Когда всё неважно — важно всё.
Утро выдалось не таким радужным, как хотелось бы. Ударная волна чистого ужаса окатила словно ледяной водой, прогоняя остатки крепкого сна после бурной ночи. Когда плотское возбуждение стихло, раздался крик разума. «Господи, что я наделал? Как позволил этому случиться? Нет. Боже, как я мог?..» Шаня охватил такой дикий страх, будто к его шее уже приставили огненный меч. Жесткий приступ паники сжал внутренности, и он почувствовал, что его сейчас стошнит. Подстегивал данный процесс и неприятный запах, идущий с пляжа: так пахло во время отлива — гниением. Серое, унылое и неприветливо холодное утро; зловещее завывание ветра; рев океана, вода в котором приняла мутный глинистый цвет; застелившие небо грозовые тучи, постоянно преображающиеся в нечто еще более пугающее, — всё, казалось, осуждало ангела. Всё порицало и винило его за содеянное. Хотелось свернуться в клубок и никогда больше никуда не выходить. Правда, ситуацию усугубляло состояние тела: всё онемело, налилось свинцовой тяжестью и жутко саднило «внутри». А от необъяснимо сильной мигрени даже моргать было больно. Мо с трудом повозил руками и ногами по кровати. Со стороны это выглядело так, будто бы в стельку пьяный парень пытался изобразить «ангелочка», перепутав простыни со снегом. Но всё же такая разминка пошла на пользу: конечности понемногу начали слушаться. Однако нормально слезть с постели всё равно не удалось… — Шань? Ты уже проснулся? — раздался голос Тяня из соседней комнаты. Услышав странный стук, он пришел в спальню и увидел лежавшего на полу Мо, запутавшегося в покрывале. — Куда это ты с утра пораньше рванул? Поспи еще. Или, может, в ванну хочешь? — поинтересовался он, пытаясь понять, куда тащить это беспомощное, но дико милое создание. — Ванна, — кратко буркнул тот в ответ, всё еще сражаясь с тошнотой и не менее тошнотворными мыслями. Оставив приятеля плескаться в водичке, Хэ вернулся на кухню, дабы приготовить завтрак. Конечно, он бы хотел скрасить своим присутствием его банные процедуры, но, получив струей из душа в лицо, решил не рисковать. Всё же он понимал, что Шань сейчас не в духе, а раздражать его еще больше не хотелось. У них будет достаточно времени, чтобы притереться друг к другу теперь уже в качестве любовников. Так он думал… «Всё, довольно, самобичеванием ты еще успеешь заняться, — Мо наконец перестал истязать свое тело холодной водой и устало развалился в ванной. — Просто следуй плану, и всё будет хорошо. Главное теперь узнать, где откроются Врата, и тогда, попав домой, уже ничто из этого не будет иметь смысла. Я замолю и искуплю все грехи. Бог простит меня, и всё станет как прежде. Да… Боже, я ведь просто хочу домой, так почему мне так больно? Что плохого в моем желании быть дома? Я никак не могу найти ответ, и моя душа продолжает страдать. Надеюсь, я всё делаю правильно», — погрузившись с головой в уже прохладную воду, он хотел оставить в ней проступившие на глазах слезы. Нацепив теплую одежду, любезно оставленную Тянем возле ванны, Шань подбитым кузнечиком поковылял на кухню. Сушняк давал о себе знать, поэтому пить хотелось жутко. Однако он позабыл о жажде, когда в нос ударил запах гари, а дым застелил глаза. «Похоже, кое-кто опять чуть не спалил дом. Говорил же ему не браться за готовку! Вот упертый, — злился Мо, открывая окна. — Сам-то куда подевался?» Только он хотел осмотреть оставшиеся комнаты, как великий кулинар, держа пустую сковороду в руках, почему-то вернулся с улицы. — Оу, ты уже?.. — Тянь немного сконфузился и виновато осмотрел загаженную кухню. — Прости, но, кажется, куриные яйца — не мой профиль. А вот кофе вроде ничего получился. Попробуешь? — быстро добавил он, пытаясь хоть как-то реабилитироваться. — Хорошо. — Шань взял со стола напиток и подошел к