Вероятность ничтожна

            Три года спустя (после основных событий фанфика)             - Даже и не верится, что все эти адские приготовления к моей первой выставке наконец-то закончились! - с нескрываемым облегчением в голосе выдохнул Ви, устало переступая порог родного дома, каждая, даже самая мельчайшая частичка которого насквозь была пропитана гармоничной смесью запахов молочного шоколада и маршмеллоу, и как можно беззвучнее закрывая за собой входную дверь, неуютно передёргиваясь из-за стихийно вспыхнувших в мозгу воспоминаний о весь вечер назойливо лебезившем перед ним тощем полулысом (в купе с контрастными густыми чёрными усами это смотрелось до абсурдного комично) хозяине небольшой картинной галереи - давнем друге отца Юнги, девять месяцев назад случайно увидевшем в его доме одну из ранних картин тогда ещё учившегося в средней школе Тэхёна (его прощальный подарок пятнадцатилетнему гамме в связи с принудительным переездом в Тэгу) и идейно загоревшемся мыслью во что бы то ни стало познакомиться с автором "столь гениального произведения" и одним из первых (мировой потенциал видно невооружённым профессиональным взглядом) предложить ему своё, так сказать, "авторитетное" покровительство.             Только вот первым он, увы, не был, так как после экзаменационной институтской выставки, на которую директор высшего учебного заведения по обыкновению пригласил достаточно известных в Сеуле "творческих" предпринимателей, Кима буквально забросали различными предложениями о "несомненно выгодном" и "сугубо успешном" для такого талантливого новичка, как он, сотрудничестве, от которых альфа долгое время контуженно шарахался, как от самого настоящего огня, так как ни один из "любезно" предложенных свежеиспечённому выпускнику "золотожильных" вариантов не внушал ему ни единой крупицы мало-мальски весомого доверия, а после, стойко собравшись с духом, в обязательном порядке посоветовавшись со своей второй половинкой (решается его/их будущее, как-никак) и хорошенько взвесив все "за" и "против", решил остановить свой выбор на нежданно протянутой ему Мином старшим пёстрой визитке - пусть такой же расчётливой и непредсказуемой, как и все остальные, зато хотя бы чуть более обнадёживающей.             Ведь даже в самом худшем случае этого воистину судьбоносного выбора - сероволосый будет знать, куда бежать. Да и весьма уютная "квартирная" галерея мистера Чанга ему отчего-то душевно приглянулась, не говоря уже о самОм чудаковатом (пусть временами бета и слегка перегибал палку занудной докучливости, в целом он всё же был вполне себе безобидным хиленьким недомужчинкой) хозяине галереи, больше походившем на второстепенного персонажа старого немого фильма о Чарли Чаплине, нежели чем на хитроумного злодея в строгом синем деловом костюме - таком, что нередко носили его жадные до денег конкуренты, к гадалке не ходи действовавшие исключительно из интересов собственной выгоды.             Как там в простонародье говориться - если выбирать из двух зол, то определённо ту, что меньше.             В нашем же конкретном случае - ту, что наверняка менее опасна.             Хотя, знаете, судя по полному неприкрытого сарказма и умело завуалированного за ним сердечного расположения замечанию Мина страшего: "опасность" и "этот гиперзабавный не пойми каким божественным чудом не работающий в цирке главным клоуном экспонат" - АНТОНИМЫ.             Так, что предельный "потолок" зла, который он мог причинить Ви - это безбожно его достать. И то лишь по вопросам их совместного "рабочего" дела.             - Да уж, тот ещё сверхзанудный обитатель Кунсткамеры, - удручённо цыкнул Тэхён, сильно встряхнув головой в попытке выкинуть из неё все лишние неимоверно тяготившие его мысли о завтрашней выставке (Ким денно и ночно фанатично готовился к ней целых полгода, почти что не вылезая из своей мастерской в подвале, кропотливо рисуя картины выбранной им темы "природной заброшенности" и искусно доводя их до педантичной идеальности), попутно скидывая с ног матовые коричневые ботинки и бросая портфель с рабочими бумагами на небольшую деревянную обитую зелёной тканью скамейку. - И как только "белый воротничок" мистер Мин умудрился с ним подружиться? - недоумённо выдохнул в пустоту альфа, входя в гостиную и машинально замирая на её пороге, взглядом, молниеносно наполнившимся откровенным обожанием и неизмеримой теплотой впериваясь в распластавшегося на карамельном диване Чонгука, едва слышно сопевшего и крепко сжимавшего в руках принесённую им из спальни подушку сероволосого.             Да уж, с этим безумно суматошным приготовлением к выставке Ви непозволительно редко удавалось проводить время со своим любимым парнем, у которого к тому же были и свои параллельные заботы с началом активной подготовки к выпускному квалификационному портфолио, и без того критично замудрённые требования к которому хаотично видоизменялись сумасбросбным руководством института чуть ли не через день, что доводило и без того параноидально переживавшего за свои оценки омегу до самого настоящего белого каления, лучшим лекарством от которого были "утешающие" объятия Тэхёна, которыми Чон (упрямо не желавший зазря отрывать своего парня от "отправного" проекта всей его дальнейшей карьеры своими "не такими уж и важными", по его мнению, учебными заморочками) все эти невыносимо муторные полгода довольствовался до плачевного мало, можно сказать, преимущественно в глубоком сне, так как виделись они с Кимом разве что только по ночам, да и то через раз, так как большинство из них альфа вынужденно проводил наедине со своими работами. Ну а если и желанно оказывался в их общей постели - неизменно был варварски выжат как лимон, уже через пару мгновений быстро проваливаясь в сон и мирно пуская слюни на подушку. Хотя, впрочем, брюнет всё здраво понимал и никоим образом не жаловался на недостаток внимания с его стороны, а в некоторой степени был этому даже несказанно рад, так как на поразительно чёткой линии горизонта где-то вдалеке безрадостно маячил заведомо дьявольский итоговый год, интенсивное начало которого уже результативно высасывало все имевшиеся в нём моральные и физические силы, незамысловато превращая в точно такую же, как сероволосый, садистки выжатую пародию на человека.             И как бы отчаянно этим двоим не хотелось быть ближе друг к другу - внешние обстоятельства хладнокровно решили всё за них, отдалив настолько, что обоим порой хотелось затравленно выть в голос и свято молить о заветном прекращении этого несусветного "учебно-трудового" пиздеца.             Который, к слову, как раз-таки и был уже где-то в ничтожном миллиметре от долгожданного (пусть и временного, но это уже хоть что-то) окончания, так как злосчастная выставка начиналась завтра в десять утра, а усердно подготовленный в срок "пилотный" образец портфолио Чонгука уже сегодня днём был оробело положен им на стол куратора, тревожно дожидаться своей завтрашней непредвзятой оценки.             - Боже мой, малыш, какой же ты у меня убийственно красивый, - измотано, но в то же время счастливо прошептал Ви, подходя к своему парню и как можно аккуратнее, чтобы не разбудить, укладываясь рядом с ним на диван, заключая в несильные объятия и нежно чмокая во взлохмаченную макушку. - Так бы и съел, если бы ты не был таким вымотанным и беззащитным, - мечтательно добавил Тэхён, вдыхая сладкий запах омеги и расслабленно прикрывая глаза.             