорному порыву.             Вот только он всё равно не должен был так глупо поступать, ведь на кону стояло не что-то незначительное, а воистину бесценная жизнь маленького ребёнка.             Запоздало осознавая, что вот так же бесстрашно заглянуть в уже не столько печально-усталые, сколько панихидно-скорбные глаза опекуна Юонга уже, увы, не сможет, если вопреки его, как впоследствии окажется, ни единого гроша не стоявшим ободряющим словам (думать в таком пессимистичном ключе блондин отнюдь не хотел, вот только червоточные мысли назойливо лезли наружу из всех щелей, щедро впрыскивая в лихорадочно скакавшее по грудной клетке сердце бесчисленные инъекции с ядовитым наполнением в виде кристально-чистой нещадно разъедавшей его нежные стенки дискомфортной тревоги), наполеоновский план Чонгука феерично провалится.             Хотя нет, в этом конкретном случае он даже беглый взгляд на собственное отражение в зеркале бросить побоится, потому что будет наперёд знать, что увидит в нём не кого иного, как бессовестного лгуна, попусту обнадёжившего никоим образом не заслужившего подобной варварской издёвки человека, плечи которого и так уже вдоволь были нагружены с грехом пополам пережитым горем из-за трагической кончины единственного сына, неизбежно последовавшим вслед за этим пренеприятнейшим разводом с женой и всеми прочими плавно вытекшими из этой роковой ситуации мелкими неурядицами, а благодаря его порывисто бросившему слова на ветер языку и вовсе сокрушённо опустились.             Потому что мужчина беспощадно лишился бы ещё и этого хрупкого комочка неземного тепла, вдоль и поперёк облепленного разноцветными медицинскими трубками, что скрючено лежал на больничной кровати и умильно обнимал его ладонь кукольными ручонками из последних своих сил, которых, судя по чересчур бледной коже и безбожно пугающей вялости ребёнка, в нём уже почти не осталось – а ведь именно это невинное чудо открыло в доселе зверски измотанном и уже было смиренно «забившем» на своё бренно-однообразное существование Марке ВТОРОЕ дыхание.             Волшебно привнесло в него самый что ни на есть безгранично воодушевляющий СМЫСЛ.             До опасного шаткий, но всё же благодатно ВОСКРЕШАЮЩИЙ веру в «ДОБРОЕ» начало треклятого бытия.             А он тут, видите ли, в «доблестного» героя самонадеянно решил переобуться.             - Ой, извините! – перепугано воскликнул черноволосый бета средних лет в белом медицинском халате, мгновение назад резко открывший дверь палаты и чуть было смачно не вдаривший ей по носу Джунга, остановив конфузное (и определённо болезненное) столкновение дерева и кости посредством молниеносного рефлекса, повелительно заставившего его выбросить руку вперёд и вцепиться в край двери мёртвой хваткой. – Я вас чуть было не убил, - виновато констатировал мужчина, неловко почесав затылок и бессознательно передёрнув плечами.             - Нет, ничего…Это вы меня простите…Я немного…задумался, - растерянно захлопал глазами неожиданно выдернутый из вязкой пучины злостного самоедства альфа, выжимая из себя некое подобие смущённой улыбки, на которую доктор Сон (так было написано на прозрачном бейдже, висевшем у него на груди) ответил утвердительным кивком, поспешив как можно быстрее ретироваться с места своего недопреступления.             - Зря он эту грёбанную дверь остановил. Так, может, хотя бы мозги на место встали, и я бы перестал давать вконец разочаровавшимся в жизни людям какие-либо сомнительные обещания, - обречённо выдохнул себе под нос Джунг и уже было хотел продолжить свой путь к выходу с этажа, как вдруг услышал то, что заставило его вкопано замереть на полушаге.             - Ким Тэхён! Ну сероволосый такой. Ещё выглядит, как заядлый ловелас, только-только вернувшийся с сотых по счёту (причём за день) жарких потрахушек! Ну или на крайняк, Мин Юнги! Низкорослый такой, на гнома из Белоснежки похож. Ну того, который по жизни только и делает что безостановочно ворчит. У него ещё выражение лица такое, будто в трусах ствол припрятан, и он в любую секунду готов его вытащить и хладнокровно всех вокруг перестрелять. Ну знаешь, такие обычно беспричинно ненавидят людей просто за то, что они физически дышат!             