Необычные щупальца

Гэвианет приоткрыла рот эльфу и с силой выдохнула тому воздух, стараясь наполнить легкие. Губы Фэя оказались сухими, слюна изо рта не текла, как порой бывало в таких случаях. А некоторых могло еще и стошнить… Постаравшись не думать о подобном исходе, принцесса мысленно досчитала до десяти и повторила процедуру. Она не знала, сколько вдохов делают эльфы за минуту, сколько ударов сердца должно быть в норме, как вообще стоит правильно проводить процедуру. Для гааш еще рекомендовалось удерживать щупальца и перекрывать жабры, чтобы пострадавший не попытался вдохнуть воздух ими и не добил сам себя окончательно. Здесь же все было намного сложнее. Она подстроилась под ритм Клары и надеялась, что тело эльфа крепче тела гааш — многим порой ломали грудные пластины во время подобных процедур. Сейчас-то в их распоряжении клиники, быстродействующие препараты, искусственная вентиляция легких, но… до этого всего еще нужно было добраться. И потому каждого гааш учили оказывать помощь другому, чтобы увеличить шанс на выживание. Интересно, почему их раса так цепляется за жизнь? Жизнь священна. Жизнь свята. Жизнь стоит сделать комфортной для всех, и тем более для безымянных. Жизнь священна. Но за что отдавал жизнь Фэй? За то, чтобы она вернулась домой? Да, конечно, разбежалась. Он спасал Гароса, а сейчас Гарос спасает его. Ирония судьбы. Гэвианет фыркнула и снова вдохнула воздух, передавая его эльфу. Странно, но выдыхаемый живым существом углекислый газ — фактически, яд — почему-то заставлял другое живое существо оживать. — Вы молодцы, девочки, но лучше закрыть ему нос, чтобы воздух через него не выходил, — попытался помягче поправить ее Гарос, вдруг думая о том, что на плече Самри и на запястье Фэя очень надолго останутся синяки. После очередного вдоха, когда шаман почти вычерпал свой и Самри источники до дна, тело эльфа дрогнуло, раз и еще раз, а затем из груди вырвался хрип, и Фэй согнулся пополам в приступе жуткого грудного кашля. Первым делом Гарос осторожно обнял друга за плечи, усаживая того так, чтоб тому было легче дышать. — Я запомню про нос, — серьезно кивнула Гэвианет, подумав, что и так неплохо получилось. — У наших надо зажимать жабры, а у него жабр нету, я как-то не подумала, что может быть иначе. Она смотрела, как та самая магичка несет им флягу с водой, откуда-то уже позвали целителя, не участвовавшего в ритуале, вокруг суетились все эти маги, на деле оказавшиеся просто людьми с непонятными способностями… Все слишком просто и слишком сложно. И не понятно, повезло им или нет во всей этой дурацкой ситуации…  — Я так понимаю, во всем виноват он? — наконец вздохнув, протянула глава ковена, указывая пальцем на Самри, с которого, как и с принцессы, слез морок. — Я бы так не сказал, — поморщился Фэй. — Я знал, что у него бомба. Но решил, что я бессмертный и подверг всех опасности. — Бомба была ненастоящей… когда мы смотрели ее, — тихо и как-то удрученно проговорил Самри, поглядывая на эльфа. Он чувствовал непонятную усталость во всем теле, будто бы несколько часов вручную перетаскивал ящики с запчастями… — Она не взорвалась, когда я пытался ее активировать. Он знает, — кивнув на эльфа гааш умолк. Гэвианет молча подобралась поближе к Гаросу и эльфу. На всякий случай, если кто-нибудь снова соберется умирать. Вообще, вся эта ситуация была патовой — фактически кроме Фэя никто особо не пострадал, эльфа же спасли, ритуал, конечно, провалили, но… чего уж там. Подлянка могла быть где угодно. Портал мог открыться куда-то в космос или к заговорщикам, еще что-то вполне могло случиться. Так что все остались при своем и с теми же целями. — Я так понимаю, повторно провести ритуал уже не получится? — почти риторически спросила Гэвианет, взглянув на орка. Да уж, теперь маги про них знают. И, вполне, возможно, кто-то уже сейчас хочет заполучить зверушку со щупальцами. — Получится. Через полгода на зимнем фестивале. Сегодняшний ритуал сорвался, и духи от этого не в восторге, — вздохнул Гарос, продолжая подглядывать на Фэя, которого, впрочем, уже подняли на ноги целители, и он уже раздавал распоряжения ввалившимся к ним младшим магам и заступился за иномирян перед старшими. — Я требую отдать виновника нам, — немного зло проговорила магичка, сверля Самри таким взглядом, что тот дрогнул. Представить ее с таким лицом и скальпелями в пыточной было проще простого. — Не выйдет. Я его инициировал. А это значит, на ближайшие пять лет это чудо с щупальцами — мой ученик! — усмехнувшись, заявил орк.  — Вы же знаете закон — не причинять вред разумным иномирянам! — поддержал его Фэйтан, вновь отпивая зелья для генерации магии. О том, что он едва не умер, он уже знал и прекрасно ощущал на своей душе цепи, приковывающие ее к телу. Его собственные были и то послабее. — Но это же еще неизвестный нам вид, их нужно исследовать. — И привести к войне? — изогнул бровь Гарос. — Что? — Ученика я вам не отдам, ваши же магические духи этого не простят. А эта девочка иномирская принцесса. Войны захотели? — хоть это и был блеф, но крыть тут было попросту нечем. Гэвианет устало приложила ладони к глазам. Подумать только, опять война. Опять все эти кошмары. Она так надеялась, что просто уйдет, вернется домой и все это закончится, как страшный сон. Отчаявшись дождаться вразумительного ответа, она выступила вперед. — Я даю разрешение на исследование себя без умерщвления. Вы можете сканировать мое тело и брать не более десяти миллилитров крови в сутки. Больше вам не нужно, а для меня большая кровопотеря опасна. Строение своего тела я знаю и смогу вам нарисовать внутренности. Сколько это займет времени? Мне нужно домой, у нас тоже проблемы… и мы не хотим добавлять себе новых. Она понимала, что фактически превращает себя в подопытного зверька, но что еще было делать? Особенно теперь, когда правда раскрылась. Пусть хоть таким образом она обеспечит лояльность магов и возможность возвращения. Было бы куда возвращаться… Гарос едва не прижал к лицу руки. Ой дура… Хорошо хоть вслух это не вырвалось. — Сканировать? — непонимающе вздернул брови один из алхимиков. — Магия школы иллюзий, — объяснил живодерам орк. — Гэв, нам лучше уходить. Мы оставим здесь малые образцы, мы не хотим с вами враждовать, — проговорил шаман, обращаясь к главе круга и прочим нагрянувшим алхимикам. Фэй собрал их достаточно быстро, а у принцессы и Самри все же изъяли по маленькой пробирке крови. Уже по дороге к карете эльф сказал, обращаясь к маленькой компании: — Итак, ситуация дерьмовая, но если что, нам помогут открыть портал через пять месяцев. Если вас за это время не уморят. Гэвианет, ты даже не представляешь какую глупость совершила, предложив себя им добровольно! — подытожил эльф, поспешно взбираясь в карету и помогая забраться Кларе. Королевский паланкин был совсем рядом. — Фэй, нам не нужны проблемы. У нашего народа их достаточно. Я уверена, отец мне хотел сказать что-то важное, но не успел… Боюсь, ситуация сложнее, чем мне кажется. И если они возьмут кровь, то это будет меньшая плата за отсутствие дополнительных проблем, — Гэвианет отчаялась объяснять очевидное. Вполне возможно, что ее возвращения не ждали. И… вдруг она дома уже не нужна? Может, ей уже были не рады, может, даже участливо проводили в посмертие. А тут вот она, пожалуйста… Явилась и притащила целый ворох новых проблем. И нашла новую планету с кучей агрессивных рас. Вот так радость-то! Мало старых убийц, мало своих придурков, так еще новые. — Да не было бы никаких проблем! Не посмели бы, — вздохнул Гарос. — Точнее, я практически сумел всех убедить, никто не вякал бы! Но то, что ты согласилась… Для них это значит, что ты их боишься и признаешь себя слабой настолько, что готова быть подопытной, — как дурочке объяснил он. — А ты, Самри, что скажешь? А то ведешь себя как немой. — Ничего я не скажу, — фыркнул гааш, отвернувшись от орка. — Если тебе так угодно, я могу пойти вместо нее. Пока они меня не вскроют, не разберутся в обмане. — Самри! — Гэвианет нервно дернула хватом, будто бы хотела схватить собрата, но тот увернулся. — Ты не обязан этого делать! — Это ты не обязана была ничего делать! Чего мямлила? Надо было валить, пока был шанс, а ты неслась на пороге, что-то там вякала… — гааш предательски порозовел, выдавая крайнюю степень раздражения. — А теперь поздно. Теперь оба будем тут жить. Ты сама хотела от меня избавиться, так какая тебе разница, где я буду — на улице или в лаборатории? — Тихо, мелкий, — тяжело вздохнув, хмыкнул Гарос, осторожно похлопав иномирца по плечу. — Только не говори, что собрался умирать. В любом случае