Между здравствуй и пока

      На пустой сцене стояли музыкальные инструменты, белый свет прожекторов, резко выделял их в полумраке клуба. Сегодня в город с концертом приехала достаточно популярная рок-группа. Саске и Амайа не могли упустить шанса услышать их музыку в живую. В клуб они приехали почти за час до концерта. Амайе хотелось успеть занять места поближе к сцене. Предвкушение от драйва, музыки, любимых песен и предстоящего отрыва не давали усидеть спокойно в комнате общежития.       Времени было в достатке, а почти пустующая стойка бара располагала к тому, чтобы зависнуть у нее и выпить по коктейлю. Удалось даже присесть на один из стульев. Учиха стоял рядом. Красноватая жидкость в стакане отдавала крепким алкоголем, но в остальном была довольно приятна на вкус и быстро давала в голову. Смотреть на полупустой зал при непривычном освещении было странно. Еще не были включены яркие софиты и световое сопровождение. Музыка играла приглушенно и скорее фоном. Постепенно зал заполнялся людьми. Многие проходили на балкончик, занимая сидячие места. Уже сновали официанты, разнося напитки за столики на втором этаже.       — Не понимаю, какой смысл идти в клуб на рок-концерт и выбирать сидячие столики вдалеке, — задавалась вопросом Амайа.       — Не все же как ты идут горланить песни и танцевать до упаду. Кто-то просто хочет послушать музыку, — усмехался Саске. — Хотя, я их тоже не понимаю.       Когда танцпол тоже стал заполняться, молодые люди поспешили ближе к сцене. Сердце начинало биться все сильнее, отсчитывая минуты до начала, рука раз за разом тянулась к телефону, чтобы проверить время. Амайе уже не терпелось увидеть артистов. Саске по свойски положил ей руку на плечи, притягивая ближе. От этого жеста стало спокойней и очень приятно.       Первым вышел барабанщик. Ленивая походка, длинные волосы завязанные в пучок на затылке, белая растянутая майка. В помещении было довольно свежо, но кажется ему было не холодно. Сев за барабанную установку он начал медленно постукивать палочками, заводя спокойный размеренный ритм. Наблюдать за ним было интересно, но вскоре Амайа отвлеклась на малозначительный спор с Саске о творчестве группы. Выход остальных музыкантов они пропустили. Поэтому, когда без приветственного слова от группы сразу зазвучала раскатистая громкая музыка со взрывными нотами, Амамйа вскрикнула от восторга. С первых нот они покорили ее сердце. Песня была динамичной и мгновенно раскачала толпу. Люди пританцовывали, тянули руки вверх, подпевали во все горло. Девушка тоже не могла устоять от этого, Саске пока вел себя более сдержанно.       Амайа обожала слушать музыку: на стареньком ноутбуке со сдохшим динамиком, на сабе в машине у Темари, в наушниках, выкручивая громкость на полную. Но ни что из этого не сравнится с живым звучанием. Слышался каждый инструмент, звук становился объемным, проникал под кожу, растекался по венам и заставлял сердце вторить биением в такт. Голос солиста казался более эмоциональным.       Отдельное удовольствие составляло разглядывать участников группы. Каждый вел себя индивидуально, при этом они составляли единый слаженный организм, дополнявший друг друга. Саске и Амайа быстро отметили для себя любимчиков. Внимание Амайя восхищалась гитаристом, разыгрывающий невероятные партии и крутивший гитару в руках так, будто она поет сама, не нуждаясь в старательном переборе струн и аккордов. Он ловко перемещался сцене, подходил к барабанщику, усаживаясь у подножья установки и направлялся к самому краю сцены, отбивая «пять» желающим. Внимание Учихи привлек музыкант с электро-гитарой. Он был полностью погружен музыкой и своими партиями, казалось, даже не замечал происходящего вокруг. Саске отмечал что-то о его мастерстве, но Амайя не могла расслышать из-за громкой песни и шума толпы.       Зная все исполняемые песни наизусть они не могли отказать себе в удовольствии горланить их во всю силу. Уже ближе к середине концерта голос грозил оказаться сорванным. Приятным удивлением стала любовь солиста к общению с публикой. Время от времени после исполненной песни он прерывался для того чтобы рассказать интересную историю из жизни, процесса сочинения песен или музыкальных туров. Эти рассказы заставляли смеяться от души.       Подходила середина концерта и музыканты собирались на перерыв. Оставили инструменты и покинули сцену. Подметив этот факт, Саске хитро улыбнулся и притянув Амайю заговорщически прошептал.       — Доставай телефон, включай камеру и смотри на сцену.       — Чего задумал?       — Увидишь. Только возможно у нас не получится дослушать концерт и придется сбегать. По крайней мере мне. Это ты у нас слила свою кандидатуру в Клуб Бунтарей. А я еще жажду туда попасть. Скажем так, будет маленькая шалость для моего «резюме».       Едва договорив, Саске скрылся в толпе. Ловко обогнув охранника он взобрался на сцену, тут же прихватывая гитару и микрофон. Большинство зрителей не понимало происходящего, некоторые начинали негодовать. Не дожидаясь пока охранники до него доберутся и вышвырнут со сцены, Саске начал перебирать струны и петь одну из песен выступающей сегодня группы. Разрезая пустоту звучным голосом. «Эй, возьми мои мокрые спички, мою холодную воду, Мои дурные привычки, больную свободу. Эй, зачем мы лезем из кожи? В ней довольно удобно! А мы с тобою похожи! И вроде бы оба свободны…»       — Парень, а ты забавный!       К концу припева вернулся барабанщик, жестом указав замешкавшемуся охраннику прекратить попытки увести Саске со сцены.       — Продолжишь?       Усмехнулся барабанщик и, отпив воды из прихваченной из гримерки бутылки, принялся отбивать ритм песни на барабанах. Получилось довольно неплохо. Амайа с восторгом наблюдала за происходящим, стараясь ровно держать камеру и сама того не заметив начала подпевать в процессе. Не смотря на ожидания Саске, с концерта его не выгнали. Даже поблагодарили за импровизированное шоу.       Вторая часть прошла еще более отвязно. В некогда прохладном зале стало совсем душно и девушка поспешила снять свободный жакет, обвязывая его вокруг талии, предпочитая остаться в коротком обтягивающем топе. Было неудобно, мешающийся предмет гардероба все время норовил упасть, но со временем она уже перестала это замечать. После вылазки на сцену Саске стал вести себя более раскованно. Но, надо признаться, он еще наведывался в бар, осушив пару шотов с текилой.       — Перебить стресс и врубить эйфорию, — как он позже объяснил Амайе.       Их песни становились все громче, а танцы все жарче. Стоя в толкающейся толпе они оказывались прижаты друг к другу в плотную. Чувствовать тело друг друга, двигаться в одном ритме, полностью отдаваться музыке, неосознанно начиная двигаться синхронно. Временами Амайа замечала, что Саске переходил негласно установленные между ними грани и то спускал руки ниже талии, то чуть сжимал ее грудь, когда в танце разворачивал девушку спиной к себе. Но прерывать его не хотелось, это доставляло дополнительное удовольствие. Сегодня, находясь здесь, Амайа полностью отдавалась эмоциям и была готова позволить себе все.       После окончания концерта выходить на улицу не спешили. Длинная очередь вела себя шумно. Люди что-то обсуждали, смеялись, толкались и ругались. Каждый старался забрать свою верхнюю одежду быстрее. Амайа и Саске держались чуть в стороне. Они не торопились покидать клуб. Было круто просто стоять вдвоем, обниматься, обмениваться впечатлениями и изредка целоваться.       Прохладный ноябрьский воздух здорово охлаждал разгоряченное после танцев в душном помещении тело. Адреналин и сильные впечатления подпитывали состояние некой эйфории. Домой не хотелось, они и не заметили, как от клуба прошли дальше вниз по улице. Было без разницы куда идти. Хотелось просто удержать это состояние внутри еще хоть ненадолго. В голове продолжала раскатами бить звучная музыка из ряда композиции, которые тут же в хаотичном порядке напевались.       — Замерзла? — Саске обратил внимание на то, как в очередной раз Амайю передернуло от порыва холодного ветра.       — Нет.       — Врешь.       — Не хочу в общагу. Точнее, чтобы вечер заканчивался, — честно призналась девушка.       Воспоминания об общежитии заставили взглянуть на время и с грустью признать, что все сроки по возвращению упущены. Сегодня на дежурстве был пренеприятнейший охранник. Он точно не пустил бы их и на порог.       — Похоже, впервые придется ночевать в парке на лавочке, — усмехнулась Амайа незавидной участи.       — Не драматизируй. Есть идея, — Учиха потянулся за телефоном, открывая приложение такси.       Минут через сорок они стояли с обратной стороны от входа в дом Учиха.       — Ты с ума сошел. Я не пойду к тебе домой. Так поздно. Без предупреждения. Что родители скажут.       — Ничего. Они не узнают. Считай это небольшой шалостью. Думаешь я просто так попросил остановить здесь, а не у ворот.       Рассказывая о довольно зайтейливом пути Саске с удовольствием вспоминал, как часто ему приходилось возвращаться домой за полночь после спонтанных побегов. Родители его на этом так ни разу и не поймали. Точнее, им становилось известно пару раз, что их младший сын сбегал. Но вот каким образом — оставалось загадкой.       