Не отдавая отчёта своим действиям, блондин любопытно заглянул в приоткрытую дверь палаты, увидев на больничной койке смутно знакомого рыжеволосого паренька с двумя подведёнными к его телу катетерами и ещё парой-тройкой тонких трубок, судя по всему снабжавших его организм обезболивающими и противовоспалительными лекарствами.             - Простите меня, господин Чон, но я здесь новенький. Буквально сегодня перевёлся в эту больницу из частной клиники и, к сожалению, не видел никого, кто бы соответствовал этому вашему…красочному описанию, - неуютно передёрнул плечами молодой санитар, волосы которого были на оттенок ржавее и на сантиметров двадцать длиннее, чем у нервозно елозившего на койке пациента.             - Так, во-первых, не Чонкай мне тут! – недовольно насупился «больной», укоряюще тыча указательным пальцем (пусть голос у этого паренька и был бойким, а местами даже малость нахальным, выглядел он при этом совершенно нездорово (одни тёмные мешками под глазами размером с Монтану чего стоили) да и по его мучительно опустившимся уголкам губ и видимо прорезавшей лоб глубокой складке можно было без какой-либо докторской степени определить, что дался ему этот, казалось бы, элементарный жест с колоссальным трудом) в кисло поморщившегося сотрудника медицинского учреждения и, сразу же на корню пресекая его попытку что-либо вежливо возразить, безапелляционно отчеканил: - И Хосоком тоже не называй! Понял меня? Я Джей-Хоуп! Д-Ж-Е-Й Х-О-У-П. От слова «надежда». Усек? И ты уже третий, кому я с пеной у рта объясняю, что эти самовлюблённые засранцы не могут где-то в другом месте легкомысленно прохлаждаться, когда я тут, можно сказать, в одном критичном шаге от встречи с жуткой чувихой в чёрном балахоне и с длинной косой! Так что, пожалуйста, хотя бы ТЫ, Трэй (нагрудный бейджик нам в помощь), не тупо послушай меня и безучастно проигнорь, как это сделали две предыдущие жалкие пародии на врача, а УСЛЫШЬ и поищи их, ПОЖАЛУЙСТА, где-нибудь в стенах этой сраной больницы!             Бессильно опустив руку на кровать, Джей-Хоуп сбивчиво задышал от переизбытка с головой охватившего его тревожного волнения за лучших друзей, если и вправду не находившихся где-то поблизости, то однозначно из-за чего-то вселенски катастрофичного.             Бета всем нутром чуял - напрямую связанного с местью этому кровожадному ублюдку Кану Чжин Хо.             Ведь не нужно быть известным Нострадамусом, чтобы твёрдо знать - окажись Тэхён или Юнги на его месте, он бы поступил точно так же.             Не раздумывая, отважно бросился с перочинным ножом на разъярённого льва.             В лепёшку бы расшибся, но ПОБЕДИЛ, с непередаваемым наслаждением сняв с его ещё толком не остывшего трупа шкуру и торжественно вручив им её в качестве победного трофея.             - Прекратите, пожалуйста, истерить господин Чо…Джей-Хоуп! В вашем состоянии противопоказано столько нервничать! И, кстати, тело тоже должно пребывать в полном покое, чтобы швы не разошлись! Хотя про женщину с косой вы явно преувеличили – у вас стабильные показатели, и можно уже сказать, что вы медленно, но верно идёте на поправку! – укоряюще цыкнул на него санитар, снимая с шеи стетоскоп и вплотную подходя к прожигающе буравившему его взглядом пациенту, бесстрастно приспуская ворот его больничного халата и просовывая оголовье стетоскопа ближе к учащённо бившемуся под рёбрами сердцу беты, непроизвольно вынуждая его судорожно передёрнуться из-за контрастного прикосновения холодного металла к разгорячённой небольшой (в рамках приемлемлемого) температурой коже.             - Стабильными они будут, когда я смогу наконец отсюда уйти, из-под земли достать этих конченых гавнюков и собственными руками придушить их за то, что равнодушно оставили меня здесь одного позорно ссать и срать в больничный катетер, а пока я тут даже несчастный палец поднять не могу без адской рези где-то в кишках, причём такой, будто я вот-вот надорвусь и рожу целое стадо рогатых оленей, большой и жирный хуй вам всем, а не…- упёрто продолжил было плеваться кислотной желчью Джей-Хоуп, машинально замолкая из-за внезапно вошедшего в палату Джунга, только сейчас удосужившегося ошпарено сорваться с места и нерешительно замереть на пороге палаты по абсолютному наитию, так до конца не и понимая, что он вообще здесь забыл.             И можно ли Чон Хосоку (альфа выудил из Чонгука все мельчайшие детали произошедших в доме Мина злосчастных событий, попутно узнав о том, что пострадавший от рук Чжин Хо друг Тэхёна лежит в той же больнице, что и младший брат Югёма, и хоть видел он этого парнишку один раз и то мельком (всё его внимание тогда было безраздельно сконцентрировано на полуживом Лиене, которого он как нельзя вовремя выкопал из могилы), яркий цвет его волос даже при огромном желании невозможно было забыть, так что это безусловно был он) хоть что-то об их поистине дьявольском заговоре против Кана говорить. Он ведь, как-никак, еле конечностями передвигает, не говоря уже о том, что излишние переживания очевидно не поспособствуют его скорейшему выздоровлению.             - Эй, вы же тот чувак, который спас папу Чонгука из той моги…короче хоть кто-то знакомый и это очень даже отлично! – через несколько томительных секунд «узнавания» странного нагло прервавшего его бранчливую тираду незнакомца радостно воскликнул в один миг растерявший всю свою запальчивую спесь бета, тотчас стушевываясь из-за недоумённо-напрягшегося взгляда санитара и спешно переводя разговор в другое, так сказать, более «безопасное» русло, натянуто ему улыбаясь, краем сознания же подмечая довольно-таки привлекательную острую линию подбородка рыжеволосого парня.             - Ну вот видишь, ты всё-таки не один одинёшенек в этой кошмарной больнице, где тебе приходится участвовать в интимном рандеву аж сразу с двумя злодеями-катетерами, – с откровенной иронией в голосе заметил Трэй, которого, судя по всему, столь комичный словесный переход вполне устроил (блондин не внушал ему какого-то особого недоверия, да и от палаты он не планировал далеко отходить – Хосок пока что был единственным назначенным ему пациентом), возвращая стетоскоп на шею и радушно ему подмигивая, уже через пару секунд скрываясь в больничном коридоре под безотчётно проводившим его спину к гадалке не ходи «заинтересованным» взглядом Чона.             - Он не слишком молод для тебя? Ему на вид от силы восемнадцать и к тому же он альфа (нетипично сладко пахнувший сиренью), - скептично выдохнул Джунг первое, что пришло в голову, дабы хоть как-то начать заведомо «тернистый» разговор, грозивший вылиться скорее в пристрастно-матёрый допрос со стороны Джей-Хоупа, чёрные глаза которого настораживающе блеснули каким-то уж больно маньячным огоньком, нежели чем в конструктивный диалог двух адекватных (я бы с этим бурно поспорила) взрослых людей.             - При всём восхищении вами, как первородным потомком капитана Америки – НЕ ВАШЕ ДЕЛО. К тому же интрижка в таком плачевном состоянии чревата потерей всякого либидо, так что увольте, я воздержусь, - угрюмо буркнул на него визуально помрачневший Хосок, тщетно пытаясь скрыть глобальный масштаб своего внутреннего огорчения из-за того незамысловатого факта, что приставленный к нему санитар на природный класс выше, и единственное, что может их хоть как-то связать воедино, так это одноразовый напрочь ничего не значащий перепихон (он ведь всё-таки не уродец, да и тело у достаточно сексуальное, так что насущной проблемы в матёром соблазнении паренька как таковой нет), ведь в качестве партнёра для романтических отношений он на него, невзрачного бету, который даже собственным (без продыху не устававшим напоминать ему о том, что он никчёмная посредственность) родителям и тем даром не сдался, ни за какие коврижки не посмотрит.             