Зажгись в сердце огоньком.

Я зашел в дом. — Привет, — сказал я, и мама подняла голову. — Привет. — сказала она. Я нахмурился. — Что-то не так? — спросил я, и мама стрельнула взглядом в отца. Она покачала головой. — Ничего, Дань. Лиза играла хорошо? Извини, что мы не смогли прийти. Я уставился на своих родителей. Они что-то скрывали, я точно знал. Когда они не продолжили, я медленно кивнул, отвечая на их вопрос. — Она была идеальна. Как всегда. Я подумал, что заметил слезы в глазах мамы, но она быстро сморгнула их. Желая избежать неловкости, я поднял свой фотоаппарат. — Я пойду спать сейчас. — Завтра мы собираемся семьей. Я остановился как вкопанный. — Я не могу пойти. Планировал провести день с Лизой. Мой папа покачал головой. — Не завтра, сын, не завтра. — Но… — я собирался спорить, но папа перебил меня, его тон был неумолимым. — Я сказал «нет». Ты едешь, это не обсуждается. Вы сможете увидеться с Лизой, когда мы вернемся. Мы уедем не на весь день. — Что на самом деле происходит? Мой папа подошел, чтобы встать возле меня. Он положил руку мне на плечо. — Ничего, Дань. Я просто мало вижу вас из-за работы. Я хочу изменить это, поэтому мы проведем день в парке. — Ну, тогда может она поехать с нами? Она любит парки. Это ее второе любимое место. — Не завтра, сынок, иди спать. Я стоял молча, начиная злиться, но видел, что он был непреклонен. Папа вздохнул. Зашел к себе в комнату и включил лампу. Я посмотрел на часы и отметил, что уже почти полночь. Проведя рукой по лицу, я подошел к окну и улыбнулся, когда увидел, что дом Неред погрузился в темноту, остался только тусклый свет от прикроватной лампы Лизы— сигнал, что все чисто, и я мог идти. Я закрыл свою дверь и выключил лампу. Комната погрузилась в темноту. Я быстро переоделся в свои штаны и футболку для сна. Тихо поднял окно и вылез. Я пробежал по траве между нашими домами и забрался в комнату Елизаветы, закрывая окно так быстро, как мог. Она была в кровати под одеялом. Ее глаза были закрыты, а дыхание было тихим и ровным. Улыбнувшись на то, какой милой она выглядела с рукой под щекой, я подошел и тихонько потряс ее за плечи. Лиза жестом показала, что я могу лечь с ней. Мы проделывали это годами. Первый раз, когда я остался, был случайностью. Я забрался в ее комнату в двенадцать, чтобы поговорить, но уснул. К счастью, я проснулся достаточно рано следующим утром, чтобы прокрасться к себе в спальню незамеченным. Но на следующую ночь я остался целенаправленно, и на ночь после этого, и так почти каждую ночь. К счастью, нас не поймали. Я не был уверен, что буду нравиться отцу Лизы, так же, если он узнает, что я сплю в кровати его дочери. Но оставаться рядом с Лизой в кровати становилось все труднее и труднее. Сейчас, когда мне было шестнадцать, я чувствовал себя по-другому рядом с ней. Я видел ее по-другому. И я знал, что она тоже. Мы целовались все больше и больше. Поцелуи становились все более страстными, наши руки стали исследовать те части тела, что не должны были. Становилось все труднее и труднее останавливаться. Я хотел большего. Наконец, я оторвался от мыслей и заговорил. — Мои родители вели себя странно. — Странно? Как? — сказала она. — Просто… странно. Я думаю, что-то происходит, но они говорят мне не беспокоиться. Даже в тусклом свете я видел, что она свела густые брови от беспокойства. Я сжал ее руку, подбадривая. Но несмотря на это, Лиза как-то поникла и стала чуть менее сосредоточенной. Я начал легонько щекотать Лизку, чтобы она не была такой расстроенной. Она начала хихикать и отстраняться. — Кашин! — прошептала она —Хватит, мы родков разбудим, уёб… Я отстранился от неё, не давая продолжить слово. — Да ну, ты первый раз матюкнулась? Прилежная девочка матерится, так некрасиво. Фу быть такой. — сказал я в шутку, после того как услышал мат из уст Лизы. — Ну как-то не сдержалась, да и в принципе, хоть я и прилежная по-твоим словам, но я матерюсь уже давно, тайком от тебя, из-за того, что вдруг опять шутить начнешь как это было сейчас. — Господи, в мате ничего нет такого плохого. Да, мы с тобой воспитаны родителями, которые хотят сделать из нас интеллигентов, но щас все матерятся, никуда не денешься как бы ты не хотела, лол. Лиза пропустила мимо ушей мою речь и подняла другую руку, чтобы убрать челку с моего лица. — Ну, чем займемся завтра? Закатив глаза, я ответил: — Ничем, папа хочет, чтобы мы устроили семейный день. В парке. — Блин, парк… Обожаю парки. — Батя сказал, что мы поедем одни. Только семьей. — Ох, — сказала она разочарованно и легла на кровать. — Об этом я и говорил. Они вели себя странно. Он сказал, что хочет, чтобы мы провели день семьей, но я думаю, тут есть что-то еще. — Хорошо, — сказала Лиза, но я мог слышать печаль в ее голосе. Я обхватил ее голову и пообещал. — Я вернусь к ужину. Мы проведем завтрашний вечер вместе. Она положила руки на мои запястья. — Хорошо. Лайзка уставилась на меня, ее зеленые глаза были большими в тусклом свете. Я погладил ее волосы рукой. Мне не нужен был свет, чтобы увидеть, что она покраснела. Я сократил небольшое пространство между нами и я поцеловал в ее в губы. Чем больше мы целовались, тем больше я гладил её талию Лиза легла на спину, когда моя рука скользнула вниз, чтобы коснуться ее ноги. Я навис над ней, и Елизавета отстранилась от моего рта с придыханием. Она приподняла левую ногу, чтобы обернуть ее вокруг задней части моего бедра. —Дань… Я опустил голову к сгибу между ее шеей и плечом, глубоко вдыхая. Я хотел ее так сильно, что это было сложно принять. — Дань? — прошептала Лиза. Я поднял голову. Её рука немедленно оказалась на моей щеке. — Ты в порядке? — прошептала она, и я мог слышать беспокойство в ее голосе. — Я в порядке, — прошептал я в ответ, сохраняя свой голос таким тихим, как это было возможно, чтобы не разбудить ее родителей. Я посмотрел в ее глаза. — Я просто хочу тебя так чертовски сильно.— Когда мы целуемся так, когда позволяем себе зайти так далеко, я как будто теряю свой разум. — Даня, давай подождем еще… Прости что… — Нет, — сказал я яростно, немного громче, чем намеревался. Я отодвинулся. Глаза Лизы округлились. — Не надо. Не извиняйся за то, что остановила меня, ты никогда не должна извиняться за это. — Спасибо тебе, — прошептала она. Я переместил руку и опустил пальцы, чтобы переплести с ее. Сдвинувшись в сторону, я раскрыл объятие и показал головой, чтобы она подвинулась ко мне. Она положила голову мне на грудь. Я закрыл глаза и просто сосредоточился на своем дыхании. В конце концов, сон начал одолевать меня. —Ты — мое всё, ты солнце Кашин, я надеюсь, ты знаешь это. Мои глаза сразу открылись, а грудь переполнилась эмоциями. — А ты моя Лайзка. Я тебя неимоверно люблю. Она чмокнула мою щеку и через время мы уснули.