Подсадив Амайю Саске помог перелезть ей через забор. После с легкостью зацепился руками за верх ограды, потянулся, закинул одну ногу за другой и спрыгнул. Девушка смотрела на него с удивлением. Его ловкость и хорошая физическая форма оказались для нее неожиданностью. Комната Саске располагалась на третьем этаже. Парень аргументировал свой выбор тем, что хотел сбежать подальше от любимой родни, хотя бы в рамках дома. Забираться же туда предстояло через старое раскидистое дерево. Амайа не могла похвастаться умением хорошо лазать, а высокая подошва ботинок предательски скользила и выворачивала ноги. Но тем не мение процесс оказался довольно занятным. Подтягиваться вверх от верки к ветке ей часто помогал Саске. Как оказалось, дерево было не самым сложным препятствием. Ветки. Способные выдержать вес человека доходили до верха второго этажа.       Третьий этаж был чуть меньше первых двух. Со стороны стены, возле которой они находились какраз был небольшой выступ, похожий на откос. Саске без особо труда уцепился за него и чуть упираясь ногами в стену устойчиво встал на выступ, ширина которого в лучшем случае составляла сантиметров двадцать. Преодолевать этот рубеж Амайе было страшновато, но крепкая хватка Учихи помогла справиться и с этим. Дело оставалось за малым. Пройти вдоль откоса, не свалиться и каким-то чудом влезть в окно комнаты Саске.       Как оказалась, данный путь и впрямь был для Саске хорошо известен. Рама окна чуть скрипнув раскрылась после того, как парень проделал с ней ряд непонятных манипуляций. Отходя в сторону он сначала помог пролезть в окно девушке, инструктируя о местонахождении мебели и предупреждая, чтобы та не стукнулась и не упала.       — А если твои родители нас слышали или еще не спят?       — Не загоняйся. Их комната на втором этаже и в другом конце дома. Отец сам не очень хотел ночами выслушивать мою игру на гитаре. Света нигде нет, значит точно спят. Если будем вести себя тихо — все будет Ок. Переночуем, а рано утром так же выберемся.       После короткого знакомства с комнатой от Саске последовало предложение переодеться. Амайа была этому рада. В обтягивающих рваных джинсах спать было бы не очень удобно, а топ, позаимствованный у Темари сдавливал грудь.       Комната, некогда обжитая подростком теперь казалась заброшенной. Здесь не было пыли, но вещи были разложены до того идеально, что становилось понятно, помещение давно пустует. Довольно странное чувство, когда стены помнят тебя прежним, но с каждым новым возвращением ты меняешься все сильнее. Саске даже не предполагал, что испытает подобное уже через пару месяцев после того, как съедет от родителей. Жизнь в общежитии восторга не вызывала, Наруто был неудобным соседом. Но теперь именно та комната в небольшие шестнадцать квадратов казалась ему домом.       Размышления ненадолго притупили чувство опьянения от прошедшего концерта, выходки на сцене и выпитого. Амайа стояла возле шкафа, повернувшись спиной и смущенно силилась скрыться в темноте, стягивая тугой топ и чуть трясущимися руками пыталась попасть в рукава широкой футболки. Саске засмотрелся на изгибы тонкой талии и едва просматриваемый в ночном мраке рисунок мышц. Он обещал ей не заходить далеко, но сейчас все нутро подталкивало к тому, чтобы подойти, прикоснуться, сжать в объятиях, оттянуть короткие каштановые волосы назад и поцеловать чувствительную точку на затылке.       Нужно было отвлечься. Плакаты с любимыми рок-группами. Белая контрастная надпись на серой стене со строчкой из американской песни. Макет байка о котором мечтал на полке. Ничто из этого не смогло отвлечь. Первый мотоциклетный шлем с потертотями от падений и разбитым стеклом стоял в назидание о том, что больше он не сядет пьяным за руль, все же смог удержать внимание на некоторое время. С ностальгией он провел двумя пальцами по некогда гладкой поверхности.       — Это точно удобно?       Настроение Амайи тоже переключилось с беззаботной веселости и готовности совершать самые отчаянные поступки к некой потерянности.       — Все хорошо, располагайся.       Саске расправил кровать и призывно указал на нее пальцем.       — Будешь спать у стены, — коротко пояснил он.       Кровать была односпальной, умеренно жесткой и очень удобной. От свежего постельного белья приятно пахло кондиционером. Тяжелое одеяло приятно обволакивало тело. Амайа даже подумала, что с радостью бы сейчас уснула. Но когда кровать прогнулась под весом парня, а места стало значительно меньше, сон прошел, сменившись странными ощущениями.       — Кровать узкая. Придется обняться. Так будет удобнее, — пояснил Саске, обнимая ее со спины. — Повернешься ко мне?       — Не привыкла спать с кем-то, — девушка чувствовала дискомфорт. А двусмысленность фразы заставила мысленно ударить себя по лбу, — Мне кажется, тут достаточно места, — в итоге решила пояснить она.       — Брось. Когда-то надо привыкать.       Саске мягко, но настойчиво потянул ее за плечо, чтобы развернуть. Амайа медленно привыкала к ощущениям, лежа на плече парня. Размеренное дыхание, плавно поднимающаяся грудь успокаивали. Она уже хотела прикрыть глаза, когда почувствовала, как за подбородок ее лицо потянули вверх. Плотные шторы, предусмотрительно задвинутые ранее, погрузили комнату в темноту, лишая возможности разглядеть что-либо. Это был отличный шанс абстрагироваться от лишних мыслей и сосредоточиться на ощущениях.       Требовательный поцелуй накрыл губы Амайи. Сначала нежный, ласкающий, после напористый. Было приятно поддаться. Адреналин от прошлых часов еще отдавал импульсами, унося сознание от лишних мыслей. Не зная, куда деть руки, Амайа стала едва касаясь кончиками пальцев выводить узоры вдоль всей руки парня. Медленно осмелев закинула ногу на его бедро. Ощущения от новых прикосновений к оголенной коже были странными но приятными. Оказалось, на Саске из одежды были только трусы. Этот факт заставил девушку на некоторое время прерваться.       — Проблемы? — голос Саске был низким и хриплым.       — Нет, просто… — Амайа мялась, не зная что сказать.       — Забей. Мне даже льстит твоя реакция. Тебе неловко от интимности обстановки и того, что я почти голый. Все понимаю. Это нормально.       Голос раздавался над самым ухом, будоражил, вызывал мурашки. Хотя, судя по всему, целью фразы было успокоить. Впрочем, переключиться от новых ощущений удалось. Амайю снова увлек поцелуй. Ласки становились все более смелыми, а Саске уже повернулся на бок, опираясь на локоть и чуть нависая над девушкой. Невинные поглаживания живота, рук постепенно переходили к ключице и спускались ниже. Ловкие пальцы словно невзначай забирались под растянутый V-образный вырез футболки, очерчивая на груди границу лифчика.       Амайе казалось, что она медленно теряет голову, позволяя Учихе слишком многое. Но когда его рука крепко сжала бедро, до предела натягивая чувствительную кожу, в голове всплыли совсем ненужные воспоминания.       Посвящение. Темный коридор. Учиха Мадара зажимает ее возле стены и обращается как со шлюхой. Хотя, к чему вранье себе. Она вела себя соответствующе. Развязные поцелуи. Ощущения от затвердевшей плоти под брюками, откровенно упирающейся ей во внутреннюю часть бедра или живот.       В момент стало мерзко от самой себя. Если до этого удавалось обмануть совесть, списать причину своего поведения на выпитую таблетку, то больше это не помогало. Сейчас ее целовал и ласкал Саске. Но по наитию она вспоминала ощущения от рук Мадары, вкус его поцелуев.       — Стоп. Все далеко заходит.       Не справившись с нахлынувшим за пару секунд, Амайа решила все же прерваться, чтобы не давать ложных надежд на продолжение.       — Будем спать?       Не смотря на легкую отдышку голос Саске казался спокойным.       — Надо.       Амайа честно пыталась уснуть. Но лежа в объятиях Учихи, склонив голову на его грудь, сон не приходил. Пытаясь хоть как-то отвлечь себя, она вновь принялась обводить пальцами выступающий рисунок мышц на руках. Это действие казалось ей достаточно невинным, но уже вскоре стало отчетливо слышаться учащенное сердцебиение и тяжелое дыхание.       — Договаривались же спать.       Саске с новым поцелуем накрыл ее губы. Он медленно проверял границы дозволенного сегодня. Не спешил, но каждое его движение было наполненно уверенностью. Казалось, он был четко уверен в своих действиях и лучше Амайи знал, от чего ей будет приятно. Открывал для нее самой массу чувствительных точек на теле. Но он совершил ошибку, когда попытался перевернуться и опираясь на вытянутую руку, чтобы нависнуть над девушкой.       Было приятно, но затуманенный разум Амайи прояснился от осознания того, к чему все идет.       — Саске, нет.       Голос девушки был твердым и уверенным.       — Амайа…       — Мы договаривались.       Понимая, что ответить нечего, снова лег на спину, стараясь успокоить разгоряченные мысли и тело.       Прошла пара минут. Амайа не могла отделаться от размышлений. Она всегда воспринимала Саске как равного. По умолчанию. Во всем. Но сейчас чувствовала себя невинной и абсолютно неопытной девочкой в руках мужчины. И вопросов бы не возникало, именно такой она и была, но рядом был Саске. Подобные ощущения рядом с ним казались крайне непривычными. Впервые хотелось ему поддаться, довериться, а не спорить, с ехидством доказывая свою правоту.       — Спишь?       — Уснешь тут, — ответ Учихи сопровождался нервной усмешкой.       — Мне тут стало интересно, а сколько девушек у тебя было.       — Немного. Ты вторая.       — Я не о том. В плане секса.       — Зачем тебе?       — Просто… Интересно.       — Не считал.       — В смысле?       — Не могу вспомнить.       — Не верю.       — Много.       — Сколько? Хотя бы примерно. Ну, три, пять, десять.       — Больше.       На удивление девушки Саске только пожал плечами.       — Да какая вообще разница.       Учиха мягко поцеловал девушку в макушку, прекращая неинтересный для него разговор. Такахаши же задумчиво продолжила уже неосознанно водить кончиком пальцев по внутренней части предплечья. Когда острые ноготочки проходились по линии сгиба или пытались разгадать пути дорожек вен, по телу парня разливались волны мурашек. Саске уже понял, что уснуть сегодня ему не грозит, но вот справляться с возбуждением было все сложнее. Хотелось больше. Сильнее. И уже на полную.       — Если ты сейчас не остановишься, я тебя точно трахну.       Из-за грубости выражения слова казались скорее угрозой.       — Но я же ничего такого не делаю… — растерялась Амайа тут же отдергивая руку.       — Это тебе так кажется.       Словно в подтверждение своих слов и с желанием на некоторое время смутить и сбить пыл девушки, Саске взял ее за руку и заведя под одеяло уложил на ткань трусов, в которых ему явно было уже очень тесно. Амайа резко отдернула руку, реакция была угадана верно.       — Да ладно, это всего лишь член, Амайа. И рано или поздно ты все равно его ощутишь. И не только руками.       Слова парня были непривычно пошлыми, но заставили сердце биться быстрее. Ночь казалась бесконечно долгой. Такахаши прислушиваясь к размеренному дыханию Учихи была уверенна, что он спит. Медленно, нерешительно она стала двигать бедро вверх по его ноге, пока не дошла до все еще твердого бугорка. Она едва ерзала ногой из стороны в сторону. Любопытство постепенно начало захватывать ее. Когда осмелев, она дотронулась рукой до интересующей части тела и чуть погладила его, Саске неожиданно встрепенулся.       — Доигралась. Теперь моя очередь.       Не дожидаясь ответа, он повалил Амайю на спину и напористо протолкнул ладонь между ее ног, проводя пальцем и чуть надавливая между половых губ. С удовольствием он удостоверился в том, что ткань ее трусиков была насквозь мокрая.       — Саске, давай все же спать. Честно, — задыхаясь от новых ощущений лепетала Амайа.       — Поздно. Я предупреждал. Не раз.       Девушка попыталась слабо оттолкнуть его руку, но в итоге с ее губ лишь вырвался стон удовольствия от ласки.       — Да ты же и сама хочешь, — низким гортанным голосом прошептал ей на ухо Саске.       — Нет.       — Врешь!       В подтверждение своих слов Учиха чуть усилил движение и круговыми движениями погладил особо чувствительную точку. Амайа инстинктивно свела колени и сжала бедра, но возмущение утонуло в новом стоне следом за которым начался новый долгий поцелуй.       Усталость, море эмоций, восторг от концерта, выпитый алкоголь сделали свое дело и Амайа постепенно полностью отдалась воле Учихи. Она и не заметила, как футболка оказалась задрана, а лифчик расстегнут. Умелые руки парня с упоением сжимали ее грудь, перекатывая соски между пальцами. Поцелуи сыпались беспорядочно: губы, плечи, шея, ребра, грудь, живот. Каждое новое прикосновение его губ на теле проходилось словно разрядом тока. Голова кружилась и воздуха катастрофически не хватало. В комнате становилось слишком жарко и душно, хотелось открыть окно настежь, а еще лучше выйти на улицу, освежить и тело и голову. Амайа свято обещала себе, что сейчас непременно встанет к окну, но отвлекалась на все более откровенные ласки.       На задворках сознания мелькала мысль, что пора все это прекращать, но было настолько томительно, сладко и приятно, что отчаянно не хотелось даже допускать подобного. Казалось, что она вот вот расплавится от каждого нового касания, от каждого поцелуя. Все тело пылало. Не зная, куда деть ноги, неловко согнула их в коленях, стараясь найти дополнительную опору. Зато рукам постоянно находилось занятие. Изучать тело партнера нравилось даже слишком сильно. Чувствовать под пальцами мышцы спины, ощущать нежность кожи на шее, сжимать упругие напряженные ягодицы, пропускать через пальцы гладкие непослушные волосы. Нестерпимо хотелось найти все самые чувствительные точки на его теле. Понять, что приносит наибольшее удовольствие. Поэтому прерываясь из-за сбитого дыхания Амайа раз за разом задавала уйму вопросов. Саске на это лишь усмехался и просил не торопиться: «Успеешь. Не все же сегодня».       