Мы будем достойны своего капитана!

— Так вы из племени Трехглазых? — хрипло спросила Нико Робин, принимая у одного из алоглазых матросов деревянную резную чашу с горячим травяным чаем. — Верно. — улыбнулся изящный Всевидящий, наблюдая с каким интересом черноволосая девочка разглядывает резьбу на чаше. В миндалевидных глазах весело вспыхнули огненные искры, а улыбка стала лишь еще более заметной.       Эоо, зашедший в каюту с празднично красным тканевым фонариком, недовольно хмыкнул и отошел от двери пропуская за собой переодевшегося Санджи. Кок, размахивая широкими рукавами и цепляясь ими за все, подбежал к Робин, что отвлеклась от изучения резьбы, устало откинулась на подушки и удивленно посмотрела на сияющего, как полуденное солнце, Санджи. А он, сверкая голубыми глазами жевал мокрую помятую сигарету, разглядывая закутанную в несколько одеял бледную девушку-археолога.       Кок Мугивар был одет в темные широкие брюки, заправленные в высокие удобные ботинки, покрытые стальными пластинами, что наподобие поножей защищали ноги. Поверх белой внутренней одежды, расшитой красными узорами напоминающими пламя, была накинута длинная внешняя одежда черного шелка с вышитым желтым тигром.       Робин приподняла брови, наблюдая как Санджи длинным, расшитым золотыми нитями, рукавом роняет со столика небольшую фигурку рыбы, вырезанную из нежно-зеленого, почти прозрачного нефрита. И археолог не смогла сдержать смех, когда санджи запнулся о длинные полы своей не запахнутой на груди и не закрепленной широким поясом верхней одежды. Да и на самой Робин было что то похожее, как же она замучалась в нескольких слоях этой странной одежды. Вот только у нее самой были темно-фиолетовые цвета с более светлой вышивкой.       Но сами трехглазые носили исключительно красные одежды. Как позже рассказал Всевидящий Аоэ, красный был для них священным цветом. В пеленки, радостного сердоликово-красного рассветного цвета, закутывали детей в первый месяц после рождения. Праздничные одежды бело-желтого полуденного цвета носили жених и невеста на своей свадьбе. А тревожные багрово-кровавые одежды могли одеть лишь те, кто был близок к окончанию своего длинного жизненного пути.       Санджи, под недовольным взглядом Эоо, завязал широкий пояс цвета охры, хоть и получилось у него криво. И кок пиратов Соломенной шляпы, убедившись что с милой Робин все в порядке, с облегчением сел на удобный деревянный стул и обиженно покрутил в пальцах последнюю уцелевшую и измятую сигарету. Очень хотелось курить, но любимая и трепетно хранимая золотая зажигалка пропала в водах Нового Мира, а та самая последняя сигаретка так и не зажглась от свечи. И лишь жажда табачного дыма и твердая, закаленная в битвах и странствиях, уверенность в своих накама, отвлекали Санджи от лихорадочных и бездумных действий. Да и неизвестность прочно удерживала на месте. Кок вздохнул, хотя он и верил в силу и способности своих товарищей, он все равно волновался.       Он нервно грыз незажженную сигарету и перебирал печенье пальцами, постепенно отвлекаясь от тревоги за своих накама. Взяв печенье в виде ажурного цветка, кок задумался над составом, и над тем, получится ли у него сделать на камбузе «Санни» такие же?       Всевидящий Аоэ, чуть прищурив красные искрящиеся глаза, смотрел как встревоженный светловолосый солнечный Санджи, кончиками пальцев перекладывает маленькие сахарные печеньки с одного края фарфоровой ажурной тарелочки, на другой. И тонкие бледные губы Всевидящего тронула едва заметная улыбка. Последний кусочек мозаики встал на место и с трудом раскрыв свой третий глаз Эоо смог разглядеть все переплетение грядущего. И этот огненный кок сможет помочь. — Скажите, вы сможете помочь нам найти наших накама? — хрустя печеньем спросил Санджи. Поглядывая на задремавшую Робин. — Я попробую посмотреть. — вздохнул Аоэ. Он откинулся на спинку стула и сняв налобную расшитую золотом повязку, открыв свой сияющий как раскаленный уголек глаз. Санджи Черная Нога напрягся.       Изящный трехглазый неподвижно застывший и так похожий на мраморную статую, казалось смотрел в самую его душу. Тяжесть его взгляда падала камнями на плечи. Алым, поистине дьявольским пламенем загорелись миндалевидные глаза на остром мраморно-сером лице. Раскаленный жаром этих огней воздух, как из раскаленной каменной печи, ударил тяжелой колючей волной в лицо. Хотелось инстинктивно отдернуться, но Санджи терпел. Кок продолжал сидеть неподвижно лишь на чистом упрямстве, сжав кулаки так сильно что подлокотники стула треснули, а на предплечьях вздулись вены.       Но постепенно пляшущее бушующее пламя в красных глазах стало опадать. Аоэ с тихим хрипом на растрескавшихся от жара губах устало закрыл все три глаза. Санджи облегченно выдохнул и только после понял, что неосознанно активировал свою Волю Наблюдения. Кок удивленно посмотрел на изможденного Аоэ. Который, казалось сам же и пострадал от своей силы! Хмурый и встревоженный Эоо поднес своему товарищу чашу с водой. — В-вы что нибудь увидели? — нетерпеливо спросил кок мугивар, у кое-как отдышавшегося Аоэ. — Да… — не открывая глаз ответил тот. — Так где мои накама?! — нетерпеливо подскочил Санджи. — Я не смогу назвать четкое направление. Лишь могу сказать, что все они живы и разошлись по пяти путям. — Значит они в безопасности?! — Нет. Но, — Всевидящий, так и не открывая глаз, успел поднять тонкую ладонь, останавливая Санджи: — Опасность не так велика. И они справятся. Хотя и не без ран.       Санджи внимательно посмотрел на уставшего трехглаза, что тихо постукивал точеными пальцами по подлокотнику. — Но эти раны, хоть и не будут смертельными, но и не будут легкими? Верно? — Так и есть… Боюсь, у твоих товарищей прибавится шрамов. Труднее всего твоему капитану. — Что с Луффи?! — Не знаю. Он жив, но… Я не смог понять, что с ним. Его окутала чернота. И вам всем придется постараться. Очень сильно постараться, что бы вернуть своего капитана. — Мы не отступим! -воскликнул Санджи. — Верно. Мы найдем своего капитана… — тихо отозвалась с кровати Нико Робин.