приоткрытому окну, делая вид, будто очень заинтересован разбушевавшейся погодой. Но он попросту не мог смотреть Тяню в глаза. — И впредь держись подальше от плиты, — сухо бросил он, грея руки о кружку. — Ну, в этот раз думал, что получится. — Демон пожал плечами и положил пригоревшую сковороду в раковину. — Хотел тебя порадовать. Но не вышло. «Так, веди себя спокойно, — мысленно настраивал себя Мо. — Не показывай беспокойства. Всё в порядке. Вы просто провели ночь вместе. Это ничего не изменило. Это ничего не значило. Так было нужно. Думай о том, что скоро всё закончится». — О чем задумался? — Хэ неожиданно обнял его со спины, отчего ангел вздрогнул. — Блин, напугал. Не подкрадывайся так сзади. — Извини, — уткнулся он в его шею. — Но знаешь, еще ведь рано… Может, пойдем обратно в постель? Тем более что ж еще делать в такую-то неприветливую погоду? — В смысле, тебе мало, что ли?! — нервно возмутился Шань, чувствуя, как пальцы Тяня, до этого мирно лежавшие на бедрах, начали оттягивать резинку его пижамных штанов. — Эй, стопэ! Не веди себя, как кобель во время гона. — Я же лучше: гон у меня постоянно. — И это, по-твоему, лучше? — Надеюсь, что по-твоему. — Тянь повернул его к себе лицом и поцеловал. «Шань, ты ведь даже не представляешь, что делаешь со мной. Разрушаешь, ломаешь… но собираешь вновь, оставляя лишь нужные кусочки. Без былых трещин и шрамов. Я так тебя люблю, что даже готов благодарить твоего Бога и засранцев архангелов, что позволили нам встретиться. Прошу, останься со мной навсегда». — Мм, жаждешь еще чем-нибудь горячим по лицу отхватить? — разорвав поцелуй, Мо замахнулся на него кружкой. — Тебе вообще известно такое слово как «мера»? — Да ладно тебе, я же просто дурачусь. Ничего такого делать сегодня с тобой не собираюсь, так что расслабься. — Ага, вот только твои руки с тобой не согласны, — он взглядом указал на свой зад, который уже нагло сжимали. — Ну, трогать-то тебя мне можно? — Нет, страдай. — Что ж ты такой колючий, дикобраз? — обиженно проворчал Тянь. — А ну излучай мне заботу и понимание. Ангел ты или кто? — А от кого, думаешь, я всего этого понабрался? Так что сам виноват. И вообще… — Мо замялся: его напряг задумчиво-отрешенный взгляд демона, устремленный куда-то вниз. — В чем дело? Хэ, ты на что уставился? — Оказывается, на светлой коже засосы выглядят еще более сочными и вкусными, — вдруг заявил он, быстро возвращаясь к привычному беззаботному настроению. — Так бы и съел тебя. — О Господи. — Ангел закатил глаза и попытался выбраться из вражеского плена. — Всё, завязывай. Ну же, отцепись! — Не-а, ни за что, — еще сильнее прижался к нему демон. — Теперь не отстану от тебя ни на минуту, так что… И чем мы сегодня займемся? — Мы? Я вообще должен пойти на работу и закончить наконец с бумагами. Не думал, что уволиться так сложно. — У людей всё сложно. — А тебе, случаем, не нужно уладить свои дела? — Мо ненавязчиво и очень удачно подобрался к нужной теме. — У нас вот, например, за пройденный экзамен статус повышается. А у вас? — Тоже, только в этом уже нет смысла. — Почему? — Я же собираюсь остаться здесь, так зачем возвращаться? Да и меня уж точно никто не хватится, так что можно будет спокойно обживаться. «Вот черт! Это проблема. Я думал проследить за ним и узнать, где откроются Врата, но теперь… Можно, конечно, попробовать так разузнать, но разве он не заподозрит что-то неладное? С какой стороны ни посмотри, но зачем мне расспрашивать об этом, если бы я не собирался обратно на Небеса? Он точно меня раскусит. Да и не мастак я врать. Чувствую себя просто отвратительно…» — Шань, ты сегодня сам не свой. Тебя что-то беспокоит? — мягко спросил Тянь, вырывая его из раздумий. — Или, может, что-то болит? Достать обезболивающее? — Нет, не нужно, — замотал он головой и отошел на