Во тьме легко потерять всё, что имеешь. Даже самого себя.
— Эй, Рыжик! Постой! Стой, говорю! — запыхавшись, подбежал к нему светловолосый парень в спортивке. — Да выдели ты мне немного времени. — А леща тебе не выделить, случайно? — хмуро бросил Мо, не оборачиваясь и не сбавляя темпа. — Да брось, ты же знаешь, где Хэ Тянь, — упрямо гнул тот свое, плетясь следом. — Не знаю. Когда вернется, тогда вернется. Он мне не докладывает о своих похождениях. — Ну, может, тогда позвонишь, как его увидишь? — Парень настойчиво подал клочок бумаги, сложенный пополам, а после быстро приторно-живеньким тоном добавил: — Ты только не обессудь, друг, с меня потом причитается. Остановившись, Шань посмотрел сперва в наглую, по-лисьи улыбающуюся морду, затем на протянутую худощавую руку, на которой почти все пальцы были украшены перстнями. Устало выдохнув, он нехотя взял «контакты». — Вот и славненько. — Парень довольно хлопнул в ладоши, а затем, скривив лицо, бросил взгляд на его сумку, откуда выглядывала типичная форма заведений быстрого питания. — И кстати, если будет нужна непыльная, но прибыльная работенка, то смело обращайся. Я замолвлю за тебя словечко, друг. Думаю, ты неплохо бы вписался к нашим мальчикам… — Нет, — решительно отрезал Мо, после чего демонстративно скомкал бумажку и выбросил ее на тротуар. — Отвали, не втягивай меня в это дерьмо. И сам с Хэ разбирайся. Если еще раз ко мне подойдешь — отмудохаю так, что месяц с больничной койки встать не сможешь. Усёк, друг? — миролюбиво похлопал он его по плечу. — Пф, да пошел ты, недоносок. — Ага, взаимно. Бросив друг другу еще «пару ласковых» на дорожку, раздраженные ребята разошлись на развилке. Очередной гребаный день на Земле начался отстойно и закончился так же — стабильность, хуле. Шань ощутил на себе всю тяжесть времени. Будто бы другого времени, до этого ему не знакомого. Часы здесь мучительно тянулись, превращая дни в года, а месяцы в столетия. И ничего с этим не поделаешь — просто терпи и жди. Ведь из той ситуации, в которую ангел сам себя и загнал, было всего два выхода: прожить год среди людей, а после вернуться на долгожданные Небеса с демонами, прошедшими испытание, или же найти другого ангела, способного вернуть его домой. Сперва у Мо еще теплилась надежда осуществить второй вариант, однако без нимба это оказалось практически невозможным. Сродни тому, если бы обычный человек пытался разыскать ангела. Жаль, конечно, что те не откликаются на объявления… Однако и так не радужное положение стало еще более критичным после встречи с адской гончей. И тогда, с пятого месяца пребывания на Земле, жизнь превратилась в самую настоящую тягостную пытку. Оставленная без лечения после нападения рана ни на секунду не переставала пылать ядовитой, отравляющей всё естество ненавистью и злобой. В последнее время Шаню постоянно приходилось бороться с этими чувствами. Это тяжело. Даже ему тяжело. «И как только демоны смогли приспособиться к такому? И смогли ли вообще? — размышлял он, пытаясь отвлечься от вновь воспаленной ноющей раны. — Неужели эти страшные чувства также пожирают их изнутри? Постоянно. Насильно… Не знаю. Хэ никогда не рассказывал мне об этом. Но ведь зло всегда содержит в себе семена саморазрушения. Если это так… Если их страдания бесконечны, то как они могут продолжать жить? Откуда может взяться это желание? Я-то лишь жду дня, когда смогу вернуться домой и забыть этот кошмар, а что есть у них? Причинять страдания другим, чтобы облегчить свою боль? Разве это может быть спасением? Возможно, на короткое время это и выход, хоть и мнимый, но существовать ради этого… Не понимаю. Мне довелось это терпеть лишь полгода, а о вечности и подумать страшно». Мо добрался до пригорка, с которого полностью открывался вид на жилую «гаражную улицу». С обеих сторон она была усыпана одинаковыми грязно-бежевыми домиками, компактно прижавшихся друг к другу. По пути к нужной конуре Шань вдоволь успел насладиться специфическими запахами, окутавшими это место: бензин, отработанное масло, ржавое