Да уж, столько времени не прикасаться к своей до одури сексуальной второй половинке - то ещё нещадное испытание на прочность, которое Ким, для справки, совершенно нехотя выбрал для самого себя НАМЕРЕННО (в дальнейшем же - выдержал с грехом пополам), так как срок для приготовления к выставке был прискорбно коротким, а каждый бесспорно чумовой секс с Чоном одним разом никогда не заканчивался (заметьте, я сейчас не про течку говорю, хотя тут без особой разницы - один хрен это значительный отвлекающий фактор), а, как мы все знаем, два равно обратных положительно-отрицательных явления, как с теми же занудными математическими символами, при наложении друг на друга дают один большой и жирный минус, фатально свёдший доселе бурную интимную жизнь альфы к безжалостно-чёрствому нулю, на плавном изгибе которого отчаянно хотелось повеситься, а после спокойненько так воскреснуть, умело притвориться пустоголовым камнем с запущенной амнезией, который знать не знает ни о какой художественной выставке и деловых обязательствах перед внебрачным сыном старушки Шапокляк и крокодила Гены, а после со всем воодушевлённым пристрастием и абсолютно во всех изображённых в Камасутре позах трахнуть своего восхитительного и, что не менее важно, ТЕРПЕЛИВОГО парня, ни единого раза не выразившего какого-либо недовольства сложившейся ситуацией.             Безоговорочно поддерживавшего его во всём на протяжении этих блядских шести месяцев, порой несмотря на то, что ему самому несладко приходилось.             И сероволосый бы с великой радостью хотел услышать обо всех видимой тенью отпечатавшихся на изнемождённо-печальном лице своего парня волнениях, если бы не одно существенное "но" - он ему о них упрямо не рассказывал, то и дело хитро увиливая от сути его обеспокоенных вопросов.             Поэтому Ви ничего больше не оставалось, кроме как обречённо смириться с этим вынужденным "застоем" в их отношениях и при любой подвернувшейся возможности трепетно обнимать зачастую десятый сон видевшего брюнета или наоборот в одночасье проваливаться в царство Морфея от его необычайно умиротворяющих объятий. Ведь даже если наяву у них не получалось уделять должное время другу другу - так они хотя бы во сне напоминали самим себе, что вселенски любимы и свято оберегаемы.             - Не помню, чтобы раньше тебя это хоть как-то останавливало, - хрипло произнёс внезапно проснувшийся Чонгук, скидывая подушку на пол и как можно плотнее прижимаясь к умильно усмехнувшемуся Тэхёну, сердце которого сделало в груди троекратное радостное сальто из-за этой безмерно трогательной инстинктивной манипуляции.             - О да, старые добрые времена, когда в двух моих нижних пороховницах было ещё много исправного "пороха", - с напускным огорчением вздохнул Ким, сорвав с губ омеги ироничный смешок.             - Мой бедненький седой старичок, того и гляди из члена вместо спермы песок стрельнет и он сразу же от стыда трагично отвалится, - с театральным сочувствием парировал Чон, на которого тотчас навалился возмущённо фыркнуший альфа, беспощадно защекотавший бока звонко взвизгнувшего брюнета, разнося его мелодичный смех по всем уголкам их общего дома - того самого, в котором они когда-то первый раз занялись страстным сексом.             - Всё, всё...пожалуйста...хватит...я сдаюсь! - умоляюще прокричал Чонгук, которого уже через пару секунд послушно прекратили пытать, а ещё через несколько заключили в стальные признательные объятия.             - Я бы ни за что не выдержал бы всего этого без тебя, малыш. Большое спасибо тебе за то, что ты у меня такой замечательный, - с искренней благодарностью в голосе выдохнул Ви, чувствуя ответные объятия омеги и его снисходительный смех в своё плечо.             - Мне вот прямо интересно - в какой такой переломный момент своей жизни ты умудрился превратиться из самоуверенного альфы в сентиментальную булочку? - с беззлобным подтруниванием в голосе спросил Чон, выбивая из груди Тэхёна горестный выдох.             - В тот самый, когда этот чахоточный представитель цирковой бродячей труппы "Нелепые и Отверженные" только-только начал с пристрастным энтузиазмом высасывать мой бедный мозг через трубочку, - чрезвычайно подавленно ответил Ким, изогнув губы чуть отстранившего и заговорщески посмотревшего на него брюнета в игривой полуулыбке.             - Ну тогда, может, я высосу весь скопившийся в твоих пороховницах песок из другого места и тебе моментально полегчает? - как бы невзначай предложил Чонгук, заставив альфу тяжело сглотнуть и посмотреть на него взглядом, полным из космоса видимого мирового одобрения.             - Знаешь, да, это бы разом решило целую кучу проблем. Сил у меня, как бы, и без этого от одной физической близости с тобой махом прибавилось, но сейчас бы я, например, перестал чувствовать себя жалким недееспособным старикашкой, - невинно пожал плечами сероволосый, озадаченно приподняв бровь явно не разделявшего его "ну давай же, скажи, какой я у тебя невъебенный" точки зрения омеги.             - Не думаю, что жалкие и тем более недееспособные старикашки умеют так лихо орудовать пальцами в чьей-то заднице, как это делаешь ты последние... минуты три, - возбуждённо сглотнул Чон, с губ которого уже через миг вероломно сорвался протяжный стон из-за двух мастерски растягивавших его пальцев Ви (брюнет ощутил их почти сразу же после спонтанной щекотки, но рассудительно предпочёл сохранить притворное самообладание, дабы один сероволосый нарцисс с и без того катастрофично раздутым до размеров небольшой вселенной эго лишний раз не зазнавался), вставленных внутрь до самых костяшек и изучающе изгибавшихся в разных направлениях.             - Это всё животные рефлексы, лично я тут совсем ни при чём, - как ни в чём ни бывало парировал Тэхён, резко расставляя пальцы на манер ножниц, с непередаваемым наслаждением смотря на судорожно передёрнувшегося и блаженно закатившего глаза Чонгука, непроизвольно вцепившегося в его плечи словно за спасательный круг. - Прости, что так долго не уделял должного внимания твоей превосходной дырочке, - без крошечной тени дурачества добавил Ким, сорвав с медленно приблизившихся к его лицу губ в один миг оказавшегося сверху омеги нервозный смешок.             - Не представляешь, как нестерпимо сильно мне иногда хочется вымыть твой грёбанный рот с мылом, а потом ещё и суперскотчем его на совесть заклеить, чтобы с этих ебучих губ больше ни единого членораздельного звука не сорвалось, потому что ещё немного и мои многострадальные уши, ей богу, пройдут через три стадии жесточайшего умерщвления: сначала завянут, потом скрючатся как подвядший урюк, ну а после "красноречиво" покажут мне фак и нахрен отвалятся! - раздражённо цыкнул на него Чон, изогнув губы и бровью не повёдшего бессовестно орудовавшегося уже тремя пальцами в его заднице альфы в довольном оскале.             - Я по определению не могу заткнуться, когда словосочетание "ебучие губы" стоит в одном предложении почти что рядом со словом "членораздельные"! Да и твои уши скорее больше похожи на курагу, чем...- с переиграным простодушием в голосе начал было сероволосый, губы которого уже в следующее мгновение заткнули требовательным поцелуем, на который он, ни кротчайшей секунды не мешкая, ответил с удвоенной отдачей, смакующе пройдясь кончиком языка по ровному ряду верхних зубов брюнета, не преминувшего ловко поймать его губами и ненасытно засосать, попутно расстёгивая ширинку гортанно рыкнувшего в поцелуй Ви и милостливо освобождая его колом стоящий член из тесного плена чёрных классических брюк и синих боксеров.             - Произнесёшь ещё хоть одно слово и я, честное слово, откушу тебе кое-что очень и очень твёрдое, - ультимативно выдохнул Чонгук, быстро скидывая с себя оранжевую растянутую футболку и целенаправленно опускаясь к нетерпеливо подрагивавшему члену Тэхёна, восхищённо пожиравшего затуманенными пеленой животного желания глазами своего чрезвычайно горячего полуголого парня, изучающе провёдшего шершавым языком по всей длине его до краёв налитого кровью члена, а после нарочито медленно насадившегося ртом на всю длину, умышленно не отводя провокационно-пристального взгляда от Кима, буквально с ума сходившего от крышесносного дуэта влажности и жара внизу живота, идеально дополнявшихся дразняще скользившим у самого основания члена кончиком языка омеги.             - Ну, надеюсь... хотя бы звуки типа "Ох", "Ах", "Ой, а можно вот это ещё раз повторить! Так прикольненько сейчас было"... под этот запрет не попадают? - заплетающимся от окутавшей всё его тело райской неги языком спросил альфа, член которого будто бы издевательски лишили неимоверно кайфовых ощущений, так как обречённо цыкнувший Чон нехотя выпустил его из своего рта, взамен легонько начав перебирать пальцами яички обделённо надувшего пухлые губы сероволосого.             - Знаешь, я уже давно свыкся с той мыслью, что своей смертью ты однозначно не умрешь и я собственными руками тебя когда-нибудь да прибью, вот только всё-никак не могу решить, каким именно способом это сделаю? Гуманным или больше в сторону средневекового садизма? Может, у тебя есть какие-нибудь особые пожелания на этот счёт? - так, словно это было вполне себе обыденным делом, ненароком поинтересовался брюнет, с пронзительным вызовом смотря на вымученно улыбнувшегося ему Ви, от яичек которого, вверх по члену, шаловливо заскользили подушечки пальцев кротко хмыкнувшего Чонгука, оценивающе прошедшиеся по всей длине и сосредоточившие всё своё внимание на чувствительной сочащейся предъэякулятом головке.             - Думаю, вариант "затрахать до смерти" меня целиком и полностью устраивает, - прямодушно ответил мучительно поморщившийся Тэхён, на головку члена которого болезненно надавил большим пальцем театрально закативший глаза омега, уже через пару секунд милостливо обхвативший её губами, начав смакующе посасывать, пальцами же вновь поигрывая с яичками, которыми его юркий язык также не пренебрёг, уже вскоре вобрав их по очереди в рот и умело засосав, заставив невольно вздрогнувшего Тэхёна испустить одобрительный стон, гулким эхо отскочивший от тёмно-бежевых стен гостиной.             - И за что я вообще тебя люблю?! Ты же восемьдесят процентов времени только и делаешь, что чертовски бесишь меня! - с незлобивой уявзлённостью в голосе спросил Чон, с похабным чпоком выпустив член Кима изо рта и грациозно его оседлав.             - Но в остальные-то двадцать ты меня обожаешь. Правда, малыш? - горделиво улыбнулся альфа, выбив из груди кисло поморщившегося брюнета смиренный (конечно, обожаю, даже несмотря на то, что ты тот ещё конченый придурок) выдох, в свою очередь, изогнувший губы сероволосого в торжествующей ухмылке, сподвигнувшей его притянуть Чонгука за шею для невообразимо трепетного поцелуя.             Поцелуя, которого у них не было уже непростительно долго.             И знаете, с этой вопиющей несправедливостью пора бы уже было категорично заканчивать.             Не в силах разорвать неуловимо ставший крышесносно сладким поцелуй, омега судорожно просунул руку между их телами и с грехом пополам стянул с себя (насколько это было возможно) персиковые домашние штаны и белые боксеры, а после, недолго думая, легонько обхватил пальцами каменный стояк затравленно шикнувшего сквозь зубы Ви, приставив его к своему анусу и начав осторожно насаживаться на него сантиметр за сантиметром.             - Боже мой, малыш, как же внутри тебя непередаваемо хорошо, - с благоговейным обожанием в голосе констатировал Тэхён, колоссальным усилием воли отрываясь от любимых губ и нетерпеливо толкаясь бёдрами вверх, щедро одаривая громко вскрикнувшего от неожиданности Чона ядрёной смесью из дьявольской боли и неземного удовольствия.             - Да чтоб...тебя! Дай...хотя бы...немного привыкнуть. Мы ведь...