Давно не виделись...

POV Третьего Рейха       По моему лицу текли слёзы, всё тело пробивала дрожь, я был на грани нервного срыва… Казалось бы обычная военная песня, но сколько же эмоций она передаёт… Ведь пускай лишь на миг, но я как будто почувствовал всю боль Второй Мировой… И это не передать словами… Я не мог поверить, что я смог сотворить такое зло… Меня как будто стало разрывать изнутри от эмоций и чувств, казалось, что каждый человек которого затронула война, начатая мною, пытался мне отомстить… Скажу прямо, так страшно мне не было никогда… И как бы глупо это не прозвучало, но почему-то только сейчас я осознал, то что я натворил… До этого я как будто не помнил и не осознавал свои действия…       Как будто это и вовсе не был я?... — Рейх… Рейх… Рейх! Клаус Нойманн! — сначала тихо, а после переходя на крик, звал меня Союз, желая вывести из забвения.       Я вышел из «транса», только когда он назвал моё имя как обычного человека, а не страны, а так меня не называли уже очень давно…       Я сделал глубокий вздох, сложил руки перед собой и стал смотреть на всех присутствующих не в силах контролировать свои слёзы…       Все смотрели на меня ошарашенным взглядом, видимо никто не ожидал такой реакции с моей стороны, что уж говорить, я и сам от себя не ожидал подобного… Вдруг ко мне подошёл Россия и положил свою руку ко мне на плечо.  — Прости, пожалуйста, я слишком вспыльчив насчёт темы ВОВ… Если тебе так будет комфортнее, то мы можем называть друг друга по имени обычного гражданина…       Это предложение сын Союза проговорил с некой…заботой? Удивительно… Минуту назад он был готов похоронить меня на этой кухне между плиткой, а сейчас пытается меня успокоить…? И всё же насколько загадочны и уникальны русские… Спустя несколько секунд я кивнул в знак одобрения идеи Росса, ведь мне и вправду даже собственное настоящее имя слышать неприятно… Каждый раз ты как будто снова чувствуешь всё самое плохое, что с тобой происходило и так снова и снова как по заезженной пластинке…  — Будешь чай? — поинтересовался Россия.  — Д-да… Если можно… Спасибо, Руслан… — дрожащим голосом ответил я. Да что со мной?! С момента того разговора прошло уже около пятнадцати минут, а я так и не могу успокоиться… Хотя… наверное носить бесчувственную маску диктатора с холодным и мёртвым взглядом всю жизнь, даёт о себе знать, ведь я столько лет не позволял себе абсолютно никаких эмоций, даже ярости…  — Клаус, держи. Твой любимый зелёный без сахара… — с лёгкой улыбкой произнёс русский ставя перед мною кружку.  — Danke… — тихо, но с такой же лёгкой улыбкой произнёс я.       Я начал пить чай и постепенно стал успокаиваться, пока я приводил себя в адекватное состояние, эта троица вполголоса беседовала о чём-то, правда, в их разговор я не вслушивался, потому что опять погрузился в свои мысли.       Так, Рейх, соберись тряпка! Да что со мной сегодня?!  — Ну, ты как? — осторожно поинтересовался Союз.  — Лучше, Шура, лучше… — с лёгкой улыбкой ответил я.  — Руслан, передай мне гитару, пожалуйста, — попросил я с надеждой, что меня не пошлют дальше, чем видят.       Руслан удивлённо вскинул бровь, но исполнил мою просьбу. Я взял гитару в руки, провёл по струнам и сразу заглушил.  — Несколько минут назад, Хельга исполнила военную песню, дабы передать мне всё, что чувствовали люди в то время, и у вас это получилось, — я моргнул, чтобы последние слёзы ушли, — тогда, я бы хотел тоже рассказать кое-что вам… Отправился я найти клад бесценный — Сокровища древних миров. Не спал дом — внутри я слышал рычание Чудовищ, лишенных оков. И до утра сидел я в кровати. Рыдая: «За мною идут!» Пытался сокрыть безумные тайны Свой мозг погружая во тьму. Мне тесно в этом теле… Плоть причиняет боль! Я холоднее хеля… Я истинное зло!.. И детки плачут: «Страшно так, остановись!» Не могу, и вам всем не спастись! Да, ты прав. Я ужас во плоти!.. Кто же подчинён? В доме пустом бродил каждый шорох, Во мне вызывал дикий страх… Другого себя я так ненавидел Что к черту разбил зеркала!.. Мне тесно в этом теле… Плоть причиняет боль! Я холоднее хеля… Я истинное зло!.. И детки плачут: «Страшно так, остановись!» Не могу, и вам всем не спастись! Да, ты прав. Я ужас во плоти!.. Кто же подчинен? Знаю, прекрасно, чудовищ живущих во мне. «О нас расскажи, чтоб бессмертие мы обрели…» И знаю я с детства чудовищ живущих во мне. «О нас расскажи чтоб бессмертие мог обрести…» Мне тесно в этом теле… Плоть причиняет боль! Я холоднее хеля… Я истинное зло!.. И детки плачут: «Страшно так, остановись!» Не могу, и вам всем не спастись! Да, ты прав. Я ужас во плоти!.. Кто же подчинен? Рыдают детки: «Страшно нам, остановись!» Поздно убегать! Вам не спастись! Да, ты прав, я ужас во плоти! Кто же подчинён?!       Когда я закончил песню и положил руки на гитару, то плакал уже не я, а остальные…  — Клаус, неужели… — Александр сильно ударил кулаком об стол, — идиот! Как же я сразу этого не понял!       Руслан и Хельга вопросительно смотрели на него.  — Рейх был в подчинении! — сказал Союз, смотря на молодёжь, — Я прав? — спросил он, но смотря уже на меня…       Я кивнул, ведь это была чистая правда.  — Почему ты не говорил этого раньше?! — прикрикнул Александр, держа меня за плечи, — Почему?!  — Страх…  — Страх чего?  — Страх, что он придёт снова… — тихо произнёс я, опустив глаза.       Все смотрели на меня шокированными глазами.  — Это был Германская империя?! — почти одновременно спросили все присутствующие.  — Да, — слегка дрожащим голосом ответил я, вспоминая, что он вытворял со мной и моим телом…