железо, трансмиссионка… Такой «букет» быстро вскружил ему голову. Однако нервное возбуждение еще больше усилилось, когда Мо заметил полоску света, выглядывающую из-под приподнятых гаражных ворот. «Он здесь. Он вернулся», — его сердце волнующе затрепетало, а на губах мелькнула улыбка. Шань ненавидел оставаться один. В последнее время особенно. Именно тогда, когда Тянь и начал пропадать по несколько дней. «И кто же из нас зависим больше?» — задал он сам себе вопрос, от которого мигом пробудилась раздраженность. С яростью хлопнув дверью, он оповестил соседа о своем прибытии. — О, привет, Мо! — показалась голова из-за байка, который Хэ чинил уже третью неделю. — Как дела? — Нормально, — буркнул тот в ответ, стремительно направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж. Нужно было скорее добраться до комнаты, пока гнев не затуманил разум. А это происходило очень быстро. — Слышал, ты снова работу сменил, — начал Тянь, внимательно наблюдая за каждым шагом ангела. — Что, теперь пиццу разносишь? А к нам доставочка будет? — Ага, вот прям счас. Только будет доставочка не пиццы, а пиздюлей! — сорвавшись, рыкнул Шань и резко сменил направление: теперь «бешеный экспресс» мчался в сторону демона. — Слушай сюда, тот белобрысый ушлепок опять ошивался неподалеку и всё про тебя расспрашивал. Не знаю и знать не хочу, что у вас за тёрки, но разберись с ним, наконец! Он меня уже достал! — Прости, но не могу. — Хэ досадливо пожал плечами. — Ты серьезно? Почему? — Ну, белобрысых ушлепков я много знаю. Чтобы со всеми разобраться и века не хватит. — Не смешно. — Согласен. Это скорее нерационально. — Ублюдок, — фыркнул Мо и отвернулся, недовольно скрестив руки на груди. — Эй, будешь огрызаться – с хаты попру, — беззлобно озвучил Хэ свою угрозу. — Ты здесь на птичьих правах, дорогой. — Пф, выгонял уже и чё? Сам же в итоге все набережные и прошерстил, — язвительно напомнил ему Рыжик. — Значит, рот хорошенько намылю, — уже раздраженно процедил сквозь зубы демон. — Или уже только святая вода поможет? — Не поможет, — решительно ответил тот, а потом тихо, в сторонку, добавил: — Пробовал уже. — Ладно, не злись. Теперь давай серьезно. Твоя проблема с приставучим типом всё-таки решаема… Переездом. — Опять?! — Шань мгновенно закипел. — Да иди ты лесом, мне это задолбало уже! — Это в последний раз, обещаю. Плюс местечко красивое. Думаю, тебе… — Я остаюсь, — твердо сказал он. — Я никуда, блядь, не поеду, слышишь?! Мне это надоело. Не собираюсь больше быть частью твоих грязных дел, не собираюсь больше тебя прикрывать, не собираюсь больше тебя слушать, ясно? Почему я должен тебе доверять, если ты ничего даже не рассказываешь? Почему я вообще верю жалкому демону? Эти слова вырвались из него резко, словно фонтан. Мо был в гневе: его грудь судорожно вздымалась, зрачки расширились, а покрасневшее лицо скривилось в злобном оскале. Атмосфера знатно накалилась. — Хм, так вот о чем ты думаешь, — надменной усмешкой Тянь прервал тишину. — А у тебя есть выбор? Можешь, конечно, свалить и делать что хочешь, но… Серьезно? Ты решил «встать в позу», когда осталось всего два месяца? А я-то думал, ты действительно жаждал вернуться на Небеса. Но, похоже, перспектива быть разодранным очередной адской тварью тебе не претит. — Да пошел ты, — злобно прошипел Рыжик и уже хотел уйти, но, развернувшись, яростно пнул боковую подножку, отчего байк мигом начал падать. — Э-эй! — вскрикнул Хэ, пытаясь удержать свою «красавицу» и вернуть ее в первоначальное положение. — Совсем сдурел? Не поворачиваясь, Шань показал ему средний палец и направился на второй этаж. — Вот же рыжий сучонок… — сверлил его въедливым взглядом демон, покуда перед глазами не встала безмолвная пустота. Хэ безнадежно вздохнул, посмотрел на инструменты и понял, что работа на сегодня закончена.***