пару шагов назад. — Тогда в чем дело? Я ведь вижу, что что-то не так. Скажи мне. Я постараюсь помочь. Голос его звучал вкрадчиво и осторожно, словно он боялся сказать лишнее. И Мо почему-то это злило. Злил беспокоящийся за него демон. Потому что это всё усложняло. Если бы зло изначально было злом — всё было бы просто. А так ничтожеством чувствовал себя Шань. И это душило его. Змея лжи обвилась вокруг шеи и медленно начала сдавливать ее. Былой страх разрастался с катастрофической скоростью, словно лесной пожар; новый приступ головной боли мешал думать, а гнетущее напряжение росло с каждой секундой… И ангел больше не мог этого выносить. — Ты ведь знаешь, где откроются Врата? — прямо спросил он, борясь с тошнотой и желанием грохнуться в обморок. — Знаю. И что? — Тянь с тревогой посмотрел на него. Его скорее беспокоило подавленное состояние Шаня, а не провокационный вопрос. — Скажи мне, — велел Мо, вцепившись в стол, дабы удержать равновесие. Хэ прочистил горло и тихо, словно балансируя на канате, спросил: — Зачем ты хочешь это знать? — Потому что я… собираюсь вернуться домой. Наконец сказав это вслух, ангел испытал такое облегчение, будто сбросил с плеч целый дом. Даже дышать стало легче. Только теперь он поставил под удар свое желание. Вдруг демон не захочет его отпускать? — Но почему ты изменил решение? — Я его и не менял. Лишь подыграл тебе. Я боялся, что если сразу откажусь, то ты бросишь меня на Земле и… — Но это не так! — вмешался Тянь, ошарашенный таким заявлением. — Я бы ни за что не оставил тебя. Шань, поверь мне, я на твоей стороне. — Это уже не важно. Зачем ты вообще мне это предложил? Ты хоть немного думал, Хэ? — Он старался говорить спокойно, но нервы вынуждали дрожать не только его голос, но и всё тело. — Что такого мы будем здесь делать, чтобы я отказался от Небес и стал смертным? — Любить. Разве этого недостаточно? — измученно посмотрел на него демон, но Мо отвел взгляд. Ангел не мог видеть эти глаза, в которых поселились смятение и необузданная боль. — Наша встреча стала наградой всей моей жизни. Пока ты рядом, мой мир полон света. Ты сделал меня счастливым, а я никогда не думал, что это может стать реальностью. Я хочу быть с тобой. Тянь отчаянно всматривался в хмурое, но такое родное лицо Шаня в надежде на то, что он наконец посмотрит на него. Разве он не понимает, что это очень больно? Когда любимый даже не хочет на тебя смотреть?.. Но чем дольше тянулись секунды ожидания, тем большим разочарованием наполнялось его истерзанное сердце. Не в силах больше это выносить, Хэ опустил взгляд и заметил, как его руки непроизвольно дрожали. Он не хотел, чтобы всё так закончилось. Ведь малыш Мо просто запутался. «Нужно достучаться до него. Раскрыть всего себя — и тогда он всё поймет. Он ведь ангел: он должен увидеть правду. Непременно». Тянь тяжело выдохнул: — Знаешь, нужно было сделать это раньше. Я понимал это, но… донести свои чувства так тяжело. Особенно для меня. Хотя это всё оправдания. Но только не сейчас. Сейчас ты должен выслушать меня. — Нет. Либо ты отвечаешь на мой вопрос, либо разговор закончен, — выдавил из себя Мо, борясь с подступившим к горлу комом. — Прошу, посмотри на меня. — Нет. — Шань, я люблю тебя. Я сделаю всё, чтобы ты тоже был счастлив, поэтому… — Заткнись! Замолчи! — нервно закричал ангел и, сорвавшись, ударил по столу. Он был настолько поглощен эмоциями, что даже не заметил, как разодрал руку, неудачно задев терку. — Сил больше нет это слушать! — Шань, прошу, успокойся. — Хэ попытался подойти ближе и помочь, но Мо отшатнулся от него так, словно спасался от огня. — Не трогай меня! И тут демон вспомнил, что ангел так уже реагировал на него. В самом начале. Неужели всё обратилось вспять? Так просто?.. Или же ничего и не менялось? Вдруг он видел лишь то, что