Вероятность ничтожна

            - Да понял, я понял, что ты был в душе и поэтому не мог подойти. Хватит уже бесконечно объяснять мне одно и тоже, кретина кусок! - раздражённо прошипел в трубку Чжин Хо, бесцеремонно обрывая звонок и с глухим стуком кладя телефон на письменный стол позади себя, с виноватой улыбкой на лице (в данном случае скорее морде) разворачиваясь к своим "дражайшим" гостям, опрометчиво упуская из вида, как нотариус украдкой выключает на этом самом телефоне звук и тут же затравленно выдыхает из-за его ярко вспыхнувшего дисплея, предательски высветившего номер того самого закрытого клуба, в котором как раз сейчас должен был находиться Сокджин, доблестно выполнявший свою не менее опасную часть их наполеоновской операции.             Хорошо хоть Кан был сейчас всецело занят недовольно настаивавшем на скорейшем завершении сделки Донгом (да и сам звонок как-то уж больно быстро оборвался, отчего экран уже через несколько секунд снова потух), даже самым отдалённым краем сознания не предполагая, что его доселе "верный" подчинённый только что не иначе как хорошенько так его подставил.             В одночасье героически СПАС сделку со всеми отсюда положительно вытекающими.             - Да не кипятитесь вы так, мистер Ли! Мы ведь уже почти что закончили и раз уж все уже успели подробно ознакомиться с условиями договора купли-продажи, не вижу никаких помех для заключения нашей ВЗАИМОВЫГОДНОЙ сделки, - "любезно" натянул на лицо некое подобие улыбки Чжин Хо, запоздало вспоминая про свой телефон и спешно запихивая его в карман пиджака, после же беря со стола папку-планшет с прикреплённым к ней оригиналом договора и ручкой, с самонадеянно-торжествующей улыбкой на лице протягивая её мрачно насупившемуся (спасибо любимым родителям за актёрские курсы) Тэхёну, демонстративно выждавшему некоторое время, прежде чем неохотно взять в руки папку-планшет, нарочито прискорбно усмехнуться и уже через миг заклеймить бумагу своей подписью и фамилией.             Стоически скрывая напорно распиравший его изнутри восторг при возвращении папки-планшета довольно хмыкнувшему от столь "гладкого" стечения сделки Кану мелко дрожавшими от трепетного предвкушения заветной расплаты пальцами.             И знаете, она бы наверняка наступила уже буквально в чёртово следующее мгновение, во время которого жирные пальцы Чжин Хо уже воодушевлённо взялись за ручку и было хотели точно так же "согласно" оставить на договоре свой, так сказать, "исторический" след, если бы не внезапно вскочивший с кресла полностью протрезвевший (донельзя садисткий массаж Хао, ей богу, даже столетье назад трагично почишего мертвеца запросто с того света поднимет) Куоно Лим, приказным тоном вскрикнувший "Подождите" как раз тогда, когда между пишущим стержнем ручки и бумагой остались считанные "судьбоносные" миллиметры.             Сказать, что все присутствовавшие в кабинете разом струнно напряглись - ничего не сказать.             Да Чимин от неподдельного испуга на месте чуть ли не до потолка подпрыгнул, трусливо вцепившись пальцами в предплечье тревожно сдвинувшего брови к переносице Юнги, собственной спиной отчётливо ощущавшего вибрации учащённого сердцебиения вплотную прижавшегося к ней грудью омеги (хотя и не факт, что это не был его собственный черезмерно озабоченный сложившимся положением дел сердечный ритм), которого нехило так трясло от одного лишь взгляда на недоумённо-хмурое выражение лица Кана, которому беспардонно не дали попробовать редчайший на вкус леденец, о котором он грезил добрых четыре года, да и к тому же смотрели на него не пойми каким подлинно нечитаемым взглядом.             Странно контрастировавшим с широкой лучезарной улыбкой, которая ни с того ни с сего расплылась на лице в тот же миг уверенно двинувшегося к нему Лима, следом за которым бессознательно дёрнулся не на шутку обеспокоенный его дальнейшими действиями Хао (на чём свет стоит мысленно коривший себя за то, что слишком рано расслабился и отпустил видимо покрывавшиеся медленно, но верно наливающимися синяками плечи бывшего компаньона), которого однако не преминул остановить мастерски сохранявший показное спокойствие Донг, крепко вцепившийся в его запястье не только пальцами, но ещё и короткими ногтями.             