Soft

      Питер думает, что сам Тони Старк таскается с ним только из чувства ответственности взрослого над подростком. Инстинкт, заложенный в ДНК человека. Парню уже стукнуло восемнадцать, но для Тони он по-прежнему остается ребенком;       Питер думает, что Тони Старк уделяет ему слишком много времени, даже больше, о котором тайно мечтал. Это и радовало, и одновременно настораживало. Занятой мужчина: бизнесмен и супергерой в одном флаконе без раздумий бросает личные дела, забивает на собственные проблемы — всё ради него;       Питер думает, что ему не следует принимать очень дорогие подарки: новенький ноутбук или смартфон марки Apple, обязательно последней модели — на зависть одноклассникам, одежду, аксессуары. Обновленный костюм Человека-паука еще ладно, а остальное?       Питер думает, что неотвратимо становится похож на своего наставника: походкой, привычками, прической, манерой речи, жестами. Превращается в уменьшенную копию.       Или он изначально был ею? С рождения…       У Питера в сердце поселяется поганое чувство, когда он впервые целует манящие губы и встречает сопротивление. Душа перестает знать покой, когда Тони при каждой встрече ласково гладит его по напряженной спине и шепчет на ухо: «Кид, ты в порядке?»       Всё далеко не в порядке. Питер очень сообразительный парень (есть в кого?), замечает многое, просто молчит. Потому что не хочет знать правду. Легче закрыть на нее глаза, отогнать подальше. Бежать и прятаться. Притворяться и улыбаться. Через боль. Он догадывался, но так боялся, так сильно боялся спросить…

***

      — Ты позавтракал? — Тони бросает взгляд на зеркало заднего вида. Питер не отвечает, погруженный в мысли. — Пацан, ты чего? Опять проблемы в школе? С успеваемостью? Директор вызывает? Если Мэй занята, я могу приехать.       Может.       Словно внимательный (любящий) отец. Не строгий. Мягкий. Как плед, которым Тони укрывает его по вечерам; забирает из рук учебник по химии и осторожно целует в висок. Питер чувствует касание губ, но не открывает глаза. Ему страшно, до дрожи в конечностях.       — Я поел.       — Сколько у тебя сегодня уроков? — продолжает Тони типичный родительский допрос. Питеру это не нравится. Совсем не нравится. До желания стукнуть наставника по голове. — Заеду за тобой.       — Не надо. Спасибо.       — Почему?       Он ждал от Старка не той любви.       — Хочу поцеловать вас, — внезапно заявляет Питер. Почти требует. Он хочет проверить догадку. Нужно убедиться.       — Я веду машину. Разобьемся же, — отшучивается он. Пальцы неосознанно крепче хватаются за руль. — Мы увидимся вечером. Помогу тебе заодно с уроками.       В салоне автомобиля резко исчезает спокойная атмосфера.       Питер всего-навсего слегка приподнимается с сидения, меняя положение, как Тони молниеносно нажимает на педаль тормоза. Ощущение, что сейчас выскочит на улицу и подастся в бега. Нервы знатно шалят.       — Мистер Старк?       — Я просил звать меня по имени, — Тони сжимает и разжимает кулак, с удивлением отмечая, что кончики пальцев потеряли чувствительность. Дыхание дается через раз, словно на грудь давит что-то тяжелое — скорее всего, из-за проблем с сердцем. — Опустим формальности. Мы давно знакомы.       — Но вы старше… Подождите, к вам вернулись приступы паники? Таблетки есть? Мне позвонить врачу? — взволнованно тараторит Питер, кладя руку ему на плечо.       — Давай помолчим минуту.       Словно тишина всё исправит.       — Станет легче, если вы отпустите это, — говорит Питер неопределенно. — Поверьте, терзания ничего не решат. Иногда следует отпустить, что бы вас ни угнетало.       И вновь тянется поцеловать. Теперь в щеку, как благодарный за всё сын. Он ведь не уточнил, куда именно хотел поцеловать…