И если раньше похожая мысль приводила Чона в триумфальный восторг от одного только бесхитростного посыла «без обязательств», то теперь его от неё почему-то раздражающе коробило, да так что, ей богу, дикие конвульсии могли в любую секунду начаться.             - Лучше сядьте уже и ответьте, ГДЕ мои дражайшие друзья в этот самый момент суицидально шираёбятся? – поспешив сосредоточиться на чём-то менее удручающем и, что самое главное, ПОНЯТНОМ его лихорадочно танцевавшему в груди макарену предателю-сердцу, категорично произнёс бета, с неприкрытым вызовом во взгляде посмотрев на тяжело сглотнувшего блондина, который и без всякого там пресловутого шестого чувства ясно понимал, что здесь и сейчас ему никаким макаром не отвертеться от этих до глубины души пронизывающих ноток обнажённого беспокойства в чёрной радужке.             - Только если ты не будешь вести себя как неразумный младенец и пообещаешь мне, что не будешь пытаться слезть с койки и просить отвезти тебя к ним, - ультимативно ответил альфа, выжидающе впериваясь искренне взволнованным взглядом в парня, живой мимике которого его подвешено-неказистое состояние нисколечко не помешало, так что он с завидной лёгкостью театрально закатил глаза и состроил гримасу аля «Дяденька Мститель, вы сейчас серьёзно или прикалываетесь?».             - Да я даже задницу почесать не могу, потому что для этого её нужно сперва оторвать от кровати, а она у меня, знаете ли, уже невыносимо так затекла, какой-уж там нафиг эпичный побег из Шоушенка, - с толикой нескрываемого негодования парировал Джей-Хоуп, а после, пофигистически плюнув на своё стеснённо-изолированное-от-всего-самого-интересного положение с высокой воображаемой колокольни, чрезвычайно настойчиво добавил: - А теперь расскажите мне уже какой-такой лютый пиздец я здесь бесполезно проспал. И ГДЕ, чёрт возьми, пропадают эти два несносных придурка?             Наше время (за сорок пять минут до сделки)             - Ну а после того, как я потратил почти два часа времени, чтобы детально посвятить его в ваш «грандиозный» (очень надеюсь, что он таковым и окажется) план, потому что меня чуть ли не каждые тридцать секунд несдержанно перебивали (у этого мальчишки, ей богу, будто целая куча садистки изводящих его глистов в заднице), он в приказном порядке заставил меня съездить до своей съёмной квартиры, забрать оттуда его ноутбук вместе с вставленной в него флешкой, привезти ему в больницу, что-то там супер важное на неё закачать (весь процесс продвигался черепашьим шагом из-за того, что Джей-Хоупу пришлось устно диктовал мне что делать, так как приставленный к нему санитар строго-настрого наказал ему ограничить все возможные телодвижения до предельного минимума), а потом ещё в дома к пяти его знакомым компьютерным задротам с этой злополучной херуёвиной на ночь глядя заявиться (так как его телефон остался у Кана, а наизусть он помнил только их адреса), чтобы они вроде как дополнили недавно разработанную им шпионскую программу какими-то своими замудрёнными примочками (к счастью, каждый из этих прыщаво-очкастых уникумов в это весьма неспокойное время суток предпочитал зависать исключительно в тёплой постельке). И даже когда я со всей этой неведомой хиромантией, к своему великому облегчению, долгожданно закончил, мне ещё нужно было обратно ему эту чёртову флешку привезти, чтобы он там какие-то свои «последние штрихи» доделал (хорошо хоть Хосок удосужился предупредить меня, что это надолго, и я успел съездить на корпоративную квартиру проведать Лиена – он, кстати, весь как на иголках. Всем нутром чует – что-то неладное творится, и у меня даже волосы на голове устали упёрто убеждать его в обратном), ну а когда я вернулся в больницу, вишенкой на торте оказалось бесцеремонное всучение мне флешки и смачный такой словесный пинок под зад к тебе, Чонгук (этот рыжий дьявол заблаговременно попросил меня позвонить другу из полиции и точно так же, как и Лиена тогда, найти тебя, так как я имел глупость рассказать ему о том, что снабдил ваши телефоны поисковыми жучками), чтобы ты передал эту малютку Югёму, а он в свою очередь незаметно вставил её в рабочий ноутбук Чжин Хо. Это позволит Джей-Хоупу удалённо подключиться к нему и получить полный доступ к «официальным» финансовым переводам Кана (какой бизнесмен не ведёт дела через всемирную паутину?) и, что самое главное, к его банковскому счёту (по данным дяди Сокджина, единственному, что у альфы остался, так как неизбежное банкротство как никогда зримо маячило перед ним на ближайшей кромке горизонта), все деньги с которого Хосок (следящий за ними через скрытно расставленные Югёмом и Бэмом видеокамеры в доме) переведёт на счёт больницы ровно через пять минут после официального подписания договора купли-продажи обеими сторонами, так как именно в этот самый момент Чжин Хо будет сидеть перед открытым ноутбуком (свой «профессиональный» инструмент альфа демонстративно всегда держал на виду, ну а если он вдруг окажется закрыт либо выключен (мало ли) – тот же Югём это непременно исправит, так как передав шатену флешку Чонгук попутно посвятит его в непредвиденный поворот их наполеоновской операции, намеренно утаив при этом все напрямую или косвенно относящиеся к его младшему братишке «нюансы» – шансы на успех изначально были половинчатые, и омега не захотел попусту обнадёживать друга какими-либо «шаткими» обещаниями), на экране которого будет твориться самая настоящая радужная фантасмагория (что это значит понятию не имею, дословно передаю то, что сказал этот злобный гений) и нарочито спокойно юзать мышкой, дабы не ударить в грязь лицом перед своими «многоуважаемыми» коллегами, так что со стороны это будет выглядеть так, словно перевод был произведён по личной инициативе самого Кана, да и к тому же бОльшая часть присутствующих на сделке лиц охотно это подтвердит (пока что будем непреложно считать, что Ли Донг, муж Дины, на их стороне, а если и Куоно Лим – единственный из компаньонов отца Тэхёна, кто не согласился пойти против Кана, чудом смилостивиться и не будет вставлять им в палки колёса, так им прям-таки феерично повезёт, а ели уж нет – по ходу пьесы придумают что с этим весьма досадным «обстоятельством» делать), так что юридически он от этого великодушного пожертвования при всём заоблачном желании не отвертится, потому что скрытые камеры всё это запишут, и тем самым мы буквально перекроем Чжин Хо «денежный кислород», - чуть ли не пулемётной дробью оттараторил Джунг, неимоверно выжато выдыхая и смотря на потрясённо не сводивших с него глаз парней взглядом, полным нечеловеческой усталости с блёклыми искрами триумфального восторга от своей отнюдь не пустяковой роли во всём этом поистине судьбоносном представлении.             - Смотрите, как бы у вас такими темпами реальный кислород в лёгких не закончился, - скептично заметил Тэхён, взволнованно смотря на сбивчиво дышавшего, но в то же время искренне светло улыбавшегося им альфу, сильно взлохмаченного и из-за этого выглядевшего куда младше своего среднего возраста. – А если серьёзно, то я очень рад, что вы здесь вот так внезапно появились и рассказали нам о том, что с этой запойной сволочью всё в (пусть и относительном) порядке. Нет, я конечно с самого детства знал, что на нём всё заживает как на собаке, но вот то, что его серое вещество начинает работать в два раза усерднее, если его покалечить, для меня ни много ни мало – божественное откровение. Надо бы в дальнейшем попытаться использовать эту ценнейшую информацию…Ай! – с сердечной признательностью (и обильной примесью из десятитысячного роя микроскопических частиц неприкрытого сарказма) в голосе добавил альфа, мучительно морщась из-за болезненного удара локтём в ребро, которым его не преминул «наградить» раздражённо огрызнувшийся Чонгук, бросивший в сторону своего горе-парня (нашедшего явно не самое удачное время для легкомысленных шуток) испепеляющий взгляд, на блондина же переведя уже более смягчившийся и радушный.             - Спасибо вам большое, Джунг. За всё, - не в силах найти других, так сказать, более «развёрнутых» слов благодарности (хотя тут даже восхваляющей оды на сотню страниц и той не хватит, чтобы описать всё то подлинно хорошее, что этот мужчина умудрился сделать для них с папой на сугубо бескорыстной основе) прямодушно выдохнул Чон, кривя уголки губ альфы в каком-то уж больно печально-кислом оскале.             - Жаль, что это всё, чем я могу вам помочь. Я ведь среди вас единственный взрослый, а по факту только и делаю, что побочно играю в запасе, - без тени иронии участливо заметил блондин, пожимая плечами и виновато опуская взгляд на носки своих чёрных лакированных ботинок, нещадно выбивая из груди Ви (которого вдруг осенило мощным ударом стальной наковальни по затылку) затравленный выдох, сподвигнуший его резко сорваться в сторону машины со словами «Вообще-то у вас есть прекрасный шанс поучаствовать в игре основного состава» под озадаченно нахмурившийся взгляд Чонгука, открыть дверь с пассажирской стороны и спустя несколько томительных мгновений тщательных поисков поднять с коврика автоматический шприц.             - Даже не думай, Тэхён! – категорично (мысленно сопоставить дебет с кредитом брюнету удалось лишь через пару критично долгих мгновений) цыкнул на него омега, инстинктивно закрывая смятённо захлопавшего глазами Джунга своим телом, тем самым преграждая путь уже было решительно направившемуся к нему сероволосому. – Я и так подвергаю вас всех колоссальному риску и …- возмущённо начал было отчитывать его Чон, однако Тэхён его даже слушать не стал, подойдя вплотную к брюнету, сгребя в охапку и заткнув его грубым поцелуем, одновременно с тем протянув шприц сначала было отвёдшему смущённый взгляд в сторону мужчине, но уже в следующий миг ошпарено спохватившемуся и послушно выполнившему просьбу, что ослепительно-ярко сверкала на поверхности шоколадной радужки призывно сверливших его глаз альфы, забирая из его руки подавитель, приподнимая край чёрного свитера и уверенно вгоняя его в смуглую кожу чуть ниже пупка, машинально убирая пустой шприц в карман расстегнутого коричневого шерстяного пальто.             Тотчас ощущая, как его желудок знакомо начинает сворачиваться в тончайшую трубочку, а к горлу подступает громадный шипованный ком с отвратно-горьким привкусом желчи.             - Ох, блядь! – только и смог кряхтяще выдавить сквозь зубы Ви, которого не иначе как донельзя разъярённый столь наплевательским отношением к своим безмерно переживающим за всех кто им на добровольных началах помогает словам Чонгук со всей силы пнул коленом в живот, сразу после того, как успешно освободился из его воистину "каменной" хватки.             - Какого хрена, Тэхён?! – отчаянно вскрикнул омега, в барабанных перепонках которого громогласным эхо продолжал зудеть противный звук вспрыскиваемого в организм подавителя, прожигающе буравя взглядом чуть ли не пополам согнувшегося от адской боли в солнечном сплетении сероволосого, сражённо упавшего на колени и чуть было лбом не поцеловавшегося с грязным асфальтом, а после переведя растерянно-сожалеющий взгляд на Джунга, перекошено-мрачное лицо которого заставило омегу жутко перепугаться.             - Ну а вы-то чего этого самоуверенного гавнюка послушали, а?! Или вы уже такой старый, что вам вполне можно вот так бездумно херить своё здоровье и совсем не думать при этом о возможных последствиях?! – осуждающе выпалил Чон, обеспокоенно смотря на жадно затянувшегося воздухом альфу, с грехом пополам нашедшего в себе силы подойти к брюнету, положить руки на его плечи (в одночасье расслабившиеся словно по мановению незримого волшебства) и заглянуть в неистово бушующую бездну антрацита успокаивающе-снисходительным взглядом: - Ну во-первых, мне всего тридцать семь, так что не такой я уж и дряхлый старпёр. А во-вторых – мне уже пару раз приходилось принимать подавитель из-за…незапланированных течек твоего папы, конфузно случившихся на работе, так что, можно сказать, что я уже к этому...