В чём можно измерить год? События происходят в первый год отношений Кита и Лэнса.
***
Зима —Кит! Кит не отвечает, отчасти надеясь, что если он притворится мертвым, то Лэнс перестанет прыгать на кровати и кричать ему на ухо. — Кит, Кит, Кит. Детка. Снежинка. Пирожочек. Конфетка. Кит думал, что удар подушкой по голове заткнет его. Но нет. — Ки-и-ит. Он сдается. — Что. Лэнс наклоняется ближе. И, даже не открывая глаз, даже зарываясь лицом в подушку и надеясь на быструю, милосердную смерть, Кит знает, что глаза того сверкают. — Снег идет, — шепчет Лэнс, и Кит может только представлять, каким кошмаром этот ребенок был в утро Рождества. — И что? — И, — Лэнс растягивает это слово и превращает его в ужас, который до этой поры был неизвестен человеческому уху, — это наш первый снегопад как пары. Кит подумывает украсть подушку, которой он только что ударил Лэнса, и спрятаться под ней. — Мы познакомились зимой, Лэнс, в этом нет ничего нового. Аргх. Слишком много слов перед кофе. — Но сейчас январь. Это первый снегопад в этом году. Для Кита, который вырос в пустыне, этот факт не кажется таким будоражащим. — И что? Настала очередь Лэнса ударить его подушкой. Кит жалеет, что на его кровати всегда лежат несколько запасных. Пусть Лэнс сам заботится о себе, когда остается на ночь. Никаких подушек для него. — Пойдем играть в снегу. — Нет. — Детка. — Спать. — Снег. — Спать. — Снег. — Спать, — Кит знает, что ему не победить в этом споре, но он не сдастся без боя. Лэнс, вместо следующего протеста, просто ложится поверх него, касается губами его шеи, прямо под левым ухом, и шепчет: — Снег. Кит сердито открывает один глаз. — Ладно. Снег. Лэнс, скотина такая, целует его под ухом и вскакивает с постели, в процессе случайно пнув его ногой. — Да! Я победил! Надевай куртку, будем играть в снегу! — и после убегает. Кит стонет в подушку. Черт бы побрал этот снег. Весна Кит не уверен, как Лэнсу удалось уговорить его участвовать в охоте за яйцами вместе с общественным центром. Он даже не знает, почему он раскрашивал половину этих самых яиц. Кажется, в это были вовлечены обнаженное тело и бутылка водки, но остальной процесс принятия этого решения остается неясным. — Моногамия означает, что я могу законно пользоваться сексуальными привилегиями, чтобы убедить тебя делать то, что ты делать не хочешь, — говорит Лэнс, когда Кит поднимает этот очень насущный вопрос, прежде чем поцеловать его в щеку и побежать за детьми, которые находятся под влиянием слишком большого количества солнца и сахара. — Ну, у тебя хотя бы оправдание — секс, — фыркает Пидж, стоя рядом с ним возле будки (у которой они раздают разноцветные пастельные карты, помогающие энергичным детишкам, которые уже съели слишком много желе, в охоте за яйцами). — А меня он подкупил делать это каждый год. С тех пор он таскает меня и Ханка в этот парк во имя «традиции», — она закатывает глаза. — А этому великану это еще и нравится, — Пидж кивает в направлении Ханка, который окружен маленькими детьми и выглядит так, будто на свете нет ничего веселее. Кит и Пидж синхронно качают головами. — Люди. — Ладно, детишки, — кричит Лэнс, стоя на скамейке и размахивая микрофоном со слишком большим энтузиазмом. — Охота за яйцами начинается… Сейчас! С какофонией криков и гама дети разбегаются во все стороны, преисполненные энергией маленькой бригады и изяществом стаи слепых канадских гусей. — Да начнется резня, — торжественно объявляет Пидж. Кит вздыхает и сосредотачивается на том, чтобы сложить из очередной карты бумажную лодочку. Может, позже они с Лэнсом смогут