Ви же настолько сильно растерялся от неожиданности (всё ведь вот-вот должно было закончиться! Какого вообще хрена лучший друг его отца, который ещё и к тому же в его мать был безответно влюблён, втыкает ему такие огромные палки в колёса?!), что только и смог что непонимающе захлопать ресницами да невольно затаить дыхание в предверии чего-то воистину непредсказуемого.             Того, что могло сиюминутно положить конец всей их грандиозной затее, которую они с таким неимоверным трудом воплотили в блаженную явь.             Того, что могло безжалостно лишить его не только отцовской фирмы, но и ещё чего-то намного важнее.             Того, что могло всё фатально разрушить и намеренно забыть о таком важном для них слове как элементарное "снисхождение".             Того, что могло, но, к великому счастью, не свершилось, так как Куоно не сделал абсолютно ничего из того, что сероволосый уже успел себе в красочных мелочах напридумывать - мужчина лишь подбадривающе похлопал Кана по плечу да с нескрываемым одобрением произнёс: - Я очень рад, что ты наконец-то получишь именно то, чего действительно заслуживаешь, Чжин Хо.             Многозначительно подмигнув озадаченно свёдшему брови к переносице Кану, Лим как ни в чём не бывало вернулся к креслу и грузно плюхнулся в него, казалось бы, вовсе не замечая, как за каждым его движением провожающе следят как минимум семь (два охранника, что привели Юнги старшего всё ещё находились в комнате по приказу Чжин Хо) вопросительных взглядов.             Восьмой же хаотично бегал по изрядно смятённым лицам всех присутствующих, сокровенно мечтая о немедленном завершении этого чересчур затянувшегося невыносимо тягостного кошмара, в который его принудительно вовлёк его же лечащий врач (чтоб Зик ещё хоть раз пошёл к нему на приём - да ни в жизнь!).             - Господин Кан, может вы уже подпишете этот несчастный договор, а то у меня ещё один клиент на одиннадцать, причём на другом конце города. Сами знаете, пока все бумаги подготовишь, пока...- нерешительно разорвал давяще нависшую над всеми неловкую тишину нотариус, ненароком заставляя Кана судорожно передёрнуться.             Впрочем, как и всех, кто находился в этом треклятом кабинете.             - Вот только давай без своих очередных жалких сетований на нелюбимую (силком навязанную жадными до денег родителями) работу, за которую я тебе, между прочим, ой как щедро плачу! - требовательно прервал его Чжин Хо, бегло бросая взгляд на болезненно шикнувшего в голос Куоно, самолично вернувшего Хао за свою спину для того, чтобы он продолжил свой (нездорово понравившийся альфе) варварский массаж, весь ангельски невинный вид которого словно говорил "И чего вы все на меня так пристально уставились, я ведь ничего противозаконного не сделал", а после, словно его что-то всё-таки подсознательно насторожило, ещё раз решил внимательно пробежаться взглядом по договору, уже было найдя им первую строчку, но тут же отвлёкшись от неё из-за сердито огрызнувшегося себе под нос Тэхёна, медленно направившегося к выходу со словами: - Судя по всему, вам не так уж и нужна фирма моего отца, раз вы осознанно затягиваете подписание этого грёбанного договора. Хотя, знаете, не страшно, у меня на примете есть ещё один потенциальный покупатель, так что я лучше обращусь к нему и...             - Да подписываю я его, подписываю. Не нужно к другому! - ошпарено встрепенулся Кан, послушно окрашивая бумагу чернилами, тем самым сподвигая Ви остановиться у самой двери и едва слышно выпустить из груди весь необъятный океан обуревавшего его вселенского волнения, попутно усмиряя отчаянно пытавшееся пробить его грудную клетку сердце, биение которого по-прежнему было запредельно ускоренным.             Только уже сугубо из-за расцветшего на его стенках победного ликования.             - Ну вот и славно, а теперь прошу расписаться в договоре всех свидетелей, - с неприкрытым облегчением в голосе протараторил Зик, выхватывая папку-планшет из рук удовлетворённо хрюкнувшего от умелого захвата некогда золотой жилы (в том, что он выжмет из неё все последние соки, Кан ничуть не сомневался) Чжин Хо, немигающе следившего за тем, как трое бывших компаньонов Ким Тиена безропотно ставят свои подписи на бумаге (в том числе и Куоно, комично распластавшийся в кресле не иначе как в расслабленно-измученной неге), а после её подписывает юрист "продающей" стороны - Юнги решил всё же расписаться в договоре, заучено скопировав подпись отца (не зря же он за него чуть ли не на всех школьных разрешениях расписывался, так как вечно занятой родитель из-за чрезмерно загруженной специфики своей работы порой по целым неделям даже просто переночевать домой не приходил, а мать то и дело отмахивалась от подобной "незначительной ерунды" как от докучающе мельтешившей перед глазами мелкой букашки) для пущей правдоподобности - и его же цепной пёс становится главной "вишенкой на торте", конечным штрихом заверяя самое настоящее произведение его кровожадного искусства.             И всего то нужно было нанять профессионала для хладнокровного убийства матери семейства да выставить её бесхребетного муженька виновником этой ужасной трагедии, чтобы их упрямое сероволосое отродье (с которым он целеустремлённо бодался непозволительно долгое количество времени), что сейчас пронизывающе буравило его каким-то загадочным бесстрастным взглядом, чуть ли не за даром обречённо вручило наследие его семьи в руки Кана, которые (честное пионерское) великодушно готовы были оставить его после всего этого в живых.             Вот только частичное отсутствие некоторых конечностей и дерзкого языка это их внегласное соглашение, увы, не обговаривало.             К тому же ещё жизненно необходимо было фанатично разобраться с блудными мужем и сыном, которым он непременно вдоволь воздаст по всем их неблагодарным заслугам, да так что их потом ни один мало-мальски весомый знакомый даже если очень захочет не узнает.             В общем, неотложных дел у Чжин Хо было вагон и маленькая тележка, и он даже уже в красках успел представить, как с безграничным энтузиазмом выполняет самое основное из них - развлекается с мужем в лучших традициях извращённого садо-мазо, выбивая из его дурной головы того высокого альфу, с которым он бесстыже сосался прямо на улице, чем заставил левый глаз Кана нервозно дёргаться, а желание проучить нерадивого супруга превратил в нестерпимое (о том, что Лиен чудом остался жив после его "безобидного" урока в гробу он узнал от Тэхёна).             А если ещё и Чонгука вынудить на всё это смотреть - так это вообще двойной бонус, к тому же шипованный ошейник на нём смотрелся бы просто восхитит...             Безотчётно кинув взгляд на резко замерцавший экран ноутбука и, к своему искреннему потрясению, увидев на нём это самое садо-мазо с обильной примесью видео различных человеческих извращений, безостановочно начавших всплывать в многочисленных окнах (к счастью, звук был отключен), Кан неуютно передёрнул плечами из-за неприятно поползших вниз по шее холодных мурашек, пристыженно бросая "одну минуту и я снова весь ваш" уже направившемуся к нему для долгожданного прощания Хао, садясь за стол и торопливо начиная закрывать всё продолжавшие настырно лезть не пойми откуда окна, сосредотачивая всё своё внимание на этой весьма "щекотливой" проблемке, в упор не замечая радостно улыбнувшегося Юнги и Чимину Тэхёна, проницательно нашедшего глазами одну из камер на шкафу сбоку от себя и одними губами произнёсшего благодарное "спасибо, Хосок", ясно представляя как его лучший друг (который с грехом пополам принял сидячее положение, исключительно посредством природного обаяния уговорив рыжего санитара, что за ним присматривал, никого не впускать в палату на время его шпионских цифровых манёвров) кичливо хмыкает в ответ "По гроб жизни должен будешь, придурок".             Сразу же после этого телефон сероволосого призывно завибрировал, донеся до него ещё одну не менее окрыляющую новость от Намджуна (пересланную ему Чонгуком) - "Папки у нас".             Боже правый, неужели у них всё РЕАЛЬНО получилось?             