внутреннему фейерверку порядком привык. И хоть моим дражайшим кишкам всё ещё чертовски неприятно, все эти…неописуемые ощущения должны с минуты на минуту пройти, так что перестань уже обо мне так хлопотно беспокоиться и скажи, ЧТО конкретно я должен буду сделать (в доме Юнги брюнет посвятил Джунга в план лишь поверхностно).             Миролюбивая улыбка альфы, сияющим ореолом озарившая его моложавое лицо, послужила своего рода итоговым «осаждающим» элементом в усмирении доселе неугомонно носившегося по грудной клетке сердца брюнета, обречённо закатившего глаза и угрюмо буркнувшего: - Взять две сумки с деньгами, пробраться вооон в тот жуткий особняк (Чонгук указал пальцем на обособленно стоявший на небольшом возвышении в пятидесяти метрах от них двухэтажный белый дом в колониальном стиле с синей крышей из металлочерепицы) и подкупить всю имеющуюся в нём охрану за тридцать минут.             Мимолётное удивление – единственная живая эмоция, вскользь промелькнувшая на и бровью не повёдшем лице мужчины.             - И это всё? А я-то думал будет что-то поинтереснее, вроде поджога дома или пожизненного заточения Чжин Хо в каком-нибудь сыром душном подвале, - разочарованно надул губы блондин, выбив из груди Чонгука (краем глаза заметившего, что Ви наконец с переигранным драматичным оханьем поднялся на ноги и почему-то вразвалочку направился прямиком к машине) звонкий смех, впоследствии замерший на лице омеги смиренно-печальной улыбкой. – Да перестань ты уже обо всём на свете беспокоиться. Я ведь начальник отдела продаж в рекламном агентстве и могу запросто втюхать совершенно любому обывателю то, чего он даже по факту никогда не хотел. Уж с НАЛИЧНОСТЬЮ я как-нибудь да справлюсь, - кичливо ухмыльнулся Джунг, которому неожиданно поравнявшийся с Чоном сероволосый услужливо протянул две чёрные спортивные сумки, искоса бросив робкий взгляд на бесстрастно проигнорировавшего его брюнета, невольно проследившего взглядом за тем, как мужчина принимает из его рук сумки, носом же уже едва улавливая с завидной скоростью сходящие на нет нотки ромашкового чая, дотоле обильно витавшие в воздухе.             - То-то мой папа стал с вами встречаться, хотя и напрочь не хотел каких-либо отношений после всего, что ему пришлось пережить с моим отцом. Вы крайне настойчиво втюхали ему самого себя, я угадал? - беззлобно констатировал Чонгук, невинно пожимая плечами, срывая с губ альфы одобрительный смешок.             - Он, кстати, об этом своём ВЕЛИКОЛЕПНОМ приобретении ещё ни разу не пожалел, так что…- оборвала шутливый ответ мужчины мелодичная трель телефонного звонка, донёсшаяся из заднего кармана джинсов Тэхёна, доставшего гаджет и с всё поясняющим «Это Юнги» (гамма купил себе новый телефон и симку) тактично удалившегося от них на некоторое расстояние.             - Я как-нибудь вас… нормально познакомлю, - с толикой неподдельного огорчения заметил омега, кивая головой в сторону Ви, о чём-то напряженно переговаривавшегося с лучшим другом, упорно бойкотируемой частью сознания несусветно коря себя за то, что осознанно причинил сероволосому физическую, пусть и вполне заслуженную, но всё же БОЛЬ.             Они ведь и так уже оба душевной были сыты по самое горло.             - Только не убей его, пожалуйста, до этих "легендарных" семейных посиделок, - подтрунивающе бросил в него блондин, сподвигая Чона обескураженно открыть рот в порыве явного несогласия.             - Эй, да он же сам виноват был в том, что... - бойко начал было защищаться брюнет, уже в следующее мгновение оробело замолкая из-за вернувшего к ним альфы, чья прискорбно-повинная сутулость лучше всяческих красноречивых слов говорила о крайней степени его чистосердечного раскаяния.             - Юнги скоро будет, так что дело осталось за малым - дождаться, пока Югём...- бесцветно выдохнул сероволосый, и, казалось бы, само провидение в скромном лице шатена его прозорливо услышало, потому что на телефон уже Чонгука пришла короткая смс "Мы на месте".             Внегласно означавшая только одно - они в одном незначительном шаге от заветного отмщения.             И блаженно-спокойной жизни БЕЗ Кана Чжин Хо.             - Кажется, мне уже пора, - скорее спросил, нежели чем констатировал Джунг, запах которого полностью исчерпал самого себя (да и желудок альфы больше адски не резало, так что, можно сказать, всё складывалось довольно отлично), чуть крепче сжимая ремешки сумок и шумно вздыхая, всеми силами пытаясь не показать ребятам того, как предательски сильно дрожат под джинсами его коленки. - Будьте осторожны, хорошо? - с всеобъемлющей заботой (и трепетно завуалированным глубоко в недрах душе вероломным волнением) в голосе выдохнул он, подбадривающе им улыбнувшись и уже было направившись в сторону одиноко стовшего поодаль особняка, как вдруг пальцы омеги останавливающе вцепились в его локоть, а сам Чон, аккуратно развернув Джунга на стовосемдесят градусов, изо всех своих сил (как они в нём по-прежнему оставались после, казалось бы, нескончаемого марафона жаркого животного секса - неизвестно. Может, в прошлой жизни он был тёмной колдуньей и пил кровь девственниц на завтрак?) крепко его обнял.             Вложив в этот нехитрый жест совершенно ВСЁ испытываемое к этому храброму мужчине запредельное УВАЖЕНИЕ, дабы он знал, как баснословно МНОГО значит для него.             И не только из-за того, что сделал Лиена по настоящему счастливым.             Но и потому что показал ему, КАКИМ должен быть ОТЕЦ.             И как рьяно он может оберегать от бед своего единственного, пусть и не кровного, СЫНА.             - Вы тоже берегите себя. Папа не простит меня, если с вами что-то случится, - без тени какой-либо язвительной колкости произнёс брюнет, неохотно отстраняясь от мужчины и замученно выдыхая от осознания того, что ЕЩЁ один неимоверно близкий ему человек самоотверженно рискует из-за него своей драгоценной жизнью.             - А мы ему не скажем, что это произошло с твоей подачи, так что не дрейфь, всё будет путём, - как можно беспечнее парировал блондин (внутренне стоически пытаясь унять всецело охватившую его сердце безграничную нежность по отношению к этому черноволосому парнишке, что за такой короткий срок стал ему ни много ни мало - РОДНЫМ, потому что для неё сейчас было не слишком-то уж и подходящее время. Боже, да Джунг уже вовсю грезил тем самым моментом, когда документально всё оформит и сможет смело назвать Чонгука своим СЫНОМ. Правда, перед этим придётся ещё этот сумасшедший хаос пережить. Хотя с таким жизнеутверждающим стимулом это однозначно будет проще простого), заговорщески ему подмигнув, а после, не преминув подбадривающе похлопать по плечу понуро смотревшего на него исподлобья Тэхёна, быстрым шагом направился к особняку.             Под внимательно провожавшим его спину тоскливо-настороженным взглядом омеги.             - Ты же простишь меня за эту сумасбродную выходку? - с умоляющей надеждой в голосе спросил незаметно оказавшийся сзади Ви, осторожно притягивая омегу спиной к своей груди и невесомо целуя его в висок.             - Разве я могу долго злиться на тебя, идиот? - через несколько секунд противоречивых (испытывающе ломающихся) колебаний милосердно парировал Чонгук, измотано выдыхая и тревожно задумываясь о том, что их всех, причём в самом скором времени, ждёт.             Клятвенно моля всех существующих (и плевать, что он в них ни единой капли не верит) на свете богов, чтобы у его друзей (и Джунга) непременно всё ПОЛУЧИЛОСЬ.             И чтобы никто из них в обязательном порядке не пострадал.             Ведь играли они с Каном в форменно "капризную" Русскую рулетку, а она, как правило, всегда кого-то одного не щадила.