Стигма дьявола

— Тодороки, что вы можете рассказать нам о соулмейтах? — от неожиданности он встрепенулся, перевернул страницу учебника. — По домашнему параграфу, пожалуйста. Конечно, рассказать по прочитанному легко, если бы дома он читал и пытался разобрать текст. После того, как он расправился с заданием по математике, в голову совершенно ничего не лезло, он читал несколько раз одну строчку, ничего не мог понять, а потом и вовсе отложил затею. Цифры и подсчёты всё ещё заполняли его разум, не отпускали. Сейчас же пришлось встать, он попытался ухватиться хоть за какие-то ключевые термины. — Соулмейты — это феномен двадцатого века, — и так понятная всем истина, которую вдалбливали на уроках истории и биологии ещё с детства. — В двадцатом веке, в военное и послевоенное время, в науке ввёлся этот термин, когда пытались объяснить новое понятие в человеческой связи. — А по пункту? Это и так ясно, — учитель уткнулся в журнал. — Сейчас соулмейтов почти не осталось, а те, что остались — отказываются от подробного изучения их особенностей. Это осложняет установление причины появления таких связей, — Шото посмотрел на Очако, которая пыталась помочь. Она показывала ему какие-то знаки и шептала. — Ну, разумеется, при установлении связи между людьми появляется метка. — Первый учёный, который ввёл понятие? Кто? Да, стали задавать наводящие вопросы, а значит, что на отличную оценку рассчитывать уже не стоит. — Английский психолог Войс, — учитель кивнул. — Ещё что-то добавите? — Нет, наверное. — Ладно, садитесь, будете должны: сегодня не хочется ставить плохие оценки. Он выдохнул и сел обратно, утыкаясь в текст. — Как нам уже сказал Шото — соулмейты — феномен середины двадцатого века. Именно в то время социологи, психологи и различные врачи заинтересовались этой проблемой, хотя подобные вспышки происшествий уже были. Как нам известно, велось довольно много научных исследований, но к единому мнению учёные так и не пришли, — учитель встал и начал плавно передвигаться перед доской. — Записываем, — он посмотрел на класс. — Образование метки происходит в разный момент жизни, нет определённого возраста у наблюдаемых, нет определённого места появления рисунка. В двадцатом веке метки обычно имели схожие мотивы: обрубленный овал, овал с кругом наверху, многоугольники, разные фигуры, которые отдалённо напоминали боевые машины. Часто метка возникала посмертно. — Повторите, — Киришима нервничал и не успевал. — Спишите у соседа. Итак, продолжим, в наше время быть соулмейтом — значит быть частью прошлого. Многим из вас говорили, что всё это сказки, часть доброй легенды о любви, но в нашем мире есть довольно много пар, образованных благодаря этой связи. Всё совершенно не так. — А вы знали кого-нибудь? Ну, из этих. Момо с интересом слушала и хмурила брови. Шото помнил, как она мечтала оказаться частью этого феномена. «Это же так романтично! Человек, такой же как и ты, и вас сводит с ума друг от друга». А Тодороки же всегда говорили, что не надо верить в эти бредни. Нужно не искать чего-то необычного, а пытаться найти выгодную партию или, хотя бы, просто неплохого человека. Он отложил ручку и облокотился на спинку стула. — Да, я был знаком с такой парой, — учитель мечтательно посмотрел вдаль. — Между ними не было той гармонии, о который вам говорят в кино, они просто жили друг другом. Постоянно ссорились, но не могли поодиночке. — И долго они прожили вместе? — Яойрозу даже вытянулась от интереса. — Нет, шесть месяцев, а потом один человек изменил другому, и у девушки на утро была пробита голова. — Её убили? — Киришима не любил подобные истории, но сейчас отчего-то заслушался. — Нет, её нашли в своей кровати, а череп был пробит чем-то острым. Дело закрыли, причину смерти так и не выявили. Все молчали, было ясно, что к теме урока уже не вернуться. — И что? Всё? — Момо приложила ладонь ко рту. — У них были метки? — Да, были, у неё треугольник, а у него круг, разделённый чертой. — А как они поняли, что родственные души? — О, они говорили, что просто поняли это в одно мгновение и потом посмотрели друг на друга, словно только что познакомились. Ай, ладно, продолжим конспект. — Подождите, а что её вторая половинка? — Момо не унималась. — Я не общался с ним особо, но, говорят, что у него сейчас со здоровьем очень плохо, постоянно на таблетках сидит. Теперь можно продолжать? — учитель усмехнулся, а Момо виновато кивнула. Шото пытался записывать, но в голову лезли очень странные мысли. Например, а будь он соулмейтом? Что бы все подумали? Как бы это было? Во всяком случае — интересная тема для размышлений. Он посмотрел на остальных, все тоже летали в облаках, потому что основная теория уже была понятна. А вдруг кто-то из его одноклассников обретёт родственную душу? Тогда эта пара тоже откажется от изучения и не даст шагать прогрессу своим упрямством? Да ладно, что такого? Подумаешь, поговоришь с врачами, пройдешь пару тестов и анализов, а там уже большой вклад в науку. Странное какое-то дело, почему все отказываются? Его позвал Изуку, он передал свою тетрадь по математике, Шото уткнулся в решения. Странно, он решил немного другим способом, но ответы сходились. Ещё раз вгляделся в череду цифр и функций, а потом положил решение на угол стола. Прозвенел звонок, слишком громко, слишком от него трещит голова.