Старательные потуги Кана по корявому уничтожению несомненно скомпрометировавшего бы его материла продолжались от силы минуты три, по истечении которых альфа измученно вздохнул, а после наконец поднял взгляд, непонимающе уперевшись им в безмерно ехидный оскал молчаливо застывшего напротив него Ви, сжатые в кулаки руки которого очень уж сильно чесались в нетерпеливом ожидании желанного фейерверка.             Сверкающе знаменующего начало эпохального праздника, который конченый ублюдок Чжин Хо определённо запомнит очень надолго.             - У вас ко мне какие-то претензии, мистер Ким? - моментально напрягся Кан, у которого как-то скверно засосало под ложечкой из-за презрительно-растаптывающего посыла во взгляде пронизывающе заглядывавших в самые потаённые недра его души зелёных глаз Ви, криво улыбнувшегося одним уголком губ и деловито скрестившего руки на груди в замок.             - Какие могут быть претензии к человеку, милосердно пожерствовавшему буквально всё своё состояние, в том числе и всё содержимое склада Норвест Хаунтед, на операцию по удалению опухоли мозга пятилетнего ребёнка, а те незначительные крохи, что остались, добродушно раздав на поддержу вымирающих видов зверей из красной книги и парочки ещё чего-то в том же "волонтёрском" духе, - невинно пожал плечами сероволосый, тотчас вгоняя Чжин Хо в оцепенелый ступор, из которого тот вышел лишь с некоторым критичным опозданием, шокированно окидывая взглядом всех присутствующих (идентично смотревших на него с той же колоссальной степенью пренебрежения во взгляде, что и Тэхён - так эти паршивцы что, все заодно?!) и неверяще останавливая его на единственном, кто на него просто-напросто не смотрел, оробело сгорбившись в углу комнаты и крепко сжимая в руках папку-планшет с двумя экземплярами оригинала договора.             - Что всё это значит, Зик?! Почему этот самодовольный сосунок городит настолько несуразную чушь?! - резво вскочив с кресла, яростно рыкнул на подчинённого Кан, выбивая из груди малодушного альфы рваный выдох, а его крупно подёргивавшиеся от первобытного страха тщедушные руки заставляя сильнее вцепиться в, казалось бы, подлинно сокровенные бумаги.             - Мможет, потому что это и вправду совсем не чушь..и вы...и вы теперь всего лишь ничтожный банкрот, - как можно непринуждённее пожал плечами нотариус, которому всё же привалило немного классовой храбрости сразу после того, как его (теперь уже бывший) работодатель перестал иметь над ним какого-либо финансового веса (да к чёрту этих престарелых снобов родителей! Уж лучше незапятнанная всевозможными ЗПП репутация, чем относительно мирное расположение отнюдь не сказочного дьявола, который в том или ином приступе лютого гнева даже собственную семью и ту ни единого раза на его памяти хладнокровно не пожалел). - Ввы...сами под всем этим охотно подписались, как раз тогда...когда я подменил оригинал договора на другой. Ну...тот, в котором не купля-продажа, а безвозмездное дарение с некоторыми элементами благотворительного пожертвования, - с крохотной толикой раскаяния (столько лет ведь на этого тирана пахал) в голосе добавил Зик, сподвигая обескураженно вперившего в него взгляд Чжин Хо визуально сдуться будто проткнутый воздушный шарик, упавший на сырой асфальт и там же панихидно и откинувшийся от рокового непринятия бренного бытия.             Вот только Кан был вовсе не хиленьким кусочком латекса на последнем издыхании, а самым настоящим огнедышащим свирепым драконом, который уже через пару мгновений играючи "пришёл в себя", натянув на лицо свою самую высокомерную ухмылку аля "не на того нарвались деточки, у папочки в кармане ещё припрятан один большой и жирный туз пик", и, обратившись к неподвижно стоявшим у двери охранникам (которых он чуть ли не выдрессировал предпринимать какие-либо действия лишь после его словесной команды), насмешливо выдохнул: - А ну-ка, детки, на мушку этого паршивца.             Два ствола покорно подошедших к ним охранников услужливо взметнулись вверх, а в недалёком мозгу вышедшего из-за стола и вразвалочку приблизившегося к визуально напрягшемуся Тэхёну на расстояние шага Чжин Хо даже и шальной мысли не вспыхнуло посмотреть, на кого именно были направлены их дула.             - Думаешь, если отобрал МОИ деньги посредством подкупа МОЕГО же дворецкого (пусть земля ему будет пухом), нотариуса, а теперь ещё и всех этих ВРОДЕ БЫ здравомыслящих взрослых мужчин, как оказалось, без какого-либо банального инстинкта самосохранения, то уже меня одолел?! - с откровенной иронией в голосе выплюнул Кан, подходя к нему вплотную и чуть ли не в самое лицо желчно произнося: - Да одна моя команда этим двум пустоголовым амбалам, что стоят по правую руку от меня, и ты тут же отправишься на небеса к своей матери-потаскушке (на этих словах Лим уже было дёрнулся, чтобы вскочить с кресла и собственноручно разукрасить тошнотворную физиономию Чжин Хо всеми цветами радуги, смиренно оставаясь на месте исключительно из-за протестующе обнявшего его сзади за плечи Хао, умоляюще шепнувшего ему на ухо: - Это только между ними. Пожалуйста, не лезь!) вместе со всеми своими погаными дружками, что заносчиво решили поучаствовать в этом возмутительно-абсурдном фарсе! А потом я непременно отправлю туда и твоего дорогого заживо гниющего в тюрьме отца, чтобы ваша сраная семья в кои-то веки воссоединилась и больше никогда мне не мешала! Всех ведь всё равно нельзя подкупить, так что приготовься, сыно...- звонкий щелчок снимаемого с пистолета предохранителя застал бравадно толкавшего речь Кана врасплох, отчего он рефлекторно повернулся на шум и оторопело замолк на полуслове, широко округлившимися от искреннего замешательства глазами смотря на два чётко направленных на него дула пистолетов.             - Простите, мистер Кан, но нам предложили сделку намного выгоднее вашей, - простодушно пожал плечами один из них, сподвигая Чжин Хо безрадостно усмехнуться, а после и вовсе сорваться на какой-то уж больно пугающий маньячный смех.             - Вот это...ты постарался...паршивец...почти всё...до деталей продумал...Вот только...одного МАЛЮСЕНЬКОГО нюанса не учёл.... - тщетно пытаясь сдержать бойко прущий из всех щелей лихорадочный смех гиены из Короля льва еле выдавил из себя Кан, с великим трудом приводя дыхание в порядок и возвращая-таки всё своё внимание бесстрастно равнодушному лицу Тэхёна, которое мужчина охотно бы до крови расцарапал, если бы не ЕГО же широкоплечие ветренные шкафы, что так легко продались на сторону за приятно шуршащие в руках банкноты. - Я спрятал свои папки (на которые ты уже однажды пустил свои вязкие слюни) настолько хорошо, что тебе, дружочек, их больше никогда в жизни не достать. А с ними я столько высокопоставленных людей могу и без денег вынудить играть по моим правилам, что им не составит совершенно никакого труда признать вашу злополучную сделку недействительной и...- разгневанно начал было ядовито брызгать слюной Чжин Хо, как вдруг Ви нежданно отзеркалил его недавнее действие.             А именно - начал смеяться. Только вот его снисходительно-радушный смех разительно отличался от мучительно резавшего слух адского блеяния Кана.             Не был наполнен и йотой чего-то негативного.             - Ты чего ржёшь, грязный выродок?! - удивлённо вскинул брови вверх Кан, получив ответ далеко не от в три погибели согнувшегося от безбожно распиравшего его триумфального смеха Тэхёна, а от Чонгука, чудесным образом возникшего у открытой двери кабинета.             - Единственный грязный выродок здесь ты, ОТЕЦ! - сопровождаемый многочисленными взглядами (Чимин даже радостно взвизгнул, когда увидел его) во главе с не на шутку огорошенным взглядом Чжин Хо, омега твёрдым шагом направился прямиком к мгновенно переставшему смеяться Ви, спасительно беря его за руку, а после убеждённо обращаясь напрямую к своему кровному "родителю", в болотно-карих глазах которого не читалось ровным счётом ничего, кроме бесхитростного изумления.             Изумления тому, что Чон, чёрт возьми, ПАХНЕТ (мужчина ведь порядком наслышался историй об утрате запаха после изнасилования, а тут ведь оно ещё и крайне зверским было - сильным, однако, оказался, засранец) так же как и при их последней встрече два года назад, когда он беспощадно передал его в скользкие руки тех девяти порядком нажравшихся альф, даже и не надеясь когда-либо снова увидеть своего единственного законнорожденного сына.             Которого он, конечно же, И СЕКУНДЫ своей чёрствой на какое-либо мало-мальски блёклое проявление человеческих эмоций жизни не любил. Основательно убедив себя в этом именно таким вот невообразимо чудовищным способом.             