Don't think about result

      Когда он проснулся, то сразу ничего не понял. Он слышал слева от себя нечастое постукивание клавиш его ноутбука и повернул голову на звук, постепенно осознавая, что уснул за столом.       Томас склонился над его ноутом, вычитывая там что-то и ещё находясь в полусонном состоянии, Александр протянул руку к нему, чтобы тот убрался от его вещи. Джефферсон наконец глянул на него и отпил немного, судя по запаху, кофе из своей кружки.       - Просто глянул твою статью. Нашёл несколько ошибок, а ещё ты не указал Вашингтон в числе штатов, отменивших приговор о лишении жизни. В прошлом году внесли поправку в уголовное. Хах, а ещё на юридическом. Позоришь факультет, Гамильтон.       - Отвмли.       - И вот она, моя благодарность.       Александр глянул на панель задач в ноутбуке, где высвечивалось время. 7:34, серьезно?!       - Мне вставать через часа полтора, какого ты меня разбудил?       - Я не будил тебя, ты сам проснулся. И дай своё расписание.       - Зачем? Пофиг, на тумбе.       - Там гора бумаг.       - Оно цветное.       Пока от него отстали, Алекс подвинулся к ноутбуку, отменив несколько последних действий, чтобы убедиться, что с его статьей всё в порядке, и куски из неё не удалили. Вроде, Томас ему особо не насолил – лишь пару опечаток исправил.       Статья в принципе готова, стоило лишь перечитать и отправить на почту редактору.       - Это твоя сестра? – послышалось сзади, и Алекс обернулся, морщась от боли в спине после сна в сгорбленном состоянии на столе. Томас показывал на деревянную рамку с фото, стоявшую на той же тумбе поверх кучи бумаг, как гребаный флаг их нации на поверхности Луны.       На снимке были темноволосая молодая женщина и сам Александр, где ему лет восемь, не больше.       - Мать.       - Выглядит моложе.       - Выглядела.       Джефферсон задержал на нём взгляд.       - Понял, - просто ответил он, и Алекс был рад избавиться от участи пояснять, что мать его скончалась, когда ему было лет тринадцать, оставив его, по сути, сиротой.       Только это фото он решил забрать перед уездом в Нью-Йорк, ему казалось, что оно вышло самым удачным.       Позади рамки Томас задержал взгляд.       - Здесь от креплений уже дугой картон стерся. Замени.       Внизу живота стало холоднее.       - Положи.       Томас поставил на место рамку, отыскал в стопках бумаги лист с расписанием и для сравнения, видимо, взял своё.       - Ну что, плохие новости с утра? – бодро спросил он, не отрывая глаз от расписания.       - Самая плохая новость с утра – это ты, вряд ли что-то переплюнет это.       - Я бы согласился, но здесь приговор похуже – примерно четыре занятия у нас совместные, мне придется пялиться на тебя на четыре занятия дольше.       - Не-е-е-ет, дай посмотреть, - он вскочил со стула, подлетев к Томасу и сверив время занятий на обоих листах. – Не-е-е-е-е-ет, ещё и дважды, ты встаешь раньше меня!       - Черт.       - Что?       - История семинаром.       - Блять.       В прошлом году вторым семестром им уже ставили совместную историю. Зашла тема о войне за независимость и политической обстановки США в этот период, и последнее, что успел сказать преподаватель в тот день, было: «Как вы считаете?». Дальше занятие буквально вели Алекс с Томасом, доказывая друг другу правду со своих колоколен. Когда два мела были исписаны по всей доске, их спор зашёл сначала за тряпку, потом за способы уменьшения инфляции, что даже звонок не прервал – Джеймс буквально за руку уводил Томаса, а Джон с Лафом – Алекса, когда преподавателю понадобилось закрывать аудиторию.       - Утверждение Национального банка стало ключевым решением, пошёл ты! – последнее, что удалось прокричать тогда Алексу, прежде чем его оппонент скрылся за толпой студентов.       - Пошёл ты, Гамильтон, в тот период это нихрена не принесло!       Это был трудный день.       - Мда, ещё и сегодня.       - Ведет всё тот же Штраус?       - Да.       Алекс положил лист на кровать и, раз сон уже полностью выветрился с головы, время до занятия решил посвятить статье и пораньше отправить её в газету.       На столе осталась та же кружка с надписью, - да кто бы блин сомневался, - «№1», сделанной в стиле стандартного герба университета.       - Ты оставил свою хвалебную кружку.       «Интересно, а на чехле его телефона написана ода о нём?»       - Можешь допить и помыть.       - Можешь сходить нахер, - дернулось лицо Алекса. Это был явный плевок в сторону его переменчивого достатка.       - А что? Просто ввожу разнообразие в твой скудный рацион! Что ты там обычно пьешь кроме воды? Явно не знаменитый французский кофе. Il est peu probable que des personnes aussi pauvres aient une tasse de café dans la restauration publique la plus proche seraient (Маловероятно, что таким беднякам даже в ближайшем общепите по карману стаканчик кофе).       - Je peux l'envoyer en français (Могу послать и по-французски).       - Ох, вот даже как, - чуть расширились глаза Томаса. – Но произношение любительское.       - Не всем папочка может нанять Филиппа Соллерса, Джефферсон.       Злость отчетливо проскользнула на лице парня в ответ.       - Увидимся на истории, - помпезно махнул ему Томас и открыл дверь их комнаты.       - Жду не дождусь… - дверь закрылась. - …ублюдок.       Каким же ужасно долгим обещал быть этот день.       Гамильтон только заметил аромат кофе из кружки Томаса, заполнивший комнату. Оказывается, он и половины не выпил своего дорогого, привезенного из Франции напитка! Один из плодов денежного деревца его семьи – ужасное расточительство.       