Очень странные дела

На следующий день, когда Юлик открывает глаза, за окном уже полноценный день, а в постели рядом пусто. Руслан обнаруживается на кухне, с чашкой кофе, сигаретой в зубах, и черкающим что-то на листе бумаги. Судя по количеству окурков в пепельнице, стоящей рядом, данный мозговой штурм продолжается уже достаточно времени. — Чего не разбудил? У меня сегодня пары с утра, — Онешко сладко зевает и тянется, откровенно говоря, не сильно переживая за прогулы. — То-то я смотрю, как ты торопишься, — усмехается Хелл, тоже намекая, что в последнее время блондин перешел на свободное посещение. — А у тебя, между прочим, сессия через месяц. — Ну, значит, будут у меня «эти дни». Запрусь в обнимку с кофе и буду учить, — вздыхает парень, засыпая молотый кофе в кофеварку. — И вообще, можно подумать, вышка нужна кому-то сейчас. Ты, вон, и без нее прекрасно живешь, — он приоткрывает окно, чтобы проветрить кухню от запаха табака. Тушенцов понятливо тушит сигарету и отодвигает пепельницу подальше от себя, чтобы не соблазняться. Он искренне пытается поддерживать парня в его желании завязать с табаком, и практически полностью перешел на почти безвредный вейп, но иногда ему просто нужно что-то тяжелее вишневого пара в легких. — Угу, и видишь, чем я занимаюсь? — брюнет двигает губами, словно разминая мышцы, а на деле пытаясь расслабить от очередного непроизвольного спазма. Такие объемы кофе действительно увеличивают их интенсивность. — Твоя жизнь точно интересней, чем в морге торчать сутками. Смотреть на эти кислые рожи, — Юлик берет чашку с дымящимся напитком и устраивается на за столом. — А ты из этих кислых рож смайлики делай, — фыркает Рус, и Юлик не может сдержать смешок. Ему действительно адски скучно в последнее время в четырех стенах мрачного морга. Все-таки это место не для вечно бурлящей энергии парня, которую Хелл просто зовет «шилом в жопе». — А как? — Онешко достаточно взглядом указать на телефон, чтобы брюнет понял, о чем он. Непринужденная атмосфера, появившаяся в кухне с приходом блондина развеивается, и Рус снова мрачнеет. — Никак, — пальцы нервно стучат по гладкому боку кружки. — Точнее, с Настей все окей, прогнозы самые положительные, а вот информации, кто этот ублюдок — никакой пока. — И что мы будем делать? — он накрывает руку Хелла своей, успокаивающе поглаживая, и тот вымученно улыбается в ответ. — Пока придется просто ждать, — киллеру совершенно не по вкусу этот вариант. И не потому что не любит ждать, его терпению можно позавидовать, но вот чувствовать себя на месте жертвы неприятно. Но ничего другого не остаётся. День тянется лениво, после обеда они навещают Шпагину в больнице, и она снова вся такая теплая, яркая и светлая, что у всех парней на душе становится как-то теплее. Прошлым вечером, Руслан все же рассказал историю их отношений и расставания с Настей, и Юлику кажется, что парень сильно сгущает краски, когда говорит, что своим присутствием только портит жизни. Потому что красноволосая совсем не выглядит монстром. С другой стороны, она не была в курсе всех дел Руслана, в частности, не знала, что он убивает людей за деньги, хотя и догадывалась, что помимо музыки и бара, у него есть и не такие законные дела. — Мне с ней было удобно, — и Онешко прекрасно понимает, что он имеет в виду. Ему с Каплан тоже было удобно. Удобно, когда тебя ждут дома, удобно, когда проявляют заботу, удобно, когда дома уже ждет ужин, удобно, когда есть с кем поболтать или побеситься, удобно, когда кровать рядом не пуста. Отношения, потому что так удобно. С Русланом ему тоже удобно. Но совсем иначе, не рутинно. С ним удобно, не потому что привык, а просто изначально так должно было быть. Просто черный-черный кофе в две чашки утром, просто крепкое плечо — удобней подушки, просто в черной толстовке «Thrasher», теплее, чем в любой своей, просто руки согреваются от вечно холодных рук, а от прохладных губ — жарко. Словно все в жизни Юлика было каким-то неполным, словно всегда оставалось место для чего-то еще. И этим чем-то оказался Тушенцов. Тушенцов, что обжигает сейчас взглядом решившего по возвращению домой взяться за ум и начать подготовку к экзаменам Юлия, что сидит на полу в окружении книг. Он хочет возмутиться, что киллер не дает ему сосредоточиться, но все возмущение, да и просто слова растворяются, когда блондин видит в карих глаза напротив бесконечную нежность. Замирает на секунду, буквально утопая в ней, а после спихивает с коленей конспект, и забирается на кровать, нависая над брюнетом. Захлопывает ноут, стоящий на бедрах, и убирает на тумбочку, устраиваясь на его месте. Хелл мягко улыбается, и его руки сами тянутся коснуться Юлика. Тот в ответ и сам забирается пальцами под футболку, поглаживая кончиками пальцев, наклоняется и долго и безумно трепетно целует вечно обветренные губы. Осторожно касается уголка губ, скулы, легкими поцелуями касается шеи, отдельное внимание уделяя татуировке. Она до сих пор манит своей чернотой на светлой коже. Они захлебываются в нежности и ласке, но как два самоубийцы ныряют только глубже в этот пьянящий коктейль чувств. Коктейль, который заставляет мир перед глазами