Он прижимался к ней всем телом, расположившись между ног, призывно упирался возбужденной плотью к ее самому чувствительному месту, слегка терся, имитировал поступательные движения, при этом бесконечно поглаживая, целуя, кусая, шепча на ухо разную приятную чушь. Девушка была вовлечена и уже активно вторила его движениями, приподнимая таз. Ей тоже хотелось. Нестерпимо. Слишком. Поддавшись новым ласкам Амайа расслабилась, подчинившись воле Саске. Она была в нем слишком уверена. Зря. Парень уже еле сдерживал свои порывы, боясь спугнуть.       Медленно но верно он продвигался все дальше. Оставалось самое сложное: раздеть девушку до конца и приступить к самому желанному. Он не хотел навредить, но понимал, зная характер Такахаши, до последнего будет отказываться от близости и, как показала сегодняшняя практика, тут надо либо действовать с постепенным напором, либо вообще забыть о мысли секса с ней. Странный страх перед новым в отношениях. Опасения оказаться использованной, стать одной из. Показаться слабой. Паническая боязнь боли и очень высокая чувствительность. В очаровательной головке сидело много надуманных мыслей и Саске видел один способ борьбы с ними — действия.       Ввязываясь в авантюру со спором он и не думал, что эта девушка сможет вызвать в нем такие чувства. Сейчас отчаянно хотелось оградить ее от влияния Мадары. Сберечь. Не дать навредить. Не допустить того, чтобы она вообще узнала о споре. Впервые ему было не все равно.       Поймав нужный момент, Саске подцепил резинку трусиков и потянул вниз. С глаз Амайи мгновенно спала пелена блаженства и она в ответ вцепилась в крайне важный для обоих сейчас предмет гардероба.       — Нет! — отчаянно мотала головой Амайа.       — Я делал что-то такое, что тебе не нравилось? — ответом служила тишина. — Расслабься. Без них мне будет удобнее… — и выдержав паузу добавил, — Удобнее делать тебе приятно.       От этих слов по телу девушки пробежали мурашки, а руки разжали ткань белья. Будь она возбуждена меньше — сгорела бы от стыда. Но сейчас мысли о дискомфорте обитали где-то далеко и терялись в омуте новых ощущений. Она даже не могла вообразить, что проделывал внизу пальцами Учиха, но от этого напрочь сносило крышу. Почувствовав, как палец проникает внутрь, Амайа напряглась.       — Саске, стой. Не хочу… — подобрать слова было сложно. — Не хочу лишиться девственности так… — и еще помедлив продолжила, — от пальца.       Сдержать смешок у Учихи не получилось.       — Не переживай. Мне самому «так» не интересно.       Ласки продолжались. Исступленные, рваные, жадные. Оба уже были на грани. К одному пальцу добавился второй. Поступательные движения сменялись стимуляцией клитора, затем снова проскальзывали внутрь, приятно растягивая пространство. Низ живота сводило приятной истомой. Это чувство было знакомо Амайе. Волны наслаждения импульсивно начинали разливаться по телу, а внутри все трепетало. В момент, когда девушка была уже в предвкушении приближающего удовольствия, она почувствовала, как пальцы сменились чем-то другим. Твердым, горячим, напирающим. Долгого анализа для прояснения ситуации не потребовалось.       — Нет! — сопротивление звучало скорее испуганно, чем жестко. — Вот это точно нет.       Внутри еще была уверенность, что это все окончится безобидными ласками.       — Я не готова.       — Знаю. Тише. Хочу, чтобы ты его почувствовала. Просто повожу им.       Из всех сил Саске старался придать тону мягкие, нежные нотки, такие, чтобы успокоить, уверить в безопасности. На деле же хотелось наплевать на все, войти с разгону и на полную длину. И не сбавлять темпа до самого конца. Ночь оказалась слишком длинной. Сдерживаться так долго он не привык. Но останавливало желание услышать стоны удовольствия от нее, страх напугать, сделать больно, обидеть.       Закусив губу до боли, тем самым напоминая себе о контроле, Саске продолжал неторопливую ласку. А движения рук в контрасте с намерениями стали нежными. Он бережно перебирал волосы, стараясь всячески отвлечь девушку. Головка уже ловко скользила вдоль слишком мокрого входа. Когда он задевал клитор, Амайа сдавленно стонала и неосознанно двигалась навстречу. Эти моменты казались Саске длинной в минуты, а то и часы. Было сложно удержаться от того, чтобы не добавить чуть напора и не проскользнуть внутрь. Много усилий не понадобится. Уже более чем готова. Он это точно знал.       Затянув ласку достаточно долго, Саске сделал глубокий выдох, незаметно для Амайи занял более удобную позицию, пресекая тем самым ей путь к отступлению. Переплел их пальцы, крепко сжимая кисти, коротко взглянул в глаза и припал к губам с новым поцелуем. Легкий толчок и головка почти полностью скрылась внутри, принося парню чувство приятного сжатия.       — Черт! Уже чувствую, как узко.       Мысль пролетела такой яркой вспышкой, что Саске слишком поздно понял, что начал произносить ее вслух.       «Держись, дурак», — уже про себя добавил он.       — Саске! — Амайа старалась освободить руки.       — Тише, тише. Я чуть-чуть. Все в порядке.       Саске и сам уже поражался абсурдности своих слов, но тем не менее продолжать. В этот раз долго выжидать не стал. Как только Амайа расслабилась, он резко подался вперед, с трудом входя до середины. Не смотря на его ожидания, пришлось приложить больше усилий.       «Уж лучше разом, чем затягивать»       Преграда на пути туго натянулась, с трудом пропуская внутрь. Такахаши почувствовала нечто странное. Будто внутри оборвалось и открылось что-то новое. Твердая плоть проникла слишком глубоко, расширяя все до дискомфорта. Саске почувствовал, как сначала задрожали ноги, а затем и все тело Амайи.       Задавался рассвет. Первые лучи уже проступили сквозь шторы и Саске чуть приподнялся на прямых руках, чтобы снизить давление своего тела на девушку и отчетливо увидел растерянный и жалостливый взгляд округлившихся глаз. От ее возбуждения не осталось и следа. В какой-то момент ему даже захотелось прекратить.       «Учиха!», — шептала она одними губами с явным осуждением.       — Вот видишь, уже поздно.       Выждав время Саске начал совершать медленные раскачивания. Из-за слишком затянувшейся прелюдии было крайне сложно сдерживать себя. Особенно сейчас, когда все было почти сделано. Но испуганный взгляд зеленых глаз призывал к вниманию.       — Саске, он слишком большой.       По голосу было слышно, что девушка старается сдерживать неприятные ощущения, инстинктивно напрягая все тело, что было ошибкой. Саске столько времени потратил на то, чтобы заставить ее расслабиться, но все оказалось напрасно. За пару секунд ненужный контроль Такахаши захватил ее тело, в этот раз только вредя. Просьба расслабиться результата не возымела. Саске тяжело выдохнул.       «Что же, придется по другому. Прости, в следующий раз будет приятней. Закончить все равно надо. Иначе второй раз даже не подпустишь»       — Амайа, это только половина. До конца будет так.       Не дожидаясь ответной реакции он чуть отодвинулся и резко вошел до самого конца. Девушка чуть пискнула, стараясь сдержать болевые ощущения и только сильнее сжалась. Расслабиться она так и не смогла, не смотря на все советы и напоминания. Единственное, на что хватило сил, это переться руками в выступающие тазовые кости парня. Иллюзия контроля и того, что сможет остановить его в нужный момент. Она чувствовала опустошение, в голове было много мыслей, но сосредоточиться не получалось ни на чем. Саске выразительно смотрел ей в глаза, а она лишь силилась не заплакать. Пересекаться с ним взглядом сейчас совсем не хотелось. Внимание привлек потолок за его плечем. Белый, гладкий, с ровным потолочным плинтусом. Именно на нем было решено сконцентрироваться. Думать о потолке сейчас было проще, чем о происходящем.       — Закинь ноги мне на спину, так будет проще.       Просьба была выполнена без эмоций. Получив удобный угол Саске наконец начал двигаться сначала размеренно, стараясь дать привыкнуть к новым ощущениям. Вскоре он заметил, что Такахаши совсем стихла, стала отстраненной.       — Как ты?       — Больно.       Саске старался отвлечь ее поцелуями, ласками, но Амайа больше не реагировала на них. От страсти в которой она была готова сгореть ранее не осталось и следа. Учиха напротив потерял остатки и так слишком долго сдерживаемого контроля.       — Саске. Пожалуйста, заканчивай быстрее.       Фраза окончательно сорвала тормоза. Парень начал двигаться в свое удовольствие. Быстро, глубоко, входя до конца. Сейчас их впечатления от процесса разнились существенно. Учихе до сих пор казалось, что он действует аккуратно и нежно. Наконец он мог полностью насладиться. Амайа старалась терпеть непривычное положение и неприятные ощущение, особенно болезненным были движения слишком объемной головки. Хотелось заплакать от обиды и боли, но слезы сейчас казались ей слишком неуместными и глупыми. Она и в самом деле боялась первого раза и всячески оттягивала его. Возникшее чувство вины подкидывало воспоминания о недавней прелюдии, заставляя перебирать моменты, когда можно было все остановить и прервать до того, как точка невозврата будет пройдена. Сейчас весь процесс казался крайне странным.       В чувства Учиху смогла привела короткая фраза. Не столько было важно ее содержание, сколько интонация. Усталая, измученная, надрывная.       — Саске, ты скоро?       