хотел? Иллюзию, а не реальность… Осознав это, Тянь почувствовал, как внутри него что-то умерло. Он был так опустошен, подавлен и разбит, что решил, будто снова оказался в Аду. Находясь словно в тумане, Хэ, пошатываясь, отошел назад. Он взял со столика, где они вчера выпивали, стакан и безотчетно поднес его к губам. Но тот оказался пуст. Демон снова тяжело вздохнул, словно сокрушаясь, что даже этот чертов стакан против него. Поставив его обратно, он сел на стул, опустил голову и долго смотрел в случайную трещину на полу. Тело застыло, оставляя всю бурную деятельность голове. А там царил полный хаос. С одной стороны, они начали обнажать то, что их беспокоило, но с другой, решение так и не было найдено. Это лишь первый раунд. А после небольшой передышки им снова придется вернуться в этот эмоциональный бой без правил. — Жаль, что чувства нельзя увидеть или потрогать. Тогда никого нельзя было бы обмануть, — первым начал Тянь, всё так же не сдвинувшись с места. — Возможно, дело в этом. Ведь слова так бесполезны… Ни одно слово, будь то живой язык или мертвый, не способно передать то, что я чувствую к тебе. И это так больно. Почему словами так легко ранить, а сделать счастливым — нет? Разве это не странно? Мы совершаем те же ошибки, что и люди. Хотя, казалось бы, время на нашей стороне, а значит, и опыт, но… Для тебя я всего лишь демон лжи, так ведь? Но я не выбирал свою сущность и не могу это исправить. Если дело только в этом, то… хочешь сказать, я обречен? Шань чувствовал, как демон себя корит, хоть и не понимает почему. Тянь действительно думал, что виноват, что дело в нем. И он хотел всё исправить. Но это было не в его силах. — Хватит, дело не в тебе, — начал Мо, досадливо нахмурив брови. — Что сделано, то сделано. Сожалеть об этом нет смысла. Я и не хочу. Просто… — Слова замерли у него на губах. — Давай оставим этот год позади и двинемся дальше? Каждый своей дорогой. Это ведь всё равно ничего не значило. Так? В тот момент серебряный взор разбился вдребезги, как хрупкое стекло. Демон выглядел так, словно боль, до этого надежно скрытая, на секунду вырвалась наружу. Ему казалось, сердце, что билось лишь для него, начало осыпаться прахом. «Он так просто отречется от меня? Так просто?» — Хэ чувствовал, как внутри него всё медленно превращается в черный лед, а стоявшее вокруг окружение словно потускнело и стало серым. — Мы просто заигрались, а теперь выгорели эмоционально, — всё продолжал добивать его ангел, безжалостно и неотвратимо. — Вскоре мы избавимся от человеческих чувств, и всё вернется на круги своя. Всё будет как прежде. А то, что было ночью… нам просто нужно было снять накопившийся стресс… — Что?! О псы Ада, что он несет? — Тянь схватился за голову. Выражение его лица изменилось: оно помрачнело, а глаза, теперь уже сверкающие голым металлом, прищурились. — Что сейчас твой гребаный рот выдает? Офигеть, сначала им же возносишь меня на небеса, а теперь… про снятие стресса заговорил? Ты, пиздец, нормальный?! — Да что с тобой? — Что, блядь, со мной? Со мной?! — Он с трудом сдержался, чтобы не вскочить со стула и не тряхануть этого рыжего сучонка. — А ты будто и не знаешь, да? Что я думаю о тебе постоянно, ловлю каждый твой жест, каждое блядское слово? Да я чуть ли не молюсь на тебя. Я готов сделать всё, лишь бы добиться твоего признания. — Хэ небрежно достал пачку сигарет и закурил. — И почему такой, как ты, меня настолько волновал? Этот год стал для меня пыткой. Потому что «ты» был рядом. Постоянно. Я ненавижу тебя, потому что ты заставляешь мое прогнившее сердце снова чувствовать боль. Я ненавижу твою хитрую, поистине дьявольскую натуру: сначала даешь надежду, а потом снова убиваешь своим безразличием и равнодушием. Ненавижу… Но я не могу без тебя. Больше не смогу. Хочу любить