После которого Чонгук его несомненно НИКОГДА бы не простил (Кан изначально был твёрдо уверен в том, что его мальчик стоически выдержит это его "родительское" испытание на прочность (которое, несомненно, хрупкое омежье тело ЗАКАЛИТ, подготовив к суровым безотрадным жизненным реалиям), пресекая любые мысли о его возможной смерти ещё на фазе зародыша, к тому же тела сына он так и не нашёл, хотя самолично чуть ли не весь Пусан объездил в его поисках, впоследствии решив, что если трусливый муженек и свалил невесть куда из города, то однозначно с ЖИВЫМ ребёнком (без него Лиен просто-напросто не уехал бы, не говоря уже о том, что всякий смысл своего никчёмного существования вмиг потерял) - и надо же это было на своих двоих облазить все тёмные закоулки этого насквозь прогнившего города, да ещё при этом опередить его (делавшего тоже самое посредством машины) в нахождении своего полуживого голого чада в одном из них! - эта его непоколебимая точка зрения, кстати, девять дней назад успешно подтвердилась, когда он похитил мужа, а абонент с красноречивым "Чонгук" неустанно звонил на его номер до тех самых пор, пока он не отправил ему не иначе как "усмиряющую" смс), тем самым дав ему отличный повод утомительно не зацикливаться на чём-то тёплом в груди, что всегда разливалось от сердца по венам при одном только беглом взгляде на этого черноволосого ребёнка.             Наглухо спрятать это непривычное чувство где-то глубоко внутри себя - ни за что и никому его не показывать.             Беречь от всех и вся словно какое-то запретное смертельное заклинание, которое рано или поздно его бы бесспорно погубило: ведь чувства - это слабость, а слабость в родословной давнего известного рода альф по фамилии Кан изначально была непозволительной роскошью, которую с самого детства из детей в прямом смысле этого слова - выбивали, тлетворно не давая ей пустить хотя бы один тонюсенький зелёный росток.             Который как раз-таки бунтующе и пытался прорасти на бесплодных задворках чёрной как смоль души Чжин Хо на протяжении долгих шестнадцати лет.             Как раз до того самого переломного дня, когда у омеги началась первая течка, из-за которой этот дотоле немощный росток внутри Кана начал шустро расти, а самого альфу до краёв переполнила гордость за повзрослевшего сына - ОМЕГУ.             Господи, да Чжин Хо просто ОБЯЗАН был эти убогие родительские пиздострадания сиюсекундно же прекратить.             Что он, собственно, и сделал (по крайней мере, в тот период времени альфа действительно так считал), за последовавшие после этого два года всецело опустошающей неизвестности с корнем вырвав из себя этот треклятый росток, изуверски растерев его в пыль, а потом ещё и для пущей надёжности развеяв по мысленному ветру.             Однако несмотря на это, портрет пятилетнего Чонгука, любовно нарисованный Лиеном, при всём желании почему-то не выбросил, отправив его на склад вместе с остальными вещами "на чёрный день", да и для пароля от сейфа с папками выбрал именно дату узи, а не какую-либо другую - противоречивость собственных поступков до сих пор оставалась для Чжин Хо мегазамудрённой загадкой.             Ведь если у него в конце-то концов не было сердца, ЧТО тогда сейчас так ноюще пульсировало где-то под рёбрами. И почему каждая клетка его тела так отчаянно тянулась к стоявшему напротив НЕЛЮБИМОМУ чаду.             - Как-то даже очень жаль, что ты всё-таки не сдох в том грязном переулке! Не думал, что твоя задница окажется НАСТОЛЬКО выносливой, - с ядовитым сарказмом в голосе усмехнулся Кан, сподвигая Тэхёна уже было воинственно дёрнуться к нему в порыве атаки, однако и мускулом лица не дрогнувший от оскорбительных слов родителя Чонгук не дал ему этого сделать, больно впившись ногтями в мягкую ткань кисти сероволосого и как можно спокойнее констатировав: - Твои бесценные папки у нас, да и сама эта сделка записана на десяток видеокамер, на записи которых (кстати, если что, Хосок ведь может запросто подрихтовать их мелкие огрехи в поведении - замену документов и перевод телефона в беззвучный режим, например) ты САМ садишься за компьютер и переводишь все свои деньги на счёт больницы и нескольких благотворительных организаций, не говоря уже о ВОСЬМИ свидетелях, которые всё это и глазом не моргнув подтвердят под присягой, так что смысла подавать иск на расторжение этого договора я не вижу, к тому же ты ведь теперь даже хорошего адвоката для этого нанять не сможешь - У ТЕБЯ ДЕНЕГ НЕ ХВАТИТ.             