Перекусив батончиком, найденным в малом отделении рюкзака, Алекс без спешки почитывал статью, опомнившись только когда увидел на часах оставшиеся двенадцать минут до занятия. Вскочив из-за стола, он стянул с себя измятый джемпер, кинув его на кровать, и надел более прилично выглядевший зеленый свитер.       На телефоне было несколько сообщений, но он решил просмотреть их на ходу.       Уже одной ногой в коридоре он понял, что так и не отправил статью, и вернулся, отослав её на почту редактору.       Шесть минут.       Он закрыл дверь комнаты и быстрым шагом пошёл по коридору, перепрыгивая затем почти все ступеньки лестницы за раз.       На улице он заметил, что пошёл дождь, а он, дурак, выбежал в кедах. Ладно, до кампуса – пара шагов.       Экран трясся и умывался дождем, пока Александр читал сообщение от президента университета, Джорджа Вашингтона.       - На моём столе выпуск с твоей статьей. Как всегда, вышло добротно. После занятий попробую ещё раз уговорить тебя на работу в отделе студ кадров, так что не забудь зайти. Дж.В.       Гамильтон усмехнулся, вбегая на лестницу второго этажа. Ему и вправду не интересно работать с бумагами о зачислении: даже в архив личных дел не пускают, что там делать? Да, это принесло бы ещё немного денег, но он лучше дальше продолжит писать статьи в газету.       Тем не менее просьбы человека, взявшего тебя в самый классный институт Нью-Йорка, уважать стоило.       - Хорошо, сэр. А.Гам.       Гамильтон вошёл в аудиторию, когда за дверью прозвенел звонок.       Джон поднялся с места на третьем ряду и махнул ему рукой. Слева от него сидел Лафайет, и, к неудовольствию Алекса, слева уже от него сидели Томас и Джеймс.       Он быстро прошёл и сел справа от Джона, подальше от парочки виргинцев.       - Еле успел. Да, доброе утро, Лаф, - выдохнул Гамильтон, собирая взмокшие волосы в хвост. Всё, теперь учебный вид был готов.       - Штраус опять опаздывает.       - Как обычно.       - Как жизнь с соседом?       Алекс зло глянул на сидящего с краю Томаса, оживленно рассказывавшего что-то Джеймсу с дежурной ухмылочкой.       - Я начинаю ненавидеть его в геометрической прогрессии, - сморщился парень и заглянул в телефон.       - Хах… Образуется..? – Гамильтон глянул на него исподлобья. Джон пожал плечами. – Ты ел?       - Да.       - Что-то питательней найденных где-то батончиков?       Александр усмехнулся слегка виновато.       - Не, прижал.       - Пойдем с нами в столовую.       - Будет зависеть от ответа редачера, - пока глухо.       - Пожалуйста, я ведь могу…       - Джон, нет, серьезно, завязывай, ты за меня платить не будешь, и никто не будет, - сразу нахмурился Алекс. Друзья давно сказали, что у него, так называемый, пунктик на отказ от чужих денег, и когда-нибудь он сможет обзавестись серьезными проблемами из-за своего упрямства.       - Элизабет платила за тебя, - частичка обиды была слышна в его голосе.       - Элайза была моей девушкой и, к тому же, богатой. И расстались мы, знаешь почему, - потому что он не хотел пользоваться ею и принимать её заботу, осознавая, что ничего не может дать в свою очередь. – Не хочу чувствовать себя так же с друзьями, ближе вас у меня никого.       - Алекс…       - О, проснулся мужик, - отвлекся Гамильтон на вошедшего в аудиторию преподавателя.       Штраус и вправду выглядел, словно только с подушки поднялся – один глаз сонный, другой вообще спит, движения медленные, неохотные. Достаточно долго он кладет кожаный чемодан на свой стол и выгребает оттуда бумаги. Зачем, спрашивается, он всё равно всегда рассказывает материал с головы.       - Ставки, - шепнул Джей с парты повыше.       - Континентальный конгресс, - послышался голос Мэдисона.       - Дам ему шанс. Миссурийский компромисс.       - Загнул, Алекс, всегда не дальше Канады. Ну, пусть, - всё же кивнул Джей.       - Образование тринадцати штатов, то есть дата Виргинии, - шепнул ему Джон, и Алекс в сомнении повел край губы вниз, ничего пока не говоря.       - Давай декларацию независимости, - сказал Лаф.       - Раз вы ничего не оставили – война с Англией, - пожал плечами Томас.       - Принято!       Традиции есть традиции, с тех пор как все поняли, что рассказывают им одно и то же из раза в раз, пошли ставки на тему, и кто дальше всех – обеспечивает профессору стаканчик кофе на стол. Сегодняшний стоит от Адамса, поэтому тот притих и не сделал ставку.       - Ох, спасибо, господа, - кивнул Штраус классу, заприметив горячий кофе на краю стола. – Сегодня поговорим о декларации независимости.       - Есть, - улыбнулся Лафайет.       - Как знал, однако, - похвалил Джон Джей. – Алекс, кто дальше всех?       - Джон. На целый век, - сощурился Александр на друга.       - Кому-то пора подучить историю, - ехидно подметил сидящий поодаль Томас.       Гамильтон закатил глаза. Этому парню и невдомёк, что тот, над кем он насмехается, великолепно знает историю.       И знает, что второй по дальности была дата Алекса. А без участия парня из Южной Каролины – первой.       Джон же не был расстроен.       - Ну, что же, не попал, - мило улыбнулся он и увел взгляд к преподу.       Гамильтон положил телефон под руку и быстро напечатал сообщение.       - Это была тема прошлого занятия. Этот придурок Томас и Лаф, может, и не в курсе, но ты-то знал. Не стоило намеренно проигрывать, чтобы мне не попало платить. А.Гам.       Телефон Джона коротко дзынькнул, и он поспешил отключить звук уведомлений, прежде чем ответить на сообщение.       - Просто с датой не задумывался. Правда. Д.Л.       Меньше недовольно коситься на друга он не перестал.       Штраус оглядел присутствующих и остановил взгляд на Томасе с Лафайетом.       - Рад снова видеть вас на моих занятиях, Джефферсон, Жильбер де Лафайет.       - Разумеется, мы тоже рады на них присутствовать.       Гамильтон закрыл рот кулаком и слышно прохрипел в сторону левой стороны ряда: - Кхым, подлиза, кхым.       Те, кто услышал, открыто не ухмыльнулись, но всё же одобряли его мнение. Томас, даже если услышал, виду не подал.       - Что же, не буду скрывать, я ждал вас, чтобы начать раздавать групповые проекты на семестр. В этом году у нас будут в основном групповые проектные работы, которые вы можете сдавать и на лекционных занятиях, - объявил заметно погрустневшей аудитории преподаватель, поправив немного съехавший галстук. – И первый я как раз хотел дать вам, мистер Джефферсон и мистер Гамильтон. В прошлом году мне, как, наверное, всем нам, понравилось наблюдать за вашей дискуссией, как раз данного периода времени.       У Александра лицо вниз поехало от такой новости. Он весь сморщился, глянув через ребят на Томаса, у которого на лице виднелась какая-то заторможенность от услышанного. Нервная улыбка тронула губы обоих, когда взгляды их встретились.       - Но, - прозвучало в аудитории, и на секунду в душе Александра мелькнуло надежда на лучшее. – Групповой проект – не парный, поэтому кто будет третьим работать над этой темой?       - Я!       - Можно?       Одновременно подали голоса Мэдисон с Джоном, подняв руки над головами.       «Джон, Джон, Джон, Джон!» - умоляюще твердил Алекс, не сводя глаз с профессора.       - Давайте вы, мистер Мэдисон, а то я почти не видел вас в этом месяце, - решил Штраус и записал имена студентов на одном из своих листов.       - Черт, - шикнули синхронно Алекс с Джоном, к радости сидящих слева Томаса с Джеймсом.       – Ваша тема: «Принятие Декларации независимости. Предпосылки, принятие, изменение в законодательстве». Так как дисциплина у нас именуется «Правовая история», я хочу больше слышать о юридической силе документа, хотя меня и радуют ваши знания личностей исторических деятелей. Всех касается - каждая группа будет выполнять проект!       Покачав головой, студенты вновь занялись своими делами, радуясь, что пока участь эта не настигла их.       - А что у тебя с посещениями? – донесся голос Джефферсона до Александра.       - Просто не приходил в сентябре. Скучно, - ответил ему Мэдисон, что Томас никак не прокомментировал, - в итоге-то удачно сложилось. Для него.       Алекс выгрызал пику из кончика карандаша.       - Боже, эти виргинцы два сапога – пара, как мне работать с ними?       - Кажется, с Джеймсом ты уже работал над чем-то в прошлом году и вроде не жаловался.       - То был реферат, мы, к слову, его даже не защищали, - не слишком обнадеживающе ответил Джону парень. – И он даже половины работы не сделал – двадцать девять страниц из восьмидесяти пяти. Нет, здорово, что он их написал, - Джей нас вообще кинул, - это помогло закончить более менее в срок, но всё же.       Экран телефона загорелся и невольно приковал к себе внимание. Это было сообщение на почту, значит, могло быть от редакции газеты. Ожидая увидеть там новость о выпуске статьи, Александр наткнулся на приглашение непосредственно в редакцию.       Возможно, что-то не так с его статьей, или вновь хотят официально зарегистрировать его как сотрудника. Время приема указано в два дня, а заканчивает он в час. В принципе до шестой авеню ехать минут тридцать, успеет даже к Вашингтону зайти.       На телефон вновь пришло сообщение, на этот раз более… Хах, локального характера.       - Во сколько кончаются твои занятия? Т.Дж.       Хм, решил не откладывать? Алекс только за, но… Черт, сегодня он занят.       - В час, но мне нужно быть в редакции газеты к двум. А.Гам.       Если судить по звуку слева, сообщение дошло.       - Ты что, издеваешься? – шикнул Томас явно в его сторону.       Александр глянул на него и развел руками. Тогда тот закатил глаза и что-то недовольно напечатал в ответ.       - Мы с Джеймсом начнем работу у меня в комнате, но это не значит, что ты будешь балдеть за наш счет! Т.Дж.       - Серьезно, Томас? Будто я сам себя попросил туда поехать! Выключай капризного ребенка, в любом случае я могу защитить наш проект так, как вы оба вместе взятые не сможете, - даже не видя его! А.Гам.       Гордо отстояв свою честь, он перевернул телефон экраном вниз, и как бы Томас недовольно не проедал его взглядом – так ни разу тот и не повернул.       Слава богу, совместных пар у них больше сегодня не было, - дальше только по специальности, а факультеты, опять же, к счастью, у него с Томасом и Джеймсом разные. Ещё бы не было этих дурацких общих дисциплин.       Нетерпеливо дослушав лекцию по интеллектуальной собственности, едва ли удерживая себя от постоянного ерзанья, он быстро распрощался с Джоном и выскочил из аудитории, направляясь в административный корпус.       Вновь дали знать о себе тонкие кеды – на улице по-прежнему для них нет сухой погоды, но времени переобуться всё равно не было.       Тесс, секретарь мистера Вашингтона, почти не заставляет его ждать, говоря, что к этому времени он и должен был прийти. Улыбнувшись ей самой искренней улыбкой, он проскочил в кабинет президента института.       - Джордж Вашингтон, сэр, можно? – как можно более виновато старается выглядеть парень, осознав, что в спешке забыл постучать.       - Заходите, что уж, игра в манеры проиграна.       - Да, простите. Я спешу, я ненадолго, мне нужно в Нью-Йорк Пост к двум, а мне ещё от метро до метро идти. Не далеко, в принципе, но никогда не знаешь, что задержит тут, там, и в итоге ты уже опоздал, хах, - затараторил Алекс, проходя ближе к столу Вашингтона и замечая на нем свежий номер газеты. – О, можно, сэр?       - Вперед, - благосклонно кивнул он Гамильтону и тот живо схватил свою газету, видя, что одна страница почти полностью уделена именно его работе.       - Есть! На этот раз они почти ничего не выбросили из текста! – быстро пробежал он глазами по тексту, теперь смотря на эту пахнущую чернилами бумагу как на личный желанный приз. – Однажды вся эта страница будет моей, я готовлю большую статью про уровень преступности!       - Хвастать легко, юноша, делать – труднее, - в тон их преподавателю философии, сказал Вашингтон. Тем не менее, гордость всё же блестела в его глазах. – Однако, если ты и вправду завоюешь всю эту страницу – попрошу Тесс повесить её на доску академической деятельности этого здания.       Александр ушам своим не поверил. Эта доска была как вершина горы – на неё вешали титульники научных работ, получивших несколько наград на конференциях! За год факультет права Колумбийской школы занимает второе в стране по числу научных работ, превысил только факультет Гарвардской юридической школы. Когда-то там висела работа и их историка – Питера Штрауса, но по административному праву.       - Да вы не серьезно, - едва сдерживая ликование, сказал Алекс.       - Вполне.       В числе таких людей будет висеть его статья!       - Черт, тогда мне придется попотеть!       - Юноша, вы выражаетесь в кабинете президента вашего института, - поднял одну бровь Вашингтон, укоряя чуть ли не одним взглядом.       Гамильтон прикусил язык.       - Да, конечно, простите, сэр, - виновато тряхнул он головой и, аккуратно сложив газету, вернул её на стол. – Но всё же, это то, зачем вы звали меня, сэр?       - Вы всё так же упрямитесь заниматься бумажной работой? Мне казалось, это занятие вам по душе.       - Только не заполнение копий приказов, сэр.       - Это принесло бы немного денег вам.        Но Гамильтон и так это знал, и хоть и был заинтересован в дополнительных средствах - рыться в бумагах очень не любил и не хотел. Пробовал уже, всего на месяц хватило.       Вашингтон отошёл от окна и сел в большое дорогое кресло перед столом.       - Даже несмотря на то, что студентов вновь набирают для работы в архиве?       Александр искренне удивился.       - Да ну?       - Уж не думаете ли вы, что я бы позвал вас, не имея дополнительных козырей в рукаве? – усмехнулся Вашингтон. – После пропажи листа из дела Чарльза Ли, мы достаточно долго отстраняли студентов от подобной работы. В конце концов, его семья всё ещё пытается судиться с нами… Но мне доказали, что случай за последние десять лет практически единичен, да и гораздо практичней использовать именно студентов для такой работы. Однако к действующим делам пока допускать будут только магистров и аспирантов с “чистыми” личными делами.       - А когда откроют набор на вакансию?       - С первого ноября.       - И действительно пустят в архив?       - Только к выпускникам и отчисленным.       - Ого, это круто.       - Понимаю ваш интерес, многие студенты стремятся на эту работу, из понятного интереса.       Конечно, всегда интересно покопаться в личных делах бывших студентов! Там ведь записаны все правонарушения, оценки за дисциплины и много чего интересного о не последних людях в их государстве. К тому же у Александра давно есть личный интерес к университетскому архиву.       - В любом случае, если вы дадите сейчас согласие – я порекомендую вас. Всё же ваши навыки более чем соответствуют для работы в архиве.       - Сэр, я… И так вам многим обязан, - замялся Александр, насильно умеряя свой пыл. Ему нужно быть скромнее, хотя бы потому, что этот человек не обязан помогать ему до сих пор. – Я пройду в порядке общего количества, всё нормально.       Он не мог больше ничего просить у Вашингтона и позволять себе так явно благоволить. Не после того, как… Сначала ему нужно хотя бы всё исправить!        - Это можно расценивать, как согласие? – Александр нахмурился. – Ладно, я вас понял. Только не думаю, что такие люди, как Гринберг, так же о вас не наслышаны.       - Сэр.       - Я не приложу к этому руку, клянусь, - покрестился в качестве доказательства с поднятой рукой Вашингтон. Возможно, этому стоило верить. – И вам уже пора идти, на часах шестнадцать минут. Удачи, юноша.       - Ох, да! До свидания, спасибо, сэр! – заторопился Александр и выскочил вскоре из кабинета, уткнувшись в телефон, чтобы следить за временем. – Пока, миссис Шерон, спасибо за прием!       - Не споткнись о ко… - Гамильтон запнулся ногой о ковер, собранный гармошкой у выхода, и едва не влетел в стоявшую на полу вазу с цветами, вовремя упершись рукой о стену. - …ну, да не важно.       - Я цел!