пустить ее по ручейку, что бежит в центре парка. Помяни черта… Лэнс садится рядом с ним на скамейку, обнимает за талию и крадет быстрый поцелуй. — Как дела у моей любимой группы наставников? — Нет, — Кит находит опережающий удар удачным выбором. — Эй, я не собирался ничего просить… Пидж фыркает, не отрываясь от попыток сложить прямоугольную карту в отдаленно напоминающую мост фигуру. Лэнс закатывает глаза и подсаживается ближе, ненавязчиво опуская голову на плечо Кита. — Просто… — Нет. — Но… — Лэнс целует его в челюсть, и что-то внутри Кита начинает превращаться в желе. — Не сдавайся, — зловещим шепотом бормочет Пидж. — Думаю, кому-то нужно пойти дальше, чтобы, знаешь, проследить, что дети не попадут в опасность… — Лэнс сидит очень близко, отчего его мозг отказывается принимать команды сложного уровня. — Кит! — Пидж рычит как красный демон на его правом плече. И нет, Кит слишком слаб, чтобы сопротивляться этому. — Это для благой цели, — Лэнс чуть ли не забирается ему на колени, и на этом его силе воли приходит конец. — Ладно, — вздыхает он. — Я… сделаю это. Лэнс загорается, Пидж бормочет: «Предатель», а Кит показывает ей язык, затем замирает и встает из-за стола для пикника. Он поворачивается к Лэнсу, обнимает его за плечи, потому что в эту игру, черт побери, могут играть двое, и шепчет ему на ухо: — Ты мой должник, — затем притягивает его в долгий, развязный поцелуй, разворачивается и уходит. — Так нечестно! — кричит Лэнс ему вслед, но Кит только смеется над покрасневшим лицом своего парня и ничего не отвечает. Лето — Я ненавижу все, — стонет Лэнс, лежа на полу кухни в луже собственного пота. Кит злобно пялится в потолок, так же лежа на полу, так же без футболки, так же в ужасном настроении. — Ненавижу нашего арендодателя. — Я тоже, — вяло подтверждает Лэнс. — Нахуй его. — Ненавижу свой кондиционер, — тон Кита звучит слишком размеренно и уверенно. Все его внимание сводится к вещам, которые больше всего вызывают отвращение в данной ситуации. — Это вообще считается кондиционером, если он не охлаждает воздух? — по-философки важно поднимает вопрос Лэнс. — Подожди, — Когане щурит глаза. — А твой кондиционер работает? — Нет, но Ханк и Пидж пытаются построить переносной в подвале. Шансы, что он взорвется и мы все умрем, — пятьдесят на пятьдесят. В ответ смиренный кивок головой. — Оно стоит того, чтобы сидеть в подвале? — Нет. Там ещё жарче. Паяльник, сварка и так далее, и тому подобное. Кстати, оказывается, если не надеть защитную маску, от паяльника можно ослепнуть. Пидж накричала на меня, когда я спустился к ним, а они что-то строили. — Хах. — Ага. — Ненавижу лето — А я ненавижу… — Лэнс замолкает и рассеянно взмахивает рукой, — …все горячее. Кроме тебя. Ты ничего, — он тянется к лежащему по соседству телу, которое незаметно пытается откатиться в сторону. — Нет, не трогай меня. Ты потный, вонючий, от тебя исходит жар. Я сейчас умру. — Ты же родился в пустыне. — Там сухо, Лэнс, это совсем другое. — Хм, получается… — Нет. — Получается, я чересчур горячий для тебя? — соблазнительное шевеление бровями заставляет Кита застонать. — Ну все, я спрячусь в холодильнике, пока это все не кончится. — Нет, зайка, не бросай меня! Давай окоченеем вместе, как в Титанике! — В фильме было не так. — Пара, которая умрет от обморожения, останется вместе навсегда. Угадай, что они не сделали в Титанике? — Не умерли страшной мучительной смертью? — Именно. Остались они вместе? Нет. Кит удручённо вздыхает. — Ладно, я не буду прятаться в холодильнике. — Супер. — Потому что вряд ли я туда помещусь, а зная