company:lil peep

Я тихо сижу на полу своей спальни, прислушиваясь к открытию и закрытию входной двери, сигнализируя, что моя соседка по комнате и близкий друг ушли, чтобы встретиться со своими друзьями. Я люблю Эмили, не поймите меня неправильно, но у этой девушки есть дерьмовые друзья… без меня, конечно. Мне нравится только один из них, и это только потому, что он накурил меня несколько раз. Эмили называла его Трейси. Наконец, я слышу, как громко закрывается входная дверь, и это означает, что я могу покинуть свою комнату и не быть приглашенным куда-то идти. У меня проблема с тем, чтобы сказать «нет» моим друзьям, особенно Эмили. Эта девушка может убедить тебя, что ты виновен в преступлении, которое ты не совершал. Я разогреваю духовку для замороженной пиццы, затем подключаю свой телефон к нашей колонки Bluetooth, делая перестановку в плейлисте, который я создала некоторое время назад. Старая задница «Доктора Дре» начинает орать через наши динамики, я покачиваюсь на кухне, танцуя под песню, разворачиваю мою еду и кладу ее на противень. Как только духовка предварительно нагрета, я вставляю противень и танцую в гостиной, подбираю косяк, скатившийся со стола, и зажигаю его. Я держу его между губ, пока я танцую, делая перерывы здесь и там, чтобы я мог нормально дышать. Закончив курить и вынув пиццу из духовки, я прокручивала разные платформы социальных сетей пока ела. У меня было приличное количество подписчиков, большинство из которых были те 100 тысяч, которые у меня были в Instagram, я ничего не делал, поэтому меня все еще смущает, почему столько людей подписалось на меня. Однако я не жалуюсь, это помогает оплачивать счета. Это принесло мне несколько сделок с брендами и модельные показы, но это не все. Эмили — «влияние» в социальных сетях, что бы это ни значило. большинство моих подписчиков, вероятно, происходят от нее, поскольку она разместила видео и фотографии со мной на своих платформах. Я наконец собираюсь и кладу оставшиеся кусочки в пакетик с зиплоком, оставляя его в холодильнике. Я беру бутылку с водой и возвращаюсь в гостиную, снова включаю музыку и сажусь на диван. Как только я начинаю ложиться на диван, я слышу шум у входной двери, сопровождаемый голосами. Да, голоса. Более одного. Я пытаюсь выяснить, смогу ли я убежать в комнату до того, как войдут люди, но я не хочу оставлять здесь свою травку, я только что купила ее, ради всего святого. Я громко вздохнула и продолжила лежать, включая новую песню, прежде чем снова сосредоточиться на том, чтобы подкурить мою травку. — Соседка по дому? — Братан, черт возьми, пахнет травкой, она, очевидно, дома. — Белла, где, черт возьми, ты? — Я слышу, как Эмили кричит, заставляя меня вздохнуть. — Гостиная — я кричу, надеясь, что она не захочет болтаться здесь. Она врывается с немой усмешкой на лице, заставляя меня хихикать. Я начинаю облизывать закрытый блант, наблюдая, как она сидит слева от меня, два парня следуют за ней. Я закатываю глаза на человека, которого не видела раньше, или, может, видела, но не могу вспомнить. Он был белый, татуированный, не уродливый. Я не шучу, он был чертовски горячий, но никто не должен знать, что я так думаю. Я беру свою зажигалку подкуриваю канабис, немедленно высушивая любые влажные пятна на бумаге, которые я оставила. Я снова поднимаю глаза и вижу знакомое лицо, Трейси. Я кивнула ему, и он улыбнулся в ответ. — Как ты, девочка? Я Трейси, помнишь? — он говорит, когда занимает место на диване рядом со мной. — Я помню, — отвечаю я, слегка улыбнувшись, прежде чем взять зажигалку и направиться к лестнице, собираясь покурить в своей комнате, в одиночестве. — Это Гас, мы принесли немного косяков, ма, давай курить, — Трейси говорит, озорным взглядом на его лице. Гас сидит, все еще наблюдая за мной. Я снова держу зрительный контакт. — Изабелла, — я говорю ему, представляясь. — Ты милая, — он говорит, его голос хриплый. Его слова разбудили в моем животе бабочек, но я решил игнорировать это, ни один мальчик не заставляет меня влюбиться. Определенно не он. Это заставляет его смеяться, краем глаза, я замечаю как Эмили покачивает головой. — У меня не так много косяков, чтобы развлекаться, — я смотрю на Трейси, который смеется в ответ, заставляя мои брови нахмуриться, пытаясь понять, что смешного. Я начинаю вставать, прежде чем он игриво хлопает меня по руке, заставляя меня снова сосредоточиться на нем. — Я когда-нибудь заставлял тебя давать или угощать? Нет? Тогда посади свою задницу, девочка, и давай накуримся, — Трейси говорит, как будто он говорит очевидное, заставляя меня смеяться и садиться рядом с ним. Трейси всегда был добр ко мне. Не только потому, что всякий раз, когда он приходил, он приносил травку, но, похоже, ему небезразлично мое впечатление о нем. Он всегда спрашивал, не слишком ли они громкие, или не хочу ли я присоединиться к ним. Я всегда говорила «нет», но это мило, что он все еще спрашивает. — Спасибо, я ценю это, — я подталкиваю Трейси по коленке, и он просто посылает мне улыбку. Он достает пластиковый пакет, полный бутонов из рюкзака, который был за углом дивана, вместе с пачками оберток для закруток. Гас смещается со своего места и садится напротив Трейси на пол, начиная разрывать обертки и убирать найденный внутри табак. — Эй, Гас, садись. Я все равно не курю, но я буду пить, — Эмили говорит, я почти забыла, что она сидела рядом со мной. Я смотрю на нее, когда она смотрит на меня извиняющейся улыбкой. Эта сука оставляет меня в середине двух взрослых мужчин, которых я едва знаю. Гас бросается рядом со мной, вздыхая, ударяется о подушку и сразу начинает извиваться, чтобы устроиться на диване. — Извини, — бормочет Гас, двигаясь еще раз, прежде чем он наклоняется к столу и заканчивает то, что делал. Я встаю без лишних слов и беру пластиковую чашку с кухни, планируя использовать ее как пепельницу. Эмили смешивала напитки у стойки, когда я вошла. — Все мои дети ладят? — Спрашивает она, заставляя себя улыбаться и заставляя меня мотать головой. — Ты знаешь, что хочешь смеяться, сука! — Она кричит на меня, фактически заставляя меня смеяться. — Помоги мне отнести это, — она показывает мне одну чашку, оставленную на стойке, когда она входит в гостиную. Я беру чашку вместе с пустой чашкой и следую за ней, сажусь на тоже место, и ставлю их на стол. — Спасибо, девочки, — Трейси говорит, не поднимая глаза от косяка, который он катал. Гас делает глоток из своей чашки и вообще ничего не говорит. Это будет длинная гребанная ночь.