Жвачка.

— Его любимая жвачка — банановая, — воодушевленно выдохнул Джерард, без стука распахнув дверь. Он сделал несколько летящих шагов и упал на кровать, отчего та прогнулась. Парень блаженно раскинул руки в стороны и свесил голову вниз, и черная челка упала на глаза, неприятно щекоча лицо. Джи небрежно смахнул её, продолжая внимательно разглядывать слепящую ярким светом люстру и глупо улыбаться, иногда сгибая ноги. — И что тебе дает эта информация? — Брендон был абсолютно равнодушен, но вскинул брови, попытался сделать вид, что его действительно заботит чей-то любимый вкус жвачки, но получалось не очень хорошо. Он затягивался горьким, но приятным сигаретным дымом, который пеленой обволакивал легкие, окутывал мысли, приносил странное расслабление телу, как будто никотин был успокоительным не только для души, но и для плоти, растекался по венам вместе с кровью, становясь с ней одним целым. Брен уже давно привык к постоянным выходкам, влюбленному и разбитому состоянию друга, поэтому не обращал на него особого внимания. Черноволосый часто ссорился с родителями и убегал из дома, приходя к Ури, хотя тот и был не против. Джерард часто был подавлен и разбит, но сейчас к его и без того ужасному состоянию прибавилась еще эта дикая влюбленность, которой было чересчур много, чувство плескалось из него через край. Вот-вот, казалось, и она затопит весь дом, заставит Брендона полюбить не только выпивку, но и заново по уши влюбиться в Даллона. Парень даже сочувствовал Уэю, хотя иногда искренне ненавидел его, повышал голос, особенно если рядом не было сигарет, заставляя друга сжаться в комочек. Но даже несмотря на все это, Джерард был очень дорог Брендону, в те недолгие годы общения они сильно сблизились. Неожиданно Брендон слишком сильно качнулся на стуле, отклонившись на спинку, из-за чего стул пошатнулся и упал, накрыв собой парня. — Мать вашу, — выругался Брендон, уткнувшись лбом в ладонь и истерично рассмеялся. Затем неловким движением чуть дрожащих рук он потушил окурок об спинку стула, оставив на ней темную метку. — Ты в порядке, Брен? — Мечтательным голосом поинтересовался Джи и скрестил руки на груди, даже не пытаясь оторвать прилипший к люстре взгляд. — Я-то да, — чертыхнулся Брендон, неуклюже попытался скинуть с себя тяжелый стул и, шатаясь, подняться на ноги, что получалось достаточно плохо. Видимо, он прилично выпил, — а ты — глупая влюбленная истеричка. — Спа-а-сибо, — протянул Джи, перевернулся на живот и, оперев подбородок руками, осмотрел комнату. На столе были раскиданы сигареты, пустая пачка из-под них и скомканные жестяные банки, в которых, видимо, до нашествия Ури было пиво, а на полу валялась полупустая бутылка коньяка, около которой была небольшая лужица с её бывшим содержимым, несколько окурков и матерящийся Брендон, до сих пор накрытый стулом, — я знаю. Но ты представляешь… — Да Боже, Джер, заткнись. Голова болит, — грубо рыкнул Ури, все же отыскав в себе силы подняться с пола, потащив за собой стул. Он решил повторить свои прошлые ошибки и плюхнуться в него, запрокинув ноги на стол. — Я тебя тоже очень люблю, чувак, — Брендон потянулся за сигаретой, — только помолчи, пожалуйста. Ты уже больше двух месяцев сходишь с ума по своему Айеро. — Никакой он не мой! — Покраснев, возмутился Джерард, спрятав глаза от настойчивого, сверлящего, слегка туманного и растерянного от алкоголя взгляда Ури. Брендон закурил, блаженно затягиваясь, но все еще продолжал прожигать смущенного Джи. Нельзя было сказать, что он не делал этого специально. О да, парень был той еще сволочью. Ему действительно хотелось, чтобы черноволосый ощутил себя как можно более неловко. Взгляды — слабое место Джера. — Да Брен! — парень заметил, что когда его дружок выпьет, то становится абсолютно нетерпимым, до невозможности противным, но иногда очень ранимым. Джи снова упал на кровать и закутался в одеяло, как в кокон, — Ты меня совершенно не понимаешь! — он показательно надулся, чтобы Брендон увидел его обиду, — вот у тебя есть Даллон… — А ты к моему-то не лезь! — шатаясь, Брен наклонился за бутылкой коньяка, чуть не упав снова, — черт. Джерард закрыл глаза и глубоко вдохнул воздух, пропитанный запахом сигарет и перегара, который стал родным и знакомым. Ури часто ссорился со своим парнем, а потом уходил в запои, пока Даллон не приходил к нему и не извинялся чуть ли не на коленях, а потом, когда получал прощение, начинал выхаживать Брендона. Даже несмотря на то, что тот был ужасен, Уикс все же любил его, хотя и не был уверен в ответных чувствах. Но