Злорадно улыбнувшись, Чон с форменным удовольствием стал наблюдать за тем, как округлая физиномия Кана становиться ярко-пунцовой, а сам альфа сжимает свои руки аля сосиски в кулаки и с нотками оголтелого гнева в голосе чуть ли не последними крупицами и без того шаткого самообладания выпаливает:             - Да какое ты нахрен право имеешь так со мной говорить, чёртова подстилка?! Боже, да ты ведь точно такой же, как и мой никчёмный муженек, при первой же возможности блядски подставивший свой зад какому-то молодому смазливому хрену!             Сразу же после этих слов в левую щёку Кана прилетел целенаправленно-мощный удар от брюнета, в считанные секунды сбивший с беспомощно захлопавшего глазами мужчины всю его бранчливую спесь.             - Да ты даже кончика ногтя это так называемого тобой ХРЕНА не стоишь! И мы с папой тебе не подстилки - запомни уже это, больной ты на голову урод! Больше ты НИКОМУ, слышишь меня, никому не навредишь - папки уже мчатся сюда наряду с двумя экипажами полиции, у которой наконец-таки будут неопровержимые доказательства всех твоих кошмарных прегрешений, за которые ты весь возможный остаток своей бесполезной жизни будешь гнить в тюрьме ВМЕСТО отца Тэхёна, которого мы первым же делом оттуда ВЫТАЩИМ и вместе с ним вдоволь наржёмся над твоим безвыходным положением! - нескончаемая обида так и сквозила в голосе спазматически дрожавшего от донельзя нежеланной встречи с отцом Чона, которому даже просто прямо на него смотреть было непередаваемо противно.             Хорошо хоть Ви крепко сжимал его руку в своей. Ненавязчиво усмиряя природную бурю громадного количества негативных эмоций, что повелительно преобладала внутри омеги, только и ждавшего нового потока сквернословия из гнусного рта своего кровного родственника, чтобы снова смачно его ударить.             Только на этот раз желательно с переломом. И чтобы наверняка было ГОРАЗДО больнее.             - Может, я кому из вас сейчас глаза открою, но...как вы, РЕБЯТКИ, можете был уверены в том, что твой отец УЖЕ не присмерти и прямо вот сейчас медленно не истекает кровью у себя в камере?! Я ведь тоже не дурак и тоже предпочитаю со всех сторон, так сказать, ПЕРЕСТРАХОВАТЬСЯ, - как бы невзначай заметил уже вскоре пришедший в себя Чжин Хо, с откровенным вызовом во взгляде посмотрев на стремительно побледневшего Тэхёна, бессильно отпустившего руку загнанно выдохнувшего Чонгука, широко открытыми от несусветного испуга глазами вперившегося в своего подонка-отца, провоцирующе расплывшегося в самой своей отвратительно-елейной улыбочке.             Слишком уж подозрительной, чтобы слепо принимать её за чистую монету.             - Это может быть всего лишь уловка, Тэхён, - прозорливо констатировал омега, подмечая про себя нервно дёрнувшуюся вверх густую чёрную бровь "родителя" и его мимолётно брошенный в сторону выхода взгляд (долбанный острозубый хищник, со всех сторон зажатый в импровизированной людской клетке). - Он наверняка запудривает нам мозги, чтобы...- договорить ему не дал протяжный вой двух полицейских сирен, что многообещающе послышался со стороны улицы, но в то же время непроизвольно отвлёк внимание всех собравшихся от Чжин Хо (не преминувшего воспользоваться удачно сыгравшей ему на руку ситуацией - как там в поговорке говорится - "Помирать, так с музыкой"), пулей бросившегося к одному из охранников и выхватившего из его руки пистолет, тут же направив его в голову храбро пошедшего в контратаку человека и уверенно выстрелив.             Раз вся охрана подкуплена, то ему в любом случае никак не выбраться из этого проклятого дома.             Так что если и уходить, то максимально красиво и определённо ногами вперёд.             Ах да, и ещё обязательно захватить с собой кого-нибудь.             Так сказать, за компанию.