Вымыв руки, Тянь запер двери и пошел к Мо. Причину его озлобленности он знал как никто другой. Ведь на ангела напали и по его вине. А значит, и страдает он из-за него. Из-за его нездорового эгоизма, который полгода назад было взял над ним верх. И это чуть не стоило Шаню жизни. «Сам же решил присматривать за ним, а в итоге отпустил. Зачем? Разве я не знал, что там опасно? Знал. Разве не знал, что он не сможет себя защитить? Знал. Тогда, может, я решил избавиться от него? Нет, иначе не пошел бы за ним. Возможно, это было моим подсознательным желанием… заставить его страдать. Так же, как и я. Заставить его зависеть от меня, нуждаться во мне. Так же, как и я. Ведь это невыносимо: видеть его, слышать его голос, желать до одержимости… Но не иметь возможности прикоснуться, обнять, прильнуть к нему — такая изощренная пытка, ежедневно выливающаяся в борьбу с самим собой, со своей сущностью». Губы его скривились. Хэ понимал, кем является на самом деле; понимал, что играть «кого-то другого» и стать таким — совершенно разные вещи. От себя не уйдешь. «Так, может, стоит послать всё и принудить его? Очернить, уничтожить, разорвать его душу на кусочки, а затем собрать обратно, подмять под себя, подчинить, сделать его зависимым от себя?.. Но хочу ли я разрушить всё это? Загубить всё собственными руками, как всегда и делал? Безысходность, отчаяние, бренное существование в непроглядной темноте — всё это отступило на шаг назад, когда он рядом. И теперь я не хочу возвращаться к истокам… Но ведь всё равно придется. Мо не будет со мной рядом целую вечность. Так, может, и не стоит сдерживаться? — Он остановился у приоткрытой двери. — Я всё думаю, каково это — сжимать тебя в своих объятиях? Какую реакцию ты бы показал? Каким было бы твое выражение лица? Каким голосом ты бы меня звал? Но… ты только брыкаешься и гонишь меня. Хотя, наверное, оно и к лучшему». Не решаясь переступить порог, Хэ внимательно, пристально-осваивающе смотрел на ангела, точнее, лишь на расплывчатый силуэт, ведь скудный свет от уличного фонаря едва ли мог осветить комнату. Но за всё это время демон настолько смог изучить Шаня, запомнить каждый изгиб его тела, рассмотреть в деталях это грубоватое, но простодушное лицо, успевшее покрыться мелкими веснушками из-за долгого пребывания на солнце, что теперь Тянь отчетливо мог «видеть» его даже в темноте. И он знал, что сейчас Мо не просто сидит на кровати, опустив голову, — он крепко сжимает руки в замок и гневно хмурится, прикусив губу. — Что, сильно болит? — мягко полушепотом спросил Хэ. — Нет, — зашевелился тот на кровати, осознав, что теперь не один. — Всё в порядке. — Конечно, болит: уже больше месяца прошло. Раздевайся, я помогу. — Не нужно! Сказал же, что всё нормально, — огрызнулся Шань. — Снимай свой чертов бомбер, или я его порву, — пригрозил демон, проходя мимо. Включив настольную лампу, он достал из верхнего ящика продолговатую деревянную коробку, укутанную в чистое полотенце. Прихватив еще перевязочный бинт, со всем этим он вернулся к постели. Мо сидел на самом краешке и выглядел так, словно собирался убежать: весь напряженный, сжавшийся, будто в ожидании ударов. Но всё же он послушно избавился от всего лишнего и повернулся к демону спиной, обнажая раны. Наискосок, от левой лопатки до пояса, тянулись четыре зияющие воспаленные полосы — следы от когтей адской гончей. Но в такие моменты, в эти быстро ускользающие секунды, Тянь сосредотачивался на другом: жадно пожирая взглядом бледную чувствительную кожу, выпирающие лопатки и позвонки, немного резкие изгибы стройного мальчишеского тела, — Хэ пытался уловить каждую деталь, запечатлеть всё это в памяти, насытиться до следующего нескорого случая. Он полностью отдавал себе отчет в этой алчной и циничной прихоти. Но ему было плевать. Ведь сама возможность приблизиться к Шаню настолько близко, что легко можно было ощутить приятное тепло, идущее от его тела; уловить его ненавязчивый естественный запах, непроизвольно заставляющий прикусить нижнюю губу и справляться с волнующими сознание мыслями; коснуться его кожи, отзывающейся на любое действие мелкой рассыпчатой дрожью, от которой кровь мгновенно закипала, словно раскаленная лава… Это непередаваемое, еле уловимое, опьяняющее чувство