***

      - Вы мне представлялись старше, - сказала какая-то женщина, едва ли парень вошёл в кабинет. - Я Аманда Маршел, редактор колонки «Мнение».       - До вас здесь был Питер. Он в отпуске?       - Уволился.       - Оу, ясно.       Александр сидел в кабинете, обставленном согласно тенденциям модерна, таком же строгом, как и женщина перед ним. Питер нравился ему больше – не стремился всё сделать таким новомодным, а на столе у него всегда стояла рамка с фотографией его семьи – жены и маленькой дочки, которую он представил как «цветочек». По мнению Александра, это было мило.       С этим человеком было приятно иметь дело.       А вот строгий взгляд Аманды не давал ему вздохнуть.       - Итак, по поводу вашей статьи. Мы не сможем опубликовать её, она всё ещё достаточно сыровата: мало фактов и имен, хотя потенциал и мысль проглядываются. Вы начали критиковать мэра де Блазио, но логического завершения я так и не усмотрела, как и группировки фактов вокруг его публичных заявлений, - без запинки вела она свою речь, будто заранее по пунктам разобрав его статью и подчеркнув красными чернилами ошибки.       А он слушал и не мог понять о чем речь. Временной период не соответствовал годам жизни этого человека, о чём она говорит? Это скорее относится к его черновой статье о снижении преступности… Ой.       - Погодите, а что за статью я отправил вам? – явно не на пользу себе, глупо поинтересовался Александр, чем заслужил неодобрительный взгляд женщины.       Она поправила очки и увела взгляд в монитор ноутбука.       - «Снижение уровня преступности: правда или таблетка успокоительного для жителей Нью-Йорка?»       Бежать с порога комнаты и второпях отправлять файл было не лучшей идеей.       - Ясно, я ошибся. Это статья не готова, её я отправил по ошибке.       - Вот как, - не изменилась в лице Аманда. – В любом случае, вашу, при положительном решении, мы теперь напечатаем только на следующей неделе.       - Если сейчас я отправлю её вам, есть возможность получить предварительную оплату? Женщина чуть сощурилась.       - Опять же, при положительном решении.       - Его принимаете вы.       - Верно.       - Сейчас вы можете рассмотреть её?       - Не вижу при вас ноутбука или планшета.       - Верно, он в комнате моего общежития. Но я смогу найти способ послать статью вам.       - Могу уделить не более получаса.       - Более чем достаточно! – с уверенностью заверил он Аманду, надеясь заверить ещё и себя. Ладно, возможно у него есть план. Очень не хотелось перед новым человеком зарекомендовать себя настолько тупо и уйти отсюда ни с чем.       Он достал телефон.       - Ты в комнате? А.Гам.       Ответь. Ответь. Ответь.       Какой же тупой план.       Однако, ответ пришёл быстро.       - В отличии от тебя. Т.Дж.       Ужасно тупой, но одновременно и невероятно удачный.       Он находит номер в контактах и нажимает на вызов.       - Какого ты мне звонишь? – сразу послышался недовольный голос Джефферсона.       - Нужна помощь кое с чем не сложным – переслать одну из моих статей на мэйл.       - Ага, а ещё чего?       - Это всё, в принципе.       - Друзей своих попроси.       - Да от тебя мой ноут в одном шаге!       «Ко времени ты включил засранца, Джефферсон!» - начинал злиться и одновременно паниковать Алекс.       В трубке послышался чужой разговор – Джеймс спросил кто звонит и в ответ получил «этот придурок Гамильтон».       «Сам ты придурок, Томас», - очень хотелось сказать в ответ, но с такими словами не просят о помощи.       - Ноут запаролен, - неожиданно сказал Томас, судя по всему решивший снизойти до помощи.       - Да, пароль: «Рейчел».       - Подружка твоя? – подколол парень на другой стороне линии и Алекс прикусил язык вновь, внешне сморщась от неприязни.       - Тебе придется отправить со своей почты. На какую – я кину в фейсбуке.       - Какая папка, блин? Черт, тут есть папка «Священное писание». Я упаду, если… А, не, тут и вправду священное писание. Какой же ты стремный, Гамильтон. Тут есть хотя бы твои детские фотки?       - Перестань. Нужная тебе папка так и называется «Статьи».       Не то чтобы у него вообще были детские фотографии. Единственная стоит у него на тумбочке рядом с кроватью.       - Нашёл уже. «Ctrl+Z смертной казни» - она?       «Черт, она с рабочим названием. Будет подозрительно, если я прям так попрошу переименовать файл. Блин».       - Да. Кину почту. Отключаюсь пока.       - Сейчас перешлем, - уже твердо уверил Аманду Гамильтон.       Отыскав в заметках название почты, он скопировал и зашёл в диалог с Томасом.       - Каков шанс, что ты не перечитал мои переписки в фейсбуке? Пожалуйста, никуда не лезь. Решил попросить, хотя вряд ли ты это сделаешь. А.Гам.       - Пожалуйста, переименуй файл перед отправкой. НОРМАЛЬНО переименуй. Пожалуйста. А.Гам.       - letters@nypost.com. А.Гам.       Затем слегка подвис. И напечатал ещё:       - Рейчел – имя моей матери. А.Гам.       И стал молиться богу, чтобы Аманде пришел файл с нормальным названием.       - Отправил. Т.Дж.       - Так, мой сосед по комнате отправил вам нужный файл, - сказал Александр, но кажется Аманда и сама уже узнала об этом. А затем странно посмотрела на него из-за экрана монитора. – Простите, как назван?       Она просто повернула ноутбук в его сторону.       Алекс побелел.       - Простите, пожалуйста.       «Соси_Гамильтон» - гласило имя .docx файла.       - И тем не менее я посмотрю, - не изменяя своему профессионализму, сказала ему женщина, повернув экран снова к себе и начав бегать глазами по скаченному с почты файлу.       - ТОМАС НУ СЕРЬЕЗНО??? А.Гам.       Письмо было прочитано, но ответ даже печатать не стали.       «Блять, ладно, отправил и на том спасибо», - подумал он, а после то же самое перепечатал в диалог.       Откинувшись на спинку стула, женщина задумчиво оглядела текст вновь.       - Вот это мы можем опубликовать, но как я и говорила – на следующей неделе, - только Гамильтон открыл рот с вопросом об оплате, как она с тем же спокойным видом продолжила говорить. – По поводу оплаты, мы даем деньги за работу незарегистрированным обозревателям после опубликованной статьи, чтобы утечка материала в другие газеты не произошла. Надеюсь, ты понимаешь. Таким образом твоя статья будет издана во вторник и тогда же начислены деньги. Как мне кажется, уже давно стоило подать заявлении о приеме в штат, чтобы не ждать оплаты дольше положенного.       Гамильтону это не понравилось. Ещё один плюс в копилку Питеру – он мог дать хотя бы половину оплаты, если статьи Алекса задерживались с публикацией, а эта женщина, кажется, сошла со страниц трудового кодекса – хрен ему, одним словом.       В штат он к ним в любом случае не пойдет – вскоре уйдет работать в архив. К тому же они требуют сидеть здесь с полудня, а это серьезно помешает его деятельности в студ союзе. Так что.       - Нет, извините, мне действительно проще совмещать студенческую жизнь с работой именно таким образом, - стараясь не выдать своего раздражения, ответил Александр. – Но спасибо, что уделили мне время.       - Разумеется, вам виднее. Хорошего дня.       - Всего доброго.       Езда на метро обратно выдалась весьма нервным занятием: кто знает, что сейчас эти виргинцы вытворяют с его распароленным ноутом. Всё же над планом стоило подумать больше двух минут, теперь будет разгребать дольше. На совесть Томаса надеяться ведь не стоило, да?       А ещё карманы у него теперь пустоваты. Стипендия придет десятого числа, то есть через восемь дней, а на его счету примерно долларов шесть. И растянуть эту сумму нужно было до вторника. Считая, что сегодня пятница, выживать ему три следующих дня.       Стоило выскочить на станцию раньше и заглянуть в «My shop», небольшой дворовой магазинчик. Там много еды можно взять по дешевке, за счет их качества, но желудок Александра давно привык переваривать всякую бурду, так что он выживет.       Хотя сегодня на покупки у него денег не было, его цель иная – автомат с батончиками рядом со входом. Уже давно кто-то подломал его, и если знаешь как – запросто можешь получить пару батончиков на халяву.       Но стоит смотреть за Хэнком – охранником огурцов и стража кетчупа в этом магазина.       Удачно, что сейчас у него перерыв.       Минуя вид изнутри через стеклянные двери, он прильнул телом к автомату, оглядываясь по сторонам. Парни с ближайшего двора заметили его и уставились во все глаза, предвкушая шоу.       Гамильтон ещё раз глянул сквозь стеклянную дверь и дал себе отсчет по времени, за сколько ему нужно управиться и начать уносить ноги. Итак, десять допустимых секунд.       Десять.       Он толкает машину резко назад.       Девять.       Ту опрокидывает почти к стене здания и по инерции возвращает к нему.       Восемь. Семь.       Он бьет в центр и слышит, как внутри встряхивается вся еда.       Шесть. Пять.       Стоит слышимый грохот, вскоре сюда прибежит Хэнк.       Четыре.       - Давай же, еда!       Три.       Автомат устанавливается в состояние покоя после того как что-то приземляется на его дно.       Два. Один.       Алекс быстро просовывает руку под качающуюся дверцу и нащупывает внутри отделения хрустящий батончик. Только бы фиолетовый!       Парни на площадке замечают охранника быстрее, чем тот успевает выйти и из солидарности кричат: - Беги! Он выходит! Беги! Беги!       Заметив в руке красную блестящую обертку, он немного приунывает, но через миг уже не думает об этом – уносит ноги от кричащего на него Хэнка.       - Опять ты! Когда я поймаю тебя – заставлю платить за каждый украденный батончик! Ты слышишь?! – тряся седоватой спутанной бородой, кричал мужчина ему вслед, едва ли желая гнаться с таким здоровым пивным животом за молодым и прытким парнем.       - Прости, Хэнк! – кричит в свою очередь Алекс, едва ли не смеясь от ловко сцепленной добычи и на бегу салютуя парням с площадки.       Отдышавшись, он смотрит на свой трофей. Арахис, злаки, шоколад, нуга. Сойдет, это мог быть зеленый – весь приторно-сладкий, от которого пить будешь хотеть без перерыва несколько дней. Красный ещё нормально, серединка.       Спрятав его к себе в рюкзак, он направился в метро, доезжая наконец до Колумбийского университета.       Он готов был убивать за свой ноутбук, если эти двое сделали с ним что-то. Накопив на него с такими усилиями, он просто не мог позволить себе ещё один!       Перед дверью он остановился, заслышав громкий голос Томаса.       - …говорили об этом, Джеймс. Всё нормально, боже, я ожидал, что так будет.       Из последней фразы о разговоре судить не приходилось. После неё всё как-то затихло и Алекс всё же провел картой по замку, проходя внутрь и оглядывая парней.       Оба сидели за ноутом Джефферсона, с открытыми по теме статьями, разложившись на полу вместе с тетрадями, книгами, видимо, с Браунской библиотеки и бумагой для заметок. Ещё с стороны Томаса была кружка, скорее всего с кофе, но то мелочь.       Они странно глянули на него и сначала Алекс даже растерялся от непонятной атмосферы царившей здесь.       Он увел взгляд к своему ноуту.       - Мне стоит ожидать там сюрпризов? – сразу решил спросить Александр, обходя парней, направляясь к столу. Открыв крышку, он включил его.       - Там не было детских фоток, - насмешливо-грустно пожаловался ему Томас. – Даже странных видео с порнухой в папке «Домашнее задание». Ты ужасно скучный тип.       - Может, ты нашёл бы что-то интересное, не затупи с фейсбуком, - негромко сказал Мэдисон.       - Да кто знал, что у него в куки пароль не сохранен? Кто вообще в наше время ещё не сохраняет пароли от соц сетей?       - Считай меня старомодным, - пожал плечами Гамильтон, осматривая папки и кэш браузера.       - На бумажку что ли записываешь?       - В записную книжку.       - Серьезно?       - Ага, гусиным пером, - теперь всем становится понятно, что Алекс так съязвил. – Да кто вообще пользуется записными книжками, Томас?       - Те, кто каждый раз от руки вбивают логин и пароль во все соц сети? – ехидно парировал Томас.       Ничего необычного на первый взгляд не обнаружилось и Алекс закрыл ноутбук, собираясь узнать, что успела сделать его группа с проектом.       - Что делали?       - Подойди и посмотри.       - В частности составили содержание и начали с предпосылок, - более содержательно ответил Мэдисон, подвинувшись, чтобы Алекс мог сесть ближе к экрану.       Он вышел на начало презентации, показывая оформление титульника, содержания и парочки слайдов по первому пункту.       Гамильтон считал, что за час мог бы сделать гораздо больше.       - Мы дольше документы искали, сохранившиеся с XVIII века для наглядности, - заметил недовольство на лице Александра Джеймс.       - О, вы нашли первый экземпляр декларации? – с интересом уперся он взглядом в одну из желтых, уже даже коричневых, бумажек прошлых веков.       Мэдисон кивнул, увеличивая картинку.       - Классно. Можешь вернуть к содержанию? Хочу поправить несколько пунктов.       Томас цыкнул.       - Он делал содержание, - пояснил Джеймс.       - Ну давай, выскажись, - подначил его Томас, подсев ближе к ноутбуку и почти отобрав всё место у Джеймса.       - Предлагаю поменять в первом пункте вот эти подтемы местами и добавить что-то про лоялистов.       - Тебе сказали: поменьше исторической дребедени, побольше документов.       - Я считаю это важным в раскрытии темы.       - И что они сделали? Убежали к королю и вернулись, чтобы вновь убежать к королю?       - Раскол населения в тот период так же является причиной появления декларации, может даже ускорили её появление.       Томас закатил глаза и всё же простучал пальцами по клавиатуре.       - Просто потому, что если мы начнем сейчас спорить – до ночи не закончим.       «Можно просто было признать, что я прав», - самодовольно задрал нос Алекс.       - А так ты не прав.       - Что ты сейчас…       - Томас, - вдруг прервал Джеймс, как то отстраненно смотря за спину Джефферсону на дверь из их комнаты. Александр прикусил язык. – Я пойду. Мне пока нужно уйти. Вечером сходим поесть.       - Джеймс, - нахмурился Томас.       Неожиданно вернулась эта непонятная атмосфера. Гамильтон никак не решался звука подать, чувствуя, что здесь он очень-очень лишний. Что его присутствие не дает этим двоим говорить о чём-то. А может и сам Джеймс не хочет сказать, как есть, едва ли найдя отговорку чтобы покинуть комнату.       - Напишешь тогда?       - Всё нормально, - Томас так же оказался на ногах, но не двигался с места. Гамильтон узнает этот тон голоса – так же он говорил до того, как Алекс вошёл в комнату. – Всё, серьезно, нормально.       - Хорошо, - кивнул несколько раз Джеймс. – Я понял. Хорошо.       Смотря друг на друга, они расцепили взгляд только когда закрылась входная дверь.       Александр не знал, что можно сказать. Кто бы мог подумать, человек, способный проговорить без остановки всё занятие, ни разу не дав слово преподавателю, при том не уступая ему ни в чём, - просто замер перед ноутбуком с задранной к Томасу головой, лишь хлопая глазами.       Джефферсон расчесал широкой ладонью свои волосы, садясь на кровать, и сцепил руки в замок на коленях. Его взгляд находился в одной рандомной точке и не уходил с неё. Александр всё ещё не знал, что можно сказать.       Ему ужасно неловко. Ощущение, что он чему-то помешал и мешает до сих пор.       От желания просто отвлечься, он возвращает внимание к презентации. Клавиши в тишине звучат слишком громко, ему становится вдвойне неловко.       Не пользуясь статьями и лежащими рядом материалами, он по памяти выписывает слайд за слайдом, стремясь за складным движением мысли. Потом вставит красивые картиночки, сначала текст.       Когда Томас поднимается с кровати и идёт к нему, Алекс думает, что тот просто хлопнет крышкой ноутбука и отберет его. Но он садится справа от Гамильтона и просто глядит в экран. Иной раз Алексу кажется, что он даже не читает текст – просто смотрит в экран.       Он разуверяется в этом, когда Томас, всё так же не открывая рта, тянет руку к клавиатуре и изменяет некоторые слова на слайде: опечатки или заменяет на более подходящие по смыслу. Затем вновь убирает руку и сидит, будто его здесь и нет.       Александр всё не решается спросить.       Идёт час, а затем следующий. Алексу настолько неловко, что он не может заставить себя подняться с места. Он просто пишет и пишет, зарабатываясь всё больше. Темнеет, но Алекс замечает это лишь когда белых букв на клавишах становится совсем не видно.       Заметив, что Алекс стал писать медленнее и дольше приглядывается к клавиатуре, Томас понимает причину и включает настольный светильник.       В их комнате всё ещё тихо.       Александр чувствует, что сидеть ему неудобно и растягивается по полу, едва ли переставая печатать. Сидящий всё на том же месте Джефферсон не решается лечь рядом, поэтому, чтобы размять затекшие ноги, решает поставить чайник.       Когда он закипает, Алекс вспоминает, что вновь нифига не ел. Ему осталось сделать всего три слайда, он не хочет прерывать работу, когда осталось так мало, поэтому вновь заносит руки над клавиатурой.       