тебя. Хочу, чтобы ты позволил любить себя. Шань, — демон умоляюще посмотрел на него, — останься со мной, больше ничего и не нужно. Одно твое слово, и я готов отречься от всего. Мне ничего не нужно, кроме тебя. — Нет, Тянь, — обреченно кивнул он. — Мы не можем, нам нельзя… — Почему? Потому что ты ангел, а я демон? Я не приму такую причину. Всё что угодно, но только не это. Так ответь же мне: почему нет? Разве это плохо — любить? Если ты любишь — этого достаточно. Если наши чувства взаимны, то ничто не мешает нам быть вместе. Так чего ты боишься? Я больше ни за что не причиню тебе боль. И никому не позволю. Так что же мне сделать, чтобы ты принял меня? — Дело не в этом. — Тогда в чем? — Я не знал, что всё зайдет так далеко. Я… я просто хотел домой. А это… Всё, что происходит на Земле, на Земле и останется. Помнишь, ты мне говорил? Разве мы не должны поступить так же? Из Хэ непроизвольно вырвался нервный смешок: — Ха, так вот как ты понял этот урок. Неплохо. Неплохо ты так меня в реальность впечатал. Ученик превзошел своего учителя. Это вроде так здесь называется. Тянь смотрел на него и всё пытался уловить проблеск того, что всё было «не просто так». Что это имело значение. Для них. Но чем дольше он смотрел, тем сильнее обвивалась на его заново рожденном сердце колючая проволока. Своим молчанием, своим нежеланием взглянуть на него ангел лишь сильнее сжимал ее, выдавливая из демона жизнь. — А ведь я еще никогда не чувствовал себя таким живым, — вдруг выдал Хэ. — И теперь единственное, что у меня есть, ты хочешь отнять… После всего? Для тебя действительно это ничего не значило? Всё, что мы пережили? Это ничто? Ты так просто всё вычеркнешь и забудешь? Правда? «Тянь, ты правда мне дорог. Я очень хочу быть… Нет! — одернул себя Шань. Страх, неприятным клубком свернувшийся у него в животе, вновь напомнил о себе. — Я не могу выбрать две стороны. И я не могу отречься от Небес. Поэтому…» — По крайней мере, я постараюсь всё забыть. Прости. — От этого «прости» веяло таким холодом, что Хэ ощутил его кожей. — Я думал, ты, как никто другой, понимаешь, что между нами быть ничего не может. Я не знал, что ты захочешь от меня чего-то большего. — Серьезно? Не знал? — презрительно выплюнул он, подскочив с места. — Ты уже давно знал, что на мне висит ошейник, поводок от которого, блядь, находится в твоих руках. Или что? Это была гребаная подачка? Бросил кость, а сам сбегаешь, оставляя меня наедине со всем этим? Пустил во мне корни и теперь уходишь? Ты безжалостный, Мо. Беспощадно режешь, как… Да, ты такой же, как они… Прекрасный преемник своих наставников. В его голосе звенели стальные нотки, а в темных пустых глазах мелькнула мрачная тень. Змея внутри начала расправлять свои кольца. Тянь стиснул зубы и сжал кулаки, чтобы сдержать ее. Но его рассудок начал крошиться и распадаться на части. Отдельные мысли проносились в голове, как вспышки света от электрической лампочки. Демон был на грани. Нестерпимый жар начал нарастать в районе солнечного сплетения. Он стоял, почти ослепнув от ярости и возмущения, застеливших его рассудок. Мо слышал, как тяжело он дышит; видел, как его разрывает на части. Хоть Тянь и попытался выровнять дыхание и успокоиться, но ангел всё равно чувствовал, как внутри него разрастается тьма, вздымается с глубин, как морское чудовище. Скоро демон снова выйдет из себя. Сможет ли Шань сбежать на этот раз? Сможет ли смирить его гнев? Он не знал. Не знал, что теперь может сделать, поэтому лишь молча наблюдал, как ядовитая змея медленно овладевает им. — Нет, — сказал Хэ голосом твердым как камень. В этом голосе появилась сила и решимость. Как и в прежнем уничтожающем, хищном взгляде. Он взглянул на Мо не как на любовника, а как на врага. Кем они и являлись с самого начала, с самого рождения, с самой