Хэ собирал по крупицам и копил в себе, как зависимый. Да, он зависим от Шаня. Причем настолько, что начал ловить каждый жест, каждое движение, каждое гребаное слово, вырывающееся из его тонких губ; настолько, что забил на сон, ведь только ночью он мог спокойно насладиться его умиротворенным бесхитростным лицом, иногда подрагивающим из-за кошмаров. Только ночью он мог восполнить и получить недостающую «дозу». Единственная услада днем — просить у Мо прикурить. Постоянно перед его приходом ныкать, как ребенок, сигареты и зажигалки, чтобы была возможность просто постоять с ним рядом, вскользь коснуться его руки, подышать одним воздухом… Днем они зачастую порознь, но даже если и вместе, Рыжик ни за что бы не позволил в наглую на себя таращиться. А ведь так бы хотелось видеть его почаще. Особенно эти глаза цвета золотой осени. Однако медлить больше нельзя: Шань ждет свое спасительное лекарство, которое сумеет охладить бушующий внутри него дьявольский огонь. Да и ко всему прочему, пока Тянь любовался им, Мо успел слегка замерзнуть, о чем свидетельствовали мурашки и слегка зажатый вид. Хэ расстелил полотенце и достал из коробки небольшой кинжал. Сжав лезвие в ладони, он пустил кровь, которую тут же начал наносить на рану. Деликатно и бережно ведя пальцами по открытой рваной царапине, демон чутко следил за меняющимся дыханием Шаня: учащенное от его прикосновений и мерно-спокойное от действия крови, на время нейтрализующей последствия, оставленные адским созданием. «Вот и всё. Теперь снова придется ждать следующего месяца, — расстроенно сказал сам себе Тянь. — Хоть я и не против делиться с ним кровью чаще, но ведь он такой упертый. Каждый раз тянет до последнего». Закончив с обработкой и перевязкой ран, Хэ занялся своей рукой, используя остаток бинта. — Вы всегда это чувствуете? — прервал его Мо, который почему-то не спешил одеться или закутаться в одеяло, как обычно и делал. «Опять он об этом», — нахмурился демон, приготовившись в очередной раз соскочить с темы, но… все запланированные слова быстро покинули голову, когда Шань повернулся к нему лицом. Это был запрещенный прием — такой вид спереди Тянь заставал нечасто. Мозг полностью сосредоточился на сохранении в памяти обнаженного красивого торса, возбуждающе обмотанного бинтами. «Бля, если ничего не отвечу, он же тупо свалит, — мысленно бесился демон, не желая упускать такую прекрасную картинку. — Нужно потянуть время». — Почему ты спрашиваешь об этом? — поинтересовался он, неосознанно проведя языком по пересохшим губам. — Хочу узнать вас, понять. — Зачем? — А почему бы и нет? Забыть всё это я уже не смогу, так что… хочу знать правду. Расскажи мне, Хэ, — заискивающе посмотрел он на него и приблизился. «Слишком близко, — растерялся демон, теряя ускользающую нить здравого смысла. Не часто лицо Шаня оказывалось так близко; не часто он открыто, без какого-либо стеснения или злобы, смотрел на него. Из-за чего сердце уже вовсю выбивало импровизацию в стиле ударника рокерской группы. — Что же делать? Как поступить?» — Может, хочешь закурить? — не отодвигаясь, вдруг спросил Мо. Его дыхание коснулось шеи Тяня, вызывая у того легкую дрожь. — В чем дело? Обычно ты всегда просишь меня об этом. Не поэтому ли дал эту зажигалку? — Ангел неспешно достал из кармана брюк небольшой металлический прямоугольник и начал крутить его в руках. — Хм, и разве не странно, что ты вечно теряешь свои, но при этом, как не подойду, запах табака такой отчетливый, будто перед моим приходом ты скурил не одну сигарету? Или мне это только кажется? — усмехнувшись, наклонил он набок голову. «Что это значит? Он обо всем догадался? Явно провоцирует… Тогда к чему это уклончивое «или»? — Хэ не мог понять, чего добивался Шань и какую именно ждал от него реакцию. — Зачем эта недосказанность? Хочет, чтобы я сам согласился с его словами и признал, какой он молодец? Хочет, чтобы я объяснился или, быть может, смутился?» — Чего ты добиваешься? — озадаченно спросил Хэ, не найдя в своей голове нужного ответа. — Расскажи