***

Сначала появился огромный красный шар, который затмевал всё небо. Такой большой и яркий, что слёзы наворачивались на глаза и приходилось закрывать веки. Солнце? Оно ли? Нет, в Солнце обычно намного больше тепла, намного больше света и позитива. Сейчас же большой диск выглядел как вестник апокалипсиса. А под ногами, где должна была находиться земля, в тугой ком сворачивались змеи. Они громко шипели, извивались и складывались в опасные узоры. Одна из них оторвалась от общей массы, начала ползти по чужой ноге своим скользким телом, оплетала щиколотки хвостом. Огромная кобра обхватила кольцом шею, замерла напротив разноцветных глаз и перестала двигаться. В её зрачках горел огонь, а раздвоенный язык медленно тянулся к чужим губам. Змея раскрыла пасть, выпуская ядовитые клыки и кинулась на лицо. Он проснулся в холодном поту, всё ещё не понимая, что пресмыкающиеся остались в грёзах, что ему уже ничего не грозит. Шото подошёл к письменному столу, облокотился на него и выдохнул. В последнее время он, наверное, слишком много учится и переживает по поводу оценок. Это даёт о себе знать. Например, ему снятся кошмары, хотя, может, это обычное стечение обстоятельств. За окном начинало рассветать, а до звонка будильника оставалось совсем чуть-чуть. Раз за ночь так и не пришлось нормально отдохнуть, то что дадут двадцать минут? Он ещё раз посмотрел на открытые учебники и пошел собираться, потому что обещал, что он и Изуку встретятся до академии. Немного тревожно, но улыбка Мидории отгоняет это чувство, становится легче и веселее. — А потом я открыл учебник по математике, — Изуку усмехнулся. — И не закрывал его часа три, потому что ничего не мог решить! — Да, — Шото сам вспомнил, как накануне просидел весь вечер с новой темой. — Но я разобрался, нужно было просто предыдущие темы повторить. Кстати, говорят, что скоро будет встреча с героями из других стран. Что думаешь? — Не знаю, — Шото внимательно смотрел под ноги, чтобы не оступиться спросонья. — Это круто, узнаем много нового. — Я тоже так считаю, — Изуку снова улыбнулся. — В этот раз приедут ученики из Индии и Китая. Они и не заметили, как преодолели весь путь до академии и уже стояли рядом со входом. Было прохладно, но вчера, оказывается, Изуку договорился с Ураракой, что они её подождут на улице. И вот, спустя минут восемь, она появилась из-за угла, размахивая сумкой туда-сюда и весело улыбалась. — У тебя шарф новый? — Да, — Очако замерла рядом с ними, поправляя волосы. — Нравится? — Хороший, — Тодороки тяжело выдохнул. Внутри горла стоял непонятный ком, который разрастался с каждой секундой и не давал нормально дышать. Тревога. — Всё нормально? Шото, ты какой-то бледный, — она махнула рукой, призывая пройти в здание. — Не выспался, — спасительное тепло было близко. — Ясно, я думала, что ты заболел. Хотела уже ругаться, что ты пришел учиться, — она сняла лёгкое пальто. Хоть сегодня они пришли рано. До занятий было ещё полчаса, но Бакуго и Киришима уже сидели в раздевалке и первый недовольно смотрел по сторонам, молчал. Он просто сверлил взглядом светлую колонну и слушал того, кто расположился рядом, не придавая словам значения. — А вы чего тут сидите? Рано же ещё! — Изуку помахал рукой. — Дежурим! — гаркнули в один голос они и снова продолжили сверлить взглядом стену. Наконец, Бакуго остыл и посмотрел на пришедших. Он немного закатил глаза, но всё же решился спросить: — Кто дежурит через день? — Я, — Шото стоял в стороне, не пытаясь принять участия в диалоге. — Отлично, ты будешь помогать студентам из других стран доносить вещи до комнат в общежитии. — Почему? — Айзава-сенсей сказал, — добавил Киришима и уткнулся в телефон, быстро набирая текст. — Ясно. Помогать, так помогать. В конце концов, он герой, он должен этим заниматься, это должно приносить ему радость и счастье. Шото улыбнулся уголками губ, пусть даже такое незначительное дело — перенести вещи, а всё равно нужное. Очако уже вышла из раздевалки и начала поправлять пиджак около зеркала. — А что, ты один? — Нет, Тсую должна будет прийти. — Это хорошо, а то для одного ответственности много. Ладно, — она прищурилась. — Мне ещё надо зайти к преподавателю японского, чтобы дополнительное задание сдать. Где вас потом искать? — У кабинета, — Изуку тряхнул головой. — Шото, я тоже до директора дойду. И все пропали из коридора, снова заставляя сквозняк гулять меж стен. Куда-то делся Киришима, Шото даже не успел уловить ярко-красную голову и проводить взглядом. — У нас сегодня зачёт? — было видно, что Бакуго сломал в себе очень много преград, чтобы просто спросить. — Да, готов? — Ну, так, — он полез в сумку за учебником. — Тебя не касается. Ладно, не очень то и хотелось, тем более Шото сам готов. Какое дело до остальных? Лестницы и раздевалка наполнялись народом.