тебя, ты тоже попытаешься залезть. Это закончится катастрофой. — Скорее всего, — ухмылка Лэнса является красноречивым доказательством правдивости этих слов. Тишину разбавляет жужжание старого тарахтящего вентилятора. — Кит? — Да, Лэнс? — Давай подержимся за руки? Когане вздыхает. — Дай-ка угадаю. Пара, которая умрет от солнечного удара… — Останется вместе навсегда, — весело заканчивает Лэнс. Этих слов практически достаточно, чтобы вынудить Кита передумать и залезть в холодильник. Практически. Вместо этого он слепо вытягивает ладонь, и Лэнс тут же накрывает ее своей. Они лежат на раскаленном полу и держатся за руки несколько минут. — Я все ещё ненавижу нашего арендодателя. — А я все ещё считаю, что жить в холодильнике — вполне достойный вариант. Осень — Никогда бы не подумал... — Заткнись. — ...Что у тебя — человека, который смеётся над тем, что я заказываю в Старбаксе… — Заткнись. — … Зависимость от тыквенного лате. Кит пилит своего парня убийственным взглядом поверх стаканчика с сезонным напитком, но не отрицает наглого обвинения, брошенного в его адрес. — Он на вкус как осень, — в свою защиту выпаливает Когане. — Мне нравится. — Да все нормально, — спокойно — слишком спокойно — заверяет Лэнс.- Просто забавно, что мистер «Большое количество сиропа вредит твоему здоровью, поэтому я пью кофе черный, как моя душа» окажется фанатом тыквенного лате. Кит не имеет достаточно веских оправданий, поэтому он молча делает глоток пряной горячей жидкости. Да, это вкусно. — Может, поговорим о куче искусственных листьев в моей гостиной? — Какая ещё куча искусственных?.. А… — Да. Куча искусственных листьев в моей гостиной. На губах Лэнса появляется неловкая, чуть кривая улыбка. — Это мне на работу для детских подделок. — Они лежат там уже несколько недель. — Купил пораньше. — Они лежали у тебя, пока Ханк и Пидж не сказали забрать их на работу. Но вместо того, чтобы отнести их на работу, ты бросил их у меня. — Это на праздник, — морщась, отвечает МакКлейн. Кит недоверчиво щурит глаза и громко сербает из бумажного стаканчика. — Ты собираешь их в кучу и прыгаешь туда, пока я на работе. — Я? — фыркает Лэнс, размахивая руками. — Нет, я так не делаю. Кит решительно кивает. — Делаешь. Поэтому я все время нахожу их в странных местах. — Чего?! — И поэтому у меня на диване остаются следы от ботинок. — У тебя черный диван, на нем не могут оставаться мои следы! — Ха! Вот ты и признался! — Я ни в чем не признавался! — кричит Лэнс. Но затем он замирает и окидывает своего парня проницательным взглядом. — Секундочку… Ты тоже хочешь прыгнуть в кучу листьев. Ты завидуешь мне и моим листьям. — Неправда. — Правда. — Неправда. — Правда. — Непра… Мы взрослые люди, Лэнс! МакКлейн фыркает и складывает руки на груди. — Ты хочешь нырнуть в мою кучку искусственных листьев. Постой… Звучало двусмысленно. — Каким образом? — Кит всплескивает ладонями. — Нет, не отвлекай меня. Ладно, если ты так уверен, что я хочу прыгнуть в твою кучу листьев, я прыгну туда, но потом ты заберёшь их на работу, где им и место! — Ха! — Лэнс подпрыгивает и срывается с места, удаляясь вниз по тротуару, потому что каким-то чудом Кит встречается с двадцатипятилетним детсадовцем. По пустой улице проносится самозабвенное пение: — Кит хочет попрыгать в листьях! Кит хочет попрыгать в листьях! Когане вздыхает и делает ещё один глоток остывающего лате. Да, он действительно хочет попрыгать в этих листьях, но Лэнсу необязательно знать об этом. Зима (снова) — Детка — Что? Нет. Сейчас утро. — Первый снег в этом году. Пойдем играть на улицу. — Ладно…