мне, что чувствуешь. Возможно, есть другой способ унять эту боль. Я тоже хочу помочь. Правда, — уверенно проговорил Мо, не отрывая взгляд от пустых серых глаз, отражающих тусклый свет настольной лампы. Свободной рукой он чуть коснулся его тонких пальцев, сжимающих окровавленную повязку. «Ха, что? Серьезно? — Тянь нервно усмехнулся, охреневая от абсурдности происходящего. — Вот же бесстыжий засранец. Захотел помочь? Опять? В тот раз я ему говорил, что единственное, что он может, так это просто слушаться меня. И что в итоге: вскоре включил свое упрямство, свалил и заработал "красоту" на всю спину. А теперь запели по новой? Блядь, как же бесит эта твоя сторона, — от злости на его скулах тут же заходили желваки. Внутри начала извиваться свернувшаяся кольцами змея. — Ну что ж, хочешь знать, что я чувствую? Без проблем. Посмотрим, насколько тебя хватит». Схватив Шаня за запястья, демон молниеносно повалил его на кровать. Хватка была настолько сильной, что Мо непроизвольно зашипел и выпустил из рук зажигалку, которая громко ударилась о пол. — Эй, что ты?.. Боль… — Больно? — перебил его Хэ. Глаза его сверкнули в темноте, словно две острые бритвы. — Прости, но я лишь пытаюсь удовлетворить твое любопытство, так что хорошенько всё впитывай, — чуть ли не рычал демон, грозно нависая над ним. Давящая агрессивная аура тут же подействовала на Шаня, заставив его замереть. — Думаешь, мы чувствуем то же, что и ты? Ты всего лишь получил рану, которая изредка кровоточит, обжигая нервные окончания пламенным греховным огнем. Считаешь, подобного достаточно, чтобы стать бездушным, хладнокровным монстром, жаждущим страдания всему живому? Тянь неспешно провел пальцами по его руке, поднимаясь от предплечья к напряженной шее. Аккуратно обхватив ее, он вынудил ангела вздрогнуть и распахнуть шире и без того испуганные глаза. Но холодная ладонь вдруг заскользила вниз, заставляя Шаня нервничать еще сильнее. Чем дольше длится неизвестность, тем сложнее контролировать эмоции. Хотя бешеный стук сердца, вырывающийся из его груди, уже довольно-таки неплохо забавлял демона. Но раз Мо до сих пор не сбежал, а послушно выносил всё, что с ним вытворяют, значит, действительно был настроен серьезно. «Так, может, пора бы вручить малышу достойную награду?» — Хэ с силой надавил ему на грудь, сбивая дыхание, тревожа больную спину и вырывая сдавленные стоны. Шань тут же вцепился в каменную руку, пытаясь убрать ее или же оттолкнуть. Но ничего не вышло — лишь приблизил наступление удушающего головокружения. Расплывчатая картинка, звон в ушах, чудовищное давление, от которого, казалось, вот-вот расколется голова — Мо понимал, что скоро потеряет сознание. Так бы и произошло, если бы Тянь вовремя, чуть ли не «за секунду до», не отвел руку в сторону, позволяя Шаню жадно, с хрипом и кашлем, наполнить легкие воздухом. Когда ангел немного пришел в себя, Хэ наклонился к нему и с неприкрытой ненавистью в голосе заявил: — Вот тебе и ответ: мы и есть эти раздраженные, воспаленные клубки нервов, неустанно ищущие успокоения. Чужие мучения для нас не что иное, как эффективное, всегда действующее обезболивающее. А иногда даже наркотик, — коснулся он его щеки, влажной от слез, — дарующий настоящую, осязаемо-блаженную эйфорию. И чтобы получить ее, урвать самое лучшее, мы готовы пойти на многое. Ведь, как оказалось, причинять боль не так уж и сложно. Ты так не думаешь? — грубо схватив его за подбородок, он притянул ангела к себе. — Ну так что, малыш Мо, всё еще хочешь облегчить мои страдания?.. Последние слова были пропитаны ядом. Шань ничего не ответил. Не мог. Лишь продолжал дрожать и пытаться сдерживать слезы, самопроизвольно вырывающиеся наружу. — Я так и думал. — Хэ отпустил его и отстранился. Только сейчас он осознал, что сделанное не принесло никакого удовлетворения. Даже наоборот. Вскользь взглянув на запуганного, нервно-расшатанного им ангела, Тянь тут же отвел глаза. Внутри зародилось чувство, схожее с неприязнью и отвращением. Правда, не совсем ясно, к кому она была направлена: к ангелу… или же к себе? Из-за этой неопределенности демон разозлился. Неведомая бурлящая злость быстро разнеслась по венам. Хэ считал, что он научился обуздывать свою ярость. Использовать ее, не давая ей использовать себя. Но сегодня он проиграл и сорвался. И теперь хотелось одного — пойти в какой-нибудь клуб и вымести ее на случайного ублюдка. Как всегда и делал. Выругавшись, демон резко встал с кровати и крепко, до побелевших костяшек, сжал кулаки, которые уже до безумия хотелось пустить в ход. Даже растревоженная свежая рана не была помехой: он попросту не замечал, что, впившись ногтями в ладонь, только усугубил последствия пореза, и кровь уже начала стекать на пол. Плевать. Это боль была настолько ничтожной, что и не стоила его внимания. Это легко можно было игнорировать. А вот теплую руку, коснувшуюся его пальцев, — нет. На секунду вдруг стало спокойней, будто бы разум очистился от всего тягостного и дурного. Только вот от сильных эмоций не так уж и легко избавиться — раздражение и гнев вновь завладели разумом. Хэ бесил жалкий вид ангела, который после всего почему-то продолжил к нему тянуться. — Тебе было мало, что ли? Что ты, блядь, делаешь? — Твоя рука… Прекрати… — Шань попытался разжать его пальцы, по-прежнему продолжающие тревожить открытую рану, но из-за расшатанных нервов ему и со своим телом было сложно совладать. — Прошу, прекрати мучить себя. — Что? — Тянь был ошеломлен. Его самоконтроль начал трещать по швам. — Совсем спятил? Да что ты о себе возомнил, сучонок?! Думаешь, всё знаешь? Думаешь, скажешь пару слов, закинешь немного «подачек» — и все счастливы? Разве до тебя еще не дошло?! — Он яростно схватил его за плечи. — Оглянись ты наконец! Почти весь мир поглощен болью. Этот гнетущий и отталкивающий мир переполнен болью и страданием, потерями и сожалением, отчаянием и смертью. И ты ничего с этим не сделаешь. Это бессмысленно. Так что смирись. У тебя ведь это неплохо получается. — Тогда я начну с тебя, — уверенней начал Мо, открыто посмотрев в его пылающие гневом глаза. Но он видел в них борьбу чувств. А значит, не всё потеряно. — Ты прав, всех не спасти, всем не помочь. Но это не значит, что ничего не нужно делать, что не надо пытаться. Даже одного успеха может быть достаточно. Поэтому я не отступлю. Позволь мне… — Ха-ха, — громкий смех нагло оборвал его речь. Хэ находил это абсурдным, нереальным и просто глупым. Ладно еще, если бы эти слова о спасении относились к людям, но к демону?.. Похоже, ангел действительно рухнул с Небес и ударился головой, ибо там творилась лютая хренотень. И странно, что жизнь на Земле еще не вправила ему мозги. Значит, настала пора демону сбить с него спесь. — Серьезно? Хочешь мне помочь? Ну, раз так, — посмотрел он на свою кровоточащую руку, а затем бросил цепкий взгляд на Шаня. — Тогда, может, начнем с этой раны? Поможешь залечить? — Р-разве я могу? — испуганно спросил тот, отчетливо услышав металл в его голосе. — Можешь, конечно, — ответил Тянь, и на его лице растеклась коронная надменная ухмылка. — Тебе всего лишь тоже… нужно поделиться своей кровью. — Он резко притянул Мо к себе и вцепился в его нижнюю губу. Шань громко и протяжно вскрикнул: жгучая резкая боль опалила кожу, словно ее проткнули раскаленной иглой. Он тут же оттолкнул демона в сторону и попятился назад, совершенно не понимая, почему тот сделал это. Полное замешательство не позволило Мо воспользоваться моментом и сбежать. Но теперь уже было поздно. Хэ провел языком по губам, слизывая скудную добычу. Рецепторы мгновенно пробудились, разнося сигнал о чистой ангельской крови. Температура тела тут же повысилась, дыхание участилось, зрачки расширились — разум плавно застелила поволока блаженства. И этому сложно было противиться… Демон вновь набросился на Шаня. Игнорируя все крики и сопротивления, Тянь продолжал крепко удерживать его в насильных объятиях и грубо, не щадя, терзал искривленные болью губы. Кусая, он разрывал нежную плоть, дарующую бесценную кровь, которая мгновенно будоражила, кружила голову и