сути. «Нет, я не позволю тебе уйти. Ты не оставишь меня. Ты мой, — злобно шипела в его сознании змея. — Я не хочу тебя отпускать… Но и не хочу, чтобы ты страдал. Я не смогу тебе навредить. Поэтому на сей раз уже мне придется смириться». Сердце сделало один мощный удар и… пошло ко дну, словно грузило. Всё ниже и ниже. Возвращаясь в пустую холодную бездну. Тянь сумел обуздать свою злость, подчинить ее и спрятать внутри. Змея улеглась. Но демон знал, что она никуда не делась. Она просто скрылась внутри и ждала своего часа. Как паром, стоявший у причала. Как рак в состоянии ремиссии. Как затаившийся монстр. Она еще обязательно проявит себя. — Смотри не пропусти обратный поезд, — бесцветным тоном начал Тянь. Подобие улыбки искривило его губы, но глаза смотрели всё так же хищно. — А то будет обидно: ты ведь так старался, чтобы на него попасть. Врата откроются на твоем любимом складе в полночь. Пара минут в запасе у тебя будет. Не затупишь — успеешь, — бросил он напоследок, а после вышел из дома. Ветер принялся яростно терзать открытую дверь, отчего дребезжали оконные стекла. Этот бешеный стук раз за разом заставлял ангела содрогаться. Хотя его и так трясло как ненормального. Глухо ударяясь о ребра, сердце так тяжело стучало, будто вот-вот готово было остановиться. — Я поступил правильно. Сделал то, что должен был, — пытался успокоить себя Шань. — Я сделал всё прав… Я… Я… — Но он сорвался, и его слова захлебнулись в слезах. Мо осел на пол: тело разом обмякло, будто все кости размягчились, лишив способности подняться и вообще двигаться. Горло сжал спазм — он не мог ни нормально дышать, ни кричать, ни плакать. Человеческое тело, казалось, больше ему не подчинялось. Как и чувства… Океан еще никогда не смотрел на него так хмуро. Серый дневной свет за окнами становился всё тусклее и в конце концов погас. Непроглядной стеной ливень обрушился на землю. Небо стало свинцовым, а бескрайний океан — почти черным. Той ночью волны с ревом бились о берег, звезды светили холодно и тускло, а луна скрылась с небосвода, спряталась за неустанно надвигающимися с востока грозовыми тучами. Настала пора ливневых дождей. И всё вокруг окрасилось в гудроновый цвет. Цвет беспросветной горести.***
Пляж — одно из немногих мест на Земле, которое ему поистине нравилось. Влажный песок, хрустевший под ногами; приятный ветер, который приносил свежесть и прохладу; запах соли и водорослей; бескрайнее небо, каждый раз окрашивающееся новыми красками; перешептывание волн, шум прибоя и, конечно, величественный океан — это место поистине завораживало своей красотой, своей немой силой и могуществом. Мо чувствовал здесь покой и умиротворение, словно он был на Небесах. Ему нравилось бродить по пляжу в одиночестве, наедине со своими мыслями. Кроме последнего дня на Земле. Никто его не отвлекал, не звал и не дразнил… Никто не беспокоился и не пытался насмешить. Никто больше не кидался в него красивыми камушками, которые до этого дотошно искал по всему пляжу… То, чего ангел так хотел, исполнилось: сегодня он возвращается домой. Но в груди по-прежнему не прекращало ныть: неозвученные слова раздирали изнутри, и облегчения не наступало. Боль, тоска и горесть боролись в его душе за господство. «Это так мучительно, когда не уверен в чувствах другого. Неужели наши сердца понадеялись на слишком многое? Быть может?.. — смотря на шумный прибой, Мо ощутил подступающие волны тошноты. — Мне надоело сожалеть о своих ошибках, из-за которых теперь моя душа в плену. А ключ от незримых прочных оков лишь у одного шумного демона… Но я больше не буду сожалеть. Ни о чем. Если хочу провести с ним остаток вечности, я должен быть храбрым. И должен стать сильнее, поэтому… Тянь, ты ведь подождешь меня?» Шань затравлено осмотрел пустынный холодный пляж. — Пора. Надеюсь, всё получится.***