для него одна лишь компания парня (хоть тот и был пьян) была неимоверно приятна, Но Уэй даже отчасти завидовал их отношениям, сравнивая их с неловкими глупыми разговорами с Фрэнком. — Петух, — обозвал приятеля привычным словом Джерард. — Влюбленная истери-и-чка, — колко ответил Брендон, растягивая ноты, делая их настолько высокими, что закладывало уши. — Вот даже если это и так, то что тебе с этого? — Возмутился Джер. — Истери-и-чка, — засмеялся Брендон, и еле передвигая ногами, побрел на кухню. Через несколько минут он вернулся с тремя жестяными банками пива, плюхнулся обратно в кресло, небрежно положил две из них на стол, отчего они даже прокатились по нему, открыл жестянку и сделал большой глоток. — Ты делаешь хоть что-то, чтобы быть ближе к нему, Джер? Джерард отрицательно покачал головой. Да, они с Фрэнком мало общались, но если у черноволосого находилась свободная минутка, то он всегда бежал к нему, рассказывал глупости и вел себя очень странно (как, стоя рядом с Фрэнком, он мог контролировать себя?), и до сих пор не понимал, почему парень все еще не оставил его, а всегда приветливо отвечал: «О, Джерард! Привет, что новенького?», как будто не замечал того, что щеки Джи горели багрово-алым после каждого его слова, глаза стыдливо опускались или наоборот, жадно впивались в него. «Твой Айеро» — подколы Ури заставляли Джера краснеть и смущаться сильнее. Хотя, он очень хотел назвать Фрэнка своим, невзначай притронуться к нему, когда-то крепко сжать его руку и не отдавать больше никому. Но парень ценил даже эти неловкие короткие разговоры, когда коленки подкашивались, а слова казались густой бесполезной кашей. — Итак, дорогуша, — Ури сделал глоток, — поздравляю, ты дебил, — Брендон громко, почти истерично засмеялся, Уэй мог бы даже сказать, что «заржал», громко хлопая по коленям и проливая на них алкоголь. — Смотри не подавись, Ури, — насмешливо пробубнил Джер. Он уже успел подумать, что дружок даст ему дельный совет, но видимо алкоголь был против того, чтобы тот хоть раз пораскинул своими петушиными, по мнению самого Джерарда, мозгами. — Ох, ладно, чувак, успокойся, — попытался отдышаться Брендон, делая неспешные глотки, — поведаю тебе историю, как у меня все с Уиком случилось… — Слышал сто раз, — недовольно хмыкнул Уэй. Сейчас ему действительно нужен был совет, как справиться со странными чувствами, которые почему-то были одновременно сладкими, но ранящими. — Приступим, — перебил Брендон и потер руки, не обращая внимания на недовольство друга, — он вечно ходил по школе весь такой скромный, но чертовски горячий. Когда я видел его на уроках, то понимал, что он нужен мне весь. Ох, как он мило дрожал, когда его вызывали к доске…- Брендон задумался, — А потом я поразмышлял, решил, что он нуждается во мне, подошел к нему, вцепился взглядом, схватил за руку и такой: «Детка нигде не терял своего папочку?», а Даллон смотрел на меня таким испуганным взглядом, вот совсем как котенок. Но потом я сказал: «Теперь ты мой, сладкий», поцеловал в щеку и крикнул что-то типа места и времени встречи. Даллон, конечно, пришел. Вот так вот все и началось. — Это глупо, Брен, — неодобрительно покачал головой Джи, — я не могу просто подойти и заставить его встречаться со мной. Я даже не уверен, нравятся ли ему парни, не то что лично я. — Ну, думаю, Уикс тоже хотел получить меня, но боялся, — перебил Брендон, — а я просто исполнил его мечту. Поэтому просто хватай его и беги. — Ну ты и сволочь, Ури, — Джер встал с кровати, подошел к Брендону и толкнул его в плечо. — Влюбленная и-и-стери-и-чкаа! — захлебываясь смехом, пропел Брен. — Заткнись, а. — Ну что, детка, обиделся? — Притворно сладким и приторным голосом произнес Ури, попытавшись повторить сцену с Даллоном. — Отвали, чувак, ты меня пугаешь, — прохныкал Джи, оттолкнув пьяного от себя, — ты такая сволочь, Ури. — Спасибо, я знаю, — Брендон положил руку на грудь, кивнул и икнул, из-за чего забавно содрогнулся. — Сейчас, когда супер-пупер-сваха-Брендон, благодаря своему добродушию и хорошему настроению, берет тебя, маленькую-глупую-влюбленную-истеричку под свое теплое отцовское крылышко, то любитель-банановых-жвачек-и-скрытый-любитель-парней-и-в-частности-тебя-Айеро точно станет твоим. — Брендон! — Возмутился Джер, ударив себя по коленям. Его даже забавляла манера дружка давать нелепые прозвища, — и не подскажет ли мне супер-пупер-сваха, что делать дальше? — Моя милая влюбленная истеричка, — Ури говорил на полном серьезе, рассеянным взглядом следя за Джи, — что ты там говорил про жвачку?