вам не нужно собой жертвовать. С людьми нельзя договориться. Гэв, ты реально сглупила. Для людей это слабость, а подопытный для них не живое и не разумное существо. А если от электричества ты загнешься им будет плевать, — пояснил он более подробно. — Гарос, я все равно буду подопытной. Если не у вас, так у нас. Какая уже разница? — отмахнулась Гэвианет. — Что же. Едем домой, поедим и я уйду в заслуженный отпуск, — пробормотал Фэй, оглядывая сложившуюся компанию. Две мелкие принцессы, один бывший пленник, ненормальный орк и он, недавний покойник… На лицо наползла легкая усмешка. — Ты серьезно хочешь сделать этого дуралея магом? — Ну да. Самри, ты уж прости, но тебе теперь никуда не деться. И отойти от меня ты тоже не сможешь. Везде найду, — криво улыбнулся Гарос, разводя руками. — Да я уже как-то понял, что без тебя меня по-любому на опыты заберут, — криво усмехнулся гааш, показывая острые кончики зубов. Гэвианет молча глядела в окно, к которому оказалась буквально притиснута из-за такого количества народу в карете. Настроения это не добавляло, спорить с местными ей не хотелось. И вообще ничего не хотелось. На нее накатила волна отчаяния — что же она за принцесса такая, не способная ничего сделать и ничего решить? Может, все так и было задумано — оставить ее здесь и посмотреть, что получится? А может… нет, этого не может быть. Но все же… вдруг эту проклятую бомбу активировал именно отец? Не зря же он велел ей оставаться здесь. Или она активировалась сама, каким-то образом поняв, что король находится близко. Кто знает, сколько микросхем было напихано в злосчастный шарик? И на что именно она была настроена… Гэвианет думала, что такое окончание всех проблем было бы неплохим. Как и лаборатория местных экспериментаторов. За полгода в этом безумном мире может случиться что угодно. Она может попросту не дожить до следующего открытия портала. Какой уже смысл трепыхаться? Вырвалась она из плена мыслей лишь когда карета нарочито резко затормозила, заставив всех сидящих пошатнуться. Да уж, сервис на высоте. При этой остановке еще не прошедшего в норму Фэя кинуло на Гароса, а Клару на Самри. Эльф, вяло ругаясь, поднялся на ноги и, открыв дверь, вышел первым, но спрыгнул он далеко не так легко и грациозно как обычно. Хранительница особняка кинулась к хозяину вместе с Торией, но тот лишь резко мотнул головой. — Накройте обед поплотнее на всех. Этого придурка можете не трогать. Он больше не пленник, — отрывисто распорядился эльф и пошел на второй этаж в личную купальню. Гарос же помог спуститься девушкам и Самри, после чего и сам пошел прямиком в общие купальни. — После взрыва мы все припорошены так, что хоть выбивай… — хмыкнул он, доходя до ванны. Гэвианет пропустила орка, оставшись подпирать стену и смотреть в никуда пустым взглядом. Все происходящее потеряло смысл, и она невольно копалась в воспоминаниях, пытаясь понять, что именно означал тот разговор с отцом, что произошло во время взрыва корабля, что было истиной, а что — мишурой, мешающей увидеть эту истину… В голове судорожно щелкали мысли. Тысячелетия правления королевского рода. Королевский род ни разу за всю историю гааш не прервался. Отцы-короли каким-то загадочным образом выбирали себе наследника и это было законом. Но как из тысяч потомства можно выбрать одного-единственного, способного стать королем? И какие критерии отбора? Этого она не знала, хотя пыталась вспомнить все, что знает о королях. И ведь было что-то такое в королях, чему подчинялись абсолютно все гааш. Даже если король просил сделать какую-то дичь, в результате оказывалось, что эта дичь была важна и необходима… Как же так получалось? Отец назначил своим преемником одного из кровных братьев Гэвианет. Чем он руководствовался? И что он знал такого, чего не знают остальные? Не потому ли у заговорщиков ничего не получается, что в королевском роду гааш есть что-то особенное? Что-то такое, что не дает прерваться этому роду? Почему из тысяч потомков королем становится всегда мальчик и всегда выбранный отцом? Почему гааш не могут причинить вред друг другу? Быть может, потому, что есть какой-то ограничитель где-то в голове или другом месте? Просто у некоторых этот ограничитель несколько ослаб? Голова просто пухла от мыслей. И Гэвианет решила проверить свою теорию.