уже давно этого не делали, - с толикой откровенного укора и наскоро завуалированной за ним безнадёжной просьбы в голосе попросил брюнет, в которого бесцеремонно и очевидно непослушно начали грубо вколачиваться, доставляя массу противоречивых, но в то же время отнюдь не дискомфортных ощущений, по которым Чонгук, к слову, безумно соскучился, пребывая ни много ни мало - на седьмом небе от счастья.             В самой настоящей всеобъемлющей эйфории.             А всё из-за того, что наконец-то снова смог запросто позволить себе побыть наедине с Кимом и, более того, детально прочувствовать и вдоволь этим драгоценным временем насладиться.             В буквальном смысле этого слова вожделенно составить с ним одно никем и ничем не разделимое ЦЕЛОЕ.             Без всяких там суетливых мыслей о повседневных бренных заботах.             Без треклятых дедлайнов и невыносимо докучливо маячивших перед глазами "сторонних" людишек.             - Прости, любимый, но ты слишком вкусный, чтобы хоть как-то сдерживать свой дикий голод, - так, будто это было непреложной истиной, выдохнул сероволосый, обеими руками сжимая задницу жалобно завывшего в голос омеги, попутно запуская язык в его ухо и переходя на почти что лихорадочный темп, жёстко выбивая искры из глаз крупно содрогнувшегося и обильно кончившего прямиком в своё бельё Чона, чудовищно саднящую задницу которого всё ещё с неуёмным энтузиазмом терроризировал член хищно рычавшего Ви, беспорядочно оставлявшего багряно-красные засосы на молочной шее брюнета, уже чуть ли не прискорбно плакавшего навзрыз из-за в разы обострённых после оргазма ощущений в неприятно трущемся о резинку боксеров члене.             - Тэхён...пожалуйста...я больше не могу! - с иступленной мольбой в голосе прокричал Чонгук, внутрь которого, как по-команде, бурно излились несколькими особо глубокими толчками, молниеносно прошившими кошачьей дугой выгнувшееся в приступе нового не менее одурительного оргазма тело омеги мощным разрядом высоковольтного тока, уже в следующее мгновение заставившего его истомлено плюхнуться на тело сбивчиво дышавшего через раз Тэхёна, бережливо вышедшего из беспощадно растянутой им задницы мелко дрожавшего Чона и ласково чмокнувшего его во влажный от пота висок.             - Как же я...тебя порой...ненавижу, - вконец изнемождённо прошептал брюнет, чувствуя на спине успокаивающие поглаживания длинных пальцев Кима, бессознательно спрятавшего светлую улыбку в его шелковых волосах.             - Я тоже очень сильно люблю тебя, дорогой, - и мускулом лица не дрогнув, беспечно парировал альфа, нехитро превратив улыбку в лучезарную и не пойми откуда взявшимися геройскими силами (видимо, все чакры, которые доселе плачевно сдерживал затяжной сперматоксикоз разом открылись) вскочив с дивана вместе с удивлённо охнувшим и спасительно вцепившимся в его плечи Чонгуком. - Ты же не против продолжить наше долгожданное физическое воссоединение в душе? - с бесхитростным интересом спросил сероволосый, сорвав с губ омеги повелительно задушенный на корню сокрушённый стон, вынудивший его безропотно уткнуться макушкой в плечо снисходительно усмехнувшегося из-за столь неотразимого бессилия Ви, целенаправленно направившего в ванную комнату, по пути ненадолго замешкавшись в их спальне, спешно достав что-то из верхнего ящика прикроватной тумбочки.             Хотя, впрочем, из последних сил цеплявшегося за его плечи Чона эта вроде бы не такая уж и редкая "странность" нисколечко не смутила, так как брюнет мог сейчас думать только о том, как от этого немилосердного праздника жизни увильнут, наперёд прекрасно зная, что это по факту - невозможно.             Так что, да - да здравствует старая добрая несусветно угнетающая ломота во всём теле! Аллилуйя!             Вот по тебе-то мы как раз ни единой секунды и не скучали.             - Ну, вот мы с тобой и в ванной, - пафосно констатировал Тэхён, бережно ставя Чонгука на пол душевой кабины словно на почётный пъедестал, быстро избавляя его и себя от неудобно сковывавшей движения одежды.             - Господи, родной, может, ты хотя бы минут пятнадцать дашь мне спокойно отдохнуть, прежде чем окончательно и бесповоротно вывернешь меня на изнанку? - с нескрываемой надеждой в голосе спросил омега, на разгорячённую голову которого тут же полились холодные постепенно прибавлявшие градус струи воды, сподвигнув его испуганно вздрогнуть и инертно податься назад - в тёплые объятия Кима, лукаво улыбнувшегося в старательно испещрённую им же засосами шею. - КТО-ТО, между прочим, обещал мне НЕЖНЫЙ секс, а не вот эту вот ведьминскую вакханалию, которая из раза в раз со мной творится, - обиженно (не поймите привратно, Чон вовсе не жаловался, да и грубый секс он сам фанатично любил - просто этого самолюбивого павлина периодически необходимо было держать в строгой узде, чтобы он ненароком от переизбытка собственной беспредельной охуенности не загнулся) пробубнил себе под нос брюнет, выжато вздыхая и неохотно вставая под струи воды, успокаиваще заскользившие по его изрядно "потрёпанному" (и это за один, мать его, чёртов раз - вот что значит вынужденное длительное воздержание) телу.             - Просто я подумал, что лучше немного отложить его...например, до нашей первой брачной ночи, - так, словно он об одуванчиках говорил, ответил альфа, вынудив Чонгука на автомате выключить воду, изумлённо повернуться к нему лицом и встретиться своим крайне смятённым взглядом с его до немыслимого серьёзным.             - Ну...нормальные люди перед ней так-то сначала предложение делают, - с отчётливыми нотками скептицизма в голосе заметил омега, в ни с того ни с сего оголтело заносившемся по грудной клетке сердце которого зародилось какое-то очень беспокойное предчувствие того, будто сейчас что-то наверняка произойдёт.             И это что-то будет до феноменального прекрасно.             - Вообще-то, я уже. Посмотри на свою левую руку, - загадочно улыбнулся сероволосый, легонько указывая подбородком куда-то вниз, сподвигая непонимающе нахмурившего брови Чона покорно поднять левую руку на уровень лица и вкопано замереть от самого что ни на есть оцепенелого шока.             Шока от того, что на его безымянный палец было надето поистине красивейшее искряще переливавшееся золотое кольцо с бриллиантовой вставкой посередине.             Шока от того, что это, чёрт возьми, не какой-нибудь там чудесный сон, а самая настоящая суровая явь.             Обычно невероятно скупая на столь сказочные ключевые события.             - Когда ты...когда ты успел?! - оробело спросил брюнет, неверяще дотрагиваясь до металла и завороженно разглядывая каждый его крошечный миллиметр.             - По дороге в ванную, когда ты висел на мне безумно соблазнительным измотанным мешочком с костями, - простодушно пожал плечами Ви, смотря на всё ещё недоверчиво рассматривавший ювелирный аксессуар Чонгука взглядом, полным безграничной любви и фееричного умиления. - Я всё думал, как будет лучше тебе его подарить, а тут, можно сказать, тот самый подходящий случай сам собой удачно представился, - победно подытожил Тэхён, сподвигнув часто захлопавшего глазами омегу, у которого нервно задёргался правый глаз (с чего бы это?), с огромным трудом оторваться от кольца и конфузливо поднять на него взгляд, полный нескончаемого ряда односложных матерных вопросов.             - Хочешь сказать, ЭТО для тебя ПОДХОДЯЩИЙ случай?! - будто зажженный фитиль вспыхнул Чон, руками очертив небольшое пространство душевой и несильно толкнув нерадивого женишка ладонью в плечо. - Да кто вообще делает предложение своему парню в долбанном душе? - обескураженно выдохнул брюнет, вперивая в неуютно передёрнувшего плечами Кима свой самый рассерженнно-укоряющий взгляд.             - Тот, у кого в этот самом долбанном душе большая часть всего самого интересного в жизни и происходит! - с уязвлённым сарказмом в голосе парировал альфа, повинно отводя взгляд в сторону и досадно мрачнея. - Я просто хотел, чтобы атмосфера была... располагающей, - расстроено добавил сгорблено поникший сероволосый, больше напоминавший нехило так побитого матушкой-жизнью дворового пса, нежели чем человека, каких-то пару минут назад безрассудно сделавшего своему парню предложение руки и сердца в неординарно "мокрых" условиях.             - Господи, Боже мой, я выхожу замуж за отбитого на голову идиота! - с панихидным унынием в голосе заключил Чонгук, сражённо всплеснув руками и отходчиво чертыхнувшись себе под нос, мигом заставив сероволосого вновь на него посмотреть, только уже куда более озабоченно и куда менее решительно.             - Это ведь значит "да", если я, конечно, не ошибаюсь? - не на шутку взволнованно спросил Ви, выбив из груди омеги благосклонный смешок, а его самого сподвигнув вплотную приблизиться к маняще растрёпанному предмету своего непомерного обожания.             - А ты на какой-нибудь другой вариант ответа рассчитывал, уникум? - риторически выдохнул в губы Тэхёна Чон, в барабанных перепонках которого громогласно трубили оркестровые фанфары, а безудержно бившемуся под рёбрами сердцу было настолько комфортно, что даже капельку страшно становилось, ведь то ревностно сокровенное, о чём переживший кромешный ад брюнет даже украдкой предпочитал не мечтать (неоценимого судьбоносного подарка в лице рука об руку шедшего с ним по жизни Кима ему бы и без всяких там заезженных формальностей хватило с лихвой - то, что они встретились и взаимно влюбились друг в друга уже само по себе было чем-то необычайно особенным - сродни манны небесной) - ПРОИСХОДИЛО и при этом было куда бесподобней (несмотря на то, что какой-либо показной роматичностью здесь даже отдалённо не пахло, в этом незаурядно-обыденном действе всё же был некий свой отличный от шаблонной напыщенности "причудливый" шарм) всех его самых радужных изредка предательски мелькавших в сновидениях неконтролируемых подсознательных фантазий.             - Надеюсь, хотя бы свадьбу мы сыграем не в Аквапарке? - с преувеличенной настороженностью в голосе спросил Чонгук, изогнув губы каждой клеточкой естества испытывавшего неописуемый восторг альфы в лукаво-пугающей ухмылке.             - Ну, это с какой стороны посмотреть, - немногословно увильнул от ответа сероволосый, комично состроив мордашку аля "надо же, прямо с разбегу верный вариант отгадал", выгнув напряжённо сдвинутые к переносице брови омеги вопрошающей дугой, а после нескольких обоюдно испытывающих переглядок сорвав с его губ выдох капитуляционного отступления.             Потому что спорить с Ви было тем ещё самоущербным занятием.             Да и сейчас, для справки, делать этого ничуть не хотелось.             - Да хоть в сауне, главное что с тобой, озабоченный ты придурок, - с запредельной нежностью в голосе выдохнул Чон, накрывая любимые губы напротив поцелуем, в который брюнет постарался вложить все сверх меры переполнявшие его "высокие" чувства.             Которые безвозмездно дарил ему этот воистину потрясающий сероволосый альфа, неожиданно свалившийся на его несчастную голову словно гром среди ясного неба, червоточно заселив в голову дотоле ничего, кроме беспросветной боли не испытывавшего Чонгука одну очень диковинную для него мысль о том, что непогода в исключительных случаях бывает как раз-таки именно к счастью.             И что радуга в этих самых исключительных случаях выступает в роли сопутствующего, но при этом не менее ошеломляющего последствия.             - Кстати, это тоже вполне себе неплохой вариант, - как можно непринуждённее заметил насилу оторвавшийся от медовых губ омеги Ви, с силой сжимая его подлинно умопомрачительную задницу обеими руками, выбивая из груди Чона очаровательный стон и срывая с его искусанных озорно улыбнувшихся губ "Как-нибудь "непременно" подумаем о нём на досуге", тотчас заглушённое донельзя непристойным властным поцелуем.