Он не закончил, был еще даже не близко. Раньше его не особо заботило удовольствие партнерш. Но Амайе хотелось сделать приятно, оставить хорошие впечатления от процесса. Не разочаровать. Сейчас же он понимал, что в конце слишком сильно увлекся, упустил самый главный момент: когда девушка стала просто терпеть происходящее через боль. Продолжать не хотелось. Саске отстранился и лег рядом, осторожно увлекая Амайю к себе на грудь.       — Тише. Все хорошо, все закончилась. Ты лучшая, Амайа.       — Но ты же не закончил.       — Плевать.       Саске старался успокоить, перебирал спутанные волосы, приводя их в порядок, нежно гладил плечо, стараясь успокоить дрожь. Амайа все еще выглядела безучастной.       — Хочешь в душ?       Ответом был короткий кивок.       Встать оказалось не так просто. Ноги затекли, а режущая боль внизу живота напоминала о себе при каждом шаге. Саске заботливо завернул ее в простынь, достал свежее полотенце из шкафа и поддерживая за талию провел до нужной комнаты. Забраться в ванну и настроить воду тоже пришлось помогать. Ноги девушку не слушались, а руки тряслись. Амайа присела на корточки направив на себя струю приятной теплой воды. Это помогло немного прийти в чувства.       — Мне подождать тебя за дверью или здесь? Чем-то могу помочь?       — Все в порядке. Можешь остаться здесь.       Получив согласие, Саске задернул шторку ванной и направился к раковине, хотелось умыться.       С водными процедурами Амайа закончила на удивление быстро. Стало значительно легче. Неприятные чувства внизу живота и между ног оставались, но свежесть после душа помогала с этим справляться. Воде удалось смыть большинство негативных эмоций. Саске помог выбраться из ванной и вытереться полотенцем. Снова зафиксировав на не простынь.       — Есть хочешь?       — Не хочу никуда идти. Тем более сейчас пересекаться с твоими родителями.       — Не переживай. Отец в командировке, а мама уехала к бабушке.       — А к чему тогда была это конспирация вчера? — Амайа наконец засмеялась, вспоминая, как они тайком пробирались в дом.       — Думал, тебе понравится. Риск, адреналин и прочее. А для меня это были приятные воспоминания. Да и ключи от дома у меня забрали, — Саске тоже улыбнулся. — Подожди меня, сейчас приду. Лучше оставайся лежать в кровати.       Через пару минут на прикроватной тумбе перед Амайей стояли стакан апельсинового сока и пара бутербродов. Аппетит появился неожиданно, вынуждая съесть все и с большим желанием. Быстро наведя порядок и сменив постельное Саске лег рядом, обнимая девушку. Теперь находиться в его объятиях и лежать на плече казалось таким естественным и приятным моментом. Постепенно начинало клонить в сон.       — Поспи. Тебе надо отдохнуть.       — Времени уже много, пора возвращаться в общагу, — стараясь придать голосу бодрость настаивала девушка.       — Успеем.       — Саске, то что произошло…       — У нас проблемы?       — Да нет, просто… — мысль так и не была закончена.       Короткое обсуждение произошедшего продолжалось не долго. Саске интересовало состояние девушки и ее ощущения. Честные заверения о том, что не на следующую близость, но уже через несколько раз дискомфортных ощущений точно не останется, успокоить Амайю не смогли. Зато сон настиг быстро. Поверхностный, беспокойный, но он подарил долгожданную разгрузку для мозга. Саске же уснуть не мог. Долго лежал с закрытыми глазами, но эмоций было слишком много. На протяжении всего времени он бережно перебирал волосы девушки, массируя кожу головы. Знал, это успокаивает ее. Внимательно разглядывал черты лица, едва касаясь очерчивал контуры губ, щек, подбородка, носа, поправлял золотое кольцо сережки в ухе. Ему хотелось ее. Снова.       До своей комнаты в общежитии Амайа добралась уже ближе к обеду. Бросив одежду и сумку возле кровати она поспешила лечь и тут же снова уснула, на этот раз глубоко и крепко. Разбудил ее только звук открывающейся двери. Темари вернулась с учебы и тренировки по танцам.       — Привет, соня. Как концерт?       Переживания о незапланированной беременности почти отпустили девушку. Теперь она всячески пыталась игнорировать факт своего интерсного положения, продолжая жить полной жизнью, исключив лишь алкоголь и ночные тусовки.       «Я беременная, а не больная», — часто со смехом напоминала она, когда подруги или Шикамару пытались в чем-то помочь и чрезмерно наседали с заботой.       — Темари, а живот долго болеть будет?       Вместо ответа задала встречный вопрос Амайа, не ловко усаживаясь на кровати, стараясь привыкнуть к новым ощущениям и выбрать удобное положение.       — В смысле? Как? Амайа, вы с Саске!       Сначала не поняла вопроса Темари, но после обрушилась со шквалом вопросом на подругу, требуя подробных рассказов.