дико заводила. Но ее было так мало. Беспощадно мало. «И почему я раньше этого не сделал?» — демон жадно слизывал ускользнувшие остатки с напряженной шеи, дрожащего подбородка, затем снова возвращался к открытому пылающему рту ангела, собирающему желанную опьяняющую кровь «внутри». Но только Тянь проводил языком по его деснам или хоть как-то пытался сплестись с его языком, Шань тут же начинал вырываться, дергаться, отворачиваться… понапрасну растрачивая драгоценные капли «демонского героина». Это чертовски изводило: видеть, как очередная красная точка, впитываясь, расползается по светлому небольшому ковру возле кровати… «Какое расточительство», — расстроено отметил Хэ, ослабляя хватку. Мо тут же освободил правую руку и ударил его, неудачно проехавшись по скуле. Демон даже не отступил — просто по инерции повернул голову. — Совсем страх потерял? — проговорил он бесцветным голосом, исподлобья косясь на Шаня сверкающими звериными глазами. — Оста-новись, приди в себя, хва-тит, — сбивчиво просил его Мо, прижимая тыльную сторону ладони к истерзанным губам. — Я сам решу, когда хватит, — мрачно заявил Хэ, затем схватил его сзади за шею, отвел к стене и с силой прижал к ней лицом. — Что ты творишь? Тянь, прекрати! Стой! — Мо отчаянно пытался достучаться до него. Но демон, игнорируя, раскованно и довольно дерзко начал водить свободной окровавлено-липкой рукой по его торсу. — Я вот всё думал, — шипел он, отдавая контроль развернувшейся внутри змее. — А что, если присоединиться тогда к Шэ Ли было не такой уж и плохой идеей? Может, стоило пойти до конца на том складе? Шань замер — его внутренности скрутило в тугой узел, в горле застрял ком, а глаза снова наполнились слезами. Его парализовал тошнотворный дикий ужас от всплывших в памяти воспоминаний. И это не осталось незамеченным. Хэ укусил ангела за ухо, а после прошептал: — Да, похоже, и вправду нужно было так сделать. Чем терпеть тебя всё это время. Хлесткий щелчок. Резкие, необдуманно произнесенные слова сродни удару плети: ранят точно, безжалостно и глубоко. Глубоко настолько, что, казалось, миновав плоть и кости, полоснули по сердцу. Всё нутро скрутило в болезненный комок, напрягая тело до нервной, истеричной дрожи. И время будто остановилось. На этом невыносимо жестоком моменте. Словно желая как можно медленнее утопить в нем. Только вот демон не собирался останавливаться на этом — он уже замахнулся, приготовившись нанести очередной удар. Рука уверенно опустилась на внутреннюю сторону бедра и резко, по-хозяйски, раздвинула ноги Шаня. Когда же ловкие пальцы умело расстегнули ширинку его брюк, Мо впал в панику. Он понял, что Хэ собирается сделать. — Нет. Стой. Стой! Да остановись же ты! — стал он вырываться. Но Тянь лишь перехватил его руки и с хрустом начал выворачивать их так, что Шань сам согнулся пополам, пытаясь уменьшить боль от растягивающихся связок. Вид открылся заманчивый: «нагнутый», запуганный, с окровавленной спиной ангел, чей зад плотно упирался в пах демона. — Не рыпайся, — сглотнув, приказал ему Хэ. — Возможно, тогда я постараюсь, чтобы и тебе было приятно. Ледяной холод пробил Мо вдоль позвоночника, когда ладонь накрыла его член и сдавила прямо сквозь плотную ткань. — Ублюдок, прекрати! Отпусти! — хрипло кричал он, бившись в настоящей истерике. Шаню стало плохо: душно, мерзко, тошнотворно… В голове и ушах оглушающе звенело, сердце ломилось сквозь ребра, слезы размывали обзор, а руки немели от всё такой же мертвой хватки. Перед глазами начало темнеть… Однако полная безысходность и страх, застилающий разум, что-то «повернули» внутри. Как тогда, на том злосчастном складе, у Мо вдруг открылось второе дыхание. Он начал вырываться как ненормальный. И в итоге, каким-то образом сцепившись с демоном ногами, сумел повалить его вместе с собой на пол. Осознав, что его больше не держат, Шань попытался сбежать. Но сперва подвели затекшие руки, не позволившие быстро встать, а затем уже в его ноги вцепился Тянь, желая притащить добычу обратно. — Куда собрался? А как же твоя