— Что за узор потаскухи у тебя на шее, жалкий демон? — Оу, мы сразу с приветствий начали? — Он тут же натянул повыше воротник-стойку. — Бурная ночка, сами понимаете. — Значит, очередной не прошел… — разочарованно протянул архангел, приготовившись сделать отметку в пергаменте. — Ан нет, — отдернул его Хэ Тянь. — Я впервые вернулся с пустыми руками, Вэйриэль. Неужто вы наконец начали заниматься своими ангелочками? — отметил он с явной ноткой веселого злорадства в хрипловатом голосе. — Что ты хочешь сказать? Он не поддался искушению? — Ага, сдал на сто баллов. Ладно, на девяносто пять, ибо грешно не облизываться на такого красавца. — Обведя рукой тело, он продемонстрировал себя во всей красе и, сверкая направо и налево улыбкой записного сердцееда, смутил проходящих мимо херувимов. — Ну вот как тут можно устоять, а? Я вообще поражаюсь… — Заткнись, самовлюбленная тварь, — ударной волной разнесся громогласный голос, заставляя того пошатнуться. — Отвечай конкретно на мои вопросы, понял? — Конечно, о великий Просветитель. — Не лебези. Так что, Мо Гуань Шань прошел испытание? — Да. Вы отлично его выдрессировали. А ведь я так старался. — Совсем ничего? — Ну, матюкаться только начал, аки истинный чертяка. Но, думаю, парочки недель на небесных источниках вполне хватит, чтобы смыть всё мое дурное влияние. — Отлично, — сухо сказал архангел и сделал отметку в свитке, в котором среди многочисленных прочерков красовались редкие утвердительные «птички». — К следующему подселим через несколько дней. Схема та же… Ну, ступай скорее с глаз долой, пока всё тут не очернил. — А мне тут, случайно, отпуск не полагается? — полюбопытствовал Хэ, состроив жалобную мордашку. — Я бы тоже не прочь на источниках понежиться. Гневный взгляд Вэйриэля, словно отдача от удара, тут же заставил демона отступить. — Убирайся, ничтожество, — брезгливо бросил он. — Мы сами решим, когда «ты» будешь свободен. И не забывай, мы в любой момент можем отправить тебя в Небытие. — Разумеется. Как такое забудешь? — Демон лениво поклонился и скрылся во мраке.***
Через полгода прошла церемония ангелов, на которой Мо Гуань Шань наконец обзавелся долгожданным нимбом. Тянь впервые увидел его после расставания. Пусть хоть и мельком, вскользь, но этого было достаточно. Шань отличался от того перепуганного птенчика, коим был ранее. В нем появилась зримая решительность и внутренняя сила, свойственная херувимам. Ради этого стоило ждать: увидеть, как малыш Мо стал настоящим ангелом. И Хэ будет терпеливо ждать еще. Столько времени, сколько потребуется. Только бы видеть его. Для такого демона, как он, это и так непозволительная роскошь, но… он хочет еще немного побыть эгоистом. Тянь, как послушный пес, готов исполнить любой приказ — искусить, сломать, убить, — лишь бы остаться на Небесах и хоть иногда видеть эти глаза цвета золотой осени. Теперь ненастоящая, фальшивая жизнь, полная лжи, была не такой уж и безнадежной. Пока его разум заполнен им, пока он хранит эти воспоминания, пока помнит то спасительное тепло, его жизнь имеет смысл. Ведь Шань пробудил в нем желание любить. И хоть боль никуда не делась, но отравлявший его яд ревности и злости уже выдохся, как духи из открытого флакона. «Ну, Хэ, каково это? Чувствовать, что проиграл, а? — спрашивал себя демон, из тени наблюдая за светоносным ангелом. — Проиграть Мо Гуань Шаню не так уж и плохо. Мне даже понравилось. Определенно. — На его губах мелькнула тень улыбки. — Я навечно буду заложником любви к тебе». Только Тянь позабыл одни слова, которые однажды сказал Шаню: «Демон, что бы он ни делал, навсегда останется демоном. У ангела же есть выбор». Слова, что тот помнит до сих пор. Слова, что заставляют его двигаться вперед. И однажды… судьба удивит своей непредсказуемостью.