смазываться, который заставляет внутри все ныть от наполненности любовью и нежности. Чертовы бабочки, что должны обитать в животе, разлетаются по всему телу, трепещут крыльями под кожей, после каждого прикосновения к ней, после каждого поцелуя. Онешко отстраняется от манящих губ и улыбается, так искренне, так широко и так счастливо. Потому что его счастье имеет воплощение. Его счастье с карими глазами, темными волосами, россыпью родинок на коже и обветренными губами. Его счастье крепко обнимает притягивая к себе ближе, заставляя тонуть в себе с каждым днем все сильнее. И Юлик не позволит ему закончиться. Он рисует узоры на груди, рассматривая темные крапинки шоколадной радужки, и успокаивает дыхание. Рус осторожно перебирает пальцами отросшие пряди волос словно струны гитары и мягко улыбается. Юлик — его островок спокойствия и умиротворения. Он никогда и не предполагал, что может испытывать такие сильные светлые чувства. Но блондин смог найти в тёмном уголке его души запылившуюся нежность, небрежно скомканную ласку, отчистил и заставил снова и снова испытывать их, штопая дыры потемневшей души и острым скальпелем вырезая из нее гниль. И единственная возможность теперь забрать его из жизни Хелла, это пуля в лоб брюнета. Онешко, словно читая мысли, улавливает мелькнувшую на мгновение злость в глазах, вздыхает и отстраняется. Перегнувшись через Руслана и свесившись с постели, цепляет пальцами блокнот с ручкой и возвращается на место, устраивая их на груди. — Диктуй, — он заносит ручку над чистым листом и ставит единичку. — Что? — Список тех, кто может тебе мстить, — он нетерпеливо постукивает обратной стороной ручки по лбу. — Тебе не хватит этого блокнота, — кисло хмыкает брюнет. Чего-то такого Юлик и ожидал. Книги так и остаются лежать на полу, а они обсуждают, спорят, оценивают шансы. Блондин исписывает одну страницу за одной, постоянно то вычеркивая, то оставляя новые и новые пометки, то небрежными линиями набрасывает портрет киллера, пока тот негромко и безэмоционально рассказывает об очередной своей жертве, за которую могут мстить. Заканчивают они давно за полночь, и в какой-то степени Тушенцову даже становится легче, так спокойно и без утайки рассказывая о своей жизни. Ему нравится быть искренним с блондином. Нравится, потому что они оба принимают друг друга такими, какие они есть со всеми недостатками и со всем бэкграундом. Именно поэтому, после, когда Онешко подводит черту под списком и откладывает блокнот, в его глазах не светится ужас, он не отстраняется, противно морщась, а тянется и успокаивающе целует, позволяя крепче себя обнять. И эта молчаливая поддержка и принятие гораздо важнее всех этих слов о горе и радости. Когда Тушенцов проснулся, Юлика уже не было, видимо, все же решил исправить положение перед сессией и заглянуть в универ. За кружкой кофе он свежим взглядом пробегает по составленному ими списку, вычеркивает еще пару имен, оставляя чуть больше тридцати. Все еще много, конечно, но лучше, чем больше ста человек изначального списка. Брюнет скидывает этот список Соверу, с просьбой проверить окружение этих людей на предмет подозрительной активности, направленной на их поиски. Тот не обнадеживает, трезво оценивая шансы и временные затраты, но соглашается, пообещав привлечь других ребят, конечно, которым можно доверять. И киллер ему благодарен. Вообще, вся его «команда» — это одна большая гордость. Если честно, то, конечно, «команда» — громкое слово. Очень громкое. Скорее просто группка людей, на которых Руслан может положиться в любой момент, и которые не зададут лишних вопросов. Есть Даня, который и набухает, и спину прикроет, и поможет решить все проблемы, которые сам же сначала создаст. Есть Совергон, которому похоже тем интересней, чем сложнее и необычней задачка для его компьютерного ума. Есть Ильдар, который даже в договоре с Дьяволом найдет лазейку. Есть Зарыковская — бизнес-леди со стальной хваткой, благодаря которой их бар работал не абы как, и которая просто кинула ключи со словами: Я на неделю уезжаю, чтобы после все было чисто. И никаких паролей мне не нужно, как и отчетов, что там лежит, — когда они обсуждали необходимость наличия сейфа, в котором, кстати, сейчас хранилась самая дорогая женщина в жизни Хелла, на стоимость которой можно было хорошо оттянуться на вилле с десятком элитных проституток. И эта единственная женщина, к которой его не ревнует Юлик. Да, Тушенцов никогда не забывал благодарить за помощь. Но эти люди неоднократно делом показывали, что даже не будь у него таких возможностей, что есть сейчас, на их плечо он может опереться. И он ценит их за это. Киллер частенько задавался вопросом, смог ли он достичь того, что имеет сейчас, не имей таких людей рядом? И каждый раз приходил к выводу, что вряд ли. Скорее всего, его либо уже прикопали бы в лесочке под Питером, либо сидел бы он от восьми и больше по сто пятой. Так что не имей сто рублей, а имей сто друзей, как никогда верное высказывание. Что ж, теперь ему снова оставалось только ждать, чтобы скоротать время до возвращения Юлика, он садится монтировать видосы, а то подписчики уже не уверены, что он вообще жив.