гребаная помощь, а? — рычал на него демон, даже сквозь брюки оставляя на коже багровые отметины. — Или что, оказывается, ты не настолько бесхребетный? Не хочешь быть хорошим и прогибаться под всех? Нужно было дойти до этого?.. Удар. Голова Тяня мотнулась назад и в сторону. Случайный, но мощный удар в челюсть заставил его отпустить ангела и схватиться за ноющий подбородок. Мо воспользовался моментом, быстро вскочил и ринулся к двери. — Давай, убегай! Убирайся отсюда! Прочь!.. — кричал Хэ ему вслед, медленно разваливаясь на холодном полу. — Да, уходи отсюда… Беги далеко… Беги… От меня… Прошу… — Он схватился за голову и с силой вцепился в волосы, пытаясь совладать с эмоциями. Но всё это херь полная: от физической боли легче не стало. — Твою мать. Твою мать, твою мать!.. Серия ударов обрушилась на деревянные доски, заставляя их ходить ходуном. «Я облажался. Всё разрушил. Снова. Собственными руками. Как всегда. Ничего не изменить. Как не избегай падения в бездну, всё равно не выберешься, так и останешься в этой душной, необъятной, проклятой тьме… Не стоило даже пытаться тянуться к свету. Бесполезно. Блядское пустое одиночество — вот истина, которую я пытался избегать. Но теперь это не имеет значения… Что я наделал?» — Блядь! — выругался он, уткнувшись в пол. Тянь был опустошен. Ему хотелось проваляться на этом месте так долго, покуда собственные мысли не сожрут его, оставив лишь пустую оболочку. Чего он и заслуживает. Причиняешь страдания — страдай сам. А если мучаешь и изводишь тех, кто тебе дорог… Вдруг что-то коснулось его волос — легонько, едва заметно, — но когда вокруг мучительно холодно и безжизненно, спасительное тепло не сложно уловить. От этого прикосновения Хэ вздрогнул и, выйдя из состояния транса, медленно поднял голову. Перед ним весь взъерошенный и взволнованный стоял Шань, одетый в длинный черный плащ. Его глаза бегали по сторонам, словно это была стая испуганных выстрелом пташек, а в руках он сжимал гаечный двусторонний ключ, прихваченный снизу. «Боишься, но всё равно пришел? Ко мне? Это правда?..» — Тянь почувствовал укол в сердце. Вернее, в ту черную мертвую глыбу в груди, окутанную лишь холодом и пустотой. — Шань? Шань?.. — Демон не мог понять, видит ли он его наяву или же уже начал сходить с ума. Но когда понял, что это реальность, что ангел действительно пришел к нему, после всего… это просто разорвало его изнутри. Он больше не мог держать всё в себе. — Прости, Шань. Прошу, прости меня, прости… — отчаянно цеплялся он за дрожащие руки, всё еще удерживающие холодный металл. Но увидев, как лицо Мо исказилось болью, Хэ тут же отстранился, будто ошпарившись. — Прости, — отвел он взгляд от его посиневших запястий. Усевшись на полу, демон опустил голову, не смея даже посмотреть на него. Точнее, на результат своего срыва. — Тянь, — мягко произнес ангел, давая понять, что он всё еще здесь. С ним. Впервые тишина не давила, не заставляла раствориться в ней, превращая в такое же ничто, как и она сама. Сейчас тишина была спасением, в котором можно было спокойно привести мысли в порядок, а не запутать их еще больше. А всё потому, что Тянь не один. Его проклятие и такое же спасение сейчас здесь, рядом с ним. — Знаешь, Шань, — всё так же смотря в пол, вдруг начал Хэ, наконец нарушая затишье. — Оказывается, я боюсь тебя. Смешно, правда? Боюсь твоей доброты, твоего тепла, твоих прикосновений… Мой разум заполнен только тобой. А значит, я боюсь потерять тебя однажды. А это точно произойдет. Поэтому, кажется, я и… Поэтому я… — нервно запинался он, не решаясь произнести вслух то, что недавно сделал. — Я тоже боюсь… — тихо выдохнул ангел, заставляя сердце Тяня сжаться. — Да, я понимаю. Конечно, ты меня боишься. Я всё для этого сделал. — Хоть и больно, но это следовало признать. — Остаток времени я буду держаться в стороне, обещаю. А когда ты вернешься домой, совсем исчезну из твоей жизни. Надеюсь, я буду твоим последним кошмаром… — Нет, ты не понял, — перебил его Шань, отрицательно покачав головой. — Я… боюсь тебя полюбить.