Он удивляется, когда Томас ставит кружку слева от его руки, при том ещё одну держит в своей правой.       Александр недоверчиво осматривает горячий напиток в ней и вновь утыкается в экран ноутбука.       - Не люблю, - негромко говорит он, основной мыслью находясь в тексте слайда.       - Что? Кофе?       - Да.       - Почему?       - Горький.       Томас неубежденно фыркает.       - Я даже догадался по шоколадной пасте вчера. Стоило купить тебе детский какао, - Гамильтон сердито покосился на Джефферсона. – Что? Может, сначала, попробуешь?       Закатив глаза, Алекс вновь уставился на предложенный напиток. Взяв кружку за ручку, он наклонил её к губам, отпивая в меру горячий кофе и почувствовал вкус на языке.       - Горько.       - Серьезно или выступаешь?       - Серьезно.       Как-то шумно выдохнув, Томас поставил свою кружку на пол, сам перешагнул через Алекса и забрал его кружку. Что-то проделав на столе, он вернул её и уселся рядом, готовый вновь защищать своё творение.       - Я умею готовить двадцать один разный кофе, не думай, что я не смогу подобрать нужный вкус кому-то, кто всего лишь горькость не любит, - пафосно заявил Джефферсон. Так это личный вызов? Ради бога.       Александр пожал плечами и отхлебнул из кружки вновь.       - Сладко.       Бровь на лице Томаса выгнулась протяжной дугой.       - Че? В первый раз там было три кубика, сейчас четыре, - где твоя гребанная золотая середина, Гамильтон?! Мне разрезать чертов кубик напополам?!       Александр вновь пожал плечами, - мол, ты это начал сам – разбирайся.       Зло выдохнув, Джефферсон вновь забрал кружку. Когда он ушел в ванну, Алекс подумал, что тот просто выльет всё кофе, но оказалось от отлил какую-то часть, чтобы достать ещё что-то из холодильника. Обогнув взглядом спину Томаса, Алекс с удивление заметил молоко.       - У нас есть молоко?       - Да. В МОЁМ холодильнике, есть МОЁ молоко. Когда я вычистил твой страшный холодильник, он, во-первых, стал моим, во-вторых, в нём появились продукты. Ну знаешь, нормальные люди хранят такие в своих холодильниках.       - Смешно, что щас заплачу, Джефферсон.       - Я к тому, что не лапай своими ручонками мои продукты.       - Сдались они мне.       Вновь что-то наколдовав над чашкой, Томас приносит её к Алексу на пробу.       Отпив на этот раз, Гамильтон удивляется – действительно вкусно. Глотнув на пробу один раз, в следующий он допивает всё до дна под шокированным взглядом Джефферсона.       - Тянуть перерыв на кофе не для тебя?       - Я не ел сегодня, - просто сообщает Александр и ставит кружку на пол, облизывая губы. – Так с чего такая щедрость? Это ведь тот кофе, который ты аж с Франции притащил?       Ответил Томас с запинкой, размышляя о чем-то ещё.       - Ты сделал почти сорок слайдов нашей общей презентации – небольшая благодарность. А ещё отдай, - вполне грубо Джефферсон поднимает свой ноутбук с пола и приземляет его на колени. – Вывод и список источников сам сделаю.       - Блин, отдай, - вяло потребовал Алекс, явно подустав от четырех часов беспрерывной истории.       Томас даже не взглянул на него.       - Иди займись чем-нибудь, Гамильтон, отвяжись.       Хотя, может Александр и рад был наконец оторваться от работы. В рюкзаке нашёлся тот самый украденный сегодня батончик, который можно было покусать немного подольше и представить шикарным ужином.       На телефоне было несколько сообщений от друзей. Мозг отлично отдыхал в шутливом диалоге с Джоном о том, как Штраус стремится всю работу скинуть на своих студентов, а потом с Лафом, спрашивающим жив ли он там после жизни с Томасом.       Алекс оглянулся на поглощенного работой соседа и больше себе покачал головой, посчитав что сегодняшний день прошел приемлемо.       Ближе к десяти пришло ещё одно сообщение.       - В курсе да, что начинаются выборы на главу студенческого комитета? Не вижу твою заявку в базе. Сам же в прошлом году кричал, что хочешь к нам. А.С.       Александр хлопнул ладонью по лицу так, что даже Томас обернулся к нему.       - Я перерос своё необдуманное желание. Мне просто будет некогда в этом году. Останусь в рабочем классе, извини уж, Анжелика. А.Гам.       - Тогда Адамсу составит оппозицию лишь Джефферсон, полагаю. Что же, на тебя было бы интересно смотреть, тебе и вправду стоит извиниться, что оставил нас без самых жарких дебатов университета. А.С.       «Ох, так Джефферсон подал заявку? И, значит, на главу комитета. Достаточно самоуверенно для второкурсника, - подумал Алекс, незаметно подглядев чем занимается Томас, тот всё что-то читал в телефоне. Может, уже составлял план агитации. – Что же, парням в Кельвин Кляйн не стоит переживать за свои карманы. Они в своё удовольствие могут тратить не только деньги, но и время».       Он вновь уткнулся в телефон.       - А как же ты? Списываешь себя со счетов раньше времени? ;) А.Гам.       - В этом году я подаю только в комитет. Не хочу вновь разгребать что-то на подобии того бунта против политики апартеида. Едва ли на студенческий союз всё не кинули, мы больше месяца комитетом спорили и доказывали обратное. Нет уж, увольте! Я и так наслушалась достаточно о себе и своей семье. А.С.       - Ого. Похоже, тебя это и вправду задевает. Ну, значит в этом году будем в одном ряду студенческого полка. В любом случае, жду не дождусь! А.Гам.       - Заявку в комитет подай, балбес, мы не переписываем